Публикация и вступительная заметка Вадима и Оксаны Никольских (Бабановых)
Опубликовано в журнале Звезда, номер 7, 2017
Игорь Евгеньевич Бабанов (1936—1994) — эссеист, искусствовед, филолог-германист, переводчик, комментатор. О масштабе его работы дают представление, например, два издания — «Переписка Гете и Шиллера» (В 2 т. М., 1988; перевод и комментарии) и «Макс Дворжак. История итальянского искусства в эпоху Возрождения» (В 2 т. М., 1978; перевод и примечания). А еще — Винкельман, Гофман, Данте… Осталась неопубликованной его грандиозная работа «Судьба мифа». Определение характера и структуры этой книги даны автором в заявке, посланной некогда в издательство «Искусство»:
«„Судьба мифа“ задумана как справочное издание, назначение которого — предложить широкому кругу читателей свод фактических данных по истории использования всех античных мифологических сюжетов в мировой художественной крультуре от античности до наших дней: в драматургии, музыкально-драматическом искусстве (преимущественно в операх) и изобразительном искусстве. Благодаря такому изданию читатель получит не только краткий и достаточно исчерпывающий справочник по античной мифологии, но и своеобразный „ключ“ ко многочисленным произведениям самых различных эпох и стран.
Речь идет, таким образом, не о сугубо научном издании, а о справочнике, действительно адресованном массовому читателю и охватывающем все сферы художественной культуры. <…>
Разумеется, не следует исключать и определенное научное значение такого издания, поскольку весь объем фактического материала и характер его подачи может быть полезным для исследователей в самых различных сферах (сведения по истории освоения античного наследия в мировой культуре, по иконографии и типологии тех или иных сюжетов, по истории эстетических воззрений и т. д.). Но в целом справочник задуман как научно-популярное издание. <…>
Предварительно хотелось бы отметить следующее обстоятельство. Издание подобного рода не имеет аналогий в отечественной и мировой научной и научно-популярной литературе — не только по структуре книги, но и по всему объему фактического материала. Позволительно предположить, что книга такого рода привлечет к себе внимание и у нас, и за рубежом. <…>
Единство структуры статей справочника определяется тем, что в каждой статье будут рассмотрены следующие моменты:
— сам миф в том виде, в каком он известен из произведений античной литературы (трагедии и др.), с учетом тех вариантов и версий, которые разрабатывались впоследствии;
— ряд общих вопросов, связанных с историей сюжета в европейской художественной культуре (аллегорические толкования, символика, фольклорные параллели и т. д.);
— история сюжета в европейской драматургии (с привлеченнием некоторого литературного материала других жанров — поэзии, например); здесь перечень произведений с предельно краткими характеристиками будет чередоваться с несколько более обстоятельным изложением, посвященным одному произведению или их группе — в зависимости от их значения;
— история сюжета в музыкально-драматическом искусстве (краткая вводка, перечень произведений, некоторые пояснения);
— история сюжета в изобразительном искусстве; здесь вслед за схематичным обзором памятников античного искусства (статуи, рельефы и др.) будет дан краткий перечень произведений европейского искусства, предваренный некоторыми сведениями общего характера (популярность сюжета в тот или иной период, основные моменты, привлекавшиеся в сюжете, повторение мотивов античного искусства и т. д.).
Естественно, что далеко не во всех статьях будут рассмотрены в полном объеме все перечисленные моменты. Отдельные сюжеты разрабатывались, например, в драматургии и музыкально-драматическом искусстве, но не оставили значительного или хотя бы заметного следа в живописи и пластике. Эта будет оговорено в той же статье с определенными пояснениями — ссылками на наличие более популярного или выигрышного сюжета и т. д. <…>
Особое внимание в справочнике будет уделено „русской античности“, т. е. вопросу об использовании античных сюжетов в русской художественной культуре XVIII—XX вв., теме чрезвычайно интересной и почти неизученной. Помимо общих моментов, о которых шла речь в связи со структурой справочника, тут будут затронуты и некоторые другие явления (например, использование античного мифологического сюжета в садово-парковом искусстве, т. е. в пластике дворцовых ансамблей; так, статуя Персея в Павловске символизировала победу русского оружия в войнах с Турцией). Думается, что определенная полнота как в подборе материала, так и в характере его подачи здесь не покажется излишней».
