Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 10, 2015
Александр Карпенко
Поэт, прозаик, эссеист, ветеран-афганец. Член Союза писателей России, Союза
писателей XXI века. Закончил спецшколу с преподаванием ряда предметов на
английском языке, музыкальную школу по классу фортепиано. Сочинять стихи и
песни Александр начал будучи школьником. В 1980 году
поступил на годичные курсы в Военный институт иностранных языков, изучал язык дари. По окончании курсов получил распределение
в Афганистан военным переводчиком (1981). В 1984 году демобилизовался по
состоянию здоровья в звании старшего лейтенанта. За службу Александр был
награжден орденом Красной Звезды, афганским орденом Звезды 3-й степени,
медалями, почетными знаками. В 1984 году поступил в Литературный институт имени
А. М. Горького, тогда же начал публиковаться в толстых литературных журналах.
Институт окончил в 1989-м, в этом же году вышел первый поэтический сборник
«Разговоры со смертью». В 1991 году фирмой «Мелодия» был выпущен диск-гигант
стихов Александра Карпенко. Снялся в нескольких художественных и документальных
фильмах. Живет в Москве.
СКВОЗЬ ЛИНЗУ ЖИТЕЙСКОЙ МУДРОСТИ И ЦВЕТНОЙ ВЕРОФИЛОСОФИИ
Бокал человека, земную жизнь прошедшего до половины, наполовину пуст. И — наполовину полон. Зависит от того, с какой стороны посмотреть. Первое, что бросается в глаза и привлекает в поэтике Светланы Ос, вызывая симпатию, — это предпочтение, которое она отдает одиноческому пути художника перед путем «тусовочным».
Там, где каждый из нас, равноценно-блестящих,
В окруженье зеркал, позолоты, картин,
Из фальшивого мира шагнув в настоящий,
Остается с судьбою один на один.
Надо сказать, что вокруг темы одиночества сломано множество копий и иллюзий. Обычно разделяют одиночество бытовое и одиночество космическое. Разделяют их, конечно, искусственно, поскольку дух, душа и тело в пределах земной жизни неразрывно между собой повязаны. Если у тебя нестерпимо болит зуб, ты вряд ли будешь сочинять стихи. Собственно, я и не собираюсь раскладывать по полочкам одиночество пола и одиночество личности. Ограничусь соображением, что космическое одиночество человека невольно побуждает его скептически относиться к любви как способу преодоления такого одиночества. Даже родственники — порой плохие помощники человеку в борьбе с его вселенским сиротством, проистекающим от непохожести на других. И, чем непохожее человек на остальных, тем глубже его космическое одиночество. Стихи Светланы Ос интересны тем, что космическое одиночество отдается в ее героинях больнее, нежели одиночество женское.
Каждый несет в себе
Тысячи новых вер:
Веры, что будет час…
Веры, что Бог един…
Только любой из нас
В людной толпе — один.
У Светланы Ос много строк в самых разных стихотворениях впрямую и «между строк» повествуют именно об этом непреодолимом одиночестве:
Там, где днем не знает света
Неба черная дыра,
Заколодила поэта
Беспричинная хандра.
Какое свежее и хорошее слово у Светланы — «заколодила».
Как будто хандра героини — подколодная гремучая змея… Надо
сказать, что не только поэты подвержены приступам одиночества. Но многие из
тех, кто болен тем или иным одиночеством, ищут спасение в творчестве как
единственном способе поговорить с миром — и, если не быть понятым, то, хотя бы,
быть услышанным. И сильнее всего стихи тех поэтов, чей единственный канал связи
с внешним миром лежит через творчество.
Поэзия Светланы Ос не чужда мифологических тем и сюжетов. Возьмем, к примеру,
ее притчу о Зле.
Когда мифическое Зло,
Преодолев времен излом,
Нас не уменьем, так числом
Превосходило,
Мы груды дум и слов пустых
Переплавляли на кресты,
И тьма теряла блокпосты,
Утратив силу.
Но сквозь надежды рваный фетр
Струился страх из черных недр,
За километром — километр,
Как кровь по венам.
И на глазах редела рать,
Забыв о праве выбирать,
Приняв искусство умирать
Почти мгновенно.
