Опубликовано в журнале Звезда, номер 4, 2017
Джонатан Уилсон. Марк Шагал. Перевод с английского Н. Усовой.
М.: Текст: Книжники, 2014
Серия «Чейсовская коллекция», в рамках которой выпущена эта книга, является совместным проектом издательств и посвящена современной литературе по еврейской истории, культуре, искусству и философии. Поэтому можно заранее ожидать, что сюжет представленной биографии Шагала будет носить национальный характер. И легко себе представить: в сухом остатке здесь вообще окажется сводная хронологическая таблица с примечаниями «считал себя евреем» / «все считали его евреем» и т. п. — хотя смысловую наполненность книги, конечно, к этому свести ни в коем случае нельзя. Но это стоит учесть: если в вас не горит интерес к многогранному семитскому вопросу, текст Уилсона вначале может показаться несколько черствым — хотя потом вся жизнь художника, какой она была, конечно, берет верх и наполняет все.
Несмотря на то что дополнительные сведения исторического или религиозного порядка, знания ополитических и культурных процессах XX века оказываются не лишними для понимания мысли автора, достоинство уилсонского текста в том, что и без этой специальной подготовки видишь в нем Шагала, человека и художника. Автор блестяще балансирует между объективностью фактологичеcкой канвы и субъективностью собственного интереса к герою, лишь изредка позволяя себе, например, открыто Шагала защищать («Хьюз верно подметил, однако нельзя не восхищаться плодовитостью и энергией творческого духа художника. И еще посмотрим, что создаст сам Роберт Хьюз, когда доживет до девяноста»). Закономерно, но от этого не менее впечатляюще, что так мало места отдано отношениям художника с женщинами, его влюбленностям: за кулисами оставлено все, что остается за кулисами у каждого человека, и лишь те сюжеты частной жизни Шагала с осторожностью затрагивает Уилсон, которые, по его мнению, неразрывно связаны с мотивами и сюжетами творчества — и о которых читателям рассказано великолепно.
Оставаясь не более чем биографией одного героя, это книга дает широкому кругу читателей представление о большой истории; предлагает поразмышлять о том, что не связано напрямую с Шагалом (например, об образе Христа в светской живописи, о его значении в искусстве XX века в целом; о роли Великобритании в ранней истории государства Израиль; об искаженном видении советского режима в иностранном гуманитарном дискурсе), не говоря уже о даруемом книгой ненавязчивом ощущении включенности в XX век (которое в последнее время все сложнее поймать, лавируя между тиражами одинаковых старых фактов в новых колодах).
«Когда же Шагал был самим собой? Порой кажется, что он был изменчив как хамелеон: так ревностно отстаивал свою творческую независимость и вместе с тем так старался понравится, угодить. Вся его жизнь и все его творения говорят о том, что для русских он хотел быть своим, русским, для евреев — евреем, для французов — французом, и в то же время Шагал не был готов навсегда остаться в какой-то единой роли, особенно когда казалось, что ему ее навязывают».
Удивительно то, что из всей массы сведений умудряется сложиться один человек, действительно целый образ, и это впечатляет. Оказываясь постоянно противоречивой в частностях (вот этого, к примеру, не могло быть, потому что он же еврей, рожденный в семье витебского селедочника, но не могло и не быть, потому что он ведь художник и поэт), биография Шагала в руках Уилсона не становится набором поступков и случаев, лиц и деклараций. Перед нами живой, настоящий Некто, то есть единый в своих противоречиях; и этого на самом деле весьма непросто достичь. Более того — достичь без сентиментальности и без нарочитости, без топорности. Будучи одновременно исследователем, ведомым за уже сложившейся судьбой героя, и автором, ведущим по ее тропам читателя.
Маргарита Пимченко