Стихи
Опубликовано в журнале Звезда, номер 11, 2003
АЛФАВИТ Кончились слова - я не знаю слов, Заново учусь говорить с тех пор, Как, сверкнув серебряно поверх голов, От твоей - на волос пролетел топор. Белыми губами после той грозы Легче было б крикнуть - а дыханья нет. Заново пытаюсь лепетать азы, Отличать от тьмы голубоватый свет. Вот кусты темнеют. Вот торчат столбы. Травяные сгустки запеклись: луна… Выкуплю тебя я у твоей судьбы, Сколькими б нулями не цвела цена. А пока считают - вон костяшек треск, Лампочка настольная, небось, горит, - В сумрачный вступая, незнакомый лес, Заново нащупываю алфавит. А Аист длинным клювом выбивает дробь, На корявом тополе найдя ночлег. Белобрысый месяц поднимает бровь. Отплывает облака пустой ковчег. Гаснет за спиною островок села, А цветы пылают, до утра светя. И стоит, закутана, белым-бела, Ночь, как Богородица, прижав дитя. Б Бог не фраер, видишь ли, - и не берет По молитве данное - назад: просил? Получил? - Не жалуйся, неси вперед, Даже если кажется, что нету сил. Бог не фраер - ежели лукавый раб Вдруг побег замыслит, выход из игры, Все равно воротится, себе не рад: Возвращать раздумает Его дары. В Верую - что облако живой водой И тебя намочит, и меня насквозь, Что цыган на лошади своей гнедой Сено украдет - уже украл, небось. Что цветы взвиваются, как облака, Там, где перестала их косить коса. Что лепили нас из одного куска Теплой глины - так, что разлепить нельзя. Г Грех унынья можно одолеть? Трава Унывать не думает, хоть краток срок Пояска зеленого, рукава С бледно-желтой вышивкой поперек. Говори мне что-нибудь, говори, Называй забытые имена Ветра, неба - чтоб у меня внутри Проросли потерянные семена Слов. - Ведь там, над пропастью, где едва Не исчез ты, носится серый дым, На ее краю не растут слова, Оставляя горло мое сухим. Я в нее взглянула, и вот теперь Все как будто рядом гуляет мрак. Посидим, прикрыв поплотнее дверь, - Не от страха, знаешь, а просто так. Д Дорого куплю тебя - за то, что все Ничего не платят, - заплачу сполна. Тихо пробирается туман в овсе, Камни у дороги серебрит луна, Мышь-полевка возится в траве. Перо, Голос - разве много - за любви щепоть? Жизнью заплачу я за твое ребро, Создал из которого меня Господь. Е Если нет тебя - то, значит, нет дождя, Нет лугов намокших и голосов, Доносящихся со дворов, хотя Все понятно вечером, кроме слов. Если нет тебя, то и ветра нет, Чтобы мои волосы намотал На прозрачный палец; неохотно свет В голову спускается, как в подвал. Только сердце возится, шуршит, как мышь, Прогрызает время мое насквозь - Видишь, все прогрызено, пока молчишь, На куски раскрошено, пока мы врозь. Ё Ёлка да береза, да сестра ольха - Вот и вся родня моя, да ты сейчас Смотришь на меня из глубины стиха, Потому так долго не смыкаю глаз. Есть у меня зеркальце, стекло строки, Чтобы увидать, как только захочу, Струйку дыма, вьющуюся вдоль щеки, Голову, склоненную вот так, к плечу, Клетчатой рубашки воротник, изгиб Губ солоноватых… Если б я была Рядом… - видишь, к букве волосок прилип? - Вдрызг бы стекла, вдребезги бы зеркала. Ж Жизнь моя, помедли, не катись за край Розового поля, как слепящий круг, Не шепчи мне на ухо: пора, пора, - Будто я не знаю, - не вались из рук. Как могла я гнать ее! Вон иван-чай С нежной на запекшихся губах пыльцой… Ведь у жизни в голосе твоя печаль. И твоя улыбка. И твое лицо. З Знаю, ты проснешься от моей слезы, Позабыв, как морок, все, что было до. Кончилась дорога - лишь дрожат весы