Да, обречен был этот бой:
Священник пел «за упокой»,
Гасил дрожащею рукой
Паникадила,
И плакал в небе белый страж.
А Зло уже входило в раж
И мир брало на абордаж..
…И победило.
Самое удивительное для меня в этом стихотворении —
декларация о победе Зла. Хотя, конечно, автор ни словом не обмолвилась об этой
победе как окончательной и бесповоротной. Все дело в том, что Добро и Зло
находятся в динамическом состоянии неустойчивого равновесия. По этой причине,
очевидно, что окончательная победа любого из этих верховных начал
попросту невозможна. Но локальные победы Зла — да, возможны, поэтому автор как
поэт прав, «не солгав ни капли». Как известно, всех
людей можно условно разделить на оптимистов, пессимистов и реалистов. Нельзя
требовать от поэта, живущего в мрачное время, чтобы он охватил мысленным взором
и те времена, когда все было не так плохо. Если он живет в такое время, когда
нечем дышать, его даже не назовешь паникером и пессимистом. Он — реалист. Если
же говорить о самом стихотворении, то оно, несмотря на небольшой размер,
написано с истинно былинным эпическим размахом, напоминающим «Властелина
Колец». И, конечно, оно мыслится только как увертюра к еще более грандиозному
ненаписанному стихотворению, а, может быть, и поэме.
Много раз приходилось слышать о «профнепригодности» глагольных рифм, особенно
от людей, которым очень хочется что-то сказать, а сказать — нечего. Светлана Ос
в ряде своих стихотворений наглядно демонстрирует, что «ученические» правила
легко могут быть посрамлены мастером своего дела. Плотность образов у Светланы
такова, что глагольные рифмы вовсе не выглядят как упущения или недоработки:
они органично вписываются в выстроенную автором систему образов.
Друг друга отражают зеркала,
Реальность воплощенья удаляя,
Но все же обретая и теряя
Покой, попеременно доверяя
Правдивость тайны — лживости стекла,
Где серых лабиринтов витражи
Готическим величьем поражают
И зазеркалья суть отображают,
Где путника сражают, окружая,
Туманности, фантомы, миражи.
Поэт, находящийся под перекрестным отраженьем двух зеркал, зеркала жизни и зеркала смерти, попадает в свое закадычное зазеркалье:
…жизнь творца бесславна и горька…
И дан ему весь мир на одного —
Полубезумный, суетный и пресный.
И он стоит безвольно, бессловесно —
Печальный полубог, смотрящий в бездну —
Пред бездною, смотрящею в него…
Не могу сказать, что последние две строки, афористически венчающие
стихотворение Светланы Ос, новы по мысли. Я уже читал нечто подобное у Ницше и
Сартра. Но как здорово сказано! И потом, подобные крылатые выражения настолько
универсальны, что их трудно «застолбить» за собой даже такому мастеру афоризма
и парадокса, как Фридрих Ницше.
Язык Светланы Ос достаточно прост, но эта простота — следствие способности ясно
излагать свои мысли. Иногда же в речи поэта появляются своего рода изюминки,
специфические слова, за которыми приходится лезть в словарь. Но это только
увеличивает очарование от прочитанного. Поэту
одинаково подвластны и бездна верха, и бездна низа, но смотрит Светлана всегда
снизу вверх:
Под небом, где химер стада,
Где с криком кружит воронье,
Лежит дорога в никуда.
И лишь два шага до нее…
Вот на поверхности песка
Уже теряются следы,
И тает плоскость плавника
Под километрами воды,
И опрокинут в липкий зной
Светила огненный геккон.
Бокал вина передо мной,
Наполовину полон он.
С душой, податливой как ртуть,
Легко остаться не у дел.
И нет решимости шагнуть
За обозначенный предел,
Прервать запущенный процесс,
Взломать условностей хитин
И дотянуться до небес
Из марракотовых глубин.
И, развернувшись в полный рост,
Остаться, не укрыв лица,
Там, где под вечер в свете звезд
Звучат мелодии творца…
Но звук не достигает дна
Сквозь шорох вод и жабер хруст…
Что наша жизнь? — Бокал вина…
И он наполовину пуст.
