Опубликовано в журнале Зеркало, номер 45, 2015
* * *
вернулся сюда
а на юге теперь по-другому
в Каше ветер
салфеток нет на столах
вместо Али
высокий угрюмый тип
демонстранты на площади
разобрали мечеть
туалет закрыт
а тут
поют
маршируют
предполагается
что сердце от этого согревается
человек
испытывает покой и уют
в подъезде пахнет капустой
кошачьей мочой
и просто мочой
и окурки
пыль
под лестницей что-то пьют
и ура
ты приехал к родителям
по ошибке
туда где нет их следа
но
через тридцать лет ключи подошли
и к нижним
и к верхним дверям
ЧТО ПОЛОЖЕНО В ПРАЗДНИК
1
одиноким в Сочельник
полагаются невидимые пироги
не имеющее вкуса вино
прозрачное как вода
поздравления можно услышать в глухом лесу
под заснеженной елью или сосной
2
в Рождество
неожиданно
поросенок и заяц стучатся в дверь
курица с черносливом и красная рыба звонят в звонок
3
хорошо товарищам за большим столом
за окном оседает небо начинается
снег метель
человек жонглирует апельсинами
а потом почему-то ножами и топором
4
и торжественный гимн
над столом гудит
кроме мертвых этой
ночью никто не спит
5
но и мертвым под снегом
не грустно
но очень тепло легко
им положены хлеб и печенье
и теплое
молоко
БЕГЕМОТ И ЧУПАКАБРА
нас практически похитили
забрали без объяснений
в прицепе сильно трясло
по полу нервно моталась бочка
через два часа в пробках
терпеть стало невозможно
после долгой стоянки
мы почувствовали движение
бегемот не выдержал
открыл дверь и прыгнул
я видел как он свалился
потом лежал плакал
сломал ногу и зуб
его даже прооперировали
я же убежал
и спрятался на окраине
иногда выхожу по вечерам
люди пугаются
по телевизору говорят:
в районе Киду завелась чупакабра
ЯПОНСКИЕ БЛАТНЫЕ ПЕСНИ
совершенно потрясающая новая для меня музыка –
японские тюремные песни
передают по какому-то
интернет-радио
частичное содержание одной из песен в переводе Л.С.:
этой зимой из волшебного леса прискачет ко мне белый
заяц
засмеется и загрызет охрану
и поведет меня в ямагути к
маме
мама приготовит простой томаго
пальцы не отрастут
не исчезнут со спины наколки
но внутри затянутся раны
рассосутся шрамы
парень
не грусти
жди зимнего зайца
ПЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК
Тимофей Израилевич – плохой человек
не ест
рыбу
как-то особенно по-иезуитски
опуская глаза краснея
говорит родственникам:
приготовьте
что считаете нужным
а потом и окуня не ест
хека
и кашеобразную диетическую курицу
и кашеобразную прекрасную диетическую индейку
и кашеобразную разную рыбу опять же
не ест
и что абсолютно недопустимо
сгорая в совести своей
не ест даже
кашеобразный
богатый аминокислотами
полезный рис
да скотина вы
Тимофей Израилевич – говорит невестка
скотина
ты Тимофей – говорит жена
ты над нами издеваешься
играешь нами как петрушками в театре
не ешь рыбу и птицу
но все в мире едят
ты же злобно не ешь
и болеешь и мы только за тобой выносим
а другие – посмотри в газету –
все едят и бегают и плавают и служат призванию или
отечеству
но это взрослые люди
понимаешь
взрослые люди
не для этого мы
сорок лет ели весьма кстати полезную манну в пустыне
не для этого проливали кровь под стенами Иерихона
чтобы ты не ел что очень
стараются и дают от сердца скотина
что прежде всего полезно для твоего здоровья
ты стоишь на пороге бездны
хотя бы теперь подумай о вечном
Тимофей подумал
умер через полгода
даже на смертном одре не съел
ни птицы ни рыбы
мертвые не хотят с ним общаться
живые с горечью помнят о неком
неправедном Тимофее
только птицы и рыбы
вспоминают его с небольшой теплотой
в небесах
океанах
но
у курицы нет души
окунь мрачно молчит
уплывает
а индейка –
кто ее в принципе о чем-то спросит?
эх
ветер осенью с моря дует
пыль по дворам разносит
* * *
мой друг работает в моссаде
поговорить по телефону невозможно
мар хаба – отключают
салам алейкум хабиби – отключают
иншалла — отключают
по-человечески поговорить невозможно
тогда говорю:
хотел бы получить израильское гражданство
ради этого готов поставлять любую
слышите любую
информацию о московской больнице 51
и о больнице 64
слышите меня
любую
ТРАГИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ ПОД
ГАЛИФАКСОМ
если кому-то пришлось пережить нападение
трески лосося
и других
тот знает
как было страшно
когда в нашем старом уютном гадюшнике
под Галифаксом
в середине ночи
все собрались еще по стаканчику и по домам
и вдруг три косяка обезумевшей сайры
вынесли хрупкую дверь
выжила лишь половина
оставшиеся добивали
свирепый
нечаянный нами
задыхающийся улов
табуретками
досками оторванными от столов
пресса безмолвствовала
власти все постарались скрыть
с этих пор
рыбаки наши зимой почти
не выходят в море
а мы
чтоб никто не забыл про трагедию
кровь и подвиг
чтобы не казались напрасными
учредили местный день памяти
и кормления
рыбы
детки в праздничных белых рубашках
и платьях идут на берег
кричат как чайки
бросают в серую зимнюю воду
объедки
собачий
кошачий
корм
отпускают
аквариумных рыбок
поют
и холодный ветер Гренландии
задирает воротники
обжигает их тонкие синие шеи
и потом обильный
торжественный ужин
с жареной сайрой свининой индюшкой
старики
конечно же тоже
едят и пьют
но нередко они
незаметно
плачут