Опубликовано в журнале Волга, номер 5, 2014
Вячеслав ЛОПАТИН — родился в 1936 году в с. Бакланово Орловской области. В 1955–1956 годах учился в Елецком художественном училище, в 1957–1961 – в Саратовском художественном училище. В 1954–1968 годах работал методистом в Доме народного творчества. С 1968 года – реставратор Саратовского государственного художественного музея им. А.Н. Радищева. Публикации в «Волге»: «Цвет – звук; свет, тьма» (2008, №1), «Саратовская школа. Эволюция. Контекст. ХIХ–ХХI века» (2009, №11–12), «Борисов-Мусатов–2010: ступенчатый колорит» (2010, №9–10), «Духовность материи – икона» (2011, №11–12).
КИЧ*
Иванов Лев
Александрович –
основоположник «Магнитофонного метода литературы»:
его памяти
*Записи воспроизводятся с учетом речевых особенностей персонажей.
1.
1963–64 год. Зима. Вечерний Саратов. Николай Андреевич Григорьев, врач «Алтынки» (Областная психоневрологическая больница, отделение «хроников»). Руфина Николаевна, жена Николая, врач-психиатр. Валентин Акимович Ярыгин, друг детства Николая, поэт, после операции. Виктор Матко, художник, сбрил бороду. Собака Ирма.
– Не лицо, а задница!
– Это не обо мне: Николай о ком-то сказал! Как будто Матко увидал без портков!
– Стихи! Как же ты без Вальки сочиняешь-то.
– Я не участвую!!!
– А лицо как задница! / По-татарски скалится! / И талантом фалится! / Сам всю жизнь мается! / Кто эта красавица?
– Твои стихи напоминают твои рисунки! Главное, он выражает идею! Но такими несовершенными средствами! Вот не знаешь основные мифы! Ты ихи не знаешь – это мифы, которые в разных странах, а рассказываются одинаково. Жил шелудивый! А другой в златотканых одеждах, красавец. А боги решили, должно Солнце сиять: людям нужно светить. Совет созвали: кому быть вечным, но трудиться, светить неустанно. Избран был везунчик: подошёл к жерлу вулкана – отпрянул… а тому терять нечего – бедняк охнулся туда! Зашипело, загорелось и вырвалось Солнце! Устыдился… а от второго Луна! Идея: последний да будет первым! Переболевшие оспой считались первыми на Руси. А Матко, когда сбрил бороду, утратил первородство, стал луноликий!
– У Матко лицо как солнце! / Зато жопа как луна!
– Древняя легенда на современный лад, оккультный смысл приобретёт постепенно. Ох, скука-то какая.
– Моя мать простить Матко не может: – Эти дырочки на скатерти прожгли вы прошлогодним летом! Новую постелила, вы на ней папироску тушили!
– Для чегой-то ты идёшь лахудрой-то? Козырёк-то опустил! Бороды нет – так ты отделаться хочешь. Чёрт его знает – разбери его теперь! Как трудно ему с маской-то расставаться, гением-то не быть! По ему – рисовать значит безобразничать! А что ж я сделаю сам – он пытается рисовать, а не писать – дико рисовать, упрямая лахудра! Что ж, вот будет стену прошибать своим козырьком.
– Куда идти. Ко Льву – опять Окуджаву слушать!
– Чего ж ты сегодня писал? Закончил труд?
– Да нет…
– …брось дурака валять!
– Он сочиняет и спрашивает: – Как, как! А я человек гуманный!
– Мы только прозрачные тени! / Стеклянных и мраморных глыб!
– Вот-вот! Вот ты так и рисуешь, как стихи пишешь: голова ищет увёртку, в чём не разбирается – типичный пример мозговой патологии. Да ты ж белиберду несёшь, так стихи не сочиняют! Это слабоумие, а не стихи! Слышал?
– Слышал, щас испеку стих, как у Окуджаве! О вечернем городе, смотри!
– Смотрю.
– Зелёные лампы зажёг Саратов!
– Поэт, кто умеет пробивать рамки!
– Вечерний город скуп! / Ласки у него не занять!
– Он юбку задрал по пуп!!! Окуджава вообще лапша без ритма!!!
– Чего? Хорошие стихи он поёт! Песенки мне его нравятся по смыслу!
– Балалайку надо!!! «Пол-ночный трол-лей-бус по ули-це мчит». Эти Витькины стихи под Окуджаву, а живопись под Матисса!
– А на этого Матисса! / Николай пошёл мочиться!
– Сумел бы запечатлеть этот мотив, сикающую собаку. Посикала и побежала – пародия на Пикассо!
– Смотри, – Ничего Матко не надо! / Баснями по горло сыт! / Только есть одна отрада, / Иконно-песенный Матисс!
– Будешь с Робертом разговаривать, хлопай его по плечу, груди, животу:– Я вас не понял, действительно анатомию не знаю… оказывается, мы собратья! Несколько анекдотов препохабнейших, и слушай его – у старшего врача тоже потребность выговориться!
– Неуютненько. «Пол-ночный трол-лей-бус по ули-це мчит».
– Характерная физиономия! Я никак его оценить не могу, кого-то он мне напоминает, только рисовать не умеет.
– А?
– Нарисовал бы угол, я б счастлив был. Нет, ему хочется идею материнства. У меня на днях состоялось – ну и знакомство! Художник, со всем соглашается. – Разрезать вашу картину на четыре части, хуже не будет! – Да. Да. Разрезать её. – А на восемь частей? – Да, да! Можно и на восемь! – А может, лучше не резать? Удалось схватить как будто! – Да, да, удалось схватить! – Мир обрёл абсолютную неуязвимость, но с ним невозможно разговаривать, со всем соглашается. Но в нём, как в зеркале, отражается собственная глупость!
– Окуджава – это, конечно… но без костылей он не годится!
– Какие костыли?
– Гитара!!! Технически даже Коган сильнее Окуджавы!
– Ты когда натуру будешь рисовать, а не повторять зады Матисса и Пикассо?
– И передки тоже рисовать нужно!!!
– И не понимает даже, что он пошляк – подражает, это не искусство! Со всем соглашается… ещё хотел что-то интересное – кого Матко мне напоминает? Тебе нужно в кино приспособиться: рот здоровый, тип артиста. Сыграешь всё что угодно. Нам бы сейчас одного злоязычного. Вот бы Голубова!
– Кроткий! Он только с властью сражался. Жалко – хороший мужик!
– Но у него борода всё-таки эффектней была – узенькая! Стелется по этим брюкам! Женщины взгляды такого упоения на него бросали – на Матко нет, я не замечал! Голубова обычно шпана дёргала за бороду, думала, он не стукнет, а он стукнет – обоих забирала милиция. Зачем сбрил бороду? Бесталанный, графике подражает.
– Только успел сбрить бороду – и какая потрава на Матко пошла!
