Опубликовано в журнале Зеркало, номер 29, 2007
Он не был ведущей фигурой.
Он не был объединяющей фигурой.
Он был учителем.
М. Гробман
…по ледяным глазам, стальной фиксе и перебитому носу друзья, к ужасу своему, узнали Крапиву – пахана зловещей лианозовской шпаны, наводящей ужас на московские танцплощадки и литературные кафе.
Вл. Сорокин
Родился в 1893-м. Великие поэты в России на протяжении двух десятилетий рождались ежегодно.
Ровесник Маяковского, Шкловского.
Старший современник Довженки, Тынянова, Эйзенштейна.
Его сверстники делают жизнь в искусстве в пересыщенные творчеством 1910 – 1920-е годы.
Кропивницкого в анналах первого авангарда искать бесполезно. Хотя в Строгановке учился одновременно с Маяковским.
Не был он футуристом. Прямая дорога – году в 1911 примкнуть к будетлянам, через год – всероссийская слава. Другие дороги: в “малые” символисты либо в столь же малые акмеисты.
Первая книжка вышла в Париже, как у Эренбурга и Инбер, но не в 1912-м, а в 1977 году. (Большая удача – у Оболдуева и Сатуновского – посмертные.)
Участие в революции – ? Не увлекся.
Участие в Гражданской войне – ? Не служил. Спасался от голода.
Бродяга – вагант…
Участие в первом русском авангарде – ? Отторжение – политическое, моральное и эстетическое. Порывы революционного романтизма и революционного оптимизма?.. Не отозвался. Запрещал себе соответствующую лексику.
Среди завсегдатаев “Бродячей собаки” или “Кафе поэтов” не отмечен.
Проигнорировал “серебряный век”, “двадцатые”, “оттепель”. Политехнический 20-х и Политехнический 60-х, стадион Томского и Лужники.
Одинаково чужой для “Золотого руна” и “Лефа”, “Нового мира” и “Юности”.
Что делал в 1920-х? Неясно…
Не удивлюсь, если узнаю о духовном звании. Обращение к читателям “миряне” в СССР я более не встречал.
Редкая сила характера, не поддавался страху и искушениям. В середине 1930-х власть резко усилила заботу о творцах. Бедность стала добровольным выбором.
Антибуржуазность. Аскетизм. Нонкомформизм.
Пренебрегал соблазнами великой эпохи. Гедонистам было труднее.
Как-то подсчитал, что голодал в общей сложности 17 лет.
Эскапист? На первый взгляд – несомненно. Нет стихов о революции, гражданской войне, индустриализации, коллективизации и т.д. Даже применительно к поселку.
Писал всегда много. Двадцать лет поэтическое творчество ценности не представляло. “Писал темно и вяло”.
Первое участие в выставке (работ преподавателей рисования) в достопамятном 1937-м, когда картины изучают в микроскоп.
Первые профессиональные стихи датированы 1938 годом. Своя тема прорезала собственный голос. Манифестировал поэтический талант. В 1938-м дебютировали многие поэты: соцреалисты, ифлийцы, Сатуновский. “Фальшь, словно ржа, разъела искусство”.
В 1936 году резко повышены гонорары творческим работникам, с 1939 года писатель- орденоносец – не редкость. “Порядочный писатель теперь живет порядочно”.
Это не 70-е, когда “дорогой цены уже не давали” (М. Веллер), и было очевидно, что поезд приближается к конечной станции.
Поздно сформировался. Пропустил первый авангард, стал отцом-основателем второго. Продолжатели делали лучше, но он был первым.
“Законсервирован природой для будущих времен” (определение М. Гробмана).
Ни известности, ни чинов, ни денег… И не пытался добиваться, “служить добру, не жертвуя собой”… Не дорожил любовию народной? Работал для вечности? Проблема ухода в небытие – жгла. Философия жизни.
Наплевать, что жил я хило.
Господи, разве я хаю Жизнь? – Я доволен стократ.
Вырабатывал систему ценностей и неукоснительно следовал собственным требованиям.