Наполовину пустой бокал Светланы Ос заставляет вспомнить строки Игоря Гора:
«И не было меня — мир пуст. Уж нет меня — мир полон». Свершенная жизнь целиком
заполняет мир. Бокал, заполненный наполовину, радует оптимистов, но раздражает
и пугает перфекционистов, жаждущих полного бокала и
грезящих о нем, как о золотом руне. Но нам дано изменить не свершившиеся факты,
а лишь свое к ним отношение. И помогает в этом как раз душа, «податливая, как
ртуть». В нашем быстро изменяющемся мире это скорее преимущество, нежели
недостаток. Гибкая, как ртуть, душа помогает человеку выжить.
Как выразился однажды Блок, «вся поэзия — обмолвка». Иногда маленькие
восьмистишия Светланы Ос похожи просто на заметки на полях, однако дар слова
делает, казалось бы, невозможное: простое наблюдение оказывается и грустным, и
смешным, и глубоким, и афористичным:
О ЛЮБВИ
Ночь. Под балконом топчась бестолково,
Пылких речей рассыпая рулады,
Он Ей понравился с первого слова.
С первого слова… до первого взгляда.
Несколько позже, в кругу маскарада,
Ангельский облик приняв за основу,
Он полюбил Ее с первого взгляда.
С первого взгляда… до первого слова.
И это — в теме, на которую не писал только ленивый! Светлана Ос — поэт пути. Того самого, о котором шепотом говорили звездной ночью герои знаменитого фильма «Безымянная звезда». Звезды никогда не сбиваются с предназначенного им пути. Удел остальных — «спутничать» звезде. Об этом хорошо говорит поэт в стихотворении «Полярная Звезда»:
Но не ищи у нее ответ,
Мир ее ясен едва ль кому…
Манит лучами туда, где свет,
Снова бросая назад — во тьму…
Следом за ней я должна идти.
Знаю — обратной дороги нет.
Поздно. Уже не свернуть с пути.
Просто забудь. Не смотри мне вслед…
Интересно, что сюжет стихотворения зеркально противоположен притче об Орфее и Эвридике: там Орфей был ведущим, но по сути — ведомым: запрет бога был именно на нем. Здесь же ведущая — женщина, но запрет — опять на мужчине. Вся разница в том, что Орфею нельзя было оглядываться, а лирическому герою Светланы Ос — смотреть вослед. Но то — лирический герой. Мы же, благодарные читатели, осмелимся изредка глядеть нашему автору вослед, надеясь прочесть в ее строках, а заодно и в своем сердце что-то важное и судьбоносное.
ПСИХОФИЛОСОФИЯ ДУШИ В СТИХОТВОРЕНИЯХ СВЕТЛАНЫ ОС
Некого винить. Все закономерно.
Я была с тобой, не умея Быть…
Быт и бытие… Почему-то распространено мнение: для того, чтобы «познать женщину в библейском смысле», достаточно с ней переспать. Хотя секс на самом деле дает не так много информации о душе человека. И не важно, мужчина это или женщина. Вот стихи — другое дело. Человек часто исповедуется перед чистым лицом бумаги, даже если он рассказывает о себе обиняками или притчами. Но истинный поэт никогда не лжет в стихах. Вообще, бытийность совместной жизни — это ее событийность, со-бытийность… Можно долго спорить о том, возможно ли совместное бытие в принципе. Кто-то скажет, что важен результат: ведь остаются продукты полураспада человеческих отношений: стихи, дети, воспоминания. Другие столь же весомо возразят, тоже за основу взяв результат: о каком совместном бытии можно вести речь, если сама идея творческого союза оказалась попранной жизнью? Если «андрогинность» союза двух сердец потерпела фиаско? И те, и другие будут по-своему правы. Но способна ли любовь спасти человека от вселенского одиночества? Будем сдержанно-оптимистичны на этот счет: нет, не способна, но она может отвлечь человека от накопившегося за годы душевного негатива. При условии, конечно, что у человека хватит сил на такое чувство. Только беззаветная, судьбинная любовь, «любовь до гроба», способна оказать человеку такую услугу. Но лирическая героиня Светланы Ос боится любить, будучи уверенной, что любовь к ней мужчины непременно принесет ему несчастье. Наверное, это случалось уже не раз, и она просто устала от повторения. Поэтому в словах ее звучит обреченность:
Мир мой горечью отмечен,
Твой — хранит покой.