– В китайские колодки себя втискивает. Замечательные портреты делал тогда в больнице! А сейчас мы не можем оценить его. Имеет какую-то тайну – на буржуазный вкус. В контур не может укладываться! Поганые контуры, которые ему чужды. Хотя бы красивые контуры создавал, а то ведь мерзость! Тогда бы расписывал ковры! Орнамент, делай его! Нет, он собирается границу на велосипеде перелететь!
– Слушай! – Зачем фараону выслушивать чернь? / Он в глыбе останется красноречивым!
– Полностью перечеркнул всего Окуджаву!!!
– Ура, Валька! Значит, я выше Окуджавы!
– Брось про Окуджаву, а то я начну травить тебя!
– А зачем ты меня подтравливаешь?!
– А ты не трогай Окуджаву!
– У Матко давно эта строка напрашивалась: ещё про пирамиду говорил, собирался родить!
– Перестань Окуджаву травить, поэт!!! / Пусть стая гончих тебя не узнает!!!
– Всё это графика! В строгих контурах. Пошли Руфку на улицу вытащим.
– Руфка течение событий и ход истории не переменит!!!
– Ирма ещё Матко не узнает и спустит штаны. Мрачная личность, ещё не пробил его час. Ещё недостаточно велик, чтобы открыть лицо. Ох и вид, Витька! Всех средств и живописи, и графики не хватит!
– Как метеор черкнул эпоху! / И канул в вечности немой!
– Как вдруг объевшийся гороху, / Свирепо пёрнул домовой!!!
– Во взгляде его и мудрость отца! / И матери сочные губы!
– До пупа!!!
– И нос, словно пенис златого тельца!!! Руфин, гляди – это портрет Матко, никак не можем завершить.
– Утверждаешь строкой, что ты не от духа, а от плоти!!!
– Блуднице Иштар в назидание!!! Магнитофонным методом!
– Ну, если вы так разговариваете, я пойду…
– Я человек невинно критикуемый!!!
– Всех заразил Валентин!
– Что-то Виктор совсем невесёлый.
– Стихи сочиняет, грустит о бороде! Ирма виляет хвостом и смотрит, куда идти. Неприглядный тип!
– У Матко здорово!!!
– Нет, серъёзно?
– Это он увлекается: одними образами тоже нельзя!!! Нужен воздух, воздух!
– Так он в предметах должен чувствоваться, а не пустота! Ты вот, Валька, водичкой стихи разбавляешь…
– …ой, псина, псина!!! Ей жарко, не знаю, как! Медведица!
– Молодая поросль в поэзии, другие как наскальная живопись!
– Да не наскальная, а ассирийская!!!
– Я на всё согласен! Как твой художник Подьяпольский: – Может, разрежем?
– Ты Лёвку сразишь, начнёшь таким оружием…
– Я другим оружием. – Тебе, облысевшему на поэзии, столько шкафов книг проглотившему, увлекаешься этим раешником, балалаечником! Гипертрофировать Окуджаву!!!
– Гражданский дух!
– Эстетствующая бульварная молодёжь – развернулся бы в период НЭПа!
– Он и развернулся, по всей России разошёлся!
– На тираньих костях / Пусть цветы прорастут! / И в глазу человека сольются!
– Как самочувствие, Руфина?
– Спина болит…
– …чегой-то домой хочется. Руфина, или гулять хочешь?
– Куда? По домам? Проводим меня! Эх, сказал – мания величия распространяется!!! Витька, ты заметил? Сегодня я был объедком нападок!!!
– Идите толпой, фараоны! / На склады несите короны! / Сдавайте престолы завхозу!
– Е..те такую-то козу!!!
– Черёд вам выращивать розу! – Во мне всё уживается. И великое, и пошлость…
– …я больше не участвую!!!
– Славьте барабанным боем! / Не полководца, поэта!
– Это уж на плохие переводы…
– А можно? – Не негра мечтательный рот! / А гордые губы араба!
– Витюшку за яйца берёт / Шикарная голая баба! – Шикарная голая баба за чёрные яйца берёт! – Витьку не надо, это у меня было: – Взгляни, кто так гордо проходит! / Немедленно посторонись!!! – Против расовой дискриминации направлен стих. – Хоть высшее счастье находит / Сия златокудрая мисс, / Когда в её знойные недра, / Между белоснежных колен, / Громадного чёрного негра / Направлен чудовищный член!!!
– Ползите удавы, шипите, удавы! / Несите дешёвый венок Окуджаве!
– Когда молчит наш Виктор, значит, / В нём лира дантовская плачет!!!
2.
Квартира Григорьева. Николай. Руфина. Их дети-школьники, Лена постарше, Вова. Валентин. Матко. На стене в золотой раме натюрморт Матко. Приходят художники Галина Чижикова с мужем Алексеем Пановым.
– …не важно, что будет висеть, важно, чтоб написано было! Я про натюрморт сказал: – Он гениальный!
– Натюрморт сильный. В этой рамке он бесподобно смотрится. Ты б послушал, как тебя лаяли мастера, они б с тебя спесь!
– Какие мастера?!
– Ну, что рамку делали. Вот этот угол верхний – отдельно! Поставь пальцы вот так! Сверкающая краска, а здесь вот чёрные контуры.
– Где там чёрная краска?!
– Она почернела.
– Слушай! У меня идея: дарить холсты всем, кто пожелает!
– Твой натюрморт у Чижиковой – там рефлексы! Лист!!! Реальный лист с рефлексами от розовой салфетки! Я говорю ей: – Давай меняться! – …хаоса больше! Здесь меньше порядка. Подпал под влияние Матисса и угроблен как художник! В рамки матиссовского слабоумия – и скончался! Она не вяжется – манера: розы по-коровински, а фрукты матиссовские. Дал расцветку свою…
– Какие там коровинские?
– …а ваза ещё в каком-то третьем стиле – здесь контура вообще нет!
– А вообще это непрофессиональный разговор: – «Дал расцветку свою»!!! Снимай со стены!!! Давай, я её…
– Тебя уже к картине этой допускать нельзя!
– …я сделаю более совершенно – в этом же плане!!!
– А мне сказали, что ты погиб – Витька!!! Руфина, почему Ирма пузу выставляет и четыре лапы кверху?! Это уж неприлично!!! Ну чего ты, Валь, грустный? Чего грустный. Нездоровится, что ль?
– А чего ты грустный, хороший ты человек!
– Я потрясена – и вдруг такая рама!!! Мать сказала: – Идут спасать Матко! – А он рассказывал, как у нас знакомые были? Следователь и прокурор! Как они болванами обозвали друг друга! Эта рама рассчитана на пространственную живопись…
– Это вкус хозяина, а не художника! Цвет есть цвет, он всегда нравиться – вот, собралось! Нет, опять собралось, а чего: – «Не в стиле!!!» – Может быть, так надо!