Ласточкиных крыльев, отмеряя то, Что прозрачней воздуха и легче губ, Тихо шевелящихся. Молчат луга, Травы в струнку вытянулись - начеку, Как антенны тонкие. Твоя рука, На столе лежащая, похожа на Карту мира с выпуклым рисунком вен. Нареку им новые имена, А какие именно - пока не вем. И Исходив полсвета за тобой - дойду, Износив до дыр железный свой колпак. Искра на закате пробежит в пруду - Ряска да кувшинки, а воды - с пятак. Изглодав железные свои хлебы, Поклонившись меньшей из дорожных трав, Выкуплю тебя я у твоей судьбы. После разберут, кто виноват, кто прав. Й Йоги, говорят, умеют по углям Проходить бестрепетно, не есть по два Месяца; умеют не давать глазам Видеть очевидное; дышать едва. Чем я хуже йога? - Не дышу, не пью, Ибо ты - мой воздух и моя вода, Если что и вижу - только тень твою, Ну а угли - угли уж найдем всегда. К Кожа твоя нежная - горю, горю, - Кто-то при рождении ее натер Этим чистым пламенем - как к костру Подхожу, обнимешь - и войду в костер. Кожа твоя влажная, - но нет, вода Ничего не гасит, мелко семеня, То туда целуя, то опять сюда, Чтоб успеть - ревнивая! - до меня. Л Лишь тебя увижу, говорит Сафо, Потом покрываюсь, зеленею. - Что ж, Хорошо ей было. Я - ночной совой Вглядываюсь в летний мрак и вижу ложь Высохшей дорожной колеи, лугов Выцветших, и веток, и всего, всего, Что не существует без твоих шагов, Жизнью притворяясь. - Хорошо Сафо Умирать, напротив сидя, взгляд во взгляд Тихо погружая, а не в стенку. Мне б Жалоб этих ветер, этих вздохов яд, И озноб, и обморок: насущный хлеб! М Мама мне приснилась, когда в первый раз Я с тобою рядом засыпала. Ей, Видно, было весело глядеть на нас Из своих воздушных, из пустых полей. Как она смеялась в том далеком сне, Что-то увидав, чего ни ты, ни я До сих пор не видим! Только путь ясней - Шпалы, да кусты, да облаков края. Н Новой жизнью теплится пушистый луг: Скошенное - скошено, и вновь трава Остриями узкими зеленых рук Землю раздвигает - и она права. И земля шевелится тяжело, Новый месяц плавает, смертельно бел, Воздух полон звона - и, как стекло, Весь переливается - покуда цел. О Образ твой повсюду - словно тайный знак - На листе кленовом, на спине холма С круглой тенью облака, на речке, - так Учат говорить меня, сводя с ума П Принято причастие: горит в огне Солнечном дороги вертикальный столп, Пламенем рубиновым дрожит во мне Капля, осветив от головы до стоп, Легких, cловно правда прощены грехи, Гирями висевшие везде, везде. Медленно вращаются берез верхи. Тело пусто, празднично и ждет гостей. Р Разве я не вижу, что тебе не мил Душный день, и солнце, и стакан вина? Разве я не знаю, что разрушен мир, Что во флангах конница: война, война. Разве я не знаю, почему, как вор, Ты спешишь укрыться, бессловесен, тих? Разве я не помню, отчего сыр-бор? - Из-за слов, конечно из-за слов моих. С Смерть звала, звала я - так что, видно, ей До смерти наскучил этот вечный стон: Оглянулась - и над головой твоей Прошуршала ворохом своих пелен Ледяных, - ну ладно б, на моей, так нет - В самое прицелясь дорогое, звук Вырубила сразу, отключила свет, Голос отняла - и усмехнулась вдруг, Будто передумав до поры, - прошла, Желтых челюстей ее, как выстрел, щелк - Мимо уха… Клочьями свисает мгла, Горло залепляет сыроватый шелк Воздуха, и мусором лежат слова, Ничего не весят - и не надо: мы Лучше бы умели, как вода, листва, Трепетать от ветра и тянуть псалмы. Т Ты же меня создал - и пока не сдашь Всю, согласно описи, включая сор, Глиняную