Традиционалист, производитель сонетов и триолетов, становится важнейшей фигурой второго авангарда. Пейзажная лирика стилизована под “демократическую” поэзию XIX века, проста и незатейлива. Такие стихи о природе охотно печатали провинциальные и детские журналы начала века.
Никаких проявлений воздействия Маяковского, Пастернака, Хлебникова и других авангардистов.
Поэзия авангарда – поэзия молодости, жизнеутверждения.
У Кропивницкого постоянные темы – старость (чужая и своя) и смерть. Нищета и болезни. Жизнь – бессмысленна. А после смерти – из могилы выбросят. Здесь – ненависть неприкрытая.
Плевать, что это жило.
Другим нужна могила!
Первые авангардисты с лозунгами и программами мирового преобразования:
До последней пуговицы в одежде
Мир переделаем снова
Мы земную жизнь переделаем
А вот Кропивницкий: “Пусть будет все как есть – ничего не старайся изменить”.
“Лавируй среди земной скверны и уклоняйся от гибели”.
В стихах не показывает образованность, не блистает литературно-художественной эрудицией.
Не читательский опыт, а жизненный. Ни тебе расширения словесной базы. Ни новых форм искусства и быта.
Размеры проверенные, ямб, хорей, реже – трехсложные. Рифмует глаголы, природу и погоду.
Немного постоянно читаемых авторов. Не уходит от жизни ни в историю, ни в географию. Библиофилы жили в мансардах. Основоположник барачной поэзии.
Чтобы ночь скоротать
(Ночь без сна, во мраке)
Я стихи сочинять
Стану про бараки.
Для Холина проживание в бараке – превратность судьбы, для Кропивницкого – вознаграждение по способностям, по труду, по потребностям…
Неоднократно отмечено: Холин – протоколирует, Кропивницкий – ужасается.
Пожалуй, дело не в разнице возрастов и характеров.
У Холина был более высокий социальный статус. Он – боевой офицер, затем – метрдотель, затем – коммерсант. Любимец женщин.
У Кропивницкого множество стихов на тему “Меня девушки не любят”.
Деньги и женщины его действительно не любили.
В России были городские поэты (Блок, Ахматова, Маяковский и мн. др.), в России были деревенские поэты (Есенин, Клюев и мн. др). И те и другие росли на богатой почве.
Кропивницкий – поселковый поэт.
Я поэт окраины
И мещанских домиков.
Что за люди населяют эти “мещанские домики”? “От большого дела вдалеке” (И.Иртеньев).
Это не “от 10-ти до 4-х и от 4-х до десяти”. Холин писал барачный гипертекст, когда священные коровы частью зарезаны, частью отощали.
Герои Кропивницкого не ведут двойную жизнь, у них цельное мировоззрение.
Стремление к радостям жизни.
Теперь мы полюбили водку.
Колбаска с водкой – хороши!
После горбачевского издевательства над народом трезвеннические стихи Кропивницкого – раздражают. Третье народное удовольствие – драка также чужда Кропивницкому.
У Кропивницкого на тему проституции много стихов. Из советской поэзии с 1928 года эта тема исключена. (Вообще-то правильнее – блядства, но это слово Кропивницкий не употреблял.)
Свет – не от солнца, луны, звезд. От фонаря.
Большой и маленький миры наличествуют и у Кропивницкого. Большой мир у него не тот, где построена Днепровская гидроэлектростанция, а звездное небо.
Литература мелкого факта.
И Великой эпохи
След – на каждом шагу
Так вот, в его стихах Великая эпоха не наследила.
Там ужасы вращений,
В звездах свод неба весь.
Здесь водка, угощенье –
И нам уютней здесь.
…
М. б., “стали слышны наши голоса”? Пожалуй, точнее будет сказать: “голос единицы тоньше писка”. Читательской массы (массового читателя) не имел и сейчас не имеет.
В стихах (за малым исключением) ни с кем не полемизирует, никого не критикует.
