Опубликовано в журнале Знамя, номер 9, 2004
100 лет журналу,
прожившему 6 лет
Большинство юбилейных мероприятий в 2004 году оказалось, как ни парадоксально, посвящено сотой годовщине смерти А.П. Чехова. На фоне десятков чеховедческих конференций, монографий, статей мероприятия, приуроченные к столетию выхода первого номера журнала “Весы” — центрального печатного органа русского модернизма, — выглядели достаточно скромно. Более того, основное из них едва не оказалось под угрозой срыва: накануне первого дня конференции “Журналистика русского модернизма”, проходившей 15—16 марта на кафедре литературной критики МГУ и в арбатском музее Андрея Белого, вспыхнул располагавшийся напротив Манеж, и теледикторы всю ночь предупреждали, что огонь вот-вот может перекинуться на здание журфака.
Тем не менее, конференция состоялась. О пожаре напоминал только вид из окна, да еще небольшое лирическое отступление, которое позволил себе открывавший конференцию Н.В. Котрелев. Он посетовал на культурный уровень журналистов, усердно гадавших, не пострадает ли журфак, но при этом ни словом не обмолвившихся о находящемся по соседству здании научной библиотеки МГУ с ее уникальными фондами и коллекциями.
В самом докладе Н. Котрелев сформулировал несколько общих положений, касающихся модернистской периодики в России. Он напомнил, что модернизм в начале ХХ века не соответствовал общественным ожиданиям и находился на периферии журналистики эпохи. Главными критиками для современников были “традиционалисты” А. Измайлов и А. Горнфельд, а не М. Кузмин или В. Брюсов. Практически все модернистские журнальные проекты, кроме “Аполлона”, умирали своей смертью — от отсутствия денег или оттого, что у ведущих сотрудников иссякали силы. Лишь в 1910-е годы в “Русской мысли” авторам модернистских периодических изданий — “Нового пути”, “Вопросов жизни”, тех же “Весов” — удалось найти приемлемый для рынка способ социализации своего продукта в традиционной форме “толстого” журнала.
О судьбе сотрудника “Весов”, пропагандиста немецкой культуры в России и русской — в Германии Александра Элиасберга в полном увлекательных подробностей докладе рассказал К.М. Азадовский. Вот лишь один из эпизодов сообщения петербургского исследователя. Личное знакомство Элиасберга и Брюсова относится к лету 1909 года. Тогда же к Элиасбергу вернулась ушедшая от него двумя годами ранее жена, художница Зинаида Васильева. Два этих события образовали в сознании русско-немецкого литератора причинно-следственную цепочку — возвращение жены он связывал именно с визитом редактора “Весов”. Таким образом, воспринимавшийся современниками как носитель демонического начала Брюсов для Элиасберга оказался “светлым ангелом”.
Ю.Б. Орлицкий предложил рассматривать журнал как прозиметрическое целое, то есть как единый текст, сочетающий в себе признаки стиха и прозы. По мнению ученого, в “Весах” постоянно возрастала стихотворная составляющая, в том числе и за счет стихотворений, цитировавшихся в полном объеме авторами критических статей, а следовательно, увеличивалось и количество “стыков” стиха и прозы. Обратившись к маргинальным стиховым и стихоподобным формам, Ю. Орлицкий отметил, что печатавшиеся в “Весах” иностранные обозреватели, в первую очередь Р. Гиль, способствовали пробуждению у русского читателя интереса к верлибру и версэ.
Попытку реконструировать отношение М. Булгакова к Брюсову предпринял Е.А. Яблоков. Отметив “гипотетическую интонацию” своего доклада, он предложил считать роман Брюсова “Огненный ангел” одним из важных подтекстов булгаковской пьесы “Рыцарь Серафимы” — первого варианта “Бега”. Кроме того, по мнению исследователя, Брюсов присутствует в рассказах Булгакова “Морфий” и “Огненный змей”.