– …они начали думать! Один другому говорит: – Это гениальный холст, но декоративный! – А другой: – Эта вещь не декоративная, а гениально начата! – Да ты в искусстве ничего не понимаешь!!! – А я говорю: – Самое главное, вам надо познакомиться с автором! – А когда сказала фамилию: – Да мы ж его знаем! По следствию проходил! – Обозвали друг друга – и в разные стороны! Рама отвратительная!!! Да окантовку надо было спрашивать, не багет!
– А он самую богатую в Фонде выбрал…
– Я слушаю всех, но прежде всего моё мнение. Веселей стало в комнате…
– …это свойство таланта, у меня характер близок к Пикассо!!! Я менял одно, другое – цвет должен… разлад и какая-то надуманность, нарочитость – осознанные формальные претензии… берёшь и применяешь!!!
– Он поёт всеми железами внутренней секреции!!!
– Как бы художник ни уходил от действительности, он близок к ней через восприятие динамики натуры – это в крови, никуда не денется… и действительность вклиняется везде, как бы ни уходил в чистое искусство… Гладь не тиранит сердце… смотришь – совершенно!!! И рождается подъём к небу!!!
– Ты вот сделай, чтобы она мастерски была, вангоговскими мазками!
– …дочь Лену привёл… «Матко гений!» – слышится в коридоре, дверь открывается… – «Нет бога, кроме Матко!!! И Николай пророк его!!!»
– Брось ахинею пороть!
– На Мельникова: – «Мазня!!!» – на меня: – «Глина!!! Смотри, Ленка, как рисовать надо!!! Ничего нет, а живой лист – пыльный – с рефлексами!»… – Руфина, вас нет – Николай у нас пропадает! До трёх-четырёх часов ночи!!! Вы уедете – мы его в двенадцать будем отправлять домой, а то он сидит у нас до трёх-четырёх часов! А что?! У меня муж вот стоит….
– Ну, Галя.
– …а будет с кем до самого гроба разговаривать!!!
– Вот-вот! Собственного супруга в гроб загнать – это по вашему!
– Попытка остроумничать! А чего Ирма пупок подставляет?! Четыре лапы кверху!
– Она выражает свои эмоции так же, как ты выражаешь!
– Несчастные!!! Десять сантиметров окантовки чёрной надо было… у меня предложение: снять и с собой забрать её!
– А у меня живопись вообще музыкальная!!! В готовой вещи должна быть недоговорённость, недосказанность – они дают пищу! Музыка теряется, когда отточена вещь!
– Вот порыв мой остался без последствий!
– Он в искусстве должен выражаться!
– За месяц, значит, пока вас, Руфина, не будет, Николай Андреевич нас изнасилует – придёт и сидит всю ночь…
– …пациентов навалом – готовый материал, скрытый в потенциале! Виктор, видишь? Всеобщего восторга ты не вызываешь! Недоумение – встреча с неожиданностью…
3.
Квартира Ярыгина. Валентин. Светлана Васильева, экскурсовод музея им. А.Н. Радищева. Дорога. Дом Иванова. Друзья детства – Иванов, Григорьев, Ярыгин.Лев Александрович Иванов – Учёный секретарь сельхозинститута. Вера, его жена, учительница. Вова, их сын, старшеклассник. Валентин и Светлана слушают Окуджаву, Когана. Пришедший с улицы кот.
– …ему нигде не будет скучно – Матко монологичен! А Николай чем хорош – он живёт чем-то сверх материального содержания жизни. Это уж большое значение в нашей жизни. Хотя бы стяжательство, а то мелкотравчатость! Квартирка, холодильник…
– …мокреть! Она всегда неприятно действует…
– Лев Александрович: – «Если ты будешь продолжать в таком духе, то я!!! – как возьму сейчас табуретку!!! – и уйду домой…» – Во дворике сидели! Это апофеоз нашего конфликта – он описывал процессы гниения, происходящие в недрах его кладбища, именуемого библиотекой!
– Дерево! Засунули его куда, смешно…
– …настроили домов! Коровинская Русь! Вон с той стороны хорошо, там мелко. Эх, какая трусиха!
– …открыточку-то получили от нас с матерью?
– Надеюсь получена, надеюсь!
– Эту комнату своими руками сделал…
– Просторнее книгам стало!
– …я петуха ещё ему рекомендовал поставить – он принял это за насмешку! – «Флюгер надо!» – Он говорит: – «Я тебя поставлю!!!» – Стены, пол, покрашено по матковски ярко, радужно…
– Вот это вы, художники, вы умеете!!! А мы краску не умеем составлять… …да, книги самая замечательная вещь, с моей точки зрения… …никогда, никого я не обманывал… а тем более тебя, тем более тебя!!! На золотом подносе ему – ходи сам по магазинам и карауль… …теория необходимости выпивать!..
– Это воинствующая мораль и добродетель!
– …вывод напрашивается! Ну как, Славка не сменил подвал? Конечно, надо иметь особый склад души, чтобы там жить!
– Брось ты критиковать подвальную жизнь! Там сейчас остановился величайший художник всех времён!
– Кто?
– Матко!!!
– Это вы серъёзно?
– Я не говорю серъёзно, что Окуджава величайший поэт! Я даже Когана не называю величайшим поэтом! В наше время как только не скажут: почему бы Матко и не быть гением? Он в плане Пикассо! Правда, кубизмом он не увлекается, сейчас у него период в стиле Матисса. До этого у него был коровинский период! До этого я не знаю.
– Ну, а самого Матко-то что, ещё нет? Я, конечно, ничего в искусстве не понимаю, не разбираюсь, ну, а в музеях был – не один раз. Знаком и с современным искусством. И с русским, и с западным! По образцам, которые есть у нас. Особенно Мане мне нравится – Эдуард! А такие, как товарищ Пикассо и прочие, до меня не доходят. У каждого, конечно, свой вкус. Но я их смотрел! Жена меня гонит в шею: – «Хватит, пойдём дальше!» – Как ни гляди, откуда ни смотри, а разложение искусства, вырождение искусства! Ну, для сумасшедшего дома это нормально, не для меня создано… или для особых лиц!
– Сколько яду он вкладывает! Не вырождение, а сознательное разложение…
– Разложение есть, а синтеза нет!
– …синтез после Пикассо осуществят, а то зачем Матко живёт?
– «Потомки оценят!» Мне кажется, это ширмочка, за которой очень часто прячутся бездарности.
– Я не квалифицированный товарищ, но я вижу – это искусство! Ну, вот почему вы, Светлана, такой точки зрения придерживаетесь, что у вас человек должен быть похож на человека, а не на крокодила? А Пикассо считает, что если вы хотите человека изобразить, то рисуйте крокодила и ищите в нём человека! Послушаем лучше Окуджаву.
– Я не любитель всяких драк, / Но мне сказать ему придётся, / Что я ему испорчу весь уют! / Что наши девушки за денежки, / Представь себе, паскудина брюнет, / Они себя не продают!
– Всё сам поёт! Музыка его, всё сам поёт.
