Опубликовано в журнале Звезда, номер 6, 2015
Новалис
Обретение предметами имен, наречение вещей давно перестало быть сакральным и магическим — превратилось в поточное производство. Одним из видов промышленного дизайна стал вербальный дизайн, словесная эстетизация товаров; появилась отраслевая специализация нейминг. Встраиваясь в систему купли-продажи, включаясь в товарооборот, литературные произведения становятся таким же объектом нейминга, как макароны или духи. И уже не только издатель, но и сам автор все чаще думает о заглавии не как о квинтэссенции текста, а как о завлекательной этикетке, броском слогане, модном аксессуаре.
Основные принципы нейминга — яркость, неожиданность, оригинальность, запоминаемость — проецируются в сферу писательства. Как это происходит в реальной практике и что демонстрирует в культурном развитии?
1
Названия произведений, традиционно относимых к литературной классике, создавались по нескольким структурным моделям1, которые можно выделить весьма условно, но достаточно последовательно:
1) описательная — раскрывающая внешнее (нарративное) содержание, обозначающая контур сюжета, задающая фабульную перспективу («Путешествие из Петербурга в Москву», «Повесть о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» и даже «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки, близ устьев реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля, кроме него, погиб, с изложением его неожиданного освобождения пиратами, написанные им самим», уф!);
2) формульная — отражающая основную проблематику произведения либо заключающая некий символический образ («Горе от ума», «Мертвые души», «Война и мир», «Человек в футляре», «Гранатовый браслет»);
3) афористическая — построенная на идиоме, пословице, сентенции («Много шума из ничего», «На всякого мудреца довольно простоты»);
4) концептуальная — выражающая внутреннее содержание текста, раскрываемое только при чтении, часто ассоциативная или аллюзивная («Обрыв», «Дым», «Луна и грош»);
5) отыменная — основанная на антропонимах и топонимах, то есть связанная с именем персонажа или названием места («Дубровский», «Ася», «Ионыч»; «Невский проспект», «Чевенгур», «Москва — Петушки»).
Компьютерная эра сделала неожиданный и парадоксальный поворот к истокам ономастики, вернув библейский принцип номинации текстов. Что появляется на мониторе при выборе команды «сохранить как»? Предложение наз-вать вордовский файл первым словом текста. «Вот такой электронный вариант Ветхого Завета наших дней»2, по образному и точному определению Сергея Ромашко.
Но это в бытовом, повседневном текстопроизводстве, а литераторам по-прежнему приходится самостоятельно изобретать заглавия. И хотя программисты уже начали создавать компьютерные генераторы заголовков, это все же из разряда развлечений. Однако в названиях книг последнего времени наряду
с перечисленными моделями отчетливо просматриваются экспериментаторский подход и стремление ко всякого рода игре — тематической, образной, орфографической, фонетической, графической.
Прежде всего, заметна тяга писателей и издателей к эпатированию читающей публики, разрушению любых рамок, будь то мораль, логика или традиция. Иллюстративным примером может служить существующая еще с 1978 года в Великобритании премия «Diagram», вручаемая за самое необычное, но чаще нелепое или неприличное название книги. Вот номинанты и победители последних лет: «Как покакать на свидании», «Как защитить свой курятник от гоблинов», «Готовим с какашкой», «Управляем стоматологической клиникой по-чингисхановски», «Вязальные приключения с гиперболическими плоскостями», «Начните с собственных ног, если хотите ясности в отношениях», «Меня терзала пигмейская королева любви», «Происхождение кала», «Прямая кишка — это могила?», «Пипка Бога: Жизнь и приключения пениса»…
Легко заметить, что в наименованиях такого рода наряду с явными китчем и абсурдизмом отчетливо просматриваются фекальные и генитальные мотивы. Аналогичными российскими примерами могут служить книга Мирзакарима Норбекова «Энергетическая клизма, или Триумф тети Нюры из Простодырово» (АСТ, 2004); комикс Анны Сучковой «Приключения какашки» («Издательство», 2011); сборник рассказов Сергея Уханова «Черная молофья» («Kolonna», 2012).
В большинстве подобных случаев содержание вполне соответствует заглавию, что позволяет отнести тексты к паралитературным. Однако экзотичные названия встречаются и в интеллектуальной прозе: «Давайте вместе убьем Констанцию» Рэя Брэдбери, «Доброго вам бог здоровья, мистер Розуотер, или Не мечите бисер перед свиньями» Курта Воннегута, «Мой дедушка был вишней» Анджелы Нанетти, «Человек, который принял жену за шляпу» Оливера Сакса и т. д. В русскоязычной литературе — «Сжигатель трупов» Кирилла Рябова, «Соломон колдун, охранник Свинухов, молоко, баба Лена и др.» Славы Харченко, «Чтобы Бог тебя разорвал изнутри на куски!» Андрея Тургенева (Вячеслава Курицына). И это только из премиального списка «Нацбеста».
