Стихи
Опубликовано в журнале Знамя, номер 11, 2016
Об
авторе | Александр Левин родился в Москве в 1957 году. Постоянный автор
«Знамени» (с 1996 года). Пишет самоучители по работе на компьютере и
компьютерным программам, выходящие массовыми тиражами. Предыдущая публикация в
«Знамени» — № 8, 2015.
Кларнетист
И
вот он чистит свой сапог
движеньем виолончелиста
и строгим оком резервиста
пытливо смотрится в него.
И
вот он пуговицам блеск
первоначальный возвращает.
И вот он китель начищает
движеньем любящей жены.
И
вот он всё уже надел.
Прощай, житейская обуза!
И реет воинская муза
его блистающих петлиц.
И
вот он едет в ЦДСА
в составе сводного оркестра,
и в парке занимает место,
и разевает свой футляр.
И
вот он достаёт кларнет
с внимательным пренебреженьем,
с лица необщим выраженьем
его вставляя в рот себе.
И
вот он напрягает лоб,
кларнетным клапаном бликует,
и вот он так спецально дует,
как будто произносит «ю-у!».
И
вот он двадцать лет назад
сидит в своём армейском парке,
играет марши, вальсы, польки,
мазурки даже иногда,
а
я в сатиновых штанах,
с мячом и во вратарской кепке,
в перчатках и китайских кедах
там двадцать лет назад стою
и
слушаю, открывши рот,
хоть мне давно пора быть дома,
как он дудит непобедимо
и легендарно два часа,
и
всё светло, хотя и поздно,
а он опять листает ноты,
сверкая сказочным кларнетом,
сияя сказочным собой,
и
вальс, июль, и буква «ю»,
и марш, и, кажется, фокстрот,
и я там до сих пор стою,
так и забыв захлопнуть рот.
* * *
Мы
живём у ржавой речки —
два притопа в ширину —
возле
парка и музея,
где
ракета во дворе
и
запасный бронепоезд
бодро едет на войну,
а
мы всей кодлой крутим ручки
в боевом его нутре.
В
парке пруд, где выдаются
плоскодонные корыта,
а
в открытом кинотеатре
вяло хроника течёт,
как
шизуха. Лезем в дыры,
нам везде пути открыты,
а
старушки ходят в двери,
так как им везде почёт.
Мы
стреляем в танк и в зайца —
пара выстрелов пятак, —
раскладную
духовушку
осмотрительно держа;
забираемся
в подвалы,
залезаем на чердак,
и
со стройки нас гоняют
злые дядьки сторожа.
А
мы гоняем футболяну
на раздолбанной площадке,
все
бежим огромной кучей,
как динамо и спартак,
а
вратарь готовит к бою
агромадные
перчатки,
и
амбал четвероклассник
всех мотает только так.
Во
дворе играем в прятки,
и топор сидит, как вор,
за
забором и в сарае,
где дрова и колуны.
А
дурные иностранцы
не допетрят до сих
пор:
хочут или же не хочут
эти русские войны?
Слышит
родина и знает,
как в космическом пространстве
Терешкова
и Быковский
пролетают в облаках,
а
мы прыгаем с сарая,
и не знают иностранцы,
что
корабль «Восток-120»
приземлился в лопухах.
В
банке жужелица ходит,
шелкопряд в коробке спит,
аппаратом
марки «Школьник»
перещёлкан целый свет.
В
костерке стреляет шифер,
в луже булькает карбид,
и
повсюду поселился
удивительный сосед.
Ходим
в школу через стройку,
вдоль барака, палисада,
то
берёзка, то рябина,
красный ранец за спиной,
мимо
ржавой автобазы,
мимо драного детсада,
и
кричит на нас собака,
как старуха у пивной.
Страшный
случай на даче
Веселопедисты ехали гуськом,
впереди заглавный веселопедист,
а за ним другие маленькие два
весело педали свой волосипед.
Две
больших овёски вёз лосипедист,
виляя сипедным круглым колесом.
Как в одной увёзке было молоко,
а в другой увёзке было колбаса.
Вдруг
из-за калитки показался нос,
а за носом следом показался рот,
а за ротом следом показался лай:
очень громко пахла эта колбаса.
Задали
педисты дёру, стрекоча
веселосипедным круглым колесом,
дёрнулипедисты крикнули «Атас!»,
а за ними страшный гнался укусить.
Чуть
не потерялось где-то молоко,
чуть не уронилась где-то колбаса.
Елесипедисты ноги унесли,
впереди заглавный, мелкие за ним.
Вялосипедисты приехали домой.
Очень испугались и сказали так:
«Чтоб на нас никто бы больше хищно не напал,
никогда не будем пахнуть колбасой!»
