Стихи
Опубликовано в журнале Знамя, номер 12, 2002
* * * Не принимай, дорогой, близко к сердцу мой нож, Но и об камень за пазухой лезвие мне не тупи — Мне ещё петь про морковь и в смятенье вводить молодёжь В тёмную ночь, пока пули свистят по степи. Старт воздухоплавателя Смущая взор свиней женоподобных И простецов в нестираных носках, Он всходит эстакадой неудобных Ступенек cтенок башни на песках. Воздухоплаватель в штанах свинцовых, Смешон и неуклюж, поднявшись над, Где гравитация сжимает нездорово И вяло обнимает сопромат. Лети, лети в нечистой атмосфере, Взяв низкий старт, войдя в кривой полёт, Стучись — и отворятся в небе двери, Где Бог сидит и молча стука ждёт! * * * Прекрати меня, Господи, За миг до ошибки, Прекрати меня, Господи, Если буду я разводить пустоту. Я воитель слепой, Мне одной лететь невмоготу. Субординация способов тепла — Я кого-то боюсь, неужели себя? Альт У него в юности был альт, Но он разбил его об асфальт, Взамен него появился бас, И он говорит им «фас!». Псы его знают приёмы ушу, Но вместо «кия!» кричат «укушу!», Он носит пуговицы со своим портретом, Его в ресторанах зовут поэтом, На обшлагах его белых пальто — Автографы местных ментов, Но сам он никто — И знает об этом. * * * Мой внутренний мир давно превратился во внешний, Но чувствую я в нём себя необычно нездешней, В нём недруги вместе с друзьями набились толпою, А я, посторонняя, этого вовсе не стою. Меня полюбили прохожие всех перекрёстков, Звучу в постоялых дворах, на пирах и подмостках, Я стала нужна тем, кем прежде бывала гонима, Приятно, конечно, но всё-таки хочется мимо. Ведь правое дело моё расцветает, как древо, Все так в нём уверены, что меня тянет быть левой, Понятно, что этот спектакль не начнётся без примы, Приятно, конечно, но всё-таки хочется мимо. Война завершилась, спасибо участникам, зрители встали — Чуть-чуть недовольны, что все гладиаторы живы, Но, в общем, билет окупился и зрелище крови и стали Причастными сделало всех без отрыва от пива. Эпилог-автоответчик Я очень рада видеть вас и слышать, Я б вас хотела вывязать и вышить, Люблю вас ниже пояса и выше, Неважно, хоть с лица, хоть со спины. Звони’те мне, кричите и пишите, Спешите, прибегайте и дружите, Для головокружительных событий Будильники всегда заведены! Не в такт Мне есть что пить и кого любить, Я не знаю, что тут не так. Палец болит от кнопки «делит», Я сама инвалид, врач и враг. Божественный звук моих прежних потуг Мне горло дерёт, как наждак, Я играю не в такт, и стихи плохи, но я — факт. Мои телефоны знобит от любви Радио и ТиВи, Что мне с ними делить — я сама неофит В стриптизе с судьбой визави. Я построила много, но каждый храм Всегда стоит на крови, Я играю не в такт, но всё же пляшу, как Давид. Я умею сказать «иди со мной» Так, чтоб каждый задрожал и обмяк. Мне есть с кем вступить в фиктивный брак, Мне есть с кем жить просто так. И хоть постель моя без гостей, Зато на концертах аншлаг, Я играю не в такт, но всё же пою просто так. Порой мне кажется — я странная роль, Проглотила ключ, отвинтила пароль, Порой мне кажется — я голый король, Порой — что одетый ноль. И где-то во мне есть выход вовне, Но молчит абонент, и мой гид импотент, И сантехник без рук понижает мой люк на бемоль. Я собой накормила столь многих, что скоро Меня будет пора в музей. Песни это почти что секс, Но от них нет детей. Мои былины — молитвы в пустыне, Но от них нет друзей, Я играю не в такт, но иду вперёд, как Моисей. От того, что отпала моя голова, Я порой забываю слова, И начертано пальцем по потному