пыль, - туда, где, карандаш За ухо заткнув, ведет негромкий спор Ангел в нарукавниках, сверяя счет С ценностью изделья, вороша листы, Вдоль которых темная Нева течет, - Отвернуться права не имеешь ты. У Ужас древний, дремлющий под веком, - пред Пламенем, потопом и набегом орд, Города сметающих, завесив свет Дымом, рыжеватым, как верблюжий горб, - Этот ужас, об руку с сумой, тюрьмой, Памятью незрячей о цепях, степях, - Может ли сравниться с непроглядной тьмой, Ледовитым страхом потерять тебя? Ф Фразу не закончив, повернулся гром, Дождь на полуфразе прекратился. - Так Иногда уходишь, оставляя дом Мой, что не становится твоим никак, - Потрясенным, выпитым до дна, и мне, Машинально машущей тебе в окно, Кажутся чужими - веер на стене, Полотенце в ванной, на стене пятно. Х Холод пробирается, туман ползет, Как резинкой мягкою, стирая луг, И луну набухшую, и огород, - Только не стирается далекий звук Голоса и поезда ритмичный стук, Будто бы читающий во тьме стихи, Быстрое движение знакомых рук, - Горестные, жалкие, как жизнь, штрихи. Ц Целой жизни мало, чтоб тебя обнять: Из любых объятий ускользаешь ты, Пламени, и ветру, и воде под стать. Руки опускаются, как те листы, Что помяты ливнем, сожжены огнем Солнечным, овеяны дыханьем сна: Целой жизни мало - рассказать о нем, Целой ночи хватит - так она нежна. Ч Чем ты больше горя причиняешь мне, Тем ты мне дороже, но чем больше я Горя приношу тебе, тем ты темней, Молчаливей делаешься. Как края Раны, мы расходимся, и чем она Шире, тем больнее, - но тем туже Бог Швы наложит - беды наши, имена Сшив суровой ниткою поперек. Ш Шар летящий, капля дождевой воды Отражает желтую тропинку, стог Сена и движение, которым ты Голову мне гладишь, и меня - у ног; Мокрую дрожащую листву, ручьи, Переплет оконный, рюмки на столе, Голые колени, непонятно чьи, Слившиеся губы… На пути к земле Капля, словно радужный блестящий глаз Крупным планом ловит и тебя, и тот Вздох, который прячешь от меня, - и в нас Бьется жизнь, пока не завершен полет. Щ Щебет, шелест, щелканье дождя, прыжки Желторотых капель, из небесных гнезд Выпавших, откуда корешки, вершки Молнии торчат еще. Как мало гроз Этим летом - то ли наверху с водой Перебои, то ли на текущий час План по грозам выполнен - хватает той, Что еще - ты слышишь? - не утихла в нас. Ы Ы-ы - порог безумья и несчастья. Ы-ы - Только и сумеет прореветь гортань, Если от усталости за те холмы, Словно солнце, клонишься. - Не надо, встань, Лишь твои ладони, как лучи, слепя, Выхватят меня из бесконечной тьмы, Что за мною гонится. А без тебя От меня останется глухое ы-ы… Э Эхо смерти, низко просвистевшей, все Приглушает, гасит, делит пополам, Словно оторвавшееся колесо, Катит по ухабам, по пустым полям. Хлещут его лютики, полынь, шалфей - Захлебнется где-нибудь густой травой, А пока не смолкло - улыбнись, налей, Только не оглядывайся, Бог с тобой! Ю Юношей ты кажешься, когда вот так, Легкою походкою, скосив плечо, От метро торопишься, ступая в такт Сердцу, ожиданью моему. Еще - Мальчиком ты кажешься, когда лежишь Рядом, а присмотришься - то вдалеке: Без одежды, времени, движенья, лишь Сигарета узкая дрожит в руке. Я Я - твое творение, я - пыль, я -прах, Голем, ненароком твой непрочный мир Сокрушивший, - знать бы, на каких весах Черепков прибавилось! Кому-то мил Звон их! Ну, разбей меня, разбей - а вдруг Полегчает: больше - ни одной строки. Мне ж, из персти вышедшей, - в чистейший звук Сладко превратиться - от твоей руки.