В данном случае совершенно не важно, что все упомянутые книги принципиально различаются в эстетическом, жанровом, адресном аспектах, — показательны общность стратегий культурного вызова, сходство приемов, применяемых для нанесения «пощечин общественному вкусу». Подобные названия во многом органичны и единоприродны писательским фотосессиям в стиле «ню» или арт-объектам вроде гигантского матерного слова, составленного из спичечных коробков. И хорошо еще, если в черной молофье найдется хоть один сперматозоид смысла…
Однако, вероятно, морализм неуместен там, где есть лишь данность. И лучше просто процитировать А. Ф. Лосева: «Заглавие текста в качестве имени произведения есть энергия сущности самого произведения».
2
Экспериментирование с заголовками произведений не является принципиально новым. Например, еще в футуристическом манифесте «Буква как таковая» (1913) буквы уподоблялись телам, письмо — танцу. Отсюда знаменитые «Питерка дейстф», «ЛидантЮ фАрам» Ильи Зданевича и множество подобных формулировок. Модернистские экзерсисы имели протестно-бунтарский характер и поисково-исследовательскую направленность.
Постмодерн явил новые культурные цели и ценности. Прежде писатель искал свое место в искусстве и решал художественные задачи, теперь он ищет место в коммуникации и решает задачи прежде всего медийные. Нынче опыты над языком, вербальные упражнения, словесный жонгляж и эквилибр предъявляются не просто как экспериментальная эстетика, но как эффективный способ встраивания в информационное пространство, в коммуникационные процессы. Сейчас важнее не чтобы книгу читали, а чтобы о ней говорили. В эту тенденцию органично вписываются названия, основанные на транслитерации, графической эклектике, играх с орфографией и внутренней формой слова.
Так, за последнее время появился целый ряд романов с орфографически искаженными заголовками: «Жунгли» Юрия Буйды, «Щастье» Фигль-Мигля, «Шырь» Олега Зоберна, «Агробление по-олбански» Ильдара Абузярова, «Еще о женЬщинах» Андрея Ильенкова, «ГенАцид» Всеволода Бенигсена…
Не менее популярны англоязычные названия («Generation └П“» и «Empire V» Виктора Пелевина, «Pasternak» Михаила Елизарова, «Духless» Сергея Минаева, «Victory park» Алексея Никитина, «mASIAfucker» Ильи Стогова, «Горби-дрим» Олега Кашина) и смешение разноязычных элементов («Про любoff» Оксаны Робски, «Облом off» Михаила Угарова, «Foxy. Год лисицы» Анны Михальской, «Moneyfest» Дениса Епифанцева, «Stop, коса!» Анатолия Королева, «The телки» того же Минаева). Некоторые заглавия дублируются по-русски («Inside Out (Наизнанку)» Ксении Букши, «Порода. The breed» Анны Михальской), иные вовсе редуцируются до однобуквенных («I» Ильи Калинина, пелевинский «t»).
Привлекает наших авторов также игра с аббревиатурами, порядком и сочетанием букв: «Лбюовь» Кати Метелицы, «Роисся в перде» Кашина, «СССР(ТМ)» Идиатуллина, «ХУШ» Абузярова, «S.N.U.F.F.» Пелевина, «ПЗХФЧЩ!» и «ВИТЧ» Бенигсена.
3
Понятно, что в каждом конкретном случае искажения и трансформации выполняют разные функции, но показательны регулярность и частотность появления «развоплощенных» названий. При этом вполне очевидно: нейминг не тождествен именованию — как работа книжного переплетчика не тождественна работе писателя по компоновке текста. Нейминг подобен скорее наделению прозвищами. При рождении человек получает имя, а затем у него появляются прозвища — вторичные, социальные именования. Броские, выразительные и чаще всего фамильярные.
Невозможно вообразить, чтобы Толстой назвал свой роман «Войнуха & мир», Тургенев — «R.U.D.I.N», Гончаров — «Абрыff»… Произведения новейшей литературы противопоставляют себя классике уже на уровне заголовков — часто стилистически сниженных, намеренно опрощенных либо претенциозных. Современные авторы (не все, конечно, но очень многие) желают быть в русле эпохи, предпочитая актуальные тенденции культурным традициям. Но, по справедливому замечанию Игоря Клеха, «когда весь пар расходуется на заглавия, происходит перерождение и вырождение искусства давать названия в ремесло зазывал».3
К тому же далеко не всякий нынешний автор способен внятно и убедительно объяснить, с какой художественной целью он эксплуатирует графику с орфографией. Как зачем? Так для прикола же! Вот и весь сказ. Современное произведение может быть жизнеспособно без творческой программы и в отсутствие художественной концепции. Значимы лишь публичное внимание и (в идеале) продаваемость. Время манифестов прошло, для самовыражения достаточно лишь оставлять следы. Много следов в разных местах.