лбу Неприличное слово в три бу. Для того, чтоб звучала эта кассета, Надо слишком вертеться в гробу, Я играю не в такт, но пою вот так — бу-бу-бу! * * * Узелок кармы завязывается так: Проходишь вокруг человека, Сквозь него, Пытаешься уйти прочь… Ой Себя из меня У меня не все дома, Да и дома-то нет, А может, он есть, но сломан, А поломка где-то во мне. А у дома сорвана крыша И летит винтом над Парижем, От дома, в котором не все, Или все, но не совсем. Так что живу я снаружи, А путешествую я внутри. А у меня нет мужа, А может есть, но три. У мужа тоже сорвана крыша И летит винтом над Парижем, У мужа, которого три, И которого нет внутри. Мои красивые лица Я надеваю, как щит, В моём глинтвейне с корицей Истина слишком горчит. Мои красивые платья Я порвала на бинты, Уже не знаюсь со знатью И мои песни просты — Любимый, не выводи меня из себя, Любимый, не выводи себя из меня! В кругу бездомных животных Я представляю людей, Нагих, бесплотных и потных, Набитых ватой идей. А у меня есть тоже идея Недеяния дня сего, Я уже ни на что не надеюсь, Потому что достигла всего. Любимый, не выводи меня из себя. * * * Голая голень всегда смущала мой ум, Она очень часто кралась за моею спиной, Когда я слышал вдали подозрительный шум, Я знал — это голая голень пришла за мной. Она заходила за мной в магазин и в собес, Она мне мигала с намёком из-за угла, И даже однажды, когда я совсем исчез, Она всё равно бессовестно где-то была! * * * Он говорит: — Сейчас есть пять вариантов развития событий: Мы идём к тебе. Мы едем ко мне. Ты поднимаешься к себе одна. Мы сидим в машине. — А какой пятый? — Бегаем вокруг машины. Есть ещё шестой. Ты расстёгиваешь пальто, и я катаю тебя На крыше машины вокруг дома. Спрашиваю: — А зачем пальто расстёгивать? Нимфетка Я отпетая нимфетка, Я монетка в два орла, Я планетка без розетки, Я сто лет люблю козла. Ариетта в два куплета И балет на паре нот — Что на тело ни надето, Всё равно оно поёт. Я отпетая артистка, Я Офелия в раю, В пенье я рецидивистка — Умираю, но пою, Я от свиста и до твиста Свистопляскою живу, Ставлю диско, как нудистка, И взлетаю в синеву. Я отпета не поэтом, Не вруном, не плясуном — Я от света перегрета, Я танцую перед сном, Флейта Пана и рапаны, Буги-вуги на метле, Мои беды — балаганы, Моя смерть — парад-алле! * * * Та, что одета в красное — Опасная и страстная, Та, что одета в чёрное — Печалью удручённая, Та, что одета в синее — Стильная и сильная, Та, что одета в белое — Невинная и целая. Та, что одета в серое — Толковая и верная, Одета в фиолетовое — Ветер в голове твоей, А в крапинку с цветочками, Зигзагами, крючочками, Спиралями, овалами, Углами одичалыми, Вне логики шитья — Смотрите. Это я. * * * От грудины до мениска Я крутая феминистка, От лопаток до колен Я ужасный супермен. От плеча и до фаланги Я танцую в ритме танго, От затылка до макушки Я заряженная пушка. От грудины до мениска Я великая артистка, От лопаток до колен Я взята собою в плен. От плеча и до фаланги Я порхаю будто ангел, От затылка до макушки Я неведома зверюшка. …А внутри я — лишь ребёнок Вне системы, вне законов. Целый день пишу стихи В стиле всякой чепухи! Мы нет или нас есть? Мы нет или нас есть? Ответ не знает никто. Когда мы уходим, то Вор вырывает след. Мы нет или нас есть? Ответ заставляет ждать — Кто-то захочет есть, А хлеб его вырвет тать. Нас есть или мы нет? С тех пор продолжается спор — Люди смотрят на свет, А глаза их ворует вор. Сегодня был ветер, а завтра был снег, Сегодня был вечер, а завтра нас нет, Сегодня нас есть, а завтра