Я уйду — и станет легче.
Не ходи за мной.
Словно какой-то дух тяжести обуял героиню… Она бы и рада от него освободиться, да не может. Чувство, на которое она не может ответить взаимностью, часто «оскорбляет» женщину, заставляет ее чувствовать себя виноватой. Правда, надо заметить, что это касается только чутких, правдивых, не выносящих неискренности людей. Одним словом, тех, кому претит жизнь как театр. Другие, наоборот, с радостью подлаживаются под мужскую любовь и даже гордятся тем, что способны вызывать в других людях сильные чувства. Натуры же подлинные, настоящие, благородные бегут от такой любви: в одиночестве им комфортней, нежели в «односторонней» любви. Не зря говорят, что любить самому, не встречая взаимности, благороднее, нежели быть любимым, но не мочь ответить тем же. Есть такое выражение «неравный брак». Если трактовать это выражение не буквально, а эзотерически, то это союз двух людей, в котором один любит, а другой вынужден терпеть это чувство, чтобы не обидеть того, кто честно и искренне любит. Но такие вещи неизбежно дают трещину, поскольку «терпеть чужую любовь» требует затраты больших душевных сил, и когда-нибудь эти психофизические силы у человека кончаются.
Осень. Полночь. Бесполезны
Крылья за спиной.
Я иду по краю бездны.
Ты идешь за мной.
И звучит холодный ветер
Как орган в тиши.
Тают чувства в лунном свете —
Призраки души.
…Не жалей о той,
Что любви твоей не стоит.
Не ходи за мной…
Но история героини Светланы Ос не так проста, как может показаться на первый взгляд. Безусловно, эта женщина знает о взаимных чувствах не понаслышке. Но, скорее всего, любовь по каким-то причинам оказывалась «короче жизни». Недолговечность собственных чувств постепенно стала ее пугать, и появился страх любви. Она долго не могла понять, почему же у нее чувства оказываются недолговечными и скоропортящимися, как булгаковская осетрина третьей свежести. И, в конце концов, устав от самоедства, просто приняла эту свою особенность как данность. И постаралась оградить от нее, насколько это возможно, окружающих.
Смолкли шаги,
Голос все тише.
Помыслы — в прах,
Сердце — в залоге…
О, помоги,
Боже Всевышний,
Тем, кто впотьмах
Сбился с дороги!
Дай не начать
В вихре двуличий
Бить исподволь
Страсти ножами,
Чтоб распознать
Тонкость различий
Между судьбой
И миражами.
ДЕКАДЕНТСКИЕ МОТИВЫ В ЛИРИКЕ СВЕТЛАНЫ ОС
Что еще сразу бросается в глаза, если внимательно читать стихотворения Светланы Ос, — их декадентская сущность. Причем это не наносная, придуманная линия поведения, а естественное состояние, как у поэта Серебряного века Фёдора Сологуба. Звучит непривычно, но у Светланы «любовь холоднее смерти», как выразился немецкий кинорежиссер Фассбиндер, а страх — сильнее жизни.
Тонкий рисунок вен.
Острая грань бокала.
Холод знакомых стен.
Гулкость пустого зала.
…Боль разорвет на миг
Будничных дней увечность.
Тихий последний вскрик.
Время сменяет Вечность.
Иглами стянет лед
Кромку кровавой лужи.
Кто-то кого-то ждет…
Кто-то кому-то нужен.
Все это стихотворение напоминает суицидальную фантазию в состоянии легкого опьянения, что подчеркнуто соседством легко бьющегося бокала и столь же легко режущихся вен. И еще: в поэзии Светланы слишком часто появляются ножи и видения свежей крови, чтобы это было простым совпадением. Например, в конце очень характерного для творчества Светланы Ос стихотворения «Деточка» являются ангелы… с острыми ножами. А вот что происходит в стихотворении «Саамка»:
А когда зари ятаган
Взрежет неба черную высь,
Дверь откроет нойда-шаман
И угрюмо скажет: «Простись».
