Пути России. Новые языки социального описания. Сборник статей
Опубликовано в журнале Знамя, номер 5, 2014
Пути России. Новые языки социального описания. Сборник статей. Том XIX. — М.: Новое литературное обозрение, 2014.
В сборнике представлены материалы XIX Международного симпозиума «Пути России. Новые языки социального описания», проходившего 23—24 марта 2012 года. Авторы сборника — выходцы из разных научных сред: экономической, социологической, политологической, философской, исторической и культурной, что позволяет говорить о широте и многогранности представленной информации.
Основная цель симпозиума и сборника — разностороннее описание новой реальности, переполненной социально-экономическими и политическими проблемами. Авторы заостряют внимание на общественно-политических трансформациях 2012 года, продолживших начатое в 2011 году протестное движение. Эти общественные волнения вызвали интерес как профессионалов в области социально-политических трансформаций, так и всех неравнодушных к судьбе нашей страны людей, прочтение этой книги может служить ключом к пониманию происходящего.
Сборник содержит тридцать три статьи, скомпонованные в пять основных тематических разделов. Первая тема — «Разные России: от вертикали власти к федерализму и региональной повестке дня». По мнению исследователей, современный российский федерализм можно отнести к институтам, которые обычно были латентными, но внезапно стали заметными и начинают влиять на политические расклады. Фундаментальная особенность российского федерализма — двусмысленность самого политического бытия федерации. Под этим авторы понимают несомненное существование федерализма на бумаге, то есть в конституционных актах, притом что в последние десять лет политической практики федеральные полномочия осуществляются до тех пор и таким образом, как это выгодно лишь федеральному центру. Пока что федерализм в России настолько слаб, что, даже если через несколько лет федеративные институты смогут «выйти из тени», Россия все равно окажется совершенно неготовой к этому событию. Тем не менее площадь и размеры нашего государства таковы, что никакой другой формы государственно-территориального устройства у нас быть не может, стало быть, все опять пойдет по кругу.
О региональной политике можно сказать, что ее реализация в современной России происходит «от случая к случаю», без определенных стратегических ориентиров. В пример можно привести заявление Д. Медведева о том, что во время пребывания на посту Президента РФ его взгляды на отношение центра и регионов часто менялись под воздействием политической ситуации. И, пока Кремль будет стараться заглушить очаги политизации в регионах (вспомним протестную активность в Астрахани после выборов мэра), регионы не будут должным образом функционировать и останутся грузом всего государства.
Второй раздел — «Российская глубинка и глобальный Hinterland: в поисках языков описания». В современной России существует непреодолимый социальный раскол между центром и периферией. Опыт бытования неблагополучных окраин привел к появлению термина «вторая Россия» — для неразвитой и коррумпированной местными властями части нашего огромного государства. Это «глубинная Россия, которая не кричит и не заявляет о себе в форме лозунгов, деклараций и эмблем, а чаще помалкивает, и это молчание порой весьма красноречиво» (Виноградский В.Г. Крестьянские координаты. Саратов, 2011). Суммируя сказанное в статьях этого раздела, можно выделить общий признак сельских субъектов РФ: в основе деятельности всех периферийных властей лежит принцип имитационности: оттуда исправно поступают заявления местных властей об успешном реформировании региона, тогда как на деле старательно поддерживаются институты, сложившиеся еще в советское время.
Третий раздел сообщает о «Гендерных политиках и гендерных практиках». В официальных международных документах под этим понимается «государственная и общественная деятельность, направленная на установление равенства мужчин и женщин во всех сферах жизнедеятельности». На мой взгляд, вопрос гендерной проблематики является одним из самых злободневных: сегодняшней России необходимо менять модель гендерных отношений, поскольку на женщине лежит непосильное бремя традиционных и новых забот. Однако власти продолжают выстраивать демографическую и социальную политику на основе традиционных ценностей. Возможно, причиной этому подтверждаемый социологическими опросами факт, что женщины нашей страны в меньшей степени, чем мужчины, готовы к активному гражданскому и политическому действию. Именно поэтому властям очень выгодно поддерживать и пропагандировать их традиционное положение в обществе, препятствуя увеличению количества политических активистов. Большая часть статей данного раздела обращает внимание на проблему трудовой деятельности матерей. Женщина, выбирающая длительный декретный отпуск, рискует остаться без работы, если работает не в государственном секторе. Если же она выбирает краткосрочный декрет и скорейшее возвращение на работу — она лишает себя уникального по своей природе общения с собственным ребенком и оказывается вынужденной нанимать няню.
Четвертая тема, объединяющая семь статей, — «Гуманитарное сообщество России: запрос на теорию». Здесь авторы сошлись на мнении, что статус философии в России проблематичен. Это обусловлено историей становления философии в государстве российском — постоянной борьбой властей со свободомыслием. В XIX веке в Московском университете были перерывы в преподавании философии с 1821 по 1845 год и с 1850 по 1861-й. В 1850 году Николаем I был ликвидирован и философский факультет Петербургского университета. В ХХ веке был «философский пароход» и «борьба с космополитизмом», из страны были высланы тысячи интеллектуалов. В XXI веке отечественная философия оказалась неинституционализированной. Авторы отмечают и еще одну проблему современной философской мысли — отсутствие у нее надлежащей самостоятельности. Для выведения теоретической философии на достойный уровень необходимо институционализировать поддержку теоретических исследований, поскольку большинство современных работ развиваются вне Академии, и научить начинающих теоретиков критическому мышлению и самостоятельности.
Последний раздел сборника — «Идентичность и новые языки общественной коммуникации». Как писал Хабермас, «идентичность политической общности держится, прежде всего, на укорененных в политической культуре правовых принципах, а не на особой этнически-культурной форме жизни в целом». Однако в ходе протестных событий 2011—2012 годов в России сформировалось особое понятие идентичности, которое прежде всего проявляется в едином языке общественной коммуникации. Благодаря интернет-сообществам возник совершенно новый, отличный от прежнего язык взаимодействия. Социальные сети способствовали невероятно быстрому развитию протестной активности. Интересно, что получить информацию об акции протеста можно было не только в Интернете, но и плакаты митингующих содержали информацию о происходящем в Интернете. На одном из митингов исследователями был замечен плакат с надписью «Тхыц важнее политики! www.тхыц.рф.». Интернет-ресурс, к которому отсылал плакат, среди прочего предлагал ответить на вопрос: «Имеет ли смысл ходить на митинги?».
Итак, в ситуациях скоропостижных политических трансформаций и социального кризиса элементы старых языков коммуникации не успевают догонять стремительно меняющуюся социальную картину. Кроме того, назрела необходимость создания новых теорий, которые могли бы достойно описать институциональные перемены в современной России. Теоретикам нужно работать над тем, чтобы в ближайшем будущем мы получили грамотное описание нашей действительности.