Опубликовано в журнале Звезда, номер 3, 2012
ПОЭЗИЯ И ПРОЗА
Виктор Куллэ
* * *
В небе полно чаинок.
Речка на все времена.
Плещется о ботинок
меленькая волна.
Сядь, передернув плечи,
точно от сквозняка.
Эта водичка лечит.
Честно. Наверняка.
От любви, от распада,
одиночества от.
Из всего звукоряда —
пара прозрачных нот.
Чай, посильнее слова
плещущая вода.
Я не верю, что снова
вместе придем сюда.
* * *
О чем вы, птички? — Ни о чем.
Мы просто так.
Звук наудачу извлечем:
лови, простак!
Пой, как молитву перед сном.
Пытай умом.
Но все, что ты услышишь в нем, —
в тебе самом.
Авангард
Тому назад бессчетно лет
здесь был мой дом — но дома нет.
Близкие умерли по одному,
и дом похож на тюрьму.
Там, где весельем воздух мерцал
для неразумного сердцем мальца, —
изо всех щелей проросли
вещи. Они в пыли.
Надобно как-то прибрать этот хлам,
с мокрой тряпкой пройтись по углам,
все вверх ногами перевернуть,
форточку распахнуть,
просто проветрить. Просто понять:
что учудили отец и мать?
что здесь на мусорку? что для житья?
кто здесь, собственно, я?
Но недостанет сил — ибо он
волей собственной наделен.
Не расстается с вещами дом —
плюшкинский синдром.
Проще отдаться стихии слов
и запалить с четырех углов,
чем над таинственной силой вещей
чахнуть, что твой Кощей.
Вот и свершилось. Щекотно в груди.
Весело пламя тугое гудит.
Искры стреляют. Стены в дыму.
(Жаль, не видать никому.)
Что ж с обгоревшею бородой
ты, поджигатель, от пепла седой,
ищешь чего-то в мертвой золе,
каясь в невольном зле?
Все получилось! Теперь ты один
сам себе раб и сам господин.
Заново выстроишь все по уму.
Прочие ни к чему.
Вот ты в поту работы, но что ж
все узнаваемей твой чертеж
и прорастают новых взамен
контуры прежних стен?
Вновь собезьянничал? Сам виноват.
Может, не стоило рушить уклад.
Может, честнее с азов начать,
чем интересничать.
На пепелище родного стиха
то ли стружка, то ли труха.
Жуткие души сгоревших вещей.
Ничего вообще.