Опубликовано в журнале Звезда, номер 12, 2016
ПЛОТНОСТЬ ВОЗДУХА
это мы, лгуны, про счастье говоруны,
целовались под острым станком луны,
это мы оказались ни капельки не нужны
ни себе, ни врагу, ни другу.
это мы захлебнулись ударом морской волны,
это мы сбегали из дома, садились на валуны,
обвиняли время, что столько вокруг войны,
и отчаянно спорили, гоняя стакан по кругу.
это в наших жизнях погибли все прочие словари,
перестали работать планы, календари,
это наше правило: сожги или сам сгори,
и сгорали — в несчастной любви или на работе.
это мы выходили без курток под фонари,
распивали дурные вина и вискари,
и кричали укрывшимся в нас подросткам: умри, умри,
чтоб однажды они повесились на аорте.
изменилась ли плотность воздуха в этот год?
если мы доигрались, то кто сообщит нам счет?
если мы повзрослели, то кто же нас заберет
с этих пустых окраин на черной волге?
если мы все здесь, то кто там вообще живет?..
и желая спасти, мы лезли в открытый рот —
выдыхая последний прокуренный кислород,
повторяя в бреду слова о семье и долге.
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ВОПРОС
голый сентябрь жмется к моей допотопной лире.
специй пакет заменяет лавровый венец.
я прочитала в книжке, что я должна мыслить шире,
иначе литературе скоро придет конец.
иначе литература погрязнет в соплях, разврате
и единичным случаем подавится, как дракон.
автор обязан шарик земной обнимать в обхвате,
эпоса двадцать первого века писать закон.
песней больна география чьих-то завоеваний,
чумной политбестиарий, неразбериха в СМИ.
автор изголодавшийся ходит тропою знаний
то на горячие точки, то в интернат с детьми.
я прочитала в книжке, что должен быть социален
наш изощренный слог, чтоб пленять умы.
но почему-то люди о содержимом спален
читают охотней прочих, себя называя «мы».
между большим медвежьим звездным ковшом небесным
и маленькой божьей тварью тысячи горьких трав.
кто-то напишет слово. и станет оно известным.
и станет оно полезным. но что если он неправ?..