– Я знаю, как в зябкую полночь, / Твои пассажиры, матросы твои, / Приходят на помощь. – … – Как много, представьте себе, доброты! / В молчанье, в молчанье!
– Красотулька, ты лапы на стол, дорогой, не клади.
– Стойте, я газету подложу! Лапы мокрые.
– Что Вовка такой невесёлый?
– Я не хочу, чтобы он к ребятам ходил!
– Вновь играет радиола! / Но некому оплакать его жизнь!
– Что же вы печенье не пробуете? Это Вера делала.
– Потому, что, виноват, / Но я Москвы не представляю / Без такого, как он, Короля. – Песенка про Чёрного Кота! – Он в усы усмешку прячет… – Ловит нас на честном слове, / На кусочке колбасы. / Он давно мышей не ловит ! / Жёлтый глаз его горит. / Все коты поют и пляшут, / Только Чёрный Кот молчит… – … Каждый сам ему приносит / И спасибо говорит!
– …Встань пораньше! / Когда дворники маячат у ворот!
– Подтекст у него во всех песнях. Темнота есть в жизни! То слышно голос Революции, то не слышно. Жаль, что некоторые молодые не слышат этого Барабанщика. Я как-то с ними схватился!
– И к цыганкам, понимаешь, не хожу. / Набормочут: – Не люби её, такую! / Напророчат! / Наколдуют, нагадают, накукуют. / А она на нашей улице живёт!
– Ты давай Когана!
– Нет возражений против Когана?
– Косым стремительным углом / На землю падает гроза! – … Как равнодушье, как овал. / Я с детства не любил овал!..
– …он выражает нетерпение, хочет, чтобы «Бригантина» прозвучала. Но ведь надо пропустить стихи!
– До «Бригантины» никак не доберутся, трепются всё…
– Они нас выдумают мудрых, / Мы будем строги и сильны!..
– …«Бригантину» надо, а то это всё утомительно!!!
– «Бригантину»? Щас мы послушаем.
– Эх, как он священнодействует! Мне нравится! У Николая Руфина уезжает на курсы какие-то в Ленинград – предгрозовое затишье. Ну, скоро у тебя?
– Неужели ты не понимаешь, что элементарное терпение во всём нужно…
– Мы терпим!
– …тут вернее сказать, терпели тебя!!!
– Шкипер, верящий всем богам, / Совершенно серъёзно верит, / Что на свете есть Зурбаган – … – Капитан, обветренный как скалы, / Вышел в море, не дождавшись дня. / На прощанье подымай бокалы / Золотого, терпкого вина. / Пьём за яростных, за непокорных, / За презревших грошевой уют. / Вьётся по ветру весёлый Роджер, / Люди Флинта песенку поют. – … – И в беде, и в радости, и в горе, / Только чуточку прищурь глаза, / В флибустьерском голубом просторе / Бригантина подымает паруса…
– Написать я хочу в ЦэКа, потому что три раза я писал в Радиокомитет. Поэтому я хочу написать в отдел агитации и пропаганды. – «Посмотрите, как у нас дела обстоят. Мы, обычные граждане, хотим послушать Когана, поэта-патриота. Заявки наши не выполняются!»… …привык к роли вождя. Вождь!!! Великий пророк!!! Некоторые товарищи, пальцем я не указываю, повторяют твои слова – в некоторой модуляции!
– Что, закрываешь шарманку? Меня хочешь!!! Не надо! Ну, автор имеет право, вот возьму запись у Скуратова, дело другое!
4.
Квартира Зои Михайловны Олехнович на задах областного Дома народного творчества. Зоя Михайловна, Николай Андреевич.
– …Хочешь не валяться на нарах и вкусно жрать, иди ко мне! – На каких ролях? – За энто! Так и говорит: – За ЭНТО ты будешь детей учить ХРАНЦУЗСКОМУ! Учить музыке! Будешь учить грамоте меня, маму и детей. – Надо отдать должное, он понимал, что неграмотен. – Будешь варить и будешь… – И буду твоей подстилкой? – Которые работали в конторе, все были любовницами! Вы меня понимаете. – Будешь!!! Ну и щож? – А тож, что не будет того! – Так будешь ассенизатором работать! – Ну и буду! – повернулась спиной и ушла.
В это же время второй начальник лагеря Баринов такое же предложение сделал – она в Смольном училась, по мужу Папарингопуло: сын греческого посланника. Её мать была шифреза, окончила с шифром Смольный институт и имела право быть фрейлиной при Дворе. После революции половина вещей пошла в Эрмитаж. Жили! Вы меня понимаете. Вот с ней на пару два года были ассенизаторами. Так можете себе представить, Вера Николаевна за восемь лет не написала таких изумительных стихов! Это была единственная работа без стрелков и мата! Вы меня понимаете. Что требовалось? Бочка, черпак летом – не такая! – примитивная: доски положены, яма обнесена стенами, на зиму крыша, Вы меня понимаете! Мы не теряли бодрости, послушайте, например, анекдот о двух сёстрах. Одна, жена министра, пишет: – Дорогая сестрица. Живу очень хорошо, езжу на ЭМ-два и очень часто покупаю себе новые наряды. – Получает ответ: – Дорогая сестрица, живу ЛУЧШЕ твоего!!! Езжу на МУ-два и получаю ежедневно бесплатные НАРЯДЫ!!! – Как видите, мы не теряли бодрости. Почему я и осталась жива! Не теряла оптимизма, считала, что это страшная ошибка, не сегодня-завтра всё объяснится, и нас выпустят! А которые принимали это так, как есть, Вы меня понимаете. ...лет на восемь моложе меня! Выглядела она – мальчик. Мальчик! Фарфоровая статуэтка! Я по сравнению с ней гренадёр! Сейчас я Вам прочту… огромнейший диапазон: частушки, эпиграммы, лирические…
Фотографии! Случайно сохранились, из семейного альбома… он был любимцем Репина, откуда у нас и оказалось два портрета его кисти – граф. Грудь в орденах! Отказался стрелять в толпу! Разжаловали в солдаты. ...с турками, опять вся грудь в орденах! И восстановили в звании! Предложили в графы, он отказался. ...да, да – это бывшая графиня Развадовская, потом солдатка, моя бабушка… Первый муж, Торчинский. Убиенный Диурский! – на десять лет старше меня. Писаный красавец! Когда мы с ним танцевали мазурку, выходили все игравшие в карты, Вы меня понимаете! Моя любимая фотография – сына Миши от первого мужа. Торчинский-Джон Буль, тип англичанина. Я с ним разошлась. Потом Торчинский мужа видел второго и третьего тоже: – Ничего не понимаю! Вы терпеть не могли бородатых и усатых. И блондинов. – …Я была восхищена смелостью и отвагой. Через два года он мне сделал предложение! В то время, когда от меня все шарахались!!! И с работы уволили. А он не побоялся… а потом я его полюбила… у меня глаза были синие, такие же, как у Миши, теперь они выцвели… Два года назад доходило до пяти градусов, а когда поставили усиленные батареи, деваться некуда стало. Я до пятьдесят девятого года снегом вытиралась…
Вывозили за зону фекалий. Мы с ней проработаем четырнадцать часов: она, смеясь, напевая, мелком на фанерке, карандаши не полагались, перо тем более. ...нет! Нет, нет, так вот всю жизнь – смеясь, писала! Я жила там восемь лет, меня окружали постоянно поэты, первому слушателю, они несли мне… …я Вас прошу быть строгим судьёй, но быть откровенным. Есть такие, которые восторгаются стихами… «Памяти Владимира Всеволодовича» – мой младший сын! Умер из-за мерзкой, отвратительной жены, у которой шесть мужей! Заразился туберкулёзом! Беляев, окулист, двести рублей взял, это его такса: – А теперь я познакомлю с вами семью! – Познакомился с этой Мессалиной двадцатого века… – Всё так же весело проходят киносъёмки. / И фильмы новые бегут на полотно. – Вова кинооператор – очень талантливым считался! Его друг, Ибрагимов Давид Михайлович, до сих пор ко мне заходит на праздники, поздравляет. – Но смерть не жизнь. Она не разделяет / Людей по возрастам, по рангам, по сортам – … – И долго не тоскуют. / Незаменимое уже заменено. – Вы согласны, что это не стандарт, не шаблонно…
Акмолинский лагерь жён изменников родины – АЛЖИР! Нас было там десять тысяч. Двадцать шестая точка в Северном Казахстане. Когда по радио обьявили, что Хрущёв назвал Акмолинск Целиноградом, мы были все страшно потрясены – Алжироградом!!! Вы думаете, первыми целинниками были те, которых провожали с цветами и песнями на московских вокзалах? Я Хрущёву писала! Вы думаете, он мне ответил? Он мне не ответил! Скажите, у Вас в больнице находятся одни только жертвы Сталина?
