Подготовка текста, вступительная статья, примечания Алексея Голицына
Опубликовано в журнале Волга, номер 5, 2016
Описание
быта и нравов советских писателей стало чем-то вроде отдельного жанра чуть ли с
момента появления писательских организаций СССР. Достаточно вспомнить
пародийный МАССОЛИТ Булгакова и «Гаврилиаду» Ильфа и
Петрова, «Напостовский свисток» Сергея Швецова (1932) и «Тлю» Ивана Шевцова (1964), «Бодался
теленок с дубом» Солженицына (1975) и «Закрытый распределитель» Льва Лосева
(1984). Впрочем, суть этой творческой организации точнее всего передана в
названии книги Михаила Золотоносова «Гадюшник»[1]. И
если в перечисленных произведениях речь шла о писательских организациях Москвы
и Ленинграда, то жизнь региональных отделений ССП в силу объективных причин до
сих пор практически не описана. Заполняя этот пробел, мы предполагаем
начать цикл документальных публикаций о работе саратовской организации.
Местное
отделение Союза писателей СССР было организовано в августе 1934 г. В 1935 г.
начинает выходить альманах «Литературный Саратов», в котором публикуются первые
произведения Григория Боровикова и Валентины Мухиной (тогда еще не Петринской) – о которых и пойдет речь ниже. Довоенный быт
саратовских литераторов описан в мемуарах Николая Кирюхина «Страшные годы.
Пережитое». Публикация этих воспоминаний в «Волге» (№11-12, 2014) вызвала
полемику, Кирюхина упрекали в клевете и предвзятости. Ситуация усугублялась
тем, что многие документы, связанные с Саратовским отделением Союза писателей,
погибли 29 августа 1974 г. во время пожара в Государственном архиве Саратовской
области. Сохранились только протоколы общих собраний и
заседаний парторганизации начиная с 1947 г. Следовательно, документально
подтвердить или опровергнуть свидетельства современника не представляется
возможным.
Настоящая
публикация основана на стенограмме закрытого партийного собрания
первичной партийной организации Саратовского отделения Союза писателей
12 февраля 1957 г.[2]
На повестке дня стоял единственный вопрос – чтение и обсуждение письма ЦК КПСС
«Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении
вылазок антисоветских, враждебных элементов». Документ датирован 19 декабря
1956 г. и имел гриф «Строго секретно». Письмо обсуждалось во всех первичных
партийных организациях СССР.
ЦК
партии надеялся «мобилизовать коммунистов на усиление политической работы в
массах, на решительную борьбу по пресечению вылазок антисоветских элементов,
которые за последнее время, в связи с некоторым обострением международной
обстановки, активизировали свою враждебную деятельность против Коммунистической
партии и Советского государства».
К
писателям документ имел непосредственное отношение. В нем говорилось: «За последнее время среди отдельных работников литературы и
искусства, сползающих с партийных позиций, политически незрелых и настроенных
обывательски, появились попытки подвергнуть сомнению правильность линии партии
в развитии советской литературы и искусства, отойти от принципов
социалистического реализма на позиции безыдейного искусства, стали выдвигаться
требования “освободить” литературу и искусство от партийного руководства,
обеспечить “свободу творчества”, понимаемую в буржуазно-анархистском,
индивидуалистическом духе». В качестве вопиющего примера «сползания»
приводилось выступление Константина Паустовского в Центральном доме литераторов
при обсуждении романа Владимира Дудинцева «Не хлебом единым». Досталось за «вредные взгляды» Ольге Берггольц,
которая заявила, что «одной из основных причин, которые, якобы, давят
литераторов и мешают движению литературы и искусства вперед, являются
постановления, которые были приняты ЦК в 1946–1948 гг. по вопросам искусства».
Обвинения прозвучали даже в адрес секретаря правления Союза
писателей Константина Симонова, который «выступил по существу с ревизией
некоторых важнейших положений известных решений ЦК по идеологическим вопросам».
