Опубликовано в журнале Звезда, номер 4, 2016
Сергей Чупринин. Критика — это критики. Версия 2.0.
М.: Время, 2015
В книге «Критика — это критики» Сергей Чупринин выступает тем самым хороводоводоведом из анекдота. Он энциклопедирует тех, кто пишет о литературе, — очень благое дело, потому что толкового учебника по современной литературной критике, в общем-то, нет. Любознательность маленьких критиков и критикесс зачастую ограничивается Львом Данилкиным, да ныне вот еще Галиной Юзефович — и дело здесь, конечно, не только и не столько в том, что они пишут, но и где они пишут и как они пишут. Этот аспект вопроса Чупринин также пытается осветить в своем шестисотстраничном труде; кажется, он вообще изо всех сил старается сделать эту книгу всеохватной.
Она состоит из двух немного неравноправных частей. Первая — наследие раннего издания, вторая — его продолжение. В первую вошел обзор литературной критики за 1983—1988 годы из пятнадцати частей эссе почти о двадцати актуальных авторах, а также анкеты «Литобоза» с говорящим названием «Критика — это критики?» (отвечали на нее те же люди, о которых написал Чупринин). Вторая часть посвящена литературно-журнально-критической ситуации за 1992—2014 годы: одиннадцать статей, а также три от самого Чупринина. При этом первая часть книги еще и длиннее второй на 70 страниц. Скупое, практически математическое сравнение дает понять: по мнению Чупринина, за более короткий промежуток времени в России родилось намного больше одиозных критиков, поэтому тот период он и называет «богатырским». Кроме того, после выхода первого издания книги в 1988 году она «разошлась почти мгновенно, вызвав лавину откликов, далеко не обязательно благожелательных, и породила даже специальную дискуссию в журнале „Литературное обозрение“». В отличие, как естественно догадаться, от версии 2015 года.
Вторая часть посвящена более продолжительному периоду истории России, и, как кажется, менее однородному. В том самом продолжении, ради которого Чупринин и издал книгу в 2015 году, отличается сама структура статьи — после примерно десятистраничных рассуждений автора (отметим, в первой части средняя длина статьи — 15—20 страниц) в бой очень часто может вступить оппонент — тот, чей стиль, позицию и конкретные статьи только что разбирал привередливый Чупринин.
Сводится все это уравнение к тому, что во время чтения приходится не только отвечать на собственные вопросы о личных предрасположенностях, взгляде на литературу (среди которых самый страшный — есть ли он вообще, этот взгляд?), но и задумываться о весьма неудобной грибоедовской теме «А судьи кто?». По сути дела, Сергей Чупринин и сам встроен в этот ряд критиков (например, он написал путеводитель «Русская литература сегодня» и справочник «Новая Россия: мир литературы»). Будучи оценщиком в сложившейся ситуации, он точно так же субъективен, как те, о ком он пишет. В плане стилистики Чупринин постоянно прибегает к риторическим вопросам, назывным и неполным предложениям, вставным конструкциям — манера очень заразная, но, честно сказать, уже странице на двухсотой начинающая раздражать.
Вот «говорящий» отрывок из эссе о Валерии Пустовой:
«Робость? Хорошее воспитание, не позволяющее ни дерзить старшим, ни льстить им? Или (возможно, не отрефлектированная) установка: у вас, мол, старшие, своя игра, а у нас (у меня) своя?»
После прочтения и смирения с зачастую высокомерной (особенно во второй части) чупрининской точкой зрения приходится отходить от тезиса, заявленного в начале рецензии: Чупринин вовсе не хороводоводовед, а хороводовод. В этой книге — не для литераторов, а для критиков — в их число вошли в первую часть — Игорь Золотусский, Лев Аннинский, Вадим Кожинов, Станислав Рассадин, во вторую — Павел Басинский, Борис Кузьминский, Алла Латынина, Вячеслав Курицын, Илья Кукулин, Лев Данилкин, Самуил Лурье и многие другие.
«Критика — это критики» выполняет роль сжиженных дискуссий, густых рассуждений, кухонных споров, словно записанных на диктофон и вычищенных вслед за этим так, чтобы оставить разговорность и не убить дискуссионность. Чупринин заводит хоровод из спора о критике и о литературе — так он сделал в 1988 году, так хотя бы в некоторой степени получилось и в 2015‑м. Пусть вместо пяти тысяч экземпляров — всего тысяча; пусть многие критики оставили статьи о себе без отзыва; пусть даже тот редкий читатель, который таки возьмет эту книгу в руки, выяснит, что не знает и половины имен, — с этой книгой захочется спорить. Подмечать маленькие повторы в примерах — горлышко от разбитой чеховской бутылки все блестит, да бесконечно чернеет тень от мельничного треплевского колеса, обращать внимание на устойчивые образы, переходящие из одной главы в другую, но применимые к разным авторам, — и получать лес из тетеревов, которые токуют по весне.
Хотя, конечно, намного менее однозначный акт, чем книга Чупринина о критиках, — вот эта самая рецензия. Пытаться оценить книгу автора, проанализировавшего работу других литературных критиков, — в высшей степени постмодернистский акт.