«Звезда» планирует напечатать доработанные главы этой книги. Хотя далеко не все задуманные автором главы мы сможем опубликовать, в публикации сохраняются отсылки к ним и корпусам античных писателей (без их расшифровки).
Агамéмнон, сын Атрея и Аэропы[1], царь Микен и предводитель греков в Троянской войне. Принадлежность к семье Танталидов, над которой тяготело бремя рока (см. ТАНТАЛ), определила судьбу Агамемнона с самой юности, ибо многолетняя борьба за власть в Микенах между братьями Атреем и Фиестом продолжилась в следующем поколении. Когда Эгисф, сын Фиеста, убил Атрея и доставил престол отцу, Агамемнон и его брат Менелай покинули родину. Они нашли приют в Спарте у царя Тиндарея, который дал им в жены своих дочерей: Агамемнон женился на Клитемнестре[2], Менелай — на Елене. С помощью Тиндарея братьям удалось изгнать Фиеста и Эгисфа из Микен; царский скипетр достался Агамемнону как старшему (тем более что Менелай должен был наследовать Тиндарею в Спарте).
Похищение Елены троянским царевичем Парисом послужило причиной возникновения войны; Агамемнон возглавил поход и оставался предводителем греческого войска вплоть до падения Трои. Тем временем Эгисф вновь появился в Микенах, вступил в связь с Клитемнестрой и разделил с ней власть. Когда Троянская война закончилась, Агамемнон вернулся на родину и был убит женой и ее любовником. Мстителем за убитого царя много лет спустя выступил Орест, единственный сын Агамемнона и Клитемнестры; бывший еще ребенком во время гибели отца, он рос и воспитывался вдали от Микен, достигнув же юности, вернулся и убил Эгисфа и Клитемнестру. Месть Ореста и его последущая судьба (а также судьба его сестер Ифигении и Электры) составляют последнюю страницу истории рода Танталидов.
Миф в античной литературе
Основные сюжетные линии мифа содержались уже в киклических поэмах. В «Киприях», посвященных начальному периоду Троянской войны, подробно излагался трагический эпизод в Авлиде, где собирались греческие корабли перед отплытием в поход. Богиня Артемида, гневавшаяся на Агамемнона, отказывала грекам в попутном ветре до тех пор, пока ей в жертву не будет принесена дочь царя Ифигения; по приказу Агамемнона девушку привезли в Авлиду и закололи на жертвеннике богини. В «Возвращениях», повествовавших о судьбах многих греческих вождей после падения Трои, главное место занимал рассказ о событиях в Микенах от возвращения и гибели Агамемнона до мести Ореста. Что же касается событий самой войны, то киклические поэмы уделяют несравненно большее внимание другим героям. Зато у Гомера в «Илиаде» дается яркий портрет Агамемнона, обогащающийся все новыми и новыми деталями по мере развития сюжета. Предводитель греческого войска изображен здесь дальновидным полководцем и отважным воином (хотя и подверженным порою приступам малодушия); вместе с тем он проявляет при случае крайнее высокомерие и своенравие — и недаром «Илиада» посвящена гневу Ахилла из-за несправедливой обиды, нанесенной ему Агамемноном.[3] В «Одиссее» Гомер не раз обращается к гибели Агамемнона и мести Ореста (I, 29—47; III, 193—312; IV, 512—547; XI, 387—466; XXIV, 19—204); повторяющийся рассказ о событиях в Микенах должен был, очевидно, создавать контраст благополучному возвращению Одиссея. Согласно Гомеру, Агамемнон вернулся на родину с Кассандрой, дочерью троянского царя Приама (доставшейся Агамемнону при разделе добычи); Эгисф тотчас же убил его, а Клитемнестра убила Кассандру.[4] После этого Эгисф и Клитемнестра еще семь лет правили в Микенах, но на восьмой год в город возвратился Орест, убил Эгисфа и наследовал отцу.[5]
Греческая литература и в дальнейшем разрабатывает по преимуществу две сюжетные линии мифа: жертвоприношение Ифигении в Авлиде и гибель Агамемнона по возвращении в Микены. Выбор этот в известной мере объясняется тем, что Агамемнон значительно уступает в славе многим героям Троянской войны, а его роль верховного предводителя находит выражение лишь во второстепенных эпизодах (таких, например, как раздел троянских пленниц после падения города, см. АНДРОМАХА и ГЕКУБА). И в конфликте, составляющем основу сюжета «Илиады», фигура Агамемнона оттесняется на второй план, ибо все последующие события и в греческом лагере, и в ходе войны определяет гнев Ахилла, его чувства и поступки.