В
письме ЦК утверждалось, что «редакции печатных органов творческих союзов не
ведут принципиальной борьбы и не отстаивают взгляды партии в области культуры,
а в ряде случаев занимают примиренческую позицию, проявляют гнилой либерализм».
На практике это означало, что писатели-коммунисты обязаны были не только
публично поддержать указание партийного руководства, но и найти и разоблачить
«либералов» в собственных рядах.
Почему
саратовские писатели выбрали в качестве мишеней Боровикова и Мухину-Петринскую, и кто назначил их козлами отпущения,
неизвестно.
Писатель
Григорий Боровиков (1905–1993) к 1957 г. был автором 17 книг. Роман «Ирина»
вышел из печати в 1956 г., его обсуждали и на страницах газет, и, как сейчас бы
сказали, на публичных слушаниях[3].
Валентина
Мухина-Петринская (1909–1993) была, несомненно, более
удобным объектом для разоблачения. Она начала печататься в
1935 г., была репрессирована в 1937 г., провела в лагерях 10 лет, и была
полностью реабилитирована только в 1954 г. После возвращения в Саратов и до
момента обсуждения на собрании писателей опубликовала 6 очерков в областной
газете «Коммунист» и рассказы «Собственный интерес» (альманах «Новая Волга»,
1955, кн. 22) и «Каникулы Вали Герасимовой» (альманах «Новая Волга», 1955,
кн. 23). А редколлегию «Новой Волги» в то время возглавлял Григорий Боровиков.
На
закрытом партсобрании присутствовали 12 саратовских писателей, а также
секретарь Фрунзенского райкома Родионова и представитель обкома КПСС Касович. Приводим стенограмму их выступлений с
незначительными сокращениями.
Несмотря
на угрожающий тон большинства выступавших, никаких оргвыводов в отношении
провинившихся писателей не последовало. Напротив, роман «Ирина» Григория
Боровикова был переиздан в Саратове в 1959 г., а рассказ Валентины Мухиной-Петринской «Собственный интерес» перепечатала в
1958 г. столичная «Работница». И причиной послужила, вероятно, не мягкотелость
саратовских партийных органов (хотя стоит отметить сравнительно миролюбивое
резюме кураторши от райкома), а общая атмосфера
хрущевской оттепели, которая в 1957 году еще только набирала обороты.
Напомним,
что в 1937 году, после такой же травли коллегами-писателями Валентина Мухина
получила 10 лет лагерей, а Иосиф Кассиль – автор и редактор «Литературного
Саратова» – был расстрелян.
Тобольский[4]: В нашей
организации сложилось пренебрежительное отношение к работе в коллективе, к
работе над собой. Нам нечем похвалиться и в своем
творчестве: у нас нет весомых, значительных произведений, созданных нашими
писателями за последнее время. Наиболее крупное произведение дал Соловьев Г.И.[5],
трилогию «Морская служба». Но и она рождена раньше и за пределами Саратова.
Что, например, создал руководитель
отделения СП писатель Озерный[6]?
Мало. В таком же положении творческое движение вперед и у многих других
писателей: т.т. Тимохина[7],
Неводова[8],
Богатырева[9]
и ряда других. Мы не сможем назвать ни одного по-настоящему крупного
произведения. Происходит это, мне думается, не в меньшей мере и от того, что мы
потеряли вкус к творческому разговору.
Роман писателя Боровикова Г.Ф. «Ирина»,
по-моему, шаг назад в творчестве писателя. Но никто из нас не сказал этого со
всей прямотой писателю. Это, прежде всего, вина нашей партийной организации.
У нас имели место ошибки и политического
порядка, и допущены они не случайно. Напомню. Это история с произведением
Мухиной. Не разобрались мы вовремя с этим произведением. Слишком мы милосердны.
