Опубликовано в журнале Звезда, номер 3, 2004
* * * Всюду царствуют ощущения и детали: можно чистить сырой картофель тупым ножом, так, как будто стираешь пыль с золотой медали, где какой-нибудь император изображен. Все зависит от человека и предпосылки: произвольно соединять их дано судьбе. Можно пить минеральную воду из бутылки тем движеньем, каким играют на трубе. Под рукой у того, кто любит и наблюдает, все занятия превращаются в ритуал, и мельчайший обрывок жизни приобретает красоту, о которой сам не подозревал. И, быть может, ручными, кроткими обернутся одиночество, и отчаянье, и позор, если как-нибудь неожиданно их коснуться - скажем, с нежностью, не испытанной до сих пор? * * * В незапамятном детстве, до первых стихов, я слонялась по дому, бессильно скучая, и нашла в кладовой, среди всех пустяков, жестяную коробку зеленого чая. Был на ней нарисован бесхитростный дом, чье убранство сияет, как золото Рейна, и диван облюбован уснувшим котом, и хлопочет хозяйка над чашей глинтвейна. Я смотрела на это, как можно смотреть на роскошный пейзаж и любимые лица. я мечтала там жить, а затем - умереть, одержимей, чем ищут прекрасного принца. И смешно вспоминать о таком пустяке, и попытки забыть неуклюжи и робки, но, как может апостол дремать в рыбаке, мое счастье запрятано в этой коробке. * * * Я держу перед собой твои открытки, И слова твои с обратной стороны Проступают, как извилистые нитки, В очертаниях неведомой страны. На качающихся в гавани паромах, Над пунцовой черепицей деревень, Ты описываешь мне своих знакомых И пронизанный экскурсиями день. Как пейзажи, в их величии суровом, Отражаются в морщинистой волне, Так судьба твоя, захваченная словом, С новой силой повторяется во мне. Если б также и за проволокой смерти Нам писали превратившиеся в дым! Хоть бы почерк их увидеть на конверте. На конверте, оказавшемся пустым.