Показательны тонкость и неочевидность грани между словесной игрой и насилием над языком, речевыми опытами и пытками, лексическим обогащением и обезображиванием, созданием новых смыслов и обессмысливанием. Все реже названия книг становятся посланиями читателю — все чаще формальными призывами вроде кэрролловских «Съешь меня!», «Выпей меня!». Заголовок текста все чаще и последовательнее соотносится с понятием бренд. Уже не только само произведение, но и его название (а также имена отдельных персонажей, названия вымышленных предметов) становится особой разновидностью товара.
Один из самых популярных инструментов капитализации заголовка — запуск книжных серий вроде «S.T.A.L.K.E.R» (наименование персонажа, придуманное братьями Стругацкими) или «Metro» (по названию романа Дмитрия Глуховского).
Другой способ встраивания литературы в экономику на уровне имен собственных — использование названий книг и фамилий авторов в наименованиях организаций, предприятий, продуктов: отель «Достоевский», ресторан «Братья Карамазовы», клуб «Гоголь», небоскреб «Высоцкий», мягкая мебель «Обломов», сметана «Простоквашино»…
Наконец, обширный сегмент современного книгоиздания занимает производство брендселлеров — произведений, выпускаемых по корпоративным заказам. Здесь текст нарекается именем известной торговой марки, одновременно ему присваиваются имиджевая, маркетинговая и (реже) просветительская функции. Из самых известных примеров — романы Фэй Уэлдон «Ожерелье от Булгари», Джулии Кеннер «Матрица Manolo», «Парадокс Prada», «Код Givenchy».
4
Особняком в ряду книжных названий стоят «цифровые» заголовки: например, «1962» Александра Архангельского, «1993» Сергея Шаргунова, «1986» Владимира Козлова, «2048» Мерси Шелли, «Детство сорок девять» Людмилы Улицкой, «Девять девяностых» Анны Матвеевой…
Здесь невозможно все свести к какому-то единому принципу или общему замыслу, не говоря уже о жанровой и стилевой разнице самих произведений. Но просматривается стремление к художественной фиксации значимых вех или какого-то определенного хронотопа (ср.: Стивен Кинг «1408», Томас Лер «42», Рю Мураками «69»). Иногда это попытки литературной ревизии и «романизации» важных событий (как, например, в «Девяносто третьем годе» Гюго); иногда — творческое проектирование фактов, моделирование возможных обстоятельств (как в оруэлловском «1984»).
Интересны также составившие уже отдельный корпус романы, названия которых обозначают некие универсальные архетипы или культурные типажи: «Коллекционер» Джона Фаулза, «Парфюмер» Патрика Зюскинда, «Анатом» Федерико Андахази, «Алхимик» Пауло Коэльо, «Чтец» Бернхарда Шлинка… Из русскоязычных текстов этот список дополняют, например, «Библиотекарь» Михаила Елизарова, «Перс» Александра Иличевского, «Логопед» Валерия Вотрина, «Антиквар» Олега Постнова, «Учитель» Платона Беседина, «Ассистент» Алексея Шаманова. С одной стороны, такие названия наследуют классическому канону, по которому создавались, например, «Игрок» или «Идиот». С другой стороны, заметна попытка современных авторов создать собственный образно-нарративный канон, основанный на особом типе персонажа, наделенного сверхспособностями или суперфункциями.
Еще любопытны совпадения и тематические переклички заглавий. Например, пелевинскому «Generation └П“» предшествовал «Generation X» Дугласа Коупленда, а затем появился «Generation G» Всеволода Непогодина. В 2013 году премию «Русский Букер» получил роман «Возвращение в Панджруд» Андрея Волоса, в 2014 — «Возвращение в Египет» Владимира Шарова. Спустя несколько лет после выхода книги Олега Павлова «В безбожных переулках» опубликован роман Марины Степновой «Безбожный переулок». Один за другим вышли роман «Свобода» Михаила Бутова, «Свобода» Джонатана Франзена, «Свобода» Владимира Козлова, «сВОбоДА» Юрия Козлова…
Все эти эмпирические наблюдения и разрозненные подборки требуют пусть не создания единой теории, но хотя бы общего внимания, осмысления, систематизации. К сожалению, в настоящий момент у нас маловато филологических и почти нет культурологических работ по данной проблематике, а ведь названия книг — это микротексты, раскрывающие общекультурный контекст; своего рода заархивированные файлы, содержащие массивы информации об эпохе — ее идеях, ценностях, смыслах.