– К нам попадают и те, кто сидели и те, кто сажал.
– …у Веры Николаевны всё хорошо, но язык старый – всё меняется на свете. Что казалось шестьдесят лет назад …и всё-таки Репин остаётся Репиным! Эти, как их, абстракционисты! Что, Вы их признаёте? Вы их понимаете? А если понимаете, то из подражания, как попка!!!
Вот стихи одной моей знакомой, с которой мы вместе кончали Алжирскую академию. «Надо мной раскалённый шатёр Казахстана. АЛЖИР. Тысяча девятьсот тридцать восьмой год». – Надо мной раскалённый шатёр Казахстана, / Бесконечная степь серебрится вдали. / Но куда б ни пошла, я тебя не застану. / Рассказать о тебе не хотят ковыли. / Вырываю часами бурьян и осоку, / Чтобы колос пшеницы налился зерном. / Облака надо мной проплывают высоко, / Только нам улететь не придётся вдвоём! / Только нам, мой любимый, дороги заказаны. / Даже ветер, и тот не приносит покой. / Я иду по степи без тебя, синеглазый мой, / Сердце крепко сжимаю горячей рукой. / Я иду по степи. Колосится пшеница. / Быстрокрылая чайка куда-то спешит. / Мы отныне с тобою бескрылые птицы, / А птенца далеко унесло в камыши…
…только что родившийся ребёнок был!
Что же делать? Слезами беде не поможешь. / Ветер высушит слёзы, но боль не уймёт! / Нам не верит страна! Что же делать, мой милый? / Как сказать ей о том, что мы сердцем чисты?..
…что, не прекрасно написано? И это дилетант!
Чуть шумят ковыли, солнце жжёт мои губы. / Непривычно и пряно здесь пахнут цветы…
…особенно тюльпаны. Одуряюще пахнут! Здесь не так.
Ковыли и пшеница. Ни речки, ни бора. / Но и здесь нашей Родины воздух я пью. / Я со степью о воле веду разговоры. / Ковылям о тебе и ребёнке пою. / Так сожми же, как я, своё сердце руками. / А глаза осуши, проходя по ветру. / Если тучи плотней нависают ночами…
…или – «над нами» – Здесь как хотите! Раньше всё я знала наизусть. А когда Вова умер, я решила писать. Отвлекалась. И правильно сделала, а то я сейчас ничего не помню.
Если тучи плотней нависают над нами, / Тем скорей эти тучи разгонит к утру. / Выше голову, милый, я ждать не устану. / Моя совесть чиста, хоть одежда в пыли. / Надо мной раскалённый шатёр Казахстана, / Бесконечная степь серебрится вдали… – …так барак из трёхсот человек – редко кто не рыдал! У неё голос был слабый, мне поручали читать!
А это стихотворение, посвящённое первому открывателю космических лучей Александру Брониславовичу Вериго – одним из первых подымался на этом… воздушном шаре. Она попала в «Кресты», предварительно сидела, ему посвятила. – Вы изучением космических лучей, / Должно быть, заняты, мой милый Сано. / Вас не смущает яд моих речей, / Вы весь в приборах – time is money…
…по-английски: время – деньги!
А в Вашем гнёздышке пленительный уют. / И сакс, и севр на фоне палисандра. / В кашпо…
…Вы наверное не знаете. Это корзины для цветов.
В кашпо старинных девственно цветут / Мои любимцы, чудо – олеандры…
…бледнорозовые цветы, мне они…
На круглом столике по прежнему блестят / С такой заманчивостью сливы в шоколаде. / В углах диванов ангельски грустят / Подушки, нежно вышитые гладью. / В цветном графине дремлет «Кюрасо»…
…ликёр, в прежние времена после чая подавалось в маленьких чашечках!
Стоят нетронутыми клавиши рояля…
…он сам не играл, а рояль был куплен специально для неё!
Да, всё случившееся словно скверный сон. / Жизнь показала оборот медали. / Давно ль мечтали с Вами мы о том, / Что вскоре всё пойдёт у нас иначе. / Что с первым тёплым солнечным лучом / Вы увезёте, друг, меня на дачу. / Давно ли мчал нас золотистый ЗИС / По запылённой Пулковской дороге, / А вы, желая сделать мне сюрприз, / Взамен цветов преподнесли миноги. / Никто из нас, вкушая жизни мёд, / Не ждал такой развязки неуклюжей. / Что вдруг судьба так жёстко подведёт / Итоги нашей многолетней дружбы. / Итак, четвёртый месяц я в тюрьме. / Сплю на полу, рядком со мной параша…
…а что такое «параша», Вы знаете?
За четверть века ворох перемен. / Бессменна только ячневая каша. / Да раздражённый оклик часовой…
…у нас были мужчины и женщины: самые лютые часовые – женщины!
