Стихотворения
Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 1, 2016
Рахман КУСИМОВ
Родился в 1983 году в Перми, с 2001 года живет в СанктПетербурге. Участник ЛИТО «Пиитер».
Публиковался в различных поэтических альманахах и журналах. Автор сборников
стихов «Приветы времени» и «Жизнь как жизнь» (
road movie
мы едем в автомобиле, и листья суицидально
бросаются под колеса,
играет тихая музыка: осень звучит негромко, почти что совсем не слышно.
мажорное «до» превращается в минорное «после»;
гаишники смотрят косо,
и в нашей дороге ничто не становится главным, но многое кажется лишним.
и кажется, будто нет всех этих бесчисленных общих
знакомых, кафе, словечек,
мы смотрим осеннее road movie,
но выключен звук, и нет никакого гвалта.
водитель закуривает сигарету, и мы обсуждаем с ним разные вещи,
но вещь остается лишь тем, чем является, как бы при этом ее ни назвал ты.
и можно ехать куда угодно, можно не ехать вовсе,
разница небольшая,
не забывай про поворотники, впрочем, да по пути
придумывай небылицы.
перед тобою много дорог, но выбрать одну из них все время что-то мешает,
как будто жизнь тебе выдает карт-бланш, а ты не знаешь, как к этому
относиться.
музыка жизнь свет
ты говоришь музыка жизнь свет травы и горы
времени ты говоришь нет музыка жизнь свет
я говорю нет времени дайте ближайший билет
в самый далекий город
как это нет
я говорю свет газ телефон оплатить до тридцать первого мая
будьте добры с имбирем и корицей петербург москва
ты говоришь карма абсолют недеяние майя
вечность любовь жизнь
музыка
(ты права)
ты говоришь вечность любовь смерть стихотворный размер прокрустово ложе
текст не нуждается в тщательном выискивании блох
ты говоришь бог и я говорю бог но одно и то же
никто не имеет в виду говоря бог
это ли мы прощаемся на неодинаковом русском
это ли просто беседа завершена
но я говорю жизнь и ты говоришь музыка
но я говорю смерть и ты говоришь тишина
туда
туда, где нет рабочего режима,
и все потом, пожалуйста, потом;
туда, где лето неопровержимо, незыблем дом,
еще все живы.
где в школьном своевременном трамвае
забрезжит контролер, того гляди;
где первый снег, приставка игровая, жизнь впереди
как таковая.
где чайник со свистком монументален
и чуть расплывчат гость к шести часам;
где сладки шоколадные медали (виновен сам —
других не дали).
там диск на телефонном аппарате
вращается, и ждешь, и ждешь ответ,
но дозвониться времени не хватит за столько лет.
(за сколько, кcтати?).
там лес, река, и солнце к ним в придачу,
там лишнее творим и говорим,
там бабушкин пирог на ясной даче неповторим.
теперь — тем паче.
теперь, когда все те, кто стали светом,
отчалив к неизбежным берегам,
назад не приплывут (по всем приметам), — что делать нам?
жалеть об этом.
это ли не зима
это ли не зима, дорогая моя, когда нас
синоптики водят за нос, принимая как данность
ошибки в своих прогнозах, нашу неблагодарность.
и это ли не зима, когда провести во сне бы,
договорившись с небом, дни, занесенные снегом,
cкрыться под одеялом и все — тишина и нега.
ну что мы можем зимою, что мы переиначим?
руки от холода прячем, согреваясь горячим
и удивляясь транслирующимся передачам
об экстремизме, туризме, бытовом аферизме,
еще о каком-нибудь «-изме»,
о дороговизне…
пока мы смотрим все это, кто живет наши жизни?
легко оправдаться: я с краю, меня не спросили,
был сильней и красивей, теперь в долгах и трясине,
здорово быть несчастным: не нужно много усилий;
но нет никакой зимы с заснеженными лесами,
несбывшимися чудесами, темными небесами,
мы зимы придумали сами, поверили сами.
