Опубликовано в журнале Звезда, номер 4, 2017
* * *
Как растроган, взволнован
я бывал поутру
опереньем кленовым
на летнем ветру.
И наверно, мечталось,
чтобы так же, спроста,
жизнь опять начиналась
с молодого листа.
В непогожую осень
повстречаю его,
вот он — тот, кто не просит
у судьбы ничего.
Он лежит, пятипалый,
безо всяких обид,
не тоской, не опалой,
а дождями прибит.
* * *
Стало скромней и строже,
стало тише и суше,
и на листы похоже
старой китайской туши.
Так, позабыв о лете,
росчерком точным, смелым,
отменив многоцветье,
пишут черным на белом.
* * *
Валерию Морозову
Все смелее и все проворнее
пожирает ветки огонь.
Помнишь: «Иглс», «Отель „Калифорния“»,
звуки — в небо, дыму вдогон.
Все вещицы — любимые самые —
гонит старый магнитофон,
а леса мои, небеса мои
обступают со всех сторон.
Опуская ладони в Ладогу,
я хотел запомнить тогда
воду с ласковою прохладою.
Светлой-светлой была вода.
И легко преклонял колени я
перед тайной вечной, большой.
«Мир как воля и представление» —
это сказано хорошо!
И не надо уже в Манеж вести
или в Русский музей меня,
если сердце щемит от нежности
к уходящим отблескам дня.
А когда, уже среди ночи встав,
буду долго глядеть из окна,
в этом опыте одиночества
в меру сил поможет луна.
* * *
Люблю появленье сороки.
А лучше — так двух или трех.
Разыгрывают белобоки
девический переполох.
Какие изящные птицы!
Гляжу я в окошко на них:
когда бы перевоплотиться
в одну из чудесниц таких…
Придут неизбежные сроки.
И утром какого-то дня
красавицы эти сороки
в сородичи примут меня.