Это относится к той же Мухиной. Если не контролировать направление в ее
творчестве, она может поставить нас в очень неудобное положение своей
неразборчивостью в суждениях, некоторой озлобленностью за прошлое (была
репрессирована).
Слава о нашей писательской организации,
мягко говоря, преувеличена. Когда нас начинают проверять по линии творчества,
мы выглядим очень бледно. Настоящих книг у нас нет. Особенно нечем похвалиться нашим саратовским поэтам.
Иногда мы личные симпатии переносим на
деловые взаимоотношения. Мне не понятны отношения Озерного к
Тимохину. Тимохин ведет себя безупречно. А когда я предложил кандидатуру
Тимохина на пост редактора альманаха «Огоньки», Озерный настойчиво стал
выдвигать иные соображения[10].
Мне не нравится нескромное поведение
писателя Рязановой[11].
Особенно ее склонность к литературному позированию и самовосхвалению. А ее
творчество-то ничуть не выше по мастерству молодой писательницы Галины Ширяевой[12].
Нам надо поговорить о
всем откровенно и – за работу!
Смирнов-Ульяновский[13]. Успехи нашей
литературы после известных решений ХХ съезда КПСС не должны заслонять наших
недостатков. Литература отстает от бурно растущей жизни. Самым большим
недочетом нашей писательской организации, да и только ли нашей, является плохое
знание жизни.
Вспомним собрание в Саратовском
Госуниверситете, где с таким восторгом говорили филологи о «новаторском» романе
Дудинцева[14], а
<мы> присутствовали на этом собрании и стыдливо промолчали. Мы только
недавно прозрели и поняли, что философская концепция романа Дудинцева «Не
хлебом единым» не верна. Идейная слабость самый большой недостаток в нашем
творчестве. В этой связи хочется напомнить и о таких идейно незрелых
произведениях, как пьесы Алешина «Одна», Винникова
«Когда цветет акация»[15].
А возьмем репертуарную линию нашего
Саратовского Драматического театра. Теперь уже всем ясно, что режиссер театра
Бондарев[16]
не хочет ни с кем работать из местных драматургов. Зато Главреж Бондарев охотно
отдает предпочтения произведениям драматурга Бондаревой – жены. Все видят явную
семейственность, но закрывают на это глаза. Я прошу представителей партийных
органов, присутствующих на этом собрании, обратить внимание на шатания
репертуарной политики в драмтеатре.
Хочется обратить внимание на
двойственность выступления Тобольского. Сейчас он ругает роман Боровикова, а
месяц назад хвалил в стихах[17].
Нынешний год – юбилейный. Сорокалетие
нашего государства мы должны встретить достойными произведениями.
Соловьев. То, что мы в
течение почти месяца находимся в состоянии накала, это не случайно. В нашей
партийной организации ни разу не ставился вопрос о революционности в
творчестве. На этой благодатной почве и стали возможны ошибочные суждения о
романе Дудинцева «Не хлебом единым».
Почему произошла ошибка в начальной
оценке произведения Мухиной? Это результат неразборчивого отношения к
проникновению в литературу обывательских тенденций.
Несколько слов о романе Боровикова
«Ирина». Как решались сексуальные вопросы в романах классиков, например, в
«Анне Карениной»? Они подготовлены и морально и психологически. А мы решаем эти
моральные проблемы слишком вольно, бездумно. В этом и состоит немалый просчет
Боровикова.
Здесь говорили, что литературное
объединение работает хорошо, а в альманахе напечатать нечего. Беда в том, что
уровень роста начинающих писателей очень низок. Нет у нас заинтересованности в
творческом росте друг друга, нет деловой творческой атмосферы.
Следует сказать, что этому росту не
способствует и критика. У нас уж так повелось – или один сироп и лакировка, или
критика на уничтожение.
Тобольский подверг критике писательницу
Рязанову не совсем обоснованно. Я не могу согласиться с его утверждениями. В
книжке Рязановой есть немало и хорошего, поучительного.