мы нет. Доставайте кроликов из шляпов Доставайте кроликов из шляпов, Ухватив рукой за пару ух, Беленьких, дрожащих, многолапых, Красноносых, мягоньких, как пух. Доставайте кроликов из банок, Книжек, чемоданов и корзин, Из ботинок, зонтиков, карманов Или из-за пазух у разинь. Доставайте также из кастрюлек, Тапок, чемоданов, кошельков, Шапок, саквояжей, ридикюлей, Из собачьих будок и носков. И сбегутся с лавочек старушки, Погрозит будильником вахтёр, Побросают тётки побрякушки, У дедов погаснет «беломор». Милиционер забросит китель, Продавец забудет магазин, Только никому не говорите То, что кролик всё равно один! Все расстроятся, пожалуй, жутко, Засмеют вас, если не побьют, Все хотят ведь верить, что не в шутку Кроликов из шляпов достают! Сочинение У кысы полосатые бока. Она мягка и капельку дика. Но не за это я её люблю. А просто так. Заместо мужика. Угрюмов и Сутулов Угрюмов и Сутулов Пошли в лесок гулять. Угрюмов шёл со стулом, Сутулов нёс кровать. Дошли они до леса, Кряхтя, что было сил, Закрыли всё навесом, Чтоб дождь не моросил. Минуточку побыли — Пора идти назад, Опять они взвалили Свой стул, свою кровать. И шли, изнемогая, Они почти ползком, Но мысль пришла другая Им в головы тайком — Кровать со стулом могут И здесь заночевать, Всего лишь ненадолго Оставим мы кровать! Так хорошо придумав, Ушли они домой — Весёлый шёл Угрюмов Сутулов шёл прямой. С тех пор кровать со стулом Так и стоят в лесу, Хотите — заберите, А я не понесу! Кровать со стулом я не понесу! * * * Да, я знала то, что нож режет, Но не ведала, что так больно. Отдаю тебе твою нежность, Возврати и мне мою волю. Я пою, а что тебе песни? Только блажь, сухой травы ости, На земле ты навсегда местный, Ну а я на ней навек гостья. Твой портрет в моих зрачках мечен, Силуэт в моих силках пойман, Уходи, мне без тебя легче, Без тебя с тобою быть мне не стоит. Ты свободен от моей силы, Возврати в обмен мою слабость. И о том, что мы с тобой были, В книге былей забели запись. * * * Игру начать, заране проиграв, Когда противник — шулер и пройдоха, Когда твой враг в любой неправде прав, — Довольно смело и не так уж плохо! * * * Дервиш любит свою вошь — тихо шепчет «ешь!» ей, Жуй меня, живая тварь, я ничтожен, грешен, Я нечёсан, я помят, я немыт-нечищен. Я люблю свой личный ад — для тебя быть пищей. Дервиш любит свою вещь, любит быть губимым. Боль ему нужна как роль в сложной пантомиме. Дервиш кожу вше суёт — жри, и ложь и жрица! Уважает ложь народ, только вшей боится. * * * Я устала как мёртвый индеец Голова так права без мозгов Я уже ни на что не надеюсь Потому что достигла всего. Не стреляйте в индейцев убитых Мы прекрасным видением сыты Мы мертвее великой травы. Мы вчерашнее бывших живых. * * * Я всё ещё готовлю на двоих, Хоть мой тебе уже не нужен ужин, И завтрака не будет даже завтра, И ужинать я буду до утра. Ты сыт по горло, ты совсем не псих, Тебе нет смысла быть мне недомужем, Предателем себя ты не считаешь, Ты просто стал не тем, кем был вчера. И что с того, что время изменилось? Меняются не только времена, И небеса сменяют гнев на милость, Ну а измена? — я же не жена… Господи храни Господи, храни моего желанного, Чтобы никого не ударил спьяну он, Чтобы не опился огненной воды, Чтобы не наелся яда до еды, Чтобы не полез в неправедную драку, Чтоб не отравился вытяжкой из маку, Чтоб не надышался пьяною травой, Чтобы не попался под дурной конвой, Чтобы не свихнулся по пути домой, Чтобы не загнулся смертною зимой, Чтобы не споткнулся, чтоб не обманулся, Чтоб пришёл домой милый мой.