Д.И. Зубарев рассказал об эмигрантском периоде жизни издателя и поэта-символиста С. Соколова-Кречетова — в 1920-е годы бывший глава издательства “Гриф” и редактор одноименного альманаха превратился в “атамана Кречета”, создавшего антибольшевистскую организацию “Братство Русской Правды”, собиравшегося взорвать Мавзолей и публиковавшего в эмигрантских газетах отчеты об успешном освобождении Белоруссии из-под советского гнета. Журнал Соколова “Русская Правда” призывал “подстреливать коммунистов из небольшого лука с отравленными стрелами”; кончики стрел для надежности рекомендовалось мазать стрихнином с салом. При этом деятельности Соколова сочувствовали П. Краснов, А. Амфитеатров, В. Бурцев.
Ряд историко-литературных докладов, как и выступление Д. Зубарева, основывался на архивных разысканиях. О блоковских пометах на полях “Весов” рассказала Т. Игошева; знаменитым сборникам “Русские символисты” было посвящено сообщение Е. Ивановой; хронику конфликта между Э. Метнером и А. Белым после публикации последним в “Весах” (1907, № 3) статьи “Против музыки” восстановил Н. Богомолов; недолгую историю газеты “Студенческая речь”, два номера которой вышли в Петербурге в 1907 году и литературным отделом которой руководил С. Городецкий, изложила Ю. Клочкова. О. Купцова проанализировала теоретические труды В. Мейерхольда, О. Калугина — новые принципы критики в “Весах”, а О. Бачеева — литературно-критический диалог В. Брюсова и М. Волошина на страницах журнала.
С самым неожиданным докладом выступил на конференции О. Лекманов. Он рассказал о русских модернистах, ставших “соавторами” заголовков крупнейших российских газет во второй половине 1980-х годов. Согласно подсчетам исследователя, чаще всего использовались в названиях газетных материалов строки В. Маяковского, за ним со значительным отрывом следует Б. Пастернак. Далее расположились А. Блок, А. Ахматова, С. Есенин, М. Цветаева. О. Лекманов пообещал продолжить просмотр газетных подшивок и ознакомить читателей с теми изменениями, которые претерпел этот “рейтинг” в 1990-е годы.
“Весы” просуществовали 6 лет. В последнем, 12-м номере журнала за 1909 год появилось семистраничное редакционное обращение к читателям, объясняющее причины приостановки издания. Атрибутировать его попытался Г. Нефедьев, предположивший, что автором обращения был Эллис. Впрочем, в прениях бо’льшую поддержку получила версия о коллективном авторстве.
Доклад Г. Нефедьева можно рассматривать как своего рода “заметку на полях” двух появившихся почти одновременно указателей содержания “Весов”: первый из них, вышедший в московском издательстве “Трутень”, составлен А.Л. Соболевым, второй — сотрудниками Новгородского государственного университета имени Ярослава Мудрого Т.В. Игошевой и Г.В. Петровой (научный редактор — Н.А. Богомолов). Библиографическая активность новгородцев вообще достойна особого упоминания — одновременно с “весовским” указателем вышла роспись содержания “Золотого руна”, несколько позже появился справочник по “Лефу” и “Новому Лефу”.
Московский указатель отличается от новгородского наличием аннотаций и тем, что в нем расписаны отделы “В журналах и газетах” и “Хроника”. Кроме того, А. Соболев раскрывает некоторые псевдонимы, оставшиеся нерасшифрованными в справочнике Т. Игошевой и Г. Петровой; так, только в издании “Трутня” указано, что Алексей Кириллов — это З.Н. Гиппиус, а Leo — Л.Л. Кобылинский (Эллис).
Есть в указателях и отдельные разночтения — например, новгородцы приписывают авторство некрологической заметки о философе Н.Ф. Федорове В.А. Кожевникову, а А. Соболев полагает, что за криптонимом Н. скрылся Н. Черногубов. По мнению А. Соболева, инициалом А. подписывали свои заметки в “Весах” и В. Брюсов, и А. Белый, а Т. Игошева и Г. Петрова считают, что этот псевдоним принадлежал только Брюсову. Так что тем, кто желает получить максимально полную информацию о “Весах”, придется поставить на книжную полку оба издания.
Михаил Эдельштейн