Опубликовано в журнале Знамя, номер 3, 2010
Когда цвет растворяется в свете
В редакции открыта выставка живописи Наталии Брагиной, отметившая появление на страницах журнала ее прозы (“С высоты птичьего полета”. — 2009, № 12).
Хотя сюжеты Наталии Брагиной вполне укладываются в традиционные жанры портрета, натюрморта, пейзажа, ее живопись трудно поместить в определенный стилевой ряд. Искусствовед Михаил Герман в предисловии к недавно изданному каталогу художницы поднимает этот вопрос о преемственности: “Ее искусство, — пишет он, — сродни творчеству тех художников двадцатых—тридцатых годов ХХ века, которые, постигнув и приняв открытия отечественного авангарда, сохранили и фигуративность, и верность живописной культуре”.
Другой искусствовед, Ольга Костина, особо выделяет в творчестве Натальи Брагиной качество, которое называет “средовым вИдением”, то есть способностью писать целое, преодолевая границы между фоном и предметом изображаемого. Это качество можно отнести к особенностям техники художницы — пишет она мастихином, совершенно не пользуясь кистью. Но “средовое вИдение” можно толковать и иначе. Взгляд художницы не замыкается в пределах одного холста, картины получают качество кинокадра, способного продолжить движение в воображении зрителя. Этим же объясняется и тяготение к цикличности, которое наглядно воплощает цикл “Бульварное кольцо” в московском музее Марины Цветаевой.
На выставке в редакции представлены работы разного времени, отражающие различные периоды творчества художницы. Так, для “шведского” периода (начало 1990-х) характерны работы, близкие “наиву”, где художница работает открытым цветом, искажая формы ради большей выразительности: “Шахматисты в саду”, “Дети на берегу”, “Композиция с мужчиной на диване”. Именно цвет составляет основу живописи Наталии Брагиной. Гармония возникает из цветовой несовместимости, когда цвет растворяется в свете — “Старый, старый сад”.
Для всех работ Натальи Брагиной характерна меланхолическая статичность. Динамизм и напряжение возникают из движения рисунка и мазка, как в работах “Обрученные”, “Портрет Т. Метаксы” и “Мужчина в черном пиджаке”. Натюрморты впечатляют почти чувственной натуральностью и вместе отстраненностью: “Натюрморт с медной ступкой”, “Натюрморт с часами”. Наибольшая завершенность “метода отстраненности” достигнута в двойном портрете “Tristia” со сложной работой над поверхностью холста и тонкостью цветового решения.
Ю. Б.