Мне не вернуться, видимо, домой. / Меня придавит тяжесть приговора. / Брожу по камере с туманной головой. / А настроенье. Удавиться впору! / И всё ж, хоть кошки на сердце скребут, / Хоть в перспективе отделённый лагерь, / Я не могу хоть несколько минут / Не уделить маранию бумаги. / Чтоб не сказать последнего прости / Тому, кто в честность верил мою свято, / Кто без измен старался оплести / Мирок поэта розовою ватой. / Не предавайтесь грусти о былом! / И не жалейте, что меня не стало! / О, если б только знали Вы, как мало / Теперь потребно мне для счастья моего. / Ну, например, кусочек свежей халы! / Иль ломоток бараньего жиго! / Не правда ль, как я низко пала? / Вам, очевидно, даже невдомёк, / Что после роя красочных моментов / Меня способен радовать ларёк / С его несложнейшим ассортиментом. / Где лук зелёный и чеснок, / Увы, считать приходиться находкой, / Где, позабыв о томных five-o-clock, / Хватаешь жадно ржавую селёдку. / Вас удивит ещё сильнее то, / Что в стенах столь позорнейшего места / Мне удалось, без трудностей притом, / Найти для Вас прекрасную невесту. / Она высокой марки агроном…
…я с ней потом познакомилась, Кудрявцева. Даже помню фамилию.
Она высокой марки агроном, / Незаменимый клад для Вашей дачи. / К тому ж мила, изящна и с умом. / Танцует фокс и даже кукарачу…
…в то время это было очень модным.
Её, как Вас, способна захватить / Структура разных дъявольских приборов. / Она часами может говорить / Об оболочках, гайках и моторах. / Её ни свет, ни дальность не спугнёт. / И вместе с Вами, весело и дружно, / Она в любой отправиться полёт – / На Полюс Северный, на Полюс Южный! / Итак, отныне, значит, решено, / Что к ноябрю Вы будете женаты. / Здесь есть, конечно, маленькое «НО», / Невеста временно из общества изъята. / При этом числится по пятьдесят восьмой. / Не за свои погрешности, за мужа. / Но всё ж предупредить Вас нужно / Об этом, друг мой дорогой, / Чтоб не нарушить Ваш покой, / И не испортить старой дружбы. / Когда-нибудь уж, в час досужий, / Сходите навестить мой дом / И успокоить мать. К тому же / Снесите ей строфант и бром. / Скажите ей, что я в надежде, / На что, придумаете сам! / Ну, а теперь желаю Вам успеха, и / Прошу как прежде. И на Земле, и на Луне / Повсюду помнить обо мне. / И переправить сухарей / В один из дальних лагерей!
5.
Квартира Ярыгина. Анна Григорьевна. Матко. Дорога. Валентин, Николай, Матко идут к Иванову слушать стихи – магнитофонную ленту со своими стихами Валентин взял на время у друга, врача психиатра Скуратова. Навстречу Света с Люсей, идут в кино. Николай обижает Валентина. Дом Иванова. Лев Александрович. Вера. Вова. Валентин. Николай. Матко. Стих Ярыгина.
– Сельские граждане, попросту мужички. «Топор вешай!» – а сами курят, «топор вешай!» – а сами курят! Сыночек-то мой, Вовочка! Геолог. Уголовники, отсидели только! Он им котелок дал, картошку: – «Ты доёдывай, а я пойду поблюю»… …дочиста, так дочиста обворовали! Деньжонок занял, без всего приехал совершенно. Вова рассказывал: – Вот я и пожалел, всё подкармливал…
– Ну, подождите меня, я сейчас!
– …думают, он ласкает их!!! Я ведь пишу, что он вместе со мной целует, ласкает их! Я думала, просто вот тут вот лягу и не встану больше! Прошлый раз при Григории Ивановиче! Подсела. – Сынок! У тебя теперь племянник! – а он: – Живут, плодятся! – …с колбаской!!! Мяконькая такая…
– …кончай, кончай! Кончай эту свою меланхолию – мне и так тошно! «А ты вино-ва-та»… «Наша грудь не боится ярости непогоды. / Она верная опора Отечества»! Пошли к Левке! У Скуратова на время свою запись взял!
– …окурки выброшу.
– Довыбрасываетесь! Попомните моё слово: чинарик – спасение цивилизации!
– Слушай, Вальк, сегодня было сделано Николаем колоссальное признание: – Сколько ни травлю, ты не реагируешь!
– Зато самое невинное замечание Санникова приводит тебя в ярость – это уже меня унижает. …пять пачек «Волги». Две коробки чаю. Пару коробок спичек – как обедняли спичками!… …ты, Валька, даже протестуя, вызываешь уныние, неверие, а он, Витька, как луч света в темном царстве… Универсальная легенда во всем мире! Одна женщина ожидает двух детей. Одного красавца, здорового, а другого тоже здорового. Но обросшего шерстью. И тот, и другой выступают против воли родителей…
– …«Как важно быть серъезным», Оскар Уайльд. В «Октябре» идет, цветной. На шесть, восемь, десять. А вы куда?
– Поэзия нецензурная. Идем слушать.
– …он подготавливает под себя почву в плане моей кабалы!
– Ну зачем ты, Николай, порочишь меня?!
– …«У тебя валится кувшин!» – его в училище готовят к этому…
– Ну давай не пойдем к Лёвке сегодня! Ну его – начал Николай пороть чушь посторонним людям…
– …плоская похабщина!
– Отдай ленту!!!
– Ну, они обижены были, надо было объяснить перед людьми!
– А зачем ты порочишь меня?!
– Ну, писать стихи ты себя не порочишь…
– …отдай ленту!!! Я не пойду!!!
– Зачем ссориться?
– А никто не ссорится!!! Завтра пойдем, что-то у меня желание пропало…
– …смотри, Виктор: вот так будешь потом свою живопись бояться! Ну, не бояться – стыдиться.
– Они не могут понять тонкости твоей психиатрической натуры!!!
– Женщинам слушать нельзя, детям тоже! Взрослым избранным…
– …что я, мальчик, штоль!!! Не надо, не пойдем!!! Ну, Николай, у тебя нет элементарной этики врача, чего ты меня травишь?
– Это очередная маска, ссылка на свое нервное состояние! Щит – просто неудобно. А Ленке я еще проще сказал: – Похабщину идем слушать!
– Ну, тогда я не пойду!!!
– Я сказал особенного, чего? Я ж не соврал им, а ты мне приписываешь умысел какой – если б они были цензурными, я б Лену взял!
– Ты гадость делаешь, потом обосновываешь…
– …ну, а как бы ты объяснил? Вижу – они обиделись! А обижать не полагается! Но это ж не клевета. Клевета – это вранье! А тут истина!
– Ну мы сейчас пойдем, отдадим! Слушать мы не будем…
– …чего Вовка скучный?
– Я его к ребятам не пустил. Да, завод, конечно, безобразный. Нет, дядя Коля, нехорошо получилось…
– …это ж чувственная тупость была предельная проявлена мужчинами!
– Вер, не помешаем мы?
– Нет.
