Опубликовано в журнале Зеркало, номер 39, 2012
Ах,
эта свадьба!
на веселой свадьбе Миши
Когана,
белозубого программиста
из Силиконовой Долины,
и очаровательной Аллочки Беккер –
без пяти минут
врача-окулиста
в роскошном свадебном зале
на Пятой
авеню в Манхэттене
пятнадцатого мая 2004 года
хорошо быть
сверстниками жениха и
невесты
такими же,
как молодожены,
раскованными,
непринужденными
молодыми американскими
профессионалами,
в которых невозможно
заподозрить
эмигрантов в первом
поколении,
потому что привезли их
родители
в Новый Свет вовремя…
они почти не вспоминают
родных мест
(там
дерево под домом росло
и наша
Багира прямо по ветке
взбиралась домой на второй
этаж),
радостно дергаются
в такт и не в такт музыке
(hi, cousin, you look
stunning
let’s have a drink по рюмашке
as grandma likes to say),
пьют шампанское, шутят,
смеются…
в роскошном свадебном зале
на Пятой
авеню в Манхэттене
пятнадцатого мая 2004 года
хорошо быть женихом –
красивым, высоким,
успешным брюнетом
(они
предложили мне
очень приличные стартовые,
и я поехал: why not?
а у Алки
там будет
просто море пациентов:
programmers need ophtalmologists…
что—что? –
программисты нуждаются в
окулистах,
дядя Гриша, причем некоторые
– остро!
смеётся, поднимает невесту,
кружит,
и если бы левый Gucci не жал,
а мама, как всегда, не
вмешивалась во всё…)
замечательно быть и невестой
–
невесомым белоснежным
облаком
с тонкой талией
и перламутровым венчиком
на белокурой прическе,
(белое
мне всегда шло,
потому я и выбрала
свою профессию – смеется)
а после трехчасовых стараний
очень дорогого визажиста,
она сегодня может дать фору
самой Мисс Вселенная.
хорошо быть одноклассницей
невесты,
модной фотомоделью Ланой,
положившей
порочный зеленый глаз
на гостя из Кельна – кузена
жениха –
двухметрового амбала Аркашу,
она задевает его в танце
то локтем, то коленкой,
то длинными малиновыми
волосами…
(как
редко встречаются мужчины,
на которых не приходится
смотреть сверху)
ну вот, кажется, клюнул, красавчик…
(I completely broke up with Jackie.
he’s a gambler and a loser…
do you know how much he lost
in Atlantic City?
переходит на шепот,
а у невесты округляются
глаза)
на веселой свадьбе
белокурой и белоснежной
Аллочки
Беккер
хорошо быть папашей невесты
–
известным
всему Бруклину
косметическим дантистом
Семеном Беккером
краснолицым от выпитого,
плотным лысеющим живчиком,
способным перетанцевать
весь этот молодняк;
он все танцует и танцует,
даже когда сидит и пьет,
и жалеет только о том,
что не мог позвать сюда
свою новенькую ассистентку
Зою:
приличия он всегда соблюдал,
всегда.
в фешенебельном свадебном
зале
на Пятой
авеню в Манхэттене
неплохо быть
афроамериканской певицей
Синтией
Грин –
маленькая верткая попка,
большие перламутровые губы,
множество косичек…
oна поет почти басом:
Go, I rather be alone
I’ll do fine by myself
I don’t like your macho tone
Play alone with yourself, –
дергаясь как на шарнирах…
(they don’t bargain with me
because they know me well…
that’s great, Mario,
that you was able to pass
this powder to them.
now everything will be all right).
в роскошном свадебном зале
на Пятой
авеню в Манхэттене
пятнадцатого мая 2004 года:
хорошо быть президентом США
–
захотел – и ввел войска…
он кому хочешь
введет ха-ха-ха
все что угодно…
но Вы
же евгей, Фима,
Вы должны одобгять…
горько! горько! горько!
ни осел,
ни слон
меня не могут удовлетвогить –
я пгоигногигую
эти выбогы –
бенефитов за
это не отбигают…
она открыла бизнес
прямо у себя дома –
стрижки, маникюр, педикюр,
а две тощие нелегалки
делают там массаж
и, мне кажется, не только –
уж больно много пейсатых к ним ходит…
горько! горько! горько!
ну, не плачь Джессика,
не плачь, зайка,
какой поц
дал гебенку гогчицу?..