Сага о естественном отборе
Деда
Саша и баба Марина
пережили нашествие мух.
Их взялось неизвестно откуда
штук пятнадцать, а может, пятьсот.
Поначалу
одна только муха
залетела в открытую дверь.
Но такой оказалася ловкой,
что себя не дала подстрелить.
Деда
Саша, отважный охотник,
в ванной комнате запер её,
стал махать своей мощной газетой,
не давая присесть и поесть.
Но
она оказалася хитрой
и сквозь щёлку под дверь уползла.
И остался стоять деда Саша
с бесполезной газетой своей.
А
потом эта ловкая муха
отложила пятнадцать яиц.
Или, может, пятьсот отложила,
просто вышли пока что не все.
Сели
на потолке и на люстре,
на шкафу, на окне, на стене.
Деда Саша пришёл делать кофе,
а они там повсюду сидят!
Он
забыл про свою кофеварку,
влез на стул и давай воевать
и могучей своею газетой
что есть силы лупил в потолок.
Самых
глупых и самых ленивых
за три дня он под корень извёл.
Но отдельные ловкие мухи
не давалися в руки ему.
Подключилася баба Марина,
тоже нескольких мух извела,
обернув полотенцем газету.
Получился убойный снаряд.
Меч
возмездия бил без осечек,
бил без промаха, насмерть разил!
Но
одна очень умная муха
через щель уползла под плиту.
Так
запущен был бабой и дедой
эволюции грозный процесс.
Скоро выползут новые мухи —
умной мухи стальные сыны.
Деда
Саша, как памятник Дарвину,
так и будет на стуле стоять,
но ему своей мощной газетой
ловких мух не сразить никогда!
Тимон —
победитель боссов
Тимон сражается с врагами.
Тимон сраженьем увлечён.
Тимон колотит их ногами
и поражает их мечом.
И поражённые злодеи
всё время падают вокруг.
Тимону выдают трофеи
и всяких бонусов сто штук.
Тимон бежит по переходам,
по лестницам и по мостам,
он лезет ввысь по дымоходам,
он пролезает даже там,
где надо стать военной мухой
или десантным хомяком.
И если будет стукнут в ухо,
восстанет новым смельчаком.
Тимон взлетает выше крыши
и пробегает по стене.
Его враги пищат, как мыши,
когда он топит их в огне.
Тимон сражается умело,
хоть он один, а их там сто!
И мощно лупит их — с пробелом
и даже, может быть, с шифтом!
И
вот Тимон находит Босса!
И Босс особенно рычит!
Такой упитанный, гундосый,
но даже он не устоит!
А наш Тимон, закончив
драться,
уходит в мир иных фигур,
и за спиной его дымятся
развалины клавиатур.
Хомякадзе
Бежит
по улице босиком
герой, укушенный хомяком.
Трясёт
взволнованным кулаком
и тяжко стонет.
Уж
так судьбина его горька!
Зато хранит судьба хомяка.
И месть не совершилась пока:
хомяк не тонет!!
Герой,
укушенный хомяком,
ползёт извилистым червяком,
щас подкрадётся и молотком
расплющит гада!
Но
пусто в клетке и пуст лоток.
Хомяк коварен, хомяк жесток!
Нет, так не достанет его молоток —
нужна засада!..
Сидит
в засаде с большим сачком
герой, укушенный хомячком.
Разложил приманку, а под потолком
подвесил клетку.
Но
нет хомяка. То ли спит в шкафу,
то ли на кухне занят кун-фу,
а может, уехал к тётке в Уфу —
не берёт конфетку.
Эх,
позвонить бы на хомяка,
и, звонкая музыка льётся пока,
подкрасться и дать ба-а-альшого пинка
заразе этой!
Но
Мегафон, МТС, Вымпелком
не могут связаться с тем хомяком.
Он затаился под половиком,
и нет ответа…
Но
вот откуда-то слышно: шмяк! —
с оконной шторы слетел хомяк.
Убился, что ли?.. Да как бы не так!
Ничто не берёт мерзавца!..
В
общем, палец в рот не клади хомяку,
и не хватай его за башку,
а вдруг он бешеный?! Сразу ку-ку —
сам будешь кусаться!
Синяя колясочка
(Дедская колыбельная, сочиненная во время
прогулки)
Девочку
в колясочке дедушка везёт,
маленькая
Сонечка сосочку сосёт.
Катится
колясочка, Сонечка не спит,
выплюнула
сосочку, едет и вопит.
Дедушка
про Сонечку песенку поёт.
Сонечка
не слушает — горько слезы льёт.
Синяя
колясочка катится, скрипит,
маленькая
Сонечка постепенно спит.