Русские литературоведы XX века. Биобиблиографический словарь
Опубликовано в журнале Знамя, номер 2, 2018
Русские литературоведы XX века: Биобиблиографический словарь. Т.
I: А-Л / Сост. А.А. Холиков; Под общей редакцией О.А.
Клинга и А.А. Холикова; Редколл.: О.А. Клинг (гл. ред.),
А.А. Холиков (зам. гл. ред.), В.И. Масловский, О.В. Никандрова,
Е.И. Орлова. — М.; СПб.: Нестор-История, 2017.
2017 год: очереди на
персональные и тематические выставки — обычное дело, ажиотаж на встречах с
писателями — современная норма для сетевых книжных, а вот отсутствие свободных
мест на презентации университетского словаря «Русских литературоведов XX века»
— факт уникальный и любопытный. И здесь, конечно, нельзя не нарушить канон
классической рецензии и не окунуться в атмосферу одного дождливого, но яркого
октябрьского вечера.
Вопреки заоконному ненастью,
разгару рабочей недели и замкнувшемуся в пробках Садовому кольцу, Библиотека
«Дом А.Ф. Лосева» собрала, казалось, значительную часть филологического мира
Москвы. И хотя готовила Словарь только кафедра теории
литературы МГУ силами сравнительно небольшой редакционной коллегии о масштабе
замысла литературоведческое сообщество догадалось еще в 2010 году.
Именно тогда был выпущен проспект будущего издания. Сквозь перипетии, связанные
с финансированием, поиском авторов и труднодоступных сведений об ученых, редакция,
подобно мифологическому культурному герою, добыла необходимые для развития
науки знания, претворив в жизнь первый из трех задуманных томов.
Путь словаря
к читателям начался в стенах, где долгое время жил Алексей Федорович Лосев,
среди стеллажей, от пола до потолка заполненных философскими трудами о смысле
бытия, о сущем, о конечном и бесконечном, поздравительные речи гостей звучали
по-особенному торжественно. А книга, вобравшая истории биографических и
профессиональных дорог ученых-филологов, приобрела новое смысловое измерение.
«Нравственный
памятник», «акт благодарной памяти» (В.И. Масловский), «подвиг» (Н.В.
Корниенко), «произведение науки» (О.А. Коростелев), — слова, эквивалентные
цифрам: 7 лет работы, 254 автора, 378 статей о персоналиях (от «А» до «Л»), 532
страницы и 5000 фамилий в именном указателе. Трудоемкости процесса
соответствует география участников. Перед нами — мировой проект, вовлекший
специалистов из ведущих научных центров. Символично, что в создании труда «по
собиранию прошлого столетия» (Н.В. Корниенко) принимали участие и
студенты-филологи (Н. Дровалева, Д. Смирнова, А.
Филатов, Г. Филатова и другие).
Типологически словарь —
единственный в своем роде. И это обстоятельство придает событию еще большую
весомость. Уже изданы «Словарь книжников и книжности Древней Руси» и «Словарь
русских писателей XVIII века», продолжают выходить тома словаря «Русские
писатели. 1800–1917», но до сих пор не было случая, когда академическое
внимание сосредотачивалось бы на пишущих о литературе.
А между тем это — шаг, необходимый для выстраивания логического хода, по
которому двигалась и продолжает свой путь отечественная наука о литературе.
Биографические данные о
литературоведах (что особенно актуально для XX века) суть ключи к избираемым
способам мыслить. В то время характер разговора о художественных произведениях
определяли и внешние факторы. По мере погружения в судьбы у читающего словарь,
который отнюдь не противится последовательному знакомству с собой, наконец формулируются вопросы. В какой степени размышляющий
о писательском мастерстве — сам художник слова? Существует ли в реальности
граница между критикой и наукой о литературе? Кого с уверенностью можно назвать
литературоведом XX века? Нельзя же сказать, что взгляды на литературу А.Н.
Веселовского, Н.К. Гудзия, А.Б. Есина идентичны точке зрения В.И. Ленина в
работах о Л.Н. Толстом или позиции В.Н. Ильина, философа и богослова, как
определена сфера его деятельности в словаре. Итак, рецензируемый том решает
многие проблемы, но ставит нас и перед вопросами терминологического плана.