Нечто подобное происходит и в разрабатывавшихся сюжетных линиях мифа: рассказ о судьбе Ифигении приобретает самостоятельное значение (о произведениях на этот сюжет см. ИФИГЕНИЯ); рассказ же о судьбе самого Агамемнона по возвращении на родину воспринимается как одно из звеньев в истории рода Танталидов, и внимание здесь сосредоточивается на мести Ореста. И у Гомера, и в «Возвращениях» оба эти сюжета — убийство отца и месть сына — излагаются вместе; ту же традицию продолжает Стесихор в несохранившейся поэме «Орестея», а затем, столетие спустя, — Эсхил в драматической трилогии «Орестея» (458 г. до н. э.), полностью дошедшей до нас.
Трилогию Эсхила составляют трагедии «Агамемнон», «Хоэфоры» и «Эвмениды»; первая посвящена возвращению и гибели Агамемнона, две другие — мести Ореста и его последующей судьбе (см. ОРЕСТ). Но и в «Агамемноне» герою мифа отведена скорее эпизодическая роль; первенствующее место в трагедии, бесспорно, принадлежит Клитемнестре. Действие «Агамемнона» начинается в ту ночь, когда сигнальные костры возвещают о падении Трои; Клитемнестра, узнав об этом от дозорного, предстает перед хором старейшин и вместе с ним вспоминает события, приведшие к войне. Приветливо встречает Клитемнестра глашатая Агамемнона, прибывшего с вестью о скором возвращении царя; ничто в ее словах и поведении не предвещает близящихся кровавых событий. Наконец появляется Агамемнон; он на колеснице, а рядом с ним Кассандра. И здесь самообладание не изменяет Клитемнестре: царица радостно приветствует мужа и приглашает его войти во дворец по коврам, которые уже расстилают рабыни. После недодгих колебаний (ибо такая почесть приличествует скорее восточным владыкам) Агамемнон соглашается. Клитемнестра приглашает и Кассандру, но та медлит — и хор узнает от нее обо всем том, что должно произойти сейчас во дворце (Кассандра при этом говорит недоумевающим старейшинам о даре пророчества, которым некогда наделил ее Аполлон). Предсказав и грядущую месть Ореста, Кассандра вступает во дворец навстречу своей гибели. Почти тотчас же хор слышит предсмертные вопли Агамемнона; пока старейшины совещаются, не зная, что предпринять, дворцовые врата распахиваются, открывая тела Агамемнона и Кассандры. Вновь Клитемнестра держит речь к хору; но это уже другая женщина, откровенно признающаяся в ненависти к мужу и гордящаяся содеянным. Царица сама совершила убийство: набросив на Агамемнона накидку, она нанесла ему три удара мечом. Причиной ненависти Клитемнестра называет принесение в жертву Ифигении; упоминает она и то бесчестье, которое нанес ей Агамемнон, вернувшись домой с одной из своих наложниц. Хор укоряет царицу, но тщетно; тем временем появляется Эгисф, торжествующий победу над давним врагом.[6] Диалог Эгисфа с хором полон взаимных угроз, но Клитемнестра уводит своего нового мужа во дворец: она уверена в том, что власть их над городом останется непоколебимой.
Сюжет нечасто находил воплощение в греческой драматургии; из числа произведений, известных лишь по фрагментам или названиям, можно упомянуть трагедии Софокла «Клитемнестра» и Иона «Агамемнон». В римской драматургии к сюжету обратились Акций в трагедии «Клитемнестра» (не сохранилась) и Сенека в трагедии «Агамемнон».