Коновалов[18]. Письмо
Центрального Комитета нашей партии весьма своевременно и жизненно необходимо.
Последнее время стали утрачивать чувство партийности творческие работники. ЦК
КПСС дает глубокий анализ событиям и делает соответствующие выводы, из которых
мы должны извлечь урок и учитывать в своем творчестве.
Здесь много говорили об ошибках Мухиной.
В чем суть этих ошибок? В письме Центрального Комитета КПСС совершенно ясен
ответ на этот вопрос. Произведение Мухиной, хотела она того или нет, извращает
действительность. В нем слышатся злобствующие нотки, и от этого оно становится
не отражением правды жизни, а извращением ее, клеветой, играющей на руку врага.
В связи с письмом мне хотелось бы
сказать несколько слов о некоторых вредных шараханьях, особенно среди молодежи.
Я десять лет работаю над романом, идейной основой которого я вижу борьбу партии
и народа за претворение в жизнь идей великого Ленина. И в этой связи мне было
больно слышать, как некоторые крикуны из молодежи делали злобные выпады против
Сталина. Теперь уже каждому коммунисту ясно, что никому не удастся зачеркнуть
роль Сталина в строительстве социалистического государства.
На партийном собраньи
мы должны сказать и о том, что нас настораживает в деятельности старших ведущих
писателей, возглавляющих Союз Писателей СССР, о мнимой свободе критики на
страницах некоторых центральных литературных изданий, о той «свободе», которая
порождает шатания среди писателей периферии.
Возьмем журнал «Новый мир». После
обнародования идейно ущербного романа Дудинцева «Не хлебом единым» журнал не
дал читателям ни одного сколь-нибудь существенного прозаического произведения.
Это свидетельствует, на мой взгляд, о том, что в портфеле редакции журнала были
заготовлены впрок такие же идейно ошибочные произведения, как и роман
Дудинцева. Когда ЦК КПСС указал на эти ошибки, у редколлегии журнала не
оказалось нужных произведений в портфеле. Только так я расцениваю появление в
последних номерах «Нового мира» сереньких и мелких произведений прозы. Более
того, некоторые центральные издания – органы Союза Писателей под видом свободы
критики недостатков начали, по существу, ревизию основ марксизма-ленинизма в
литературе.
Я не хочу здесь останавливаться на идейных
шатаниях одного из наших крупных писателей К. Симонова. Давно
известно, что это законченный коньюктурист (так! – Прим. ред.).
Только сейчас он промахнулся – задудел не в ту дуду.
В «Литературной газете» выступает И. Эренбург с осуждением борьбы с космополитизмом,
а по существу с ревизией линии партии. Я категорически не согласен с И.
Эренбургом. Космополитизм вреден, опасен и с ним правильно боролись.
Ошибки в нашей организации не случайны.
Это явилось следствием ослабления идеологической работы, следствием шатания в
творческих организациях, на которые мы должны равняться. Об этом я уже говорил
выше. Мне, например, непонятна линия наших центральных изданий и Союза
писателей СССР, взявших крен на издание и переиздание без разбора всего
творчества целого легиона бывших репрессированных писателей. Многие издания не
только не представляют художественной ценности, но и являются порочными, а
нередко и политически вредными. Этот хлам все больше и больше заполняет книжные
полки магазинов, засоряет головы читателей.
Здесь правильно говорили, что
парторганизация не ставила творческих вопросов. Мы даже не обсудили самое
крупное произведение прошлого года – роман Г. Боровикова «Ирина». Я не могу
утверждать, что это произведение шаг назад в творчестве Г. Боровикова, как
заявляют некоторые. Тем более, если возникают такие толки, парторганизация
обязана поговорить о произведении, указать автору на его промахи.