Спотыкаясь, выйдет на свет,
И, свернув накидку из кож,
Передаст тебе амулет
И в крови охотничий нож.
И печали мира всего
Над тобой сомкнутся в кольце.
Ты опять увидишь его.
Мокрый снег на бледном лице…
Ты и он. И смерть. Визави.
Стон и крик, и слезы рекой.
Ты ждала, как чуда, любви.
Ты ждала ее не такой…
И тоску в себе заглушив,
Ты шагнешь за тонкую грань,
Где хранит бессмертье души
Лишь безумья мягкая ткань.
И за странной этой игрой —
Только боль. Лечи — не лечи…
Но однажды поздней порой
Ты услышишь голос в ночи.
И, уняв невольную дрожь,
Повинуясь только ему,
Ты возьмешь охотничий нож
И уйдешь в кромешную тьму…
«Вся поэзия — обмолвка» — вещал Блок. В этом плане экспромты, оборотки, вообще все стихи, написанные быстро и не задумываясь, иной раз говорят о переживаниях героини больше, чем хорошо задуманные и спланированные сочинения.
ЧЕЛОВЕК, КОТОРОГО СЛИШКОМ МАЛО
Человек, которого слишком мало,
Все простое видит большим и сложным.
Хэппи-энды, сказочные финалы
Для него немыслимы, невозможны.
Человек без цели, фантом белесый,
Словно клад, хранящий свои секреты,
Сам себе с трудом задает вопросы
И молчит, не зная на них ответов.
Человек — зеро без души и тела,
Как бревно, дрейфующий по теченью,
Не способный вырваться за пределы,
Потерявший всуе свое значенье.
И в убогой жизни хитросплетеньях
Не любим никем и не ненавидим —
Человек, скользящий по свету тенью,
Человек, который никем не видим…
В чем заключается, на мой взгляд, феномен декадентства? В том, что человек
хронически находится в состоянии депрессии. И жизнь его, с точки зрения эмоций,
являет собой не синусоиду, а прямую линию. Состояние души ровное и печальное,
без свойственных большинству людей эмоциональных перепадов. Без взлетов и
падений, без Бога и без дьявола. Консервность, в
собственном соку… Жизнь еще не начиналась, но… уже закончилась. Хотя…
накладывать на себя руки попросту нет смысла: нет ничего неотвратимее, чем
медленный яд подобного существования. И приходящие иногда из
ниоткуда стихи становятся летописью (осенеписью?) такого состояния.
Кто-то из русских классиков писал, что, если Пушкин — поэт, то непонятно,
почему Сологуба называют тем же словом. У декадента не так велика разница между
«сценическим образом» и личностью поэта как человека. Но обычно то, о чем пишет
декадент, малопоэтично, в утилитарном смысле этого
слова. То есть малоромантично. Или — это какая-то
новая поэтика, овеянная непреходящим духом меланхолии. Есть во всем этом
какая-то покорность, непротивление судьбе, отсутствие сил и желания рваться «за
флажки».
Как бессмысленна жизнь в суете карнавала:
Все смешалось, забылось, угасло, прошло…
И глазами ребенка ты смотришь устало
На лоснящийся мир сквозь цветное стекло.
…И нельзя отступить и сорвать эту маску —
За иллюзию счастья мы платим вдвойне…
Сквозь стекло наша жизнь так похожа на сказку,
На безоблачный рай… в летаргическом сне…
Люди, как сонные мухи… Может быть, писать стихи людям такого душевного состояния необходимо как раз из-за потребности «срывать эти маски», выплескивая в них тупую всепобеждающую боль. Людям, обреченным по жизни переливать из пустого в порожнее, и перемены в личной жизни, как правило, ни к чему: обычное одиночество едва ли лучше одиночества вдвоем, а что касается смены партнера… не все ли равно, кого не любить?
Снежные орнаменты
Вьюга вышивает…
Что ж застыла камнем ты,
Словно неживая?
