Опубликовано в журнале Звезда, номер 9, 2002
* * * Смотри-ка, у школьников нынче кросс. Стартуют густой толпой, Но с каждой минутой видней разброс, И вот уж передовой Отряд в отрыве - из лучших трех, Потом - цепочкою те, Кто в общем и целом не так уж плох, А там - в пустоте, в хвосте Вполне безнадежен - совсем один... Зачем еще, не пойму, Бежит?! - Состязанья адреналин Не может помочь ему. Навряд ли гордость, неужто стыд? - Нельзя перейти на шаг!.. И колет в боку, и в груди саднит, И гулко стучит в ушах... И в том утешенье, что слов и слез Не стоит какой-то кросс. - Он кончится, как и любой другой... И всех отпустят домой. * * * ...Вдруг замечаешь, что заграждена Привычная для взгляда перспектива Растущим домом. Бурая стена С проемами. - Не то чтоб некрасиво, Скорее - неуютно за окном. И кажется: приложены старанья Затем, чтобы очередным рывком Внезапным - увеличить расстоянье До прошлого. А впрочем, тот район Из длинных блочных девятиэтажек И наскоро подобранных имен - Димитров, Дундич, Фучик, Салов, Гашек - Уже давно во многом изменен... Возможно, так задумано. В таком Строительстве, свободном от канонов, Бесспорно преимущество: потом При добавленье элементов новых Картина не ухудшится, а лишь Дополнится согласно свежей моде; Уменьшатся пустоты, и, глядишь, Из хаоса возникнет что-то вроде Структуры... Ну а детские твои Воспоминанья - тоже ведь не в сфере "Прекрасного". Спрессованы слои... Мы на плоту катались в том карьере Или пруду, которого "уж нет" - Засыпали. И странно, сожаленья Малейшего не нахожу примет - Наверно, потому, что впечатленья Не уникальны здесь под стать домам. Ненужным оказавшийся, бесхозным, Уходит постепенно в землю хлам... И раз уж это место формам косным Отведено - квадратам и углам, То можно елям уподобить, соснам Живой, жилой, ветвящийся массив!.. Но только кто же скажет: "Здравствуй, племя!.." - Не после перерыва посетив, А от проблемы будничной к проблеме Пристраиваясь, к разным временам, - Невольным соучастником процесса, Смирившимся с утратой интереса К тем видам, что откроются не нам. * * * ...и вот по волнам носится тушканчик с большим стаканом в северной руке... А. Введенский Недоуменье. Похоть. Страх. - Три составляющих - не боле... Не согласишься поневоле, Когда найдешь во всех стихах Лишь этот фон! - Неужто нет Еще чего-нибудь?!. - Хотя бы Доверия?.. Но искры слабы; Везде - нелепица и бред... Да и за смертною чертой (Почти что стертой) бог-тушканчик Напрасно вертит свой стаканчик, Скорей всего, давно пустой... - Не так ли с призрачных орбит С усмешкой бледною Введенский, Весь хаос проглотив вселенский, Нам долго-долго говорит?.. И вряд ли толком возразишь... Он - как бы заживо умерший, Оживший замертво, - умевший Сновать в бессмыслице, как стриж, - На мир, как на ошибки плод, Поплевывая... Он же гностик! Поймал!.. - Но вновь, расправив хвостик, Летит, куда его несет. ...И все-таки порой свежи Слова, встречаясь для разрыва! - В них что-то движется и живо!.. Есть связь. - Попробуй развяжи. * * * Ночь. Мороз. Пустота. Тишина и луна... Расшалились нервишки у Псиши, И в сомненье - жива ли она? спасена? - Жадно ждет подтверждения свыше. И когда б сообщили ей точно, что нет, - Всё бы клянчила, всё б умоляла! - Хоть какой-нибудь слабый включите - но свет!.. Или райского запись хорала!.. Только отсвет латунный луны ледяной, Бесконечным молчаньем пугая, - Намекает: "Легко тебе было одной? - Потерпи-ка теперь, дорогая..." - Я на эти томленья, присев в стороне, Посмотрю... Чтобы знаки расставить - Это ей вечно хочется - ей, а не мне - Раствориться, отдаться, растаять!.. Это ей - ничего не хватает ни в чем!.. Это ей - никакого запрета Не усвоить!.. А впрочем, и я вовлечен: Это я - отвечаю за это... И поэтому я и отвечу: окстись! - Разве мертвые - плачут капризно?! И не стыдно тебе так стремиться спастись? - Забронировать "ныне и присно" Персональный свой пропуск - на склад, - в закрома, Где насытишься Силой и Славой... Вот бы лучше поверить, что гибель сама - Не случайность, а Промысел правый... * * * Вдруг ощущаешь всей душой, как дорог И философски значим, и "высок" Хороший ужин - пара помидорок, Картошка, мяса жареный кусок... А неизвестность завтрашнего - пусть на Тебя глядит. Почти впадая в транс: "Назло всему - наемся! Будет вкусно". Но не напьюсь (существенный нюанс). Чего здесь больше? Жалкая услада... Убожество? Смиренье? Простота? Овцою ли становишься из стада Иль патриархом, что пасет стада, Принявшим все как есть, о послесловье Не ведая, - животною тоской Не тронутым в грядущем поголовье, Умножившемся - что песок морской. * * * Сорванный тонкий листочек потрогай рукой. В сущности, это неважно, но цвет - не такой, Как ощущенье тактильное. Чем ты их свяжешь? Мог фиолетовым, розовым быть лепестком... Если закроешь глаза, - если ты не знаком С общей картиной, то не угадаешь, не скажешь... Ты еще знаешь, что где-то наверно-трамвай Слабо звенит за спиною... И не забывай - Ты еще помнишь: Садовая рядом, Сенная... Хочешь, смотри: проплывает белесый плевок; Следом за ним - повернувшийся, как поплавок, Белый окурок; а дальше - бутылка пивная. Так... Впечатлений-случайностей конгломерат. В памяти оттиск... Сказать, что я этому рад Или не рад? - Это тоже не очень-то ясно... Вот бы согреть себя - ветром, холодным дождем, Пасмурным небом, души расширяя объем!.. Вот бы любить, обнимать, понимать ежечасно... * * * Возможно, жизнь летит в тартарары Со скоростью беззвучною лавины... Но смотрят сонно черные дворы; И ночи зимние пусты и длинны; И вывеска промерзшее окно, Издалека мерцающая сине, Подсвечивает... Странно и смешно Отчаиваться по любой причине В тот час, украденный у сна, но твой, Когда - уставший за день и измятый - В изнеможенье чувствуешь покой, И в нем - с какой бы ни было утратой Согласие... Наверно, оттого, Что почему-то слепо веришь снова: Утрата одного (или всего?) Всего лишь - обретение иного.