5
Интерес к названиям книг проявляют уже не только издатели и авторы, но также читатели. В качестве яркой иллюстрации — англоязычный блог «Улучшенные названия книг» («Better book titles»), идея которого заключается в придумывании новых заголовков для известных произведений. Так «Праздник, который всегда с тобой» превращается в «Годы волшебного пьянства»; «Большие ожидания» трансформируются в «Миром вокруг меня правят деньги» и т. п. Не бог весть какая оригинальность, но что вы хотите от людей, действующих как персонажи известного анекдота «Чукча не читатель — чукча писатель»? Эти упражнения в остроумии похожи на создание антибук — книжных фальшобложек, тоже популярного нынче увлечения творческих личностей. «Как угнать танк за 60 секунд», «Использование ручных пираний в партизанской войне», «Советские галлюциногенные грибы на орбитальной станции»…
Периодически проводятся и вполне серьезные конкурсы на лучшие названия книг, правда, преимущественно прикладных или узкопрофильных: домоводство, дизайн, красота и здоровье, практическая психология, юбилейные и мемориальные издания.
В условиях тотальной десакрализации Имени не удивляют также предложения (а иногда даже настоятельные просьбы) издателей по изменению названий книг, причем не только сборников произведений, но и отдельных романов. Из этических соображений обойдемся без конкретных примеров, отметим лишь общность мотивации: измененное название позволяет выдать ранее написанное за новое и становится способом дополнительно заработка, инструментом вторичной капитализации текста. Из того же разряда — изменение финалов произведений при переиздании, создание римейков и сиквелов — словом, все, выявляющее серийность как один из признаков литературного мейнстрима и массового книгоиздания.
И так же как в случае с премией «Diagram», здесь показателен момент отражения актуальных тенденций, фиксации популярных культурных практик: есть не просто эксперименты с названиями текстов — но есть публичные площадки, дискуссионные темы, премиальный процесс, специальные пункты в авторских договорах. А это вам уже не анекдот про чукчу — это маркер легитимности, показатель общественного признания, знак оформления эксперимента в ритуал.
Имена книг нынче рождаются не столько в писательских кабинетах, сколько в маркетинговых отделах. Функции и полномочия ономатета (дающего имена) распределяются между автором и другими участниками литературного процесса: редакторами и издателями, брендмейкерами и маркетологами, критиками и журналистами.
* * *
Игорю Клеху принадлежит замечательная идея «взглянуть на весь корпус названий мировой литературы как на еще одну коллективную КНИГУ КНИГ, как на сокращенный лексикон самых важных для человечества слов» и считать библиографию «фактически криптологической дисциплиной».4 И правда, достаточно просто бегло пройтись по книжному магазину, чтобы заметить: новейший лексикон существенно отличается от лексикона тридцати- и даже пятнадцатилетней давности.
Современность вывела процесс всякого именования из сферы этического, из зоны ответственности; сделала его имморальным, отражающим лишь актуальные тенденции, веяния времени, контуры мира, которым правит не любовь, а лбюовь и любoff. Современный писатель считает себя свободным и прежде всего — свободным от долгов культуре, у которой постоянно берет взаймы и от имени которой выступает. Но незыблем античный тезис «Имя есть судьба».
Любопытно будет узнать, какая судьба уготована книгам, которые нынче активно читают, обсуждают, награждают. Еще более любопытно услышать, какие уже не цветаевские бубенцы зазвенят во рту новых авторов. И самое любопытное: начнут ли они свое правление в литературе с «выпрямления имен», как поступил бы Конфуций, будь он государем.
[1] О разновидностях, структуре, семантике названий литературных произведений см., например: Блисковский З. Д. Муки заголовка. М., 1981; Кржижановский С. Д. Поэтика заглавий // Основы теории литературы. Рига, 1990; Остапчук О. А. Название литературного произведения как объект номинации: Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1998; Ламзина А. В. Заглавие // Введение в литературоведение. М., 1999; Тюпа В. И. Поэтика заглавий // Анализ художественного текста. М, 2001; Ли Лицюнь. Структура, семантика и прагматика заглавий художественных произведений: Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 2003; Кузьмина Э. Магия заглавия // Слово / Word. 2013. № 80.
[2] Ромашко С. Имя книги // Русский журнал. 1997. 4 октября. URL: http://old.russ.ru/journal/chtenie/97-11-04/romash.htm.
[3] Клех И. Искусство названий // Знамя. 1999. № 9. URL: http://magazines.russ.ru/znamia/1999/9/kleh.html.
[4] Клех И. Там же.