Опубликовано в журнале Зинзивер, номер 11, 2013
Александр Орлов.
«Белоснежная пряжа»
М., «Вест-Консалтинг», 2013
Вторая стихотворная книга Александра Орлова «Белоснежная пряжа» — продуманная, выстраданная, зрелая. Основой понимания всей книги является разносторонность и противоречивость современности и особая многогранность поэта в ней. В поэзии Орлова понятия «я» в мире и «я» в поэзии — это несколько взаимодействующих разных «я», сумевших слиться воедино в одной душе, в одной книге. Именно поэтому одним из ключевых стихотворений в книге Орлова является стихотворение «Под пересуды трех старух…»
Не помню, кто избрал кочевье,
Кого пленил свободы дух,
Но мир рассчитан был на двух,
Когда ложился под деревья
В июне новогодний пух.
Подобные стихотворения раскрывают истоки внутреннего поэтического посыла автора и являются ключевыми в книге, такие стихи заставляют задуматься, остаются памятны. Орлов — поэт многогранный и неоднозначный, умеющий в ограниченном пространстве стихотворения сказать настолько много, что стихотворение в четыре строфы вдруг развернется для читателя до необозримых пределов, увлекая то в глубокую древность, то в бушующий ритм современности, то окуная в сугробы заполярья, то уводя во дворы московских новостроек, преображая смыслы и образы. Как поэту удается подобное? Орлов достигает этого эффекта особой «вертикальностью» своих стихотворений:
На соборную горку
Поднимусь налегке,
Луч упал на подборку
И залип на строке.
(«Волок на Ламе»)
* * *
Восходящая слава,
Подивись и окрепни,
Звезды слева и справа,
Рядом церковь на Репне.
(«Коломна»)
* * *
Луна читает, сидя на сосне,
«Бабур-наме» и тянется ко мне.
И с ней восстал поэт и падишах
В нескучном парке,
В сахарных песках.
(«Минуты, что извечно виноваты…»)
* * *
Что дальше суждено тебе и мне?
Ты видишь свет доверчивый и дальний
Восходит к полнолунью из крещальни
И звезды засверкали в полынье…
(«Когда уводят солнце подсилки…»)
Вертикальность стихотворений Орлова ощущается еще и
в часто встречающемся в них дожде, соединяющем небо и землю. Поэт словно
скользит взглядом вверх-вниз по дождевым лентам, по окружающему миру, убирая
плоскость и делая этот мир невероятно объемным, способным соединить не только
небо с землей, но и прошлое — с настоящим, Запад — с Востоком, язычество — с
православием.
Дождь в поэзии Орлова играет особую роль — он не только помогает создать
вертикальность, но и придает стихам подвижность, переменчивость, добавляет
динамики, а зачастую является дополнительным «действующим лицом», меняя не
только настроение, но даже ритмику:
Всех, кто его любил и поносил,
Он хлещет отрешенно и по-русски.
Он безрассуден, ты его не зли.
Он знает все задумки и ужимки.
В руках сестры на отсыревшем снимке
Он плачет возле храма у Нерли.
(«Как ливень дерзок, грешен, точен…»)
Интересны и невероятно разнообразны эпитеты,
которые автор присваивает дождю в своих стихотворениях. Дождь
у Орлова то хлещет, то плачет, то «задумчив и покоен», как в стихотворении
«Дорогобуж», то превращается в «дождевое безумие», которое надо пройти («На
промокшую грязь автобана…»), то выходит на «простор дождевого посева»
(«Раскаленная светит полтина»…), то приносит слезы («За окном собираются
тени…»). Но при этом дождь «не издаст обреченного всхлипа» («Мой взгляд
омертвелый к закату прилип…»), а это значит, что жизнь все равно продолжается,
и, пока продолжается она, поэт всегда будет на острие времени или, как Орлов,
не только на острие, но и на стыке времен и миров.
Невольно сравнивая первую и вторую поэтические книги Орлова, хотела бы отметить
то, что выгодно отличает «Белоснежную пряжу» от «Московского кочевника», а это
не только разнообразие тем, география путешествий, исторические аллюзии и
прекрасно работающие в стихах топонимы, но и техническое разнообразие стиха.
Поэтика Орлова словно поглощает его физическую сущность, тем самым демонстрируя
умозрительную мощь.
Сборник стихов «Белоснежная пряжа» — это не просто слияние подлинного и
метафизического путешествия, это путешествие вглубь Отечества, а следовательно, и путешествие вглубь всего подлинно
русского, вглубь самого себя.
Орлов — цельный, не смотря на все свое многообразие и невероятную подвижность.
Целостность его — в вере, в постоянном интересе к своим корням, к истории
России, в движении и вечном поиске. В поиске чего? На этот вопрос поэт не дает
однозначного ответа, позволяя читателю додумать самостоятельно, уважая тем
самым его личное восприятие. Именно поэтому некоторые стихи Орлова выглядят как
бы недописанными, незавершенными, именно в этом особенность языковой
поэтической личности автора, его поэтический почерк.
Александра КОВАЛЕВИЧ