«О здравствующих
— ни слова!» — принцип, строго соблюденный при составлении словника. Однако
отсутствие многих известных персоналий объясняется, в том числе, и
многочисленными объективными причинами. Правда, в предисловии составители
обещают, что в третьем, дополнительном томе лакуны будут заполнены.
Справочные пособия не принято
читать, как романы, от первой до последней страницы. Однако, как показывает
опыт со словарем, последовательное его чтение — тоже увлекательное занятие. О
минувшем столетии привычно узнавать из исторических книг и фильмов, но взгляд
сквозь призму многих жизнеописаний представит летопись не менее точную и
полную. С.С. Аверинцев и В.И. Авдиев, Г.Н. Белая и Н.И. Дикушина, М.Л. Гаспаров и Н.П. Верховский — уже
такое перечисление демонстрирует, что фундаментальный трехтомник охватит
максимально возможное количество имен. Внутри каждой словарной статьи в фокусе
оказывается объемно рассмотренная личность: основные жизненные вехи, круг
специальных интересов, опубликованные работы, а также труды, посвященные этому
автору. Одна деталь не может не обратить на себя внимание:
указание на социальное происхождение литературоведа — постоянная композиционная
деталь: «родился в дворянской семье», «в семье священника», «в семье инженера».
К такой теоретической стереоскопии добавляется в буквальном смысле
иллюстративный простор. Книга оснащена избранными фотографиями Ю.М. Лотмана,
А.П. Чудакова, В.Я. Проппа,
М.М. Бахтина, Г.О. Винокура, К.И. Чуковского и других ученых.
По своей стилистике статьи
сопоставимы друг с другом. Жанр словаря и предполагает объективность изложения,
повышенную информативность, конденсацию фактических данных. Все это есть и
здесь, однако никак нельзя говорить о полном тождестве материалов. В первую очередь
в глаза бросается объем: на описание жизни и деятельности одних ученых выделено
несколько страниц, других — меньше одного столбца. По-другому, наверное, и быть
не могло: редакция поставила перед собой задачу показать максимально возможный
полный срез личностей в литературоведении. Причина, вероятно, кроется и в другом: можно только представить,
сколько источников было вовлечено в работу при сборе биографических сведений об
ученых. Да, о Д.Н. Овсянико-Куликовском, В.В.
Виноградове, С.С. Аверинцеве известно многое, но не составит труда найти в этом
томе десяток других имен, о которых, помимо опубликованных работ, мы знаем,
точнее, знали ничтожно мало. Словарь не всегда беспристрастен — личное
отношение или оценка современников в некоторых случаях проникает в текст
(впрочем, без этого портреты не получились бы объемными). Вот, например,
фрагмент из статьи об Александре Иосифовиче Зайцеве: «…исчерпывающее знание
научной традиции сочеталось у З. с независимостью собственных суждений и
настойчивым утверждением идеалов научного познания», или о Корнелии Люциановиче Зелинском: «З. приобрел репутацию
высокопрофессионального, но сервильного критика, обладавшего лит. вкусом и интуицией…».
Кто адресат этого
многосоставного сочинения? Не так часто издательства решаются на подготовку
внушительных академических нехудожественных текстов. Не так часто книжные полки
пополняются изданиями в твердых обложках, десятилетиями
не теряющими актуальности. И совсем уж редко можно говорить об универсальности
читательской аудитории, которой адресована книжная премьера. Студентам
филологических факультетов она необходима для глубокого понимания статей из
списков литературы, исследователям — для изучения методологии науки, каждому
читающему — ради постижения литературоведения изнутри.
Каноны рецензии здесь уже были
нарушены, осталось лишь продолжить начатое и вновь
сделать акцент на проделанной работе. Будем надеяться, что на страницах
последующих томов станет возможным прочесть об ушедших Н.Д. Тамарченко, В.М.
Марковиче, И.И. Виноградове, С.Г. Бочарове, Вяч.Вс. Иванове и многих-многих других ученых, помогающих
видеть литературу.