Секретарь парторганизации, Исай
Тобольский неправ, когда ставит в вину саратовским писателям, что они выпускают
маленькие книжки. Пусть пишут небольшие, но хорошие, боевые произведения.
Из всех выступлений вытекает только одна
настоятельная необходимость – партийная организация должна заняться вплотную
творческими вопросами, поднятием идейного уровня наших произведений.
Боровиков. (Выступать
устно не может ввиду болезни, передает в президиум собрания записку, в которой
пишет). Письмо Центрального Комитета КПСС очень важно и своевременно. Оно
предостерегает от благодушия, призывает к политической бдительности, которая
сейчас особенно необходима в связи с активизацией подрывной деятельности
империалистов и их прислужников.
Все это для нас понятно, и я лично
сделаю для себя выводы из этого важнейшего партийного документа.
Хотелось бы высказаться и в связи с
разговором на сегодняшнем собрании по частному поводу – о моей книге «Ирина»,
но, к сожалению, лишен этой возможности из-за болезни.
Тимохин. Я хочу
присоединить свой голос к высказываниям товарищей о важности и большой значимости
письма ЦК КПСС. Я рад, что теперь у нас есть полная ясность в отношении тех
ошибочных явлений и в нашей организации.
Нечего греха таить, и у нас некоторые
товарищи стали понимать свободу творчества, как свободу от партийности. Именно
в этом и суть ошибки Мухиной.
Самый серьезный недостаток у нас
заключается в том, что товарищи работают, создают произведения, а
парторганизация, писательская организация не занимаются творческими вопросами.
Роман «Ирина» читатели уже обсуждают, а мы остаемся в стороне. И для Боровикова
было бы полезно, если бы мы занялись своевременно его книгой. Роман мог быть
лучше, если бы мы обсудили книгу в рукописи.
Также прошла мимо нас и книга Рязановой
«На пороге юности»[19].
Нам необходимо руководить творческим процессом. Помогать, а не радоваться
промахам – критиковать принципиально без панибратства, помогать товарищам
по-горьковски.
<…>
Озерный. Письмо
Центрального Комитета имеет жизненно важное значение.
Оно кладет конец всяким идеологическим шатаниям, в частности, в том числе и
отклонениям от нормы в писательской среде. Наши ошибки, я имею в виду ошибки в
произведении Мухиной и альманахе «Огоньки»[20],
надо отнести за счет потери партийной ответственности в нашем коллективе.
Других объяснений нет.
Хочу поделиться некоторыми соображениями.
Многие ошибки в произведениях писателей
нередко привносятся извне и к этому есть свои ключи. Объясняется это тем, что
нас иногда окружают мелочной опекой, проистекающей из недоверия и неверия в
силы писательского коллектива. Вспомните грозный окрик Ключникова[21].
Достаточно было его звонка в издательство «снять такое-то произведение», как
издательство ударилось в панику и начало вымарывать все, к чему хоть
мало-мальски можно было придраться. А у нас не хватило смелости, коллективной
ответственности противостоять этому усердию перестраховщиков. К этому следует
добавить, что в нашем книжном издательстве до последнего времени не было своего
ясного отношения к идеологическому содержанию отдельных произведений.
Достаточно высказать какое-нибудь замечание и произведение начинают обрезать по
принципу «как бы чего не вышло».
Я вполне разделяю точку зрения
товарищей, выступавших здесь, что наши ошибки в альманахе «Новая Волга» и
«Огоньках» результат сниженной требовательности. Нам нужен крупный разговор не
только о творчестве писателей, но и об уровне критики произведений.
Творческая активность наших писателей
очень мала, нет больших художественных полотен. Все это правильно и это должно
обеспокоить партийную организацию. У нас есть хорошая база для роста. Но
молодые будут быстрее расти тогда, когда им будет у
кого учиться. А наше литературное объединение еще слишком вяло работает, не
чувствуется настоящей творческой перспективы.