Никто его не критиковал, никто его не печатал. Одни лучшие поэты сменялись другими, кого-то забывали, кого-то вспоминали. Кропивницкого не знали. Славы, рецензий, диспутов не было – остались в пропущенных двадцатых.
Народ не любил Кропивницкого, Кропивницкий не любил народ.
Даже слова такого не употребляет. И не собирался идти на службу народу.
70-е. Расцвет итээровской культуры.
Трибунная поэзия притихла,
А тихая криклива “С нами Фет!”
Е. Евтушенко
Кропивницкий:
Тоньше трепетного Фета
Нет и не было поэта.
Антипод “тихой поэзии”, с ее псевдоромантизмом, претенциозностью, жеманством, стремлением обслужить как итээровцев, так и отдел пропаганды.
Кропивницкого едва ли можно причислить к крупным поэтам. Непросто назвать главные (этапные, программные) вещи. Но его ценили крупнейшие – Ян Сатуновский, И. Холин, Г. Сапгир – “лианозовская шпана”, согласно метафоре В. Сорокина.
Что взяли у него ученики? – Несгибаемость.
Кто кого находил?
Сатуновский: “Я не член ничего и ни… Даже Литфонда”.
Кропивницкий к художникам причислен в 1939 году, отчислен в 1963-м.
За “модернизм” или за “формализм”. Подарок вместо готовящейся выставки к 50-летию творческой деятельности и серебряного юбилея в МОСХе. Большего формалиста не отыскалось. Ни прижизненно, ни посмертно в МОСХе не восстановлен. Орденов, премий, наград не имел.
Протесты демократической художественной общественности и классиков мирового искусства не возымели действия.
Если уж Бродского причислили к поэтам году в 1987, что говорить о Кропивницком?
Чехов говорил, что Короленко мог стать большим писателем, если бы однажды изменил жене. Кропивницкий: “Изменять можно”.
Сознательно игнорировал все наработки первого авангарда. Господствует хорей, реже – ямб, еще реже – трехсложные. Ни тебе неологизмов, ни диалектизмов, ни зауми, ни акцентного стиха. Встречаются архаизмы. Техника в сравнении с изощрениями Сатуновского, Сапгира, Красовицкого и др. проста и незатейлива. Преобладает автология. Метафоры и символы – редки. Остроумие – б.ч. домашнее. Смысл однозначен, смысловых слоев немного, авторское отношение четко выражено. Стихи просты и доступны. Этим отличается от остальных поэтов второго авангарда. Использует мещанский, уголовный, “цыганский” фольклор.
Разочтусь я, помяните:
Окровавлю острый нож.
У поэтов второго авангарда (и первого) – “острый нож” – немыслим.
Наиболее употребляемое определение – “сугубый”.
Просачиваются лебядкинские мотивы:
Закурил. Сижу и вижу:
Вылез таракан.
Ах, какой он темно-рыжий!
Жизнь его куда-то движет:
Вот залез в стакан.
Некоторые стихи авангардиста как будто написаны с опозданием лет на тридцать.
1939 год – всенародно любимый К. Симонов. Соцреалисты-традиционалисты пишут об индустрии, авиации, освоении Арктики, победе в будущей войне, красоте порталов коммунизма.
Авангардист Кропивницкий – в том же 1939-м – о каликах и о страннике.
События, которые потрясли страну, не описываются. Плоды коллективизации и первой пятилетки:
По витринам – из картона
Хлеб и сыр и колбаса.
Понаделано их тонны,
Разбегаются глаза.
В первую пятилетку власти реанимировать “Окна РОСТА” не решились. А зря. Могли появиться шедевры живописи и графики.
Ни героизма, ни репрессий. То же и о великой войне:
Воровала она ловко
Философ-моралист. По большому счету – проблема одна – в чем смысл жизни? Отдельного человека и его творений, человечества и его творений.
Система творческих самоограничений: словарных, тематических, стилистических, формальных и др. Авангард (новаторство) предполагает максимум свободы и раскованности.
У Кропивницкого множество предписаний и запретов. Не манифесты, но правила, поучения.