Словно в белой пустоши
Прошлое хоронишь,
Взгляда не опустишь и
Звука не проронишь…
Битая жемчужница
С пепельным отливом,
Бледная послушница
Храма нелюбимых,
Гость без притязания
На чужой пирушке,
Вещь с самосознанием
Сломанной игрушки,
Чахлой вербы веточка,
Раненая птица,
Ты же знаешь, деточка —
Чуда не случится…
«Слишком поздно», как написал у себя девизом в рабочем кабинете французский писатель-святотатец Барбэ д`Оревильи. Солнце пришло не вовремя, и его теплые лучи несколько запоздали. Впрочем, лирический герой Светланы Ос гибче, пластичнее героя Фёдора Сологуба. «С душой, податливой как ртуть». И потому, что времена другие, и просто по своей женской сути:
Сменив апатию на стремленье,
На перемирие — поле битвы,
Сменив затмение на знаменье,
Слова проклятия — на молитву,
Придешь к итогу довольным, сытым
И даже выловишь, может статься,
Из одного на весь мир корыта
Одну из лучших реинкарнаций.
За одну биологическую жизнь человеку иногда удается прожить несколько отдельно взятых жизней. И каждой реинкарнации предшествует маленькая смерть, а за ней следует нежданный душевный ренессанс. Вот так, матрешка в матрешке, мы и совершенствуемся. И, как бы ни старались мы стереть магнитофонные записи прошлого, прапамять, подобно Вавилонской библиотеке, хранит все яркие фрагменты ушедших в небытие жизней. Даже если нам кажется, что начинаем мы с чистого листа и что наша матрешка изнутри — полая.
АНГЕЛ СО СТАЛЬНЫМИ ПЕРЬЯМИ
Светлана Ос — настолько «поэт в себе», что, хотя она, в сущности, не
использует новые образы, начинка старых всегда нова и неожиданна. Ну кто мог себе представить ангела, да к тому же еще — хранителя,
со стальными перьями? А ведь это так просто, так понятно: для того, чтобы
суметь защитить героиню-женщину по максимуму, сам ангел должен быть, как
минимум, существом нехрупким!
В этом замечательном стихотворении ангел-хранитель героини, невзирая на свои
мощные стальные крылья, зыбко фосфоресцирует и мерцает, где-то за гранью неба
перевоплощаясь в очень даже земного спутника, из плоти и крови.
Мир твой — мерцающих рамп вериги,
Мой — безграничье ночных дорог.
От созерцанья не станет ближе
Лунного ока стеклянный шар;
Путь между нами смещен и выжжен
Испепеляющим светом фар.
Это очень заметно по разграничению миров, по таким специфически земным
приметам, как рампы или фары. И вот здесь, обратите внимание: «путь между нами
смещен и выжжен» — это уже явно не ангел-хранитель, а его человеческий
оборотень. Поскольку ангел-хранитель по долгу своему и
призванию не должен покидать героиню ни на одну минуту: он ведь хранит ее!
Излишне и говорить о том, что путь между ними не может быть неким непостижимым образом
«смещен». И, тем более, «выжжен».
А дальше мистика в стихотворении сменяется не менее колоритной
эзотерикой:
В смерче губительных наваждений,
Там, где в одно не собрать частей,
Сонмы грядущих перерождений —
Лишь отголоски недосмертей.
Очень чеканная, афористичная строфа, где в «смерче»
слышится «смерть», а в «сонме» — «сон». Какие-то части прошлого не
сгорают, а так и кочуют вместе с героиней из жизни в жизнь. «Призрак,
путешествующий автостопом». При этом «призрачность» героини — чисто виртуальная,
она могла бы быть прожита как представление для остального мира, если бы не
одна загвоздка: невидимость призрака. Невидимые страдания
сквозь видимые миру самоотрешенность и
бесстрастность.
Вместе со Светланой путешествуют автостопом по ее произведениям Эдгар По и Говард Лавкрафт:
Звездное пламя не греет руки,
Тает магических рун узор,
Мерно, как в пропасть, уходят звуки
В гулкое, черное «nevermore»..