– Я орал тогда, как бы не получилось таких мест! Ты, Вов, особенно не слушай! Скуратов дорожит особенно лентой, на неделю приблизительно дал… или начало такое, или он не ту ленту дал!
– Давай послушаем, он выбирать умеет хорошие джазы. Включи посильней, чтобы поджилки задрыгали! Да не помешает он Вере, хорошая музыка не помешает. Хороший джаз!
– Так что, дядь Коль, по совести ты должен извиниться.
– На это у него умственных способностей не хватит…
– …а на это не надо умственных способностей! Своеобразный метод пропаганды – подсунули хороший джаз.
– Может, на той стороне? Много я довольно записал, но часть он нечаянно стёр! Говорил мне, что начало он нечаянно стёр. Вся? А это долго, перекручивать?
– Ну, минуту, полминуты…
– …он, может, не ту дал, перепутал! Ужель готово?
– Да.
– Наверно, не ту дал, спутать мог. У Льва надписи – это, когда Вера впутается, порядок наводит! – у него и сразу кавардак! У Николая, правда, сын – не дорос до этого…
– А ведь магнитофонную пленку он испортил, ничего нету. «А был ли мальчик-то?» Может, мальчика и не было. Может, вы друг друга зря обидели.
– Ну и что ж! Дело в хамском поведении.
– Райкин. Плохая запись очень.
– Наверно, не ту дал. Спутал, наверно! Спутал – ну что это…
– …ну что – что ж ты выключаешь?
– Скорость другая, нельзя на этом магнитофоне.
– Душа Валентина истинная трепещет…
– Выключай!!! Ты Николаю играешь на руку!!!
– …это Скуратов чародейство совершил! Из твоих стихов вытащил душу подлинную!
– Хватит, хватит издеваться!!! Что ты ему даешь почву для садизма?!
– Ну, послушали! Это бы можно и женщин допустить, и детей! А Вовка был бы особенно доволен: таким голоском – Райкин бледнеет! Вот – что там изобретены газы разные? Пустили бы через рупор Валькины стихи в собственном исполнении и войско покорено – в коликах лежит!
– Ничего не разобрал!
– Тебя эмоции захлестнули! Голос души!
– Здесь души мерзкой, надо сказать – это твоей!!! Да мне надоело это дело, ядовитое копание…
– …и ещё ты, дядя Коля, не прав – Валентин последние два месяца очень миролюбивый был.
– Какой там миролюбивый? Это ты просто нейтральную почву держишь.
– А ты меня реабилитируй – пусти мои записи, а то голос этот будет мне сниться! Подвергся глумлению…
– …ты меня вынудил возражать тебе!
– Зачем это нужно? Сам говоришь – давай кончать!
– Уж так испортились отношения у нас, что не поймешь – что порядочно, что не порядочно.
– Это уже кобенились, не говорили серьезно! Острамился-то я как сегодня! Весь вечер, как будто публично штаны сняли!
– Душу обнажили!
– Николаю на руку сыграли!
– Я фатально оказался прав, а то они вдвоем накинулись! Приходи ко мне Матко посмотреть – уже висит картина в рамке хорошей. Нет, всё здорово получилось, прямо замечательно!
– …зайдем в музей, Светлана проведет экскурсию!
– Чёрная, в твоём вкусе. Я не сообразил…
– …соображать надо!
– …слушай, Николай! У дикарей и то уже была маска, а у нас тем более. Посмотри туда – клочок жизни какой, да? Какой из саратовских художников производит такое впечатление? Вот как нужно смотреть, Николай… всё хочу звонкости! Я звонкости запросто!!! А вот откуда, вот смотри – город, настоящий город!!! По цвету я смотрю убедительно – ты только крылья у меня не обивай! Ты видишь: от себя я пишу город по впечатлению, а как бы я с натуры написал! На мою живопись свету надо, чтобы каждый мазок просматривался! Композиция хорошая… эта!!! – ух-х-х!!! – смотри!!! Ты без комментарий, я не хочу убеждать, сам смотри – по цвету… а притом она вся динамичная!!! Мои холсты нужно в рамах, конечно, смотреть – они и без рам смотрятся…
– Но Гущин считает, настоящая живопись и без рамы смотрится. Рама отразит, часть цветности возьмет на себя!
– …а днём моя живопись вся фиолетовая!!! Я рассчитывал, как она при дневном свете смотрится… а рисунок у меня здесь такой, чтобы создать впечатление настроения! Я, когда работаю – я плюю!!! Не в этом суть!!! Мир с моей концепцией живописи только бы выиграл – вот здесь идея ташизма… я сделал работу, если на физическую перевести, – полдома построил!!! С концепцией ругать художника я не согласен…
– …а я и ругаю, и хвалю не для того, чтобы тебе угодить! Даже не видишь, сколько в моем лае любви к тебе!
– …последнее у меня! – Ни черное, ни белое! / Ни синее, ни красное! / Навек оледенелое, / Бесцветное, безгласное! / Итог: / И ничего не сделает тут, / ни трудясь, ни празднуя, / И Бог!
6.
Квартира Ярыгина. Анна Григорьевна. «Последние известия». Приходит Матко. Разговор о сумасшедшем доме. Квартира: Ефим Водонос и Юрий Зельман – студенты. Ярыгин, Матко.
– Виктор в больницу решил ложиться!
– В добрый час. И я скоро лягу! Послушаем известия, а то ты после операции совсем в жизни не участвуешь!
– Передаём вечерний выпуск последних известий… у портала туннеля собрались строители, корреспонденты газет… ключ передан в Исторический музей Москвы. Там уже хранятся многие… гидростанция полностью войдёт в строй… получать двенадцать тысяч агрегатов. Перед механизаторами стоит большая задача… отремонтировано на щестьдесят два процента плана больше, чем в январе прошлого года. Пора студенческих каникул… готовятся весело провести свой досуг. Выезжают с лекциями и концертами во все концы страны. Проведут ряд интернациональных вечеров. Хорошего вам отдыха… результаты совещания в Варшаве имеют большое значение для сохранения мира во всём мире. Передаёт из Варшавы… его участники проявили заботу об упрочении безопасности не только стран социалистического лагеря… происки империалистических кругов Запада… на устранение этой угрозы. Одна общая идея… интересы социализма неотделимы от интересов мира. Подписание плана о сотрудничестве… в Болгарии будет проведена большая выставка советского эстампа. Включаем запись. Наш микрофон в зале Дворца Профсоюзов… генеральным секретарём Всемирной федерации профсоюзов. Голос Владимира Ильича Ленина. Ренато Бетосси, который говорил именно об этом… не может не видеть… огромного удовлетворения великими делами, творцами которых вы являетесь...многомиллионные отряды советских профсоюзов содействуют дальнейшему прогрессу Всемирной федерации профсоюзов. Лагерь социалистических стран стал главным фактором… активизирует выступление за мир и социальный прогресс. Наш обозреватель… встреча президента де Голля с канцлером Эрхардом. Диалог не вышел за рамки обычного обмена мнениями. Вопрос об объединении Германии… думает нажить себе политический капитал… только после того удастся провести политическое объединение европейских стран. Андре Фонтен… генерал подчеркнул явную несовместимость… иметь ядерное оружие и объединение страны. Франция не желает, чтобы Германия получила доступ к ядерному оружию… об успехах конголезских повстанцев. Убито свыше трёхсот чомбовских головорезов… вопрос о расширении действий против повстанцев. Увеличить численность иностранных наймитов… роль Ленина будет исполнять Смоктуновский. Завтра организует уже два поезда здоровья: «Снежинка» и «Восток». Новая туристская оздоровительная база… получат коктейль из морозного воздуха, скрипучего снега и яркого солнца. Никто не мог предположить, что наши юные теннисисты не оробеют перед звёздами Европы… минутой спустя, буквально разгромили. Сообщение института прогнозов…
– …вы чего ж пальто не сымаете?
