АНДРЕЙ БИТОВ
Опубликовано в журнале Звезда, номер 8, 1998
АНДРЕЙ БИТОВ
ЯПОНИЯ КАК ОНА ЕСТЬ, ИЛИ ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ СССР
(Ненаписанный роман)
<...>
АНКЕТА
Это я. Это мой сон. Это не я. Я никого не убивал.
Иначе я бы долго сейчас крутил перо над графой судимости. Иначе я бы не писал: Я, Битов Андрей Георгиевич, родился в 1937 году в Ленинграде в семье служащих. Отец, Битов Георгий Леонидович, 1902 г.р., по профессии архитектор, ныне пенсионер. Мать, Кедрова Ольга Алексеевна, 1905 г.р., по профессии юрист, в настоящее время старший экономист п/я х/у-235. Первую блокадную зиму мы провели в Ленинграде, в марте 1942 года мать вывезла нас с братом по «дороге жизни» в г. Ревду на Урал, где работал в это время отец.
Ложь набегала, перо скрипело, язык, правдивый и свободный, могуче сопротивлялся, текст впал в паралич. Автобиография почему-то обязательно должна была быть написана от руки- я снимал с пера волосок- гриппозная темень первых зимних уроков, чернильницы-непроливашки, ученик Никишкин, с эпилептическим криком вонзивший перо ?86 в темя ученика Снегирева и равномерно долбящий уже обломанным пером в то же темя,- в двух экземплярах, причем от руки. В 1944-м, написал я (волосок продолжал волочиться за пером…
), мы вернулись в Ленинград и я пошел в первый класс… Почерк мой выстраивался, тупел, и я вдруг написал «первый» по всем правилам прописи, не отрывая руки. Был-таки какой-то тайный смысл писания всего текста от руки- усугубление лжи, сознательная дача ложных показаний. Тонкое знание психологии творчества- написанное пером не вырубишь топором. Ага, нашел объяснение. Атмосфера следствия. Репетиция.
Доброжелательная кадровичка- бывшая алкоголичка.
-Вам не обязательно повторять анкетные сведения, пишите то, что в ней не нашло отражения.
Знал ли Шекспир, что дорогу когда-нибудь пронесут мимо зеркала?
-Про дедушку, бабушку?- спросил я.
-Зачем же?- Она немножко обиделась, будто я позволил себе лишнее.- Нет, теперь это не требуется. Напишите про общественную работу.
Про войну надо было написать, потому что в нынешних анкетах вопроса про оккупацию уже не было. Написать, что в четыре года я уже участвовал в блокаде,- это было явно в мою пользу. Такого и в Японию можно пустить… Ибо и анкета, которую я заполнил, и автобиография, которую я писал, не веря собственной жизни,- все это было на предмет командировки в Японию Восходящего Солнца.
Все не расходилось с правдой, что я про себя писал, и все была заведомая ложь. Именно заведомая. Полное единомыслие устанавливалось между моим намерением ехать и их благожелательным решением выпустить. Это равновесно выражалось в стиле. Я не мог написать так: потомственный петербуржец, родился 27 (14 ст.ст.) мая, в памятный день основания С.-Петербурга, в родильной клинике Снегирева, напротив больницы им. Куйбышева (б. Мариинской) на улице Маяковского (б. Надеждинской) в г. Ленинграде (б. Петрограде, б. С.-Петербурге) в результате закона о запрещении абортов; таким образом, Сталину я обязан жизнью именно в пресловутом 1937 году, что, по-видимому, и обусловило отсутствие либерального сознания, по этой же причине не крещен у православных родителей, в то же время происходя, по линии матери, из старого священнического рода. Мать хотела меня назвать одновременно Дмитрием и Андреем, отец- Ксенией или Кириллом. Поскольку отец с матерью спорили, чью фамилию я должен носить, то сошлись на том, что мать дала мне имя, а отец фамилию- традиционный вариант, но некоторое раздвоение жала наблюдалось, стало быть, и тут. Родители были далеки от уровня современных знаний, они понятия не имели, что я родился в год Вола под созвездием Близнецов, что союз родившихся в год Тигра под созвездием Весов и в год Змеи под созвездием Близнецов редко бывает удачным, и если созвездие потомка совпадает с созвездием одного из родителей, и без того осененных знаком раздвоенности, то во многом определит судьбу данного потомка, ибо раздвоение это утраивается в генном резонансе. Мы жили сначала на 8-й Советской (б. Рождественской). Итак, родившись в бывшем 1937 году, я был многочисленно определен к раздвоению еще и тем, что отец, как мог, вкладывал в меня душу нерожденной Ксении. Все это было закреплено последовательной системой воспитания, при которой сестры у меня так и не появилось, а в школе я учился в эпоху раздельного обучения, и когда эта эпоха начала кончаться, чуть раньше я был переведен в…
