Опубликовано в журнале Волга, номер 1, 2017
Андрей Сен-Сеньков родился в 1968 году в Таджикистане. С
Миффи
голландский художник из-за проблем с руками
рисует только очень простые фигурки
придумывает девочку-кролика миффи
у которой ротик-крестик
культовое существо для фанатов аниме
в утрехте ей даже ставят памятник
ей уже шестьдесят
болят колени
по ночам она слезает на травку
сидит вытянув ноги
приходит господь
спрашивает помочь
нет отвечает
и ему тоже не помогай
Вермеер, свернутый несколько
раз
в старой делфтской церкви
на могилу вермеера
из окна
падает свет
точно такой же
как на холстах мастера
люди подложили могилу
как листок серой бумаги
под ножку старого стола
старого стула
старого мира
чтобы они
не качались
Девять утра
он снова её прощает
снова прощает ей всё
хочет целовать пальцы на ногах
медленно
один за другим
глубоко вдыхает и почти решается
стоп говорит себе
только досчитаю
до десяти
у нее нет одного мизинца
Театр жестокости это театр
нежности
ямочки на щеках
следы от ручки дверцы
через которую
если спектакль поцелуя не
нравится
уходят
в антракте
за оральными кулисами
болит каждый
у кого свежая трещинка
на переполненном зрителе
Дети деревянных кукол
мой буратино отличается от вашего пиноккио
каким-то солнечным светом
никакой безысходности
глаза блестят
он видит
приближающийся кукольный социализм
да и колпачок у моего буратино красивей
а нос гораздо острее
как лезвие
как карандаш
всегда заточенный
всегда готовый дать
на вырванной из бездарного сердца
артериальной бумажке
на хер никому не нужный автограф
Cross road blues
роберт джонсон
на пересечении шестьдесят первой и сорок девятой
продает душу дьяволу
чтобы от звука его гитары
женщины увлажнялись
как камешки у берегов миссисипи
долго торгуются
обязательные бумаги в двух экземплярах
попсовая подпись кровью
дьяволу просто скучно со всеми этими паганини
он развлекается и тянет время
потом возвращается в мотель
меланхолично сжигает бумаги
закуривает
наливает стаканчик бурбона
закрывает глаза
и слушает
как камешки у берегов миссисипи
высыхают
Фотоувеличение, фотоуменьшение
«смерть республиканца» роберта капы
невероятно эффектный снимок
возможно лучшая военная фотография
спустя десятилетия
уже после смерти капы
были отпечатаны все другие кадры
с той самой пленки
оказалось
что этот человек не погиб
он жив
он бежит сражаться дальше
на знаменитой фотографии
не пуля попала в него
он просто поскользнулся
и он ведь до сих пор бежит
этот республиканец
стреляет
надеюсь мимо
продолжает верить в какие-то светлые идеалы
я
ни во что уже не верящий
и ни на что уже не надеющийся
захлопываю фотоальбом
и прошу
пожалуйста
пусть это будет хлопком выстрела той пулей
которая все-таки
была
Танатокосметология
в похоронном доме
старушке
накладывают посмертный макияж
сравнивая лицо с фотографией
принесенной родственниками
щеточками иголками карандашиками
слой за слоем
делают почти живой
завтра она ляжет рядом
с давно умершим мужем
он будет любоваться
трогать косточкой туда где соскучился
макияж это терпеть
когда не сильно
да и не долго
Любимый певец моей мамы
вот семидесятые
вот мама с ее ужасным вкусом
вот год назад женщина роется в кошельке
чтобы набрать сто рублей
и купить старый запиленный
плохо
ужасно
записанный советский винил
вот ты перечитываешь
стихотворение своего рижского друга
про джо дассена
и его леопардовые плавки
вот он уже в твоем mp3 плеере
вот уже ты вообще ничего не слушаешь
кроме джо дассена
вот греческий остров закинтос
идет дождь
ты сидишь под дождем на пустом пляже
джо дассен
конечно джо дассен в наушниках
черные проводки
текут по щекам вместе с каплями дождя
как слезы
привет мама
ты никогда не читаешь мои стихотворения
у тебя классный вкус
Цифровая колумбия
защитник андрес эскобар
на чемпионате мира в девяносто четвертом
в матче с американцами
забивает гол в свои ворота
сборная колумбии вылетает из турнира
через десять дней
эскобара убивают в медельине
убийца из наркокартеля
стреляет в него шесть раз
каждый раз выкрикивая
гол! гол! гол! гол! гол!
гол!
стихотворение это всегда автогол
после которого в теле умирают
шесть сантиметров
шесть секунд
или шесть миллилитров
Легкое как атлетика
стихотворение всех победило всех обогнало
бумагу
карандаш
меня
пальцы
оно очень было
мы не смогли догнать
теперь его нет
но оно делает круг почета