«Литературный европеец» (Frankfurt am Main)
Опубликовано в журнале Знамя, номер 10, 1999
“Литературный европеец” (Frankfurt am Main)
Образован Союз русских писателей Германии. У писателей (если судить по периодике) факт этот не вызвал радости: реагировали скорее с досадой. Это не удивит, если понимать, что создатели союза замахнулись на святая святых — идею единства русской литературы по обе стороны границ. Новая организация не филиал СП России, она мыслится как объединение эмигрантов, находящих себя в другом единстве, в Европе. Такое самосознание объясняет, почему печатный орган союза носит имя “Литературный европеец” (не без оглядки на журнал И. Киреевского).
В 1-м номере “Литературного европейца”, кроме объявления о союзе, помещен устав на немецком языке (для спонсоров?). Устав, похоже, коллективный, анонс подписан В. Батшевым; этот поэт-“смогист”, автор множества триллеров (впрочем, работает и в других жанрах), — организатор союза и редактор журнала.
Как выясняется, союз лишен какой-либо идеологической программы, он имеет целью исключительно профессиональную поддержку: помощь с публикацией и переводами, контакт с другими организациями, с юристами, скидки при покупке книжек, планируются также разнообразные мероприятия для русских и немцев: будут организованы русские библиотеки и видеотеки, курсы, семинары, выставки, коммуникации через компьютерные сети и т.д.
Критерии приема в союз, разъясняется в журнале, “вполне профессиональны”, при этом — “Публицистам тоже не заказан путь к нам. И бардам тоже”. Приглашаются все — но устав предусматривает фильтрацию: отбор-отсев осуществляется правлением и собранием членов. По каким принципам? Анкета для желающих вступить в союз не проясняет дела, вопросы нейтральны: откуда приехал автор, давно ли, его жанры, членство в прошлом и настоящем; наконец, предлагается перечислить публикации “ТАМ и ЗДЕСЬ”, с примечанием “если есть” (как будто молчаливо предполагается: по прежнему месту проживания могли и “зажимать”; здесь же союз и журнал возьмут под крыло, опубликуют).
Путь в союз и журнал кажется легким, откровенно прагматичные условия участия столь очевидно выгодны, что это вызывает удивление и недоверие (по Жванецкому — сначала: “Балуете…”, потом: “За что?”). Не потому ли нет отчетов о растущих списках членов?.. Впрочем, и редактор виноват, оттолкнул потенциальных авторов. В первом же редакционном предисловии о тех, кто “пока презрительно-снисходительно смотрят на наш Союз”, говорится: “Не говоря о том, что им же хуже (печатаются у нас в первую очередь наши члены), такое отношение выглядит глупым”. На задиристый тон обиделся не один писатель (в том числе автор рецензии в “Русской мысли”), хотя нетрудно вычитать из процитированных строк нечто психологически понятное: еле сдерживаемую радость (удалось!), гордость победой и чувство правоты своего дела. Реагировать на дерзкий выпад надо бы с чувством юмора (вариант — циничное согласие); похоже, тихим, вежливым, смертельно-серьезным идеалистам в этих рядах нет места…
Но вернемся к журналу. “Литературный европеец” возник в апреле, к концу года насчитывает 9 (!) выпусков; тем самым побиты все рекорды журнальной периодики современного русского зарубежья. Деньги получены “под СП”, часть поступает от подписки. Уплатившие взнос в союзе (членство обходится в 70 марок ежегодно) получают журнал бесплатно, к тому же пользуются преимущественным правом на публикацию; в следующем году обещаны гонорары (впрочем, символические).
Журнал построен просто, скромно (и — да, со вкусом): Проза перемежается с Поэзией, есть История, Рецензии и Юмор (а также Ироническая поэзия). Краткие заметки на немецком языке содержат интересные для писателей новости. От номера к номеру журнал обрастает рубриками. Появились: Драматургия, Публицистика, Страница редактора, Воспоминания, Литературный архив, Литературный календарь (что произошло на протяжении текущего месяца в разные годы, с комментариями-оценками), Переводы, Вашим детям. Отдельная рубрика знакомит с дебютантами. Интересен раздел Мы и литература: эссе, статьи, интервью, юбилейные поздравления… Дайджест призван, видимо, предоставлять место авторам со стороны, панорамировать иные издания. Любопытно, что взгляд вовне перекрещивается со взглядом извне (Пресса о нас). “ЛЕ” старается избегать пестроты рубрик; состав их зависит от состояния редакционного портфеля. Хотя редактор предпочитает держаться проверенных временем традиций, есть и новшество — Клуб рассказчиков (нечто вроде сказового ответвления Прозы). “Чертеж” издания кажется многообещающим.
Журнал, вопреки ожиданиям, оказался не закрытым. На страницах “ЛЕ” можно встретить и А. Гладилина, и пражских авторов Л. Ицелева, И. Толстого… Очень известных имен не так уж и много, но, может, это и к лучшему. Для “генералов” открыты двери издательств — для младших по званию и рядовых, так сказать, путь к читателю лежит через журнальные страницы. В определенном смысле “ЛЕ” уникален: отбрасывает утопии о привлечении живущих в России (никакая личная дружба не поможет, все равно эти авторы предпочитают большие гонорары и эхо всероссийского помещения) — и знакомит с теми, кто работает на германской земле; им везти продукцию на российский рынок далеко, да и накладно, а тут под боком — свое издание.
У прозы-поэзии-юмора “ЛЕ” — мощный конкурент… внутри самого журнала: исторический раздел, где опубликованы цикл статей В. Брюханова о роли охранки в истории русской революции, воспоминания Ю. Трегубова, А. Столыпина, В. Дюммеля. Любопытно, что в журнале история побеждает искусство и на его собственной территории: лучшие из “художественных” произведений по сути полудокументальны: проза В. Батшева, В. Лемпорта. Исключения единичны: мужественно-бодрая проза Н. Стремитиной, стилизованный эротический сказ И. Гергенредера, ну, и отдельные стихотворные строки.
А как же с ведущей ролью эмигрантской литературы (исходный тезис редактора: ничего обнадеживающего в России не происходит и не произойдет, и в литературе все лучшее создает эмиграция)? Провалился тезис? В № 9 “Литературный европеец” перепечатывает работу Г. Газданова (кстати: журнал много выиграл бы, если б указывал источник перепечаток) — статью о молодой эмигрантской литературе, с жалобами: нет читателя, нет литературы, ничего нового. Не прочитывается ли тут параллель и горькое признание в утрате иллюзий? Или все же — вызов к спору и побуждение к работе? Пожалуй, подождем оценивать перспективы литературного зарубежья сегодня: каждый номер приносит журналу новых авторов, и сколько еще в стороне… А редактору, в любом случае, спасибо: за хорошо оборудованную взлетную полосу.
Е. О’Морфи