– Забываю. Я привык в подвале сидеть…
– Эх, какой я киножурнал сегодня видел про древнерусское искусство! От этого журнала даже взгляды несколько на икону изменил!
– Колоссальные вещи. Вещи колоссальные.
– Там и страшный суд показан, и богородица!
– Бесподобные вещи. Я, конечно, знаю.
– Васнецов, Суриков восхищались! Прямо жили там! Станиславский, чтобы войти в колорит, там ночевал даже!
– Придётся сходить из-за этого журнала.
– Сидят две розы: одна чёрная, другая золотистая!
– Ну, почему я не оказался между ними. Во-первых, между ними! Во-вторых, искусство, конечно, дороже! Что-то вспоминается, увидел на рекламе – прямо Наташка…
– …потоскуешь с недельку! У Николая отделение – там вроде кладбища. Там безнадёжные, распавшиеся шизофреники… ну, месяца два я не выходил! Потом дали свободный выход – имей в виду: там написана «Египтянка»… и другие! Вообще жутко, но ничего…. добровольно – добровольцем!
– Я вот чувствую, я к одиночеству…
– Анна Фёдоровна заведующая! Эх, и хороший человек!!!
– А книги можно с собой?
– Летом я там лежал – прямо замучили! Как ни прячь!!! Из под подушки возьмут и выбросят! В туалет выбросят, в окно – утром хожу, собираю! …по разному ведут. Не обращай внимания на некоторые моменты, иначе нельзя! Потому что ничего уж не понимают. Ну, месяца на полтора лечь придётся – месяца полтора, два…
– Два? Ты думаешь…
– …а чего. К лету выйдешь! Там есть один, вечно живёт там – Иван Андреич или Андрей Андреич – он там уж хозяин! …великие ораторы есть, пророки, гении.
– Гений вроде меня!
– …тут нет – хороший персонал! А тут ты привыкнешь. С ними можно в картишки, только Кольке не говори!
– В конце марта придётся тогда выйти.
– Чего заранее говорить, там видно будет – ты будешь заранее проситься… там сестра! Толстенькая такая, глаза огромные, сразу кокетничать начнёт. И не скажи ей, что я передал, что у неё тонкая ножка – привет можешь передать… ты всем там от меня! А эта колючая Людка – которая колоть будет! …нет, если инсулин – только маленькими дозами для физического укрепления. И до некоторой степени восстановления нервных тканей. Нет, там ты неплохо заживёшь! Николай хороший мужик, а по мелочам от него всяк натерпишься. В старые времена из таких святые формировались. Надо сказать, он несчастнейший человек! Но довольно, светлая личность!
– Он кричит: – На почве искусства… – он имеет в виду, картину мне с собой взять… у меня щас вообще перелом – я сам чувствую – вклиняются поиски, мне щас хочется делать неумело и в то же время здорово, не в плане лоска внешнего, а в плане древних…
– …Солженицын? Он чуть не лучше Шолохова писатель, тот хохмит, хохмит. Хорошее лицо на обложке! Его лицо, правда, рассказывает. Это лицо не из тех, кто задаётся – выскочек в смысле. Но притом, интеллигент не из интеллигентиков! И притом несломленный… у меня в этом смысле про себя лично сомнения… с годами мы просто остаёмся с этим – приходит опыт, но и приходит равнодушие. А равнодушие – это дрянное качество! Апатия во внешнем проявлении… я и всегда созерцательным был. Ну, пошёл собираться!
– …он мне! – Гадина!!! Гадюка!!! Сволочь!!! – В трудный момент так вспоминают меня, мою судьбу – я уговорюсь с теми детьми… если разрешат, я уйду в дом инвалидов, там и не ругают, не кричат! И всё из-за того, что сыночек написал: – Мама, если узнаешь, нужны геологи, я приеду… …ещё стаканчик, ещё!!!
– Этот город дремотно вязевый. / Пусть оглох он и пусть одрях. / Золотая дремотная Азия опочила на куполах. – А чего? Мне этот английский язык стал приносить плоды… некоторые! Хоть Николай орёт… как Юрка Зельман, хотя б один язык знать! Садизм во мне проявляется, сейчас подумал: – А почему бы Юрку маленько в армии не потренировать? – Это уже садистическая мысль. Да и не возьмут его! Он палец указательный себе топором отрубил: – «Уж я стрелять не буду!!!»… Я люблю этот город вязевый…
– Может, ещё налить?
– Нет, спасибо. Всё! Я больше не хочу… холст чистый молит меня. И внутренняя потребность выпить у Матко!
– Она всегда внутренняя! Пошли к ребятам.
– …зачем ты сравниваешь Гогена с иконой?
– …застарелый спор западников и славянофилов: – «…там течёт святая вода, и верующие набирают её в бутылки из под рижского пива»!
– Колоссальная вещь! Очень интересная, ничего подобного не видел в цвете, всё бледнеет!
– «Гоген не живописец!!!»!
– Может, живописец, но не колорист! Если ты в цвете чего-нибудь мыслишь… о цвете, о сгустке… …льющееся и в смысле организованное, изнутри излучающее – энергию вибрирующую…
– «Я, правда, не знаю, но объяснить могу!!!»!!!
– …как цвет понимать? Вот ты цвет мыслишь по-другому… у тебя цвет! Это – краска. Можно написать ярко, и можно написать кричаще ярко. И сопоставить! «Кричаще ярко» будет бледнеть – вот чем отличается красочность от колорита! Колорит не всегда означает ярко… …чтоб зазвучал жёлтый, нужно нагнетать столько энергии в этот цвет, чтоб он не мыслился без окружающих…
– Можно абсолютно несмешанными красками?
– Нельзя современными, а естественными можно – раньше сам материал был благороден! Немножко благородства самого художника… естественные охры сами несут запах природы, смолистость, плотность – они сами по себе найдены. Когда были утеряны секреты древних, подменили цвет тоном… …у Гущина большой культуры цвета