Все это наталкивает на мысль, что нам
надо подумать об укреплении руководства писательской организацией, о более
продуманной – партийной расстановке кадров писателей.
Мы очень много говорили на собраниях, а
когда доходит дело до читки рукописей – до практического участия каждого
писателя в творческом процессе, многие выискивают причины (болен, занят и
т.д.), лишь бы уклониться от коллективной ответственности за судьбу рукописи,
остаться в стороне. Пора, давно пора повысить ответственность за творчество
каждого писателя, всего коллектива. И в этом состоит неотложная задача
партийной организации.
Много говорили здесь о романе Г.
Боровикова «Ирина». Зачеркивать это произведение, чернить у нас нет никаких
оснований. В этом я усматриваю все те же лейтмотивы охаивания
писателей. Написал небольшое произведение – плохо, значит ты еще не писатель.
Написал большое, как роман Г. Боровикова, опять не потрафил обывателям: «видите-ли это шаг назад в творчестве писателя…».
А не лучше ли поговорить о другом, поговорить по-партийному
о недостатках произведения, чтобы помочь писателю понять свои промахи и сделать
произведение заслуживающим большого внимания. В этом, мне кажется, наша
первостепенная задача.
К вопросу о суждениях филологов
Саратовского Университета о романе Дудинцева «Не хлебом единым». Теперь нам
легко говорить, когда вопрос стал ясен. Согласен, что
мы оказались не на должной высоте в оценке романа Дудинцева, также, как и
филологи университета. Обсуждение было объективистским и это надо признать.
И последнее. Нам в парторганизации
необходимо наметить конкретный план творческого роста работы парт. писательской организации.
<…>
Тов.
Родионова.
(Заключительное слово). Здесь много говорили о борьбе с культом личности, о
фактах демагогических выпадов. Наличие всех этих ошибок и недостатков –
результат снижения уровня идеологической работы партийной организации.
Здесь говорилось о том, что низка
творческая активность писателей, есть факты нескромности. В этом вина партийной
организации, ослабившей воспитательную работу.
Инициатива партийной организации в
обсуждении произведений – главное в работе писателей-коммунистов. О романе
«Ирина» очень разноречивы отзывы читателей, а партийная организация отделения
писателей стоит в стороне, еще не высказала своего отношения к произведению.
Этот пробел необходимо исправить.
Партийная организация должна нести
полную ответственность за выпуск произведений писателями-коммунистами. Мы не
можем плестись в хвосте обывательских настроений.
[1] Михаил Золотоносов.
Гадюшник.
Ленинградская писательская организация: избранные стенограммы с комментариями.
(Из истории советского литературного быта 1940–1960-х годов). – М.: Новое
литературное обозрение, 2013.
[2] Цит. по:
Государственный архив новейшей истории Саратовской области (ГАНИСО). Ф. 5340.
Оп. 1. Ед. хр. 3. Л. 210–216.
[3] «Желающих
принять участие в обсуждении оказалось так много, что в читальном зале
центральной библиотеки едва хватило места для всех, – писала вольская газета «Цемент». – Это говорит
за то, что вопросы морали, вопросы поведения в быту, в семье, отношения
к любви и долгу, которым посвящена книга Г.Боровикова, живо волнуют и вызывают
острый интерес. Выступавшие говорили о достоинствах и
недостатках художественной шлифовки романа, но в основном критика была
направлена против неправильных идейных установок его».
Отзывы
в печати также нельзя назвать разгромными. Так, филолог Е.Никитина отмечала,
что роман «Ирина» «остро ставит вопросы морали и быта, разрешая их
психологически мотивированно и жизненно правдиво» (Заря молодежи, 20 января
1957 г.).
О.Ильин
в статье «Девушка из нашего города» писал: «Ясность авторской позиции,
богатство жизненного материала, важные проблемы, интересно задуманные
характеры, с одной стороны, а с другой – приглушенность и недовоплощенность
проблем, удручающая обстоятельность, стилистические просчеты – таково
противоречивое впечатление, производимое новой книгой писателя» (Коммунист, 28
декабря 1956 г.).
