Надежда Григорьева берет интервью у Вячеслава Курицына
Журнал "ЗВЕЗДА" N6, 2001
Опубликовано в журнале Звезда, номер 6, 2001
ВЯЧЕСЛАВ НИКОЛАЕВИЧ
Sent: Thursday, March 29, 2001 1:53 РМ
Subject: Re: начала интервью
Дорогой Слава,
Если Вы мне в ближайшее время не ответите хотя бы на еще один из присланных мною вопросов, то я опубликую те ответы, что есть, в антураже электронного мусора. Берегитесь. Н. Г.
Дата: 29 марта 2001 г. 14:15
Тема: Re: начала интервью
Ой. А это все, что я ответил?
Так закончилось мое электронное интервью с Вячеславом Курицыным, признанным пионером русского литературного Интернета, выпустившим недавно «на бумаге» (петербургского издательства «Нева») роман «Акварель для матадора». Осознав, что дальнейшее собеседование с ним в Сети невозможно (хотя в жизни мы иногда встречаемся в разных компаниях и о чем-то разговариваем), я решила осуществить угрозу и опубликовать в рубрике «Прозрачное общество» то, что есть. Я склонна считать подобную публикацию назидательным актом обнажения чужого приема, который, скорее всего, не выходит за рамки авторского бессознательного. Если на словах Слава провозглашает, что будущее и настоящее принадлежат Сети, то на деле он как будто опасается идти до конца по «истинному» интернетовскому пути, издавая книгу и ускользая от беседы on-line.
Надежда Григорьева
НГ: Сколько, если не секрет, конкретно платят за веб-деятельность Славы, хватает ли на жизнь или приходится подрабатывать?
ВК: Секрет, конечно. За веб-деятельность платят очень по-разному. Есть мальчики-девочки, закончившие школу (школу!) и севшие в солидных веб-конторах «руководителями проектов»: они могут зарабатывать по две-три тысячи долларов. То есть их доходы сравнимы с доходами удачливых журналистов до 17 августа (я, скажем, работая в «Русском телеграфе», платил налоги с тысячи с лишним, а вокруг ведь было множество проектов, которые с радостью раздавали черный нал). Но это — не за гуманитарную деятельность, а за административную, скорее. Журналисты в сети получают примерно столько же, как в большинстве московских газет и журналов, где гонорар за страницу редко поднимается сейчас выше 15 у.е., а бывает и 5. Лично я сейчас почти ничего не зарабатываю. Отдыхаю.
НГ: В Москве?
ВК: Я семь лет в Москве, все это время была гонка за длинным долларом, и вот она завершилась: я купил жилье, обеспечил быт и блаженно сижу сейчас у окна, подобно жирному коту (я и разжирел, к тому же), и смотрю, как снег кружится, летает и тает. Это мое любимое вообще времяпрепровождение. Ходить по дому, перекладывать книжки с места на место, тут абзац прочтешь, там рюмку выпьешь. Чаю нальешь. Сейчас вот тренажер купил — стараюсь рюмку заменять двумя минутами на тренажере. Вокруг дома погуляешь. Последнее, конечно, логично делать не в районе «Аэропорт» г. Москвы, а в деревне, чего я пока позволить себе не могу. Конечно, русский писатель должен жить медленно, лениво. Как упомянутый жирный кот. Как будто вечность впереди. В общем, я сейчас на некоторое время таким правильным образом завис. Не уверен, что смогу отказаться, если поступит выгодное предложение (жаба задушит отказываться), но их, слава Богу, нет. Это кстати — мне надо писать второй роман.
НГ: Что, роман «Акварель для матадора» трудно давался?
ВК: Эпопея с «Акварелью» продолжается с 1997 года. То есть я и раньше собирался написать честную коммерческую книжку, но не считал возможным обращаться к издателям: ждал, пока предложат сами. «Вагриус» предложил, дал мне аванс (я на него в Венецию съездил), Глеб Успенский, директор, много боролся с моим текстом — с тем, что в нем было от «тусовки» и «постмодернизма». Очень убедительно боролся, мне потом, когда я остался с романом один на один, это помогло. Роман в «Вагриусе» дошел до второй верстки, должен был ехать в типографию, а тут кризис бабах. Успенский бесится, кричит мне в телефон, что на спецпроекты у него денег нет. Ну, нет и нет. Я, разумеется, ему перезванивать не стал: опять решил ждать, когда издатель сам появится. А, нет, вру. Вру. В пару мест я текст предложил. Мне оттуда отвечали, что роман пропагандирует наркотики и межнациональную рознь. Ну, и я понял, что снова нужно ждать спецпредложений. Чтобы иметь дискурсивное преимущество: не я предлагаю, а они просят. Роман два года лежал, уплотнялся. Усушка-утруска: стал короче и энергичнее. И тут поступило предложение от Виталия Гришечкина из издательства «Нева», который согласился написать в договоре, что «редактура и оформление согласовывается с автором». Я еще раз сел к роману, еще сократил, осовременил, чуть поправил сюжет. В общем, в книжке остались родимые пятна 1997-го, сейчас бы я иначе писал, но пятна — в терпимом количестве.