Ара Мусаян. Капли на стекле
Опубликовано в журнале Волга, номер 1, 2017
Ара
Мусаян. Капли на стекле. – СПб, Алетейя, 2016. – 144 с. –
(Серия «Русское зарубежье. Коллекция поэзии и
прозы»).
Фактура книги – короткие заметки: блокнот, диктофон-эккерман, инсайт-импринт – провоцируют имитацию, но попробую устоять.
Родиться 70 лет назад во Франции армянином, первые 18 лет прожить в СССР, прочесть Монтеня в 14, вернуться, учиться в Париже 1960-х философии, переводить, начать «русское письмо» после 60-ти, издать первую книгу сейчас – это Ара Мусаян. Его публикаторы сливаются в какой-то невероятный, но уютный локус: можно заглянуть в «Новый журнал», пройдя по «Крещатику» и «Мостам» через «Волгу».
Шестьсот с чем-то «лингвистически-экзистенциальных экспромтов» (определение из аннотации) выстроены в восемь глав. Французская афористика и розановская проницательность, этимологические эквилибры, красные нити музыки и живописи, ковры послевоенной философии над бездной.
«Этимология имен числительных. Лишь порядковое “второй” указывает на ожидаемое повторение, остальное – лишь немые знаки, ни перед кем, кроме себя, не отчитывающиеся».
Если не умственное, то бьющее по ощущениям:
«Фруктово-сладковатый с примесью солярочной гари запах мусорных грузовиков – по пути пешочком на работу».
«Табак – открытие относительно недавнее, а уже в производных “сигарета”, “сигара” отчетливо слышится “гарь”.
Сложная картина с русскими словами вокруг обоняния.
Парадоксальная роль слуха в нем:
благоухание.
Чуять звучало, видимо, в чьих-то, опять же, ушах, – чуточку псинно, а чувствовать – длинновато… Тут кто-то и ляпнул “слышу” – и вошел с тех пор ляпсус в употребление».
Привет Гачеву, поклон Хлебникову, – и что-то особенное, свежее, подкупающее и широким замахом – и в то же время какой-то домашней доверительностью. Как и в суждении об иронии Хичкока или в удивлении культу Леонардо.
Маленькое чудо этой книги, наверное, в том, что всё происходит в ней одновременно, как в этом отрывке:
«Одновременно:
фейерверк в соседнем Нантере, –
Луна
пучок прожектора вдоль фасадов зданий
собачонка залаяла на поводке у старушки
группа людей служебного профиля – одиннадцать, полдвенадцатого!..
паренек с мячом на лестницах перрона мэрии
две подружки – легкие платьица – одновременно оглядываются на неожиданный в этот час шлеп мяча.
Радио выключено – пора укладываться спать».
Текст сплетает случайное в единое. Или даже в Единое. Собственно, как и при каждом нашем осознанном контакте с реальностью.