Резко
отрицательный отзыв на роман появился, как ни странно, уже после обсуждения в
Союзе писателей, и не в областной прессе, а в районной. «Ирину» раскритиковала
инженер Е. Филатова: «Своей книгой Г.Боровиков проповедует любовь, свободную от
всяких обязательств перед семьей и обществом. Можно ли сомневаться, что такая
«теория» необыкновенно удобна для всякого рода пошляков
и эгоистов? При всем стремлении Г.Боровикова сделать героев привлекательными
они не являются подлинными героями нашей жизни. Книга – учитель нашей молодежи.
Роман “Ирина” не может быть таким учителем». (Цемент, 5 апреля 1957 г.).
[4] Исай Тобольский
(1921–1995) – поэт, на момент выступления – секретарь первичной партийной
организации Саратовского отделения Союза писателей.
[5] Георгий
Соловьев (1911–1972) – прозаик. Роман «Морская служба» вышел из печати в 1954
г.
[6] Борис Озерный
(1911–1958) – поэт, в 1945–1947 и в 1951–1957 – ответственный секретарь
Саратовского отделения Союза писателей.
[7] Виктор Тимохин
(1909–1967) – поэт и журналист.
[8] Борис Неводов
(1900–1957) – прозаик.
[9] Вениамин
Богатырев (1908–1983) – поэт.
[10] Состав
редколлегии «Огоньков» в 1956 г.: Е.Рязанова (редактор), И.Тобольский,
Г.Боровиков, В.Лапинский, Р.Озерная.
[11] Екатерина
Рязанова (1915–2002) – прозаик.
[12] Галина Ширяева
(р. 1932) – прозаик.
[13] Валентин Смирнов-Ульяновский (1897–1982) – поэт, прозаик.
[14] Роман Владимира
Дудинцева «Не хлебом единым» впервые опубликован в журнале «Новый мир» в 1956
г.
[15] Драма Самуила
Алешина «Одна» и комедия Николая Винникова «Когда
цветет акация» были опубликованы в 1956 г.
[16] Николай
Бондарев (1907–1976) был режиссером Саратовского академического драматического
театра в 1954–1957 и 1959–1962 гг.
[17] 1 января 1957
г. в областной газете «Коммунист» были опубликованы новогодние поздравления И.Тобольского, в частности – Г.Боровикову: «Давно от Вас
романа ждали – / И вот явился он на свет. / Всего на год вы старше стали, / А
выросли на много лет. / Мы разбирать роман не станем, / Роман хорош, и ясно нам / По доказательствам в романе, / Что можно ждать второй
роман!»
[18] Григорий Коновалов (1908–1987) – прозаик.
[19] Рязанова Е. На
пороге юности: Повесть. Для детей. – Саратов: Кн. изд-во, 1956.
[20] Речь идет о
публикации: Строков Николай. Ординарец Чапаева: Повесть. – Огоньки, 1956,
выпуск пятый, с. 5–106. В следующем, шестом выпуске альманаха было напечатано
объявление: «Редколлегия считает своим долгом сообщить читателям, что в пятом
номере сборника “Огоньки” в повести Н.Строкова “Ординарец Чапаева” дана
ошибочная, противоречащая исторической правде характеристика комбрига И.С.Кутякова. В действительности И.С.Кутяков
был верным соратником Чапаева. После гибели Чапаева он стал во главе Чапаевской
дивизии, а в последующие годы неоднократно доказал свою преданность
Коммунистической партии и Советской власти».
[21] Алексей
Ключников (1906 – после 2005) – партийный и хозяйственный деятель, с 1949 по
1955 г. – секретарь, а затем заведующий отделом пропаганды и агитации
Областного комитета ВКП(б).