Сенека также связывает действие своей трагедии со всей историей рода Танталидов: в прологе к «Агамемнону» тень Фиеста рассказывает о своей кровавой распре с Атреем и предсказывает близящееся отмщение.[7] Точно так же главным действующим лицом трагедии оказывается Клитемнестра; однако если у Эсхила царица не ведает сомнений, то у Сенеки она вначале еще колеблется и поверяет свои мысли кормилице (уговаривающей Клитемнестру не мстить мужу[8]), а затем Эгисфу, которому отчасти удается придать ей решимости. Появляется вестник Агамемнона: царь, несмотря на бурю, разметавшую корабли греков и погубившую многих героев, высадился на берег и скоро прибудет в Микены. Появляются и троянские пленницы во главе с Кассандрой, оплакивающие гибель родного города и своих близких. Прибывает наконец и сам царь; Кассандра пытается предупредить Агамемнона о грозящей ему опасности, но он не внемлет ей и удаляется во дворец (в трагедии нет сцены встречи Агамемнона и Клитемнестры). Гибель царя описывает Кассандра: посреди пира на Агамемнона набрасывают накидку, Эгисф наносит ему первый удар мечом, а Клитемнестра секирой разрубает мужу голову, и они долго еще терзают бездыханное тело. Между тем из дворца выходит Электра, ведущая отрока Ореста; тотчас же здесь показывается колесница с фокидским царем Строфием, ближайшим родственником Агамемнона (Строфий был женат на родной сестре Агамемнона). Электра молит Строфия спасти Ореста, которого уже ищут убийцы; царь поднимает мальчика на колесницу и удаляется.
В финале трагедии Электра и Кассандра противостоят Клитемнестре и Эгисфу; царица требует от дочери открыть местонахождение Ореста, Электра же осыпает мать и ее любовника оскорблениями. Эгисф приказывает бросить Электру в темницу, Клитемнестра посылает Кассандру на казнь; завершают трагедию слова Кассандры о грядущем отмщении.
Миф нашел также отражение в позднеантичных прозаических обработках. Так, у Аполлодора излагается вся история Агамемнона, от его появления у Тиндарея, женитьбы на Клитемнестре и воцарения в Микенах (Epit. 2, 15—16) до гибели и отмщения (Epit. 6, 23—24 и 29). Подробный рассказ об убийстве Агамемнона есть у Гигина (fab. 117). Некоторые сюжетные линии мифа упоминает Павсаний (II, 16, 6; 18, 2; VII, 19, 7; 24, 2; 40, 11—12). Изложение мифа у этих авторов в целом совпадает; исключение составляют лишь отдельные детали.[9] И наконец в романе Диктиса «Дневник Троянской войны» значительное внимание уделено истории Агамемнона (включая его возвращение на родину и гибель).
Миф в европейской литературе
В средневековых романах, посвященных Троянской войне, Агамемнон играет не слишком заметную роль — как в силу традиции, так и потому, что в ту эпоху симпатии по преимуществу были отданы троянцам (см. ТРОЯНСКАЯ ВОЙНА). Данте упоминает жертвоприношение Ифигении, осуждая при этом ее отца (Рай, V, 68—72). Впервые сюжет о возвращении и гибели Агамемнона появляется у Боккаччо в трактате «О знаменитых женщинах» (1374) — в главе, посвященной Клитемнестре. Рассказ Боккаччо послужил источником для первого воплощения сюжета в европейской драматургии: в трагедиях Ганса Сакса «Преступная царица Клитемнестра» (1554) и «История Клитемнестры, царицы Микен» (1558). Здесь Эгисф разжигает ревность Клитемнестры из-за возвращения Агамемнона с Кассандрой; царица набрасывает на мужа сеть, а Эгисф наносит ему смертельный удар. Действие у Сакса завершается местью Ореста.
Дальнейшему распространению сюжета в драматургии способствовала значительная популярность театра Сенеки.[10] В 1550—1560 гг. появились первые переводы «Агамемнона», в том числе — французский Ш. Тутена и английский Дж. Стэдли. За этим последовали переработки: трагедии П. Матье «Клитемнестра» (1580, изд. 1589), Т. Деккера и Г. Четтля «Агамемнон» (пост. 1599, не сохранилась). Влияние Сенеки ощущается и в единственном сколько-нибудь значительном произведении XVII в., трагедии К. Буайе «Агамемнон» (1680). И. Дж. Томсон в трагедии «Агамемнон» (1738) использовал ряд мотивов Сенеки, в частности — колебания Клитемнестры, которая готова предпочесть бегство убийству мужа; однако Эгисф, мечтающий о троне, удерживает ее и намеренно вызывает подозрения вернувшегося Агамемнона. Царь решает устранить Эгисфа, и тогда Клитемнестре приходится стать на сторону любовника. Заметно влияние Сенеки и в трагедии П.-Ф. Гудена де ла Бреннелери «Клитемнестра, или Смерть Агамемнона» (1760).