И все та же магическая чеканность строки, неизбывность, переходящая в неизбежность. И, наконец, воссоединяются в одно целое ангел-хранитель и его человеческий двойник-оборотень: «Ты наложи на себя забвенье, если не сможешь меня спасти». Напрасный ангел за спиной зябко поправляет свои чугунные крылья. Миссия невыполнима. Бронежилет не поможет ангелу спасти свою подопечную. Последние строки стихотворения Светланы Ос сравнимы с лучшими фрагментами русской классической поэзии:
Призраком, вырванным из «вчера»,
Буду убита я пулей в сердце —
Словом из чистого серебра…
Серебряная пуля и серебро слова… Парадокс и драма заключаются в том, что гибель предстоит от НЕВИННОГО, в высшей степени СЛУЧАЙНОГО, вылетевшего, как воробей, слова. Но «случайность» его где-то уже записана на скрижалях будущего и потому неотвратима. От любимого существа и гибель не страшна. От любящего — не уверен. Только слово поэта Светланы Ос неубиенно. И время ее стихов еще наступит. Не знаю, как вы, но я в это искренне верю.
ДУРНАЯ БЕСКОНЕЧНОСТЬ
Получается странный парадокс: с одной стороны, люди страшатся перемен и
всяческим им противодействуют, предпочитая иметь твердую почву под ногами.
«Пусть впереди — большие перемены, я это никогда не полюблю!» — пел Владимир
Высоцкий. С другой стороны, жизнь без перемен подобна стоячему болоту и
отбивает вкус к самой жизни.
Новое стихотворение Светланы Ос «Еще одна» — живая иллюстрация к тому, что мы
называем «дурной бесконечностью». Порой так сложно выйти из замкнутого круга, в
котором собакой постоянно кусаешь собственный хвост, что нас посещает обычное
человеческое малодушие: «Поскорей бы все это прекратилось!». Между тем,
бесконечность и многослойность бытия далеко не всегда
в жизни носят исключительно дурной характер!
Кислотою жжет и гложет,
Но душа себе верна
И змеей меняет кожу..
Это же замечательно, что душа настолько живуча и пластична, настолько
приспособлена к жизненным катаклизмам. Это же анти-Вертер,
инстинкт самосохранения!
Но чаще всего «замкнутость» существования — это своего рода наказание. Причем
неважно, Всевышний ли тебя наказал, как Сизифа или Прометея, или же ты сам наказываешь
себя. А чаще всего одно накладывается на другое: бог и человек объединяется в
одном деянии. С одной стороны — наказание, с другой — принятие его в стоическом
терпении. И человеку, вынужденному жить такой беспощадно нелепой и
бессмысленной жизнью, наше обычное существование, где черные полосы
периодически сменяются белыми, кажется далекой и недостижимой мечтой.
В случае с Прометеем, Сизифом или Вечным Жидом алкаемое большинством людей бессмертие кажется горькой
насмешкой. Ибо бессмертие, как бытие, выносимо только при наличии разнообразия.
Некоторые мудрецы даже предпочитали разнообразие красоте.
Не хочу я, о други,
бессмертья:
Жизнь, в протяжности лет замерев,
Одолев притяжение смерти,
Потеряет бесценный свой нерв.
Вообще жизнь — интересная штука. «Пускающая метастазы» фраза может быть очень важной для современников. Например, цитата из классика. И тогда ее молниеносное распространение может быть не только безвредным, но даже благодатным явлением. Но грустную героиню стихотворения Светланы Ос не развлекает даже то, что у лицедея так много масок! И мы приходим к важному выводу: все — в нас самих; важно не то, что мы видим, а то, как мы относимся к увиденному. Дурная бесконечность, вечная повторяемость, хождение по замкнутому кругу наводят нас на мысль, что бессмертие уже наступило. И это скучное бессмертие, увы, нас совсем не радует.
БОГ КАК ОБЪЕМ БЫТИЯ, или КУДА УВОДЯТ ЧУЖИЕ СТИХИ
Снова приходят тени на мой порог
С той стороны, что и Солнцу не осветить…
Тысячи лет я любила тебя, мой бог,
Тысячи лет я боялась тебя любить.
Шла, как по тверди, — по воздуху, по воде
Сквозь чародейство, магию, колдовство.
Силой стихий приближала я этот день,
Силой стихий удаляема от него.
Верой единственной, целью одной жива —
Бледной сомнамбулой снова покинуть кров.