…в первую советскую английскую школу,- писал я облегченно, освободившись от волоска, имея в виду, что это тоже приближает меня к Японии- школа, из которой вышло определенное количество шпионов, то есть людей, безусловно выезжающих за границу,- в то же время испытывая некоторое сомнение, ибо мой опытный и уже ездивший за кордон соавтор рекомендовал мне ни в коем случае не указывать на знание английского языка, ибо таковое знание, необходимое шпиону, усугубляет мою анкету возможностью свободно изъясняться без переводчика во враждебном лагере. Однако- написал, не удержался, ибо наряду с участием в блокаде это была одна из немногих моих заслуг перед властью… где, в связи с набежавшею разностью программ, никак невозможно было слияние с женской школой, ибо они не смогли бы нагнать нас по языку,- таким образом, к семнадцати годам мать была единственной женщиной, которую я видел, не считая учительниц, не имевших целью задевать мою чувственность. Естественное отлучение на столь долгий срок от второй половины человечества послужило…
«За границу не выезжал»,- следовало написать последней строкой в автобио-графии. Оставалось теперь все это переписать, чтобы второй экземпляр не оставил сомнений в заведомой даче ложных показаний. Но эту фразу я не написал, руководствуясь тем, что она уже нашла свое отражение в анкете. В моей автобиографии не наблюдался факт невыезда, и факт выезда- не наблюдался. В моей автобиографии наблюдался такой непьющий мальчик, бедный и мужественный участник блокады, никогда не бывавший, однако, в оккупации, который впервые в Советском Союзе овладевал английским языком в специальной школе, а затем учился горному делу, но, почувствовав недостаток жизненной опытности, прервал обучение и пошел на завод и в солдаты, чтобы потом продолжить обучение (никто меня ниоткуда не исключал…).
Я, Лемюэль Гулливер,- начал я переписывать во второй экземпляр, неприлично подхихикивая, но это не нашло отражения на моем лице, как и факт исключения из института, выбытия из комсомола, тайного намерения креститься, крутого похмелья, вечернего беспамятства, разбитого сердца, творческого кризиса, раздвоения личности на две неличности, участия в ограблении со взломом и т.д. и т.п. Перед листом бумаги сидел с ясным скромным лицом морально устойчивый товарищ, который чисто случайно еще не бывал за границей, который еще может и в ряды партии вступить, из чистой скромности не упоминающий о всей ведомой им общественной работе и упомянувший в этом качестве лишь свою активную работу с молодыми авторами (это было вдохновенно найдено! когда-то я ходил в литературный кружок…). Я, Лемюэль Гулливер, за границей бывал, а именно: в Лапуте, Бальнибарби, Лаггнегг и многих других (в том числе в Японии); прошу разрешить мне путешествие из СССР; мною уже написана книга «Гулливер в Стране Советов»…
«Мой отец имел небольшое поместье в Ноттингемпшире; я был третий из его пяти сыновей. Когда мне исполнилось четырнадцать лет, он послал меня в колледж Эммануила в Кембридже…»
Нет, дорогой товарищ Гулливер, так не пойдет! Как это- небольшое?.. Какое небольшое? недоговариваете, чем заняты остальные четыре сына? нет ли их за границей? не сидят ли по нарам? Значит, в Кембридже… Так, так.
Нет, дорогой Лемюэль, с такими данными не бывать вам в Великании! Никто вас туда не выпустит. У нас, как говаривал мне мой большой (в смысле- самый толстый) друг, с тобой, говаривал он, передавая мне «маленькую», которую мы пили из горлышка, сидя на краю пашни (мы только проснулись и еще понятия не имели, где это поле и как мы на нем оказались, но «маленькая» у мудрого человека на этот случай припасена была… ), у нас с тобой, сказал он, всегда есть выход: переехать из СССР в РСФСР!
-НО Я НИКОГО НЕ УБИВАЛ!
Такого пункта в анкете не было. Таким образом, два пункта, которые я заполнил бы с чистой совестью, под которыми расписался бы следом, а именно:
«Не расстреливал несчастных по темницам»
и
«…братьев наших меньших никогда не бил по голове»,- в анкете как раз и отсутствовали.
<...>