Во второй половине XVIII в. все отчетливее начинает проявляться тенденция отводить Эгисфу преобладающую роль в развитии кровавой интриги; вместе с тем многие драматурги этого периода считают естественным завершить сюжет местью Ореста. Так, Витторио Альфиери публикует в 1784 г. трагедии «Агамемнон» и «Орест», работу над которыми он также начал одновременно.[11] В его «Агамемноне» Эгисф, искусно разжигая ревность Клитемнестры к мужу, делает ее соучастницей убийства; царица слишком поздно осознает, что была всего лишь игрушкой в руках Эгисфа. Примерно та же схема использована в трагедии Л.-Ж.-Н. Лемерсье «Агамемнон» (1797); здесь Эгисф под чужим именем появляется при дворе Клитемнестры, соблазняет ее и вовлекает в готовящееся преступление.
В драматургии XIX в. миф пользуется значительной популярностью; при этом отмечается повышенный интерес к трилогии Эсхила. Одновременно окончательно утверждается традиция воплощения всего сюжета «Орестеи» в пределах одной или двух трагедий (а в наше время порой и в форме драматической трилогии). Возвращение и убийство Агамемнона рассматривается отныне лишь в качестве завязки трагической коллизии; внимание вновь сосредоточивается на мести Ореста. Обзор драматических произведений Нового и Новейшего времени — см. ОРЕСТ; однако отдельного упоминания здесь заслуживают наиболее значительные переводы первой части трилогии Эсхила. «Агамемнона» переводили, в частности, Вильгельм фон Гумбольдт («Агамемнон», 1816) и Дж.-Б. Никколини («Агамемнон», 1816); в России подобные попытки предприняли В. К. Кюхельбекер («Пролог Эсхилова „Агамемнона“», ок. 1825) и Аполлон Майков («Кассандра. Сцены из Эсхиловой трагедии „Агамемнон“», 1874).[12] Последующие переводы создали Р. Браунинг («Агамемнон», 1877) и А. Борнье («Агамемнон», 1886).[13] Позднее переводчики обращаются обычно ко всей «Орестее»; отдельные переводы «Агамемнона» создаются, как правило, для постановок.[14]
Среди других переводов следует упомянуть русский перевод трагедии Лемерсье, выполненный В. П. Каратыгиным («Смерть Агамемнона», пост. и изд. 1830).
Миф в музыкально-драматическом искусстве
Опера П.-Ф. Кавалли «Эгисф» (л<ибретто> Дж. Фаустини, Вена, 1642) была первым и на протяжении длительного времени единственным произведением музыкально-драматического искусства на сюжет мифа. Лишь на рубеже XVIII и XIX вв. миф привлекает внимание композиторов; к этому периоду относятся оперы Н. Пиччинни «Клитемнестра» (1787, не ставилась) и Н. Цингарелли «Клитемнестра» (л. Ф. Сальфи, Милан, 1801). Однако позднее случаи обращения к мифу довольно редки; из более или менее значительных произведений можно упомянуть оперу Г. Тревеса «Агамемнон» (л. Д. Пероне, Милан, 1847). Подлинную популярность миф обрел в конце XIX в. и сохранил ее вплоть до наших дней; характерная черта этой эпохи — создание оперных трилогий на либретто, восходящих к Эсхилу; о них и о других современных произведениях — см. ОРЕСТ.[15]
В балетных постановках миф начинает находить воплощение лишь в последней трети XVIII в. Но и здесь проявляется (причем сразу же) тенденция развернуть в пределах одного спектакля всю цепь событий в Микенах от возвращения Агамемнона и до мести Ореста.[16] В этом отношении показательны даже исключения из общей традиции. Так, Ф. Клерико, поставив в 1789 г. в Венеции балет «Возвращение Агамемнона»(где действие завершается гибелью Кассандры и появлением на заднем плане фигуры Ореста с кинжалом в руке как предвестием грядущих событий), спустя несколько лет вернулся к сюжету в спектакле «Орест, или Смерть Эгисфа и Клитемнестры» (Флоренция, 1794).