передайте мне осетринку, плиз, фенкью…
он же полный ступет: уже в третий раз
не сдал экзамен на
гражданство…
а я ему: шарап, мазерфакер, фак-офф,
а мне эта черножопая скотина…
горько! горько! горько!
горько быть рыжим таксистом
Мариком
Черкасским,
другом детства невесты,
приехавшим в
прошлом году
из Израиля по выигранной грин-карте
и влюбленным в Аллочку с тех пор,
когда их семьи еще были
соседями…
наливая себе очередную
стопку водки
неуклюжими ворсистыми
пальцами
(сказывается
боевое ранение
в декабре 99-го под Дженином),
бедняга старается не
смотреть
на чужую невесту,
чтобы не зареветь, как в
детстве,
когда она сломала его
велосипед.
на веселой свадьбе Миши
Когана,
очень тяжело быть
его восьмидесятисемилетним
дедушкой
в кресле на колесах,
которому паркинсон
мешает
наколоть на вилку огурчик
и потом попасть им в рот,
а альцгеймер
каждые пять минут
заставляет интересоваться:
Роза, это свадьба Эдика? –
нет, Изя,
это Мишенькина свадьба,
младшего мальчика нашей Бэллочки,
давай помогу тебе разрезать
котлетку…
и через пять минут снова:
Роза, так это Эдик женится?
(к
слову, любимым внуком – Эдиком
тоже тяжко быть:
он сидит сейчас в тюрьме в
Иллинойсе
за махинации с
автомобильными страховками
и сидеть ему еще восемь
лет).
в роскошном свадебном зале
на Пятой
авеню в Манхэттене
трудно быть обслуживающим
персоналом
(букеты
невест, бабочки женихов,
лавирование среди молний
фотокамер
с перегруженными подносами
между взятыми напрокат таксидо, клифтами
и вечерними платьями
нетрезво скачущими
под хриплые вопли
скандальной наркоманки из Бронкса –
рутинный ежевечерний
конвейер
до двух часов ночи)
плохо быть холодными
закусками,
горячими блюдами,
аперитивами, десертом:
официанты меняют тарелки так
часто,
что рьяные плясуны
даже не успевают ничего попробовать,
и шедевры кулинарного
мастерства
отправляются теплыми и
нетронутыми
в зеленые мусорные баки
долговязым и меланхоличным
чернокожим посудомойщиком Жаком,
печально думающим
о невозможности
накормить всем этим тех,
кто еще живет
в маленькой малийской деревушке,
где тринадцать лет назад
во время засухи
умерли с голоду
четверо его младших братьев
и любимая сестра Ив.
на веселой свадьбе –
плохо быть банкготом?
а тгупом
лучше?
его пагтнера
пгосто застгелили…
ай-ай-ай, что вы говорите?!
–
такая приятная женщина,
я же только недавно
видела ее в «Миллениуме»,
когда приезжал Жванецкий…
у Белоцерковского тоже кансер…
горько горько горько
телеграмма от бабушки Берты
из Хайфы,
от
Льва Беккера из Кейптауна,
от Баташовых
из Сан-Франциско,
от Марины из Франкфурта,
от Айбиндеров
из Монреаля,
от Володи Берга из Сиднея,
от дяди Арона и тети Наргис из Баку,
от Полины и Сережи из Одессы
горько горько горько
а мне свадебное платье
Тереза-модистка –
соседка с третьего этажа
выкроила из обгоревшего
парашюта –
она этот парашют
еще при немцах нашла
на развалинах нашей улицы…
а я потом платье стеклярусом
расшила –
очень красиво получилось,
только фату пришлось
клейкой лентой крепить к
голове:
волосы-то еще не отросли
после тифа…
все соседи пришли –
и из нашей коммуналки,
и с других этажей –
принесли кто
что мог к столу,
а управдомша,
Анна Викторовна,
налепила вареники с
мороженой кониной –
объедение…
очень весело было:
танцевали под патефон до
глубокой ночи –
девчата, женщины – вальс,
танго …
у нас с сестрой Лизой, земля
ей пухом,
была одна пара довоенных
туфелек на двоих
и мы по очереди в них
плясали,
а дедушка твой после
контузии-то оглох
и все время наступал мне на
ноги…
какое необыкновенное было
время –
война окончилась…
победа…
и мы так любили друг друга,
так любили … дай тебе Бог,
детка,
прожить с Мишей
такую же долгую и счастливую
жизнь,
как мы прожили с Федей,
земля ему пухом…
дай вам Бог…