теперь придумать бы нам, что дни теплы и погожи,
что жизнь — сейчас, а не позже; что — непросто, а все же
сегодня лучший день, чтобы жить. и завтрашний тоже.
ошибка
иногда все равно подкатывает, сколько ни
отбивайся,
ни говори, что прошло, мол, дела забытые, все такое,
память — это не то, что способно изящно и в ритме вальса
потанцевать немного с тобой, а после оставить в покое.
все своим чередом, дом-работа, прохладно, минус
пятнадцать,
родственники, как это порой бывает, не сидят на шее,
но часы показывают подходящее время признаться,
что соскучился по теплоте человеческих отношений.
итак, идешь и чувствуешь себя сытым-одетым-обутым,
в темноте знакомых высматривая и не увидев оных,
зимним вечером сквозь пургу возвращаясь привычным маршрутом,
пролегающим через парк обездвиженных аттракционов.
повсюду массовая индустрия с этой ее любовью,
тебя окружают слоганы, советующие, что делать,
и вдруг — вспышка — такая яркая, свет, от которого больно
(все-таки память и вправду весьма своеобразная дева).
и, казалось бы, да, все прошло, а вот нет, не прошло, поди ж ты;
жизнь как будто вокруг иная, а вот нет, совсем не иная,
и становится крайне досадно, так много времени выждав,
думая, что вылечился, задыхаться от воспоминаний.
приходя, ты включаешь музыку, откидываешься в кресле,
делишься с зеркалом чувствами, которые днем экономил;
тебя охватывают мысли на тему «что было бы, если», —
и ты совершаешь ошибку, например, набираешь номер.
осень
Как в шелках, весь в долгах и загвоздках,
Весь в трухе от наломанных дров,
Я вдыхаю встревоженный воздух
Петербургских осенних дворов.
И впивается, будто когтями,
Мысль, что счастье дается — в кредит:
Это груз непрощенностей тянет,
Это память о них бередит.
Как пронзительно слово «спасибо»,
Если капли стекают со щек…
Научившись прощаться красиво,
Отпускать научиться б еще.
Ибо, кем бы ты ни был на свете,
Чтил бы свет или верил во тьму, —
Победивший былое — бессмертен,
Только нужно ли это ему.
сон
потом приходит сон, где он
парит
и тихо неземное говорит:
смотри, смотри, я тень, я дым, я свет,
я тот, кого на свете больше нет,
не бойся, говорит, я дождь, я снег,
я небо навсегда, я сон навек,
смотри, смотри, теперь, когда я здесь,
я тот, кто я на самом деле есть,
теперь я весь о том, что все пройдет,
язык без слов и музыка без нот,
и вот теперь, когда я тишина,
я больше жизни, выше, чем она;
теперь я весь о небе и любви,
а ты — живи.
город, откуда
На что ты надеялся? Видно, на чудо,
Когда, нагулявшись, пришел.
Но «город, в котором» стал «город, откуда»,
И это не есть хорошо.
На улицах прежних, где буквы не любят
Кириллицу, выбрав латынь,
Знакомых не встретишь, но кто эти люди,
Что помнят тебя молодым?
Теперь тут пейзаж поменялся привычный,
И нового нынче сполна —
Есть даже кофейня, где кофе приличный,
Не то, что в твои времена,
Но, чтоб не попасть в криминальные сводки,
Лишь днем наблюдай, как народ
Живет не спеша. Умирает от водки.
И все же по-прежнему пьет.
Покуда ничто не должно приключиться,
Покуда один, сам с собой,
Смотри же, дивясь, как меняются лица
От противоречий с судьбой…
Смотри же, как дождь льет на город и область,
Стучит — и сказать бы, что в такт…
Но дождь в данном случае — это не образ,
Нет. Дождь в данном случае — факт.