Миф в античном и европейском искусстве
Античное искусство редко обращается к образу Агамемнона. В произведениях греческой живописи и пластики, посвященных Троянской войне, Агамемнона изображали, по-видимому, лишь в многофигурных композициях; появлялся он и в сцене жертвоприношения Ифигении. Гибель Агамемнона находит воплощение в немногих произведениях греческой вазописи и в рельефах нескольких этрусских саркофагов.
В европейском изобразительном искусстве Агамемнон по преимуществу — персонаж произведений на сюжеты Троянского цикла мифов (см. АХИЛЛ, ИФИГЕНИЯ).
1. Имя Аэропы появляется лишь у греческих трагедиографов — Софокла, Еврипида. В более ранних версиях мифа Агамемнон и Менелай считаются сыновьями Атрея от Пелопии. См. АТРЕЙ.
2. Согласно многим авторам, Клитемнестра была ранее женой Тантала, сына Фиеста; однако Агамемнон убил Тантала и овладел Клитемнестрой (Eur. Jph. Aul. 1148; Appolod. Epit. 2, 15;.II, 18, 2 и 22,4).
3. Подробнее см. АХИЛЛ, ХРИСЕИДА.
4. Об этом двойном убийстве у Гомера рассказывает тень самого Агамемнона (Od. XI, 409—430). Убийство совершается во дворце на пиру; при этом люди Эгисфа убивают всех соратников Агамемнона.
5. Гомер нигде прямо не говорит об убийстве Орестом матери. Единственный намек на это содержится во фразе о том, что Эгисф и Клитемнестра были погребены в один и тот же день (Od. III, 310).
6. Эгисф при этом вспоминает о «пире Фиеста» — о том, как Атрей, отец Агамемнона, убил малолетних сыновей Фиеста и накормил отца их мясом (см. АТРЕЙ). О «пире Фиеста» напоминает хору и Кассандра. Так Эсхил вводит свою трилогию в круг истории рода Танталидов.
7. В прологе трагедии Сенеки «Фиест» (см. АТРЕЙ) появляется тень Тантала.
8. Причиной ненависти Клитемнестры к мужу и здесь оказывается принесение в жертву Ифигении и оскорбление супружеского ложа.
9. Так, Павсаний (II, 16, 6) вслед за Гомером считает, что Агамемнон пал от руки Эгисфа. У Аполлодора и Гигина, как и у Сенеки, Агамемнона убивают Эгисф и Клитемнестра; в греческой драматургии этой версии придерживался Софокл (El. 95). Только у Эсхила убийство Агамемнона совершает одна Клитемнестра.
10. Первые издания полного свода трагедий Сенеки осуществили Андреа Галлико (Феррара, 1481 или 1484), Бернардино Мармита (Лион, 1491 и Венеция, 1492), Даниэль Каэтан (Венеция, 1493). В XVI в. вышло пять изданий, в том числе — Джеронимо Аванцо (Венеция, 1517, у Альда) и Георга Фабрициуса (Лейпциг, 1566).
11. Замысел и первые наброски обеих трагедий относятся к маю—июню 1776 г. «Агамемнон» был завершен в 1778 г.; тогда же Альфиери закончил и первую редакцию «Ореста», переработанную им позднее (1781).
12. Перевод А. Ф. Мерзлякова из Эсхила, опубликованный под названием «Агамемнон» (1825), является переводом отрывка из «Хоэфор».
13. Борнье перевел также трагедию Сенеки («Агамемнон»,1868).
14. Например — перевод Э. Романьоли для постановки в античном театре в Сиракузах (1914).
15. Следует заметить, что и в большинстве опер предшествующих эпох действие повторяет весь сюжет «Орестеи».
16. Примером может служить либретто первого же балетного спектакля на сюжет мифа: в постановке Ж. Ж. Новерра «Отмщенный Агамемнон» (Вена, 1772, музыка Ф. Аспельмайера) действие начинается с возвращения Агамемнона и завершается местью Ореста.
Публикация и вступительная заметка Вадима и Оксаны Никольских (Бабановых)