Каждую ночь я блуждала в твоих словах,
Каждую ночь понимая тебя без слов.
Ярок огонь, только время сильней огня…
Я изменяю им то, что не изменить,
С тем, кому было проще любить меня,
С тем, кому будет проще меня убить.
Светлана Ос — поэт брюсовской закваски и бальмонтовского темперамента. Но — в женском обличье. Трудно представить себе более «женских» строк, чем, например, вот эти:
Тысячи лет я любила тебя, мой бог,
Тысячи лет я боялась тебя любить.
Но они, тем не менее, общечеловечны. Просто для
женщин это особенно характерно. Даже если они свободны и не окольцованы,
подобно птицам. И гипотетически именно женщине, наверное, дано лучше об этом
рассказать. Хотя первая ассоциация со стихотворением у меня была — Райнер Вернер Фассбиндер, человек
неопределенной сексуальной ориентации, и его фильмы: «Любовь холоднее смерти»,
«Страх съедает душу». Точнее, даже не сами фильмы, а их парадоксальные
названия. Точно, Фассбиндер не мог не знать подобных
душевных состояний, хотя и был, в отличие от Светланы Ос, мужчиной.
Маргинал Фассбиндер не одинок в странном взгляде на
это святое и прекрасное чувство. Французский символист Анри де Ренье написал
роман «Страх любви», где любить страшится уже не женщина, а молодой мужчина.
Просто в силу особенностей своего характера. Тот же Анри де Ренье сравнивает
любовь с амфисбеной — мифологической змеей, которая
умела двигаться обеими своими головами-конечностями. Мы видим, что любовь —
чувство, как ни крути, обоюдоострое: от страха до бесстрашия, от обожания до
ненависти — часто один шаг… Но, может быть, именно эта амплитуда и делает
чувство любви к женщине/мужчине таким желанным и неповторимым!
Противоположности сходятся, из непримиримых начал часто проистекает наилучшая
гармония, как сказал бы Гераклит. И, главное, невиданный доселе объем бытия,
многократно усиленный учащенным биением сердец. Евангелист Иоанн, наверное, и
сам не понял, что сказал… «Бог есть любовь!» Любовь — со всеми своими дикими
амплитудами и непредсказуемыми парадоксальными действиями. Иными словами, Бог
есть объем бытия.
Пожалуй, первое, что страшит героиню лирики Светланы Ос — как бы ее
индивидуальность не саморастворилась в другом
человеке. Она не готова и не согласна быть чьей-то «половинкой». Она понимает,
что ее внутреннее «я» будет всячески противиться этому саморастворению, и в
результате вместо любви может получиться война.
Но, говорят, Бог дал каждой твари по паре. Поэтому гипотетически возможно найти
человека, который войдет в тебя душевно и духовно, как пазл
входит в пазл. Стихотворение Светланы Ос повествует
нам о таком состоянии человека, когда центробежная сила души приблизительно
равна силе центростремительной. И человек зависает между этими двумя потоками
стихий, и это почти полет. Полет смерти длиною в жизнь. Многие подумают, что
стихотворение «головное», что такого «равновесия» не может быть в принципе. Но Светлана Ос, на мой взгляд, из породы тех авторов, у которых ум
и сердце равноценны и равновелики. Нет таких страстей, во время которых
мы не пытались бы как-нибудь размышлять, в меру
отпущенных нам способностей. Надо сказать, что «отречение», которым озаглавлено
стихотворение, — вещь достаточно странная. От кого отрекается героиня? От
своего возлюбленного? От себя? От любви? Как бы там ни было, ощущение
складывается такое, что это отречение — промежуточное, не окончательное. Это
как дурная бесконечность, как незаживающая язва в душе. Подавление влечения еще
не есть отречение! Жизнь человека фрагментарна, но подчас в каждой отдельно
взятой точке бытия все представляется нам окончательным, бесповоротным и
завершенным. Однако магия переживания страсти как высшего бытия побеждает нас
снова и снова. И мы опять обращаемся к, казалось бы, навсегда закрытому для нас
источнику наслаждения. Недовоплощенность чувств
вопиет и взывает к самореализации. И очень трудно убежать от мятущихся эманаций
нереализованного прошлого.