Стихи
Опубликовано в журнале Звезда, номер 9, 2003
CAPE COD, MA Океан - это море в квадрате и в кубе, это даль, что становится жизненным взглядом. Мы свободу свою недостаточно любим, и она отвлекается в сторону сада, если есть таковой, или в сторону снега, или в сторону сна, или в сторону лета. Кто откроет тебя, океан, всем разбегом, кто споткнется о край твой и берег, о где-то, чего не было прежде, не будет и позже. Я стояла у черного диска, иголкой ты с шипеньем водил, чтобы стала дороже эта ария меццо-сопрано и шелка. Так куда же уйти от тебя, мой любимый, ненаглядный, слепой, шелестящий бумагой, - партитурой, где время проносится мимо, уступая всему, что соленая влага. ирпичная стоянка человека, куда он, как всегда, приносит ужас: пакет вощеный с ветчиной и млеком и книжку, где есть вымысел досужий. Он ест, читая, и в постель ложится. Ему не спится, за окном светлеет. Скрипит, старея, комнатная птица от имени безумной Лорелеи. Стучат часы, не менее докучны, чем вопли обретенного народа. И человек, внутри стоянки скучный, снаружи скучный, потому что мода прошла на человека, одиноко свой виски пьет. А время года - слякоть. И лист спешит зарыться в землю боком. И только Бог еще способен плакать. OLD LYME, CT В пепельном платье она, он в пожилом пиджаке. Бьется о берег луна, вянут гвоздики в руке. Вянут, не могут завять, чтобы их бросить в прибой. Смерть - это целого часть, целое - только любовь. Так расплескалась, смотри, даль запредельная, соль. Все мы умрем до зари, чтобы забыть тебя, боль. В розовом платье она, он в молодом пиджаке. И, набегая, волна рушит их дом на песке. TENAFLY, NJ Маленький городок на берегу реки. Лето плетет венок - злаки и васильки. Шпал не видать, зарос рельс, отстучал вагон. Где-то быть должен мост, а за мостом заслон леса, а вскоре вновь маленький городок, где виадука бровь, вод голубых зрачок. Жить бы здесь век-другой, родиной величать. В горле комок тугой сердца не ощущать, слезы не лить, не петь птицею без гнезда, что, выбирая твердь, выбрала твердь листа. BETHLEHEM IN STURBRIDGE, MA Полночная бабочка, моль, с чьих крыльев сошла позолота. Спешит перелетная голь на пламени жаркую ноту. На красную, страстную, на больную, что слижет шершавым, тугим острием языка полета усвоенный навык. Но твой это взлет и твоя охота к блистательной жизни, которая смерти родня и не подлежит укоризне. WORCESTER, MA Птица вскрикнет на рассвете и умолкнет на закате: "Мало видела на свете рядом я сестер и братьев. Утром небо золотое и лазурное под вечер. Пропадает голос, то есть пустотою срок отмечен". Умирает голос, словно птицы не было в помине. Лишь одной души готовность затеряться в небе синем. BOSTON, MA Игроки возвращаются с поля для гольфа домой. Оставляет прогулочный катер тропу за кормой. Есть быки, но Европы нет, чтобы сидеть на быке. Здесь нет смерти, а если случается, то вдалеке. И поэтому всякий наивен, развязен и прям. Океан разделяет пространство слезой пополам с белоснежной улыбкой, на твердь набегая опять. Если множится срок, надо что-то от срока отнять. Надо что-то забыть, сдвинуть с места, глаза протереть. Надо как-то вернуться сюда и остаться тут, ведь вес имеет лишь то, что без почвы, без почты, как слог, как вода с небесами. Храни же Америку, Бог.