Система бытовых ограничений: умеренность в еде и питии, скромность одежды и обстановки. (Впрочем: “Изменять можно”).
В “Метрополь”, “Националь” и ресторан ЦДЛ не прошел фэйс-контроль.
Непринужденно себя чувствовал в буфете Дома пионеров.
В Бога верил.
Он старших уважает.
Не курит и не врет.
Не виснет на подножках.
Чужого не берет.
Национальная проблематика для него не существовала, вообще нет наименований народов, это в советской интернациональной системе… Национальное у поэтов второго авангарда – славян отсутствует, Кропивницкий и Холин – вненациональные. У евреев (кроме Черткова) национальная тема – из главнейших (Сатуновский, Сапгир, Гробман).
В его словаре не значатся “Россия”, “родина”, “отечество”, “патриотизм”.
Других стран и народов тоже нет.
Политическое кредо? Монархист? Демократ? Антигосударственник? На сей счет не высказывался.
Относился к власти, как к погоде. Не ругал, не проклинал, не глумился.
Поэт социальный, не политический, тем паче не антисоветский. Единственный из поэтов второго авангарда, кто помнил дореволюционную Россию. Жизнь рабочей окраины что при царе, что при большевиках одинакова. (См. первую главу повести М. Горького.)
У него весьма редки детали, по которым можно определить, до- или пореволюционная окраина. Неизменность быта.
Не пользовался советским словарем. Нет слов “партия”, “коммунист”, “комсомол”, “профсоюз”, “передовик”, “субботник” и мн. мн. др. Политикой сам не занимался и другим не советовал. Созерцатель, не судия, не обвинял в “свинцовых мерзостях” систему, русский народ и т. д.
Видел более глубокие причины. Не воспевал и не бичевал эпоху. Времена не выбирал…
Все стихотворения датированы. И правильно. Определить время написания по содержанию, за редкими исключениями, не представляется возможным.
Мир менялся быстро, литературная ситуация на протяжении его творческой деятельности принципиально менялась пять раз, поэт Кропивницкий менялся медленно (и не принципиально).
Определял свое значение:
Острота моих напевов
Специфична и свежа
Избирательность взгляда… Крайне малое количество тем, но на каждую тему – десятки стихотворений. Не гипертексты, не циклы, а дивертисменты – мысль одна, слова разные…
Неожиданность сравнений, вот, прямо обэриутское:
Ты, как фабрика, красива
И сзади, и спереди!
Описание красавицы:
Подстрижена и завита,
И ногти красные остры
Бедность словаря, ни неологизмов, ни зауми, ни мата… Штиль – средний. Прием бедного словаря разовьют до совершенства Сатуновский и Холин. В эпиграмме 1964 года иронизирует над учениками за излишнее “расширение словесной базы”.
Теперь поэт горазд и рад
Упомянуть в поэме “мат”
И “блат”
Хватает архаизмов. Использует “альбомную поэзию”, не пушкинских приятельниц, а фэзэушниц.
Мир Кропивницкого очень мал. В нем существуют только реальное пространство и время.
Даже невыразительная нечистая сила родилась в бараке. В бараке Кропивницкого черти лишние, ненужные. Жильцы их вполне заменяют.
Пространство – станционный поселок. Временной промежуток – куцый. Первые и вторые авангардисты и в доисторических временах и в космическом будущем – как дома.
Самое глубокое прошлое – времена его детства; будущее ограничено датой, когда вещи не понадобятся. О посмертной славе – помалкивает.
Отношение ко времени? – А никакого отношения! Сатуновское: “Как изменился свет!” – абсолютно ему чуждо.
Впервые в русской поэзии – антииндустриальный и антиурбанистический пейзаж.
А над ними черте-что:
Неуклюжие домины
Комбинат. Электропечи.
Сера, никель и железо…
Эх, как буйно, как далече
Это страшное пролезло!
Экологические стихи.
Воспел технику:
У сломанного мотоцикла
Толпа мальчишек и мужчин
Ну что луна, когда фонарь
И светел и весьма приятен.
Пьют водку, закусывают колбасой. Официальные трактовки смысла существования
отвергает:
Все живут – зачем – не знают. –
Так – родятся и живут.
Антиутопист, пессимист. Возможность “изумительной жизни” отвергает:
И война, и изуверство,
И насилье, и жестокость,
И предательство, и лесть,
И заведомое зверство,
И суждений кривобокость –
Это было, будет, есть.
Поселковые жители с их этикой, эстетикой и бытом.
Да лежи без всяких дел,
Да живи, покуда цел.
В 1940-е художественная среда не существует. Индивиды – Глазков, Оболдуев, Кропивницкий.
Настоящие писатели жили в Лаврушинском, в Переделкине, в Тарусе.
Кропивницкий – в бараке на станции Долгопрудная. К нему собирались ученики – “лианозовская шпана”.
В перестройку сложилась легенда о творческом Лонжюмо, где усатые ученики поэтически росли прямо на глазах.
Жизнь членов СХ в сталинскую эпоху в массовом сознании представлена таким образом. Мастерская размером со спортзал, квартира на Масловке либо особняк на Соколе, высоченные гонорары, дачи и дома творчества в средней полосе, Крыму, на Кавказе, Сталинские премии, ежевечерние ужины в “Метрополе”, ЗИМ с шофером, и пр., и пр.
Кропивницкому как-то все это не навязывали, а сам он не просил и не прилагал малейших усилий для получения материальных благ. При том, что не был ни бездельником, ни алкоголиком. В войну просто – голодал.
Оформительскую халтуру брал только для биологического выживания семьи.
Холин писал барачный гипертекст в конце 1950-х, когда бараки стали уходить в историю, когда у людей появилась надежда пожить и умереть не в бараке, а в коммуналке капитального дома или даже в отдельной хрущевке.
Кропивницкий начал писать, когда барачная цивилизация была в расцвете и конца этой эре не предвиделось. “Города из рабочих лачуг”. Реальная возможность жизнь прожить и закончить ее в бараке.
Кропивницкий – моралист. Жил не по общечеловеческим правилам, а разрабатывал свои.
Кропивницкий – добрый. Пошли гораздо дальше, откинули любые самоограничения. Холин, Сапгир, Некрасов, Лимонов, Гробман – злые.
Болезненно щепетильное отношение к вещам. “В гроб, что ли, брать, когда умру?”
Прожил достаточно долго, дабы вдохнуть “бесценный аромат прижизненных изданий”, первая книжечка в 84 года…
45 лет педагогического стажа. Из педагогов крупным писателем, пожалуй, был только Лев Толстой. Создал теоретическое обоснование. Это не манифест. Это руководство – о чем и как писать стихи. Не нарушал собственных установок.
Возрожденье в стихах футуризма
Полно комизма
Что означало игнорирование литературного процесса? Это не отношение “вечности” к “суете”.
Это – параллельный мир. Очень немного стихов литературно-полемических (важнейшая тема поэзии XX века).
Оттепель. Господствует “трибунная поэзия”. Полные стадионы. Стотысячные поэтические тиражи моментально исчезают с прилавков в провинции, в столицах – до прилавков не доходят.
Кропивницкий не печатается.
К подписантскому движению не допущен, “не вышел ростом и лицом”.
Застой. Обрушение советской идеологии. Преобладает “тихая поэзия”. Кропивницкий не печатается. Хотя бы предложил пейзажную лирику… Несколько стихотворений для детей в сборнике, составленном Вс. Некрасовым.
Вот мне 80 лет,
Как вам это нравится?
Как художник, как поэт
Я не смог прославиться
С 1950-х наступает время ревизии, время собирать камни.
Вспомнили Есенина и Цветаеву, в 60-х – Мандельштама, Белого, в 70-х – Клюева, Волошина, Северянина, Сологуба, в 80-х – Гумилева, Ходасевича, Г. Иванова, обэриутов…
Кропивницкого “время стихов” миновало. Большая книга тысячей экземпляров вышла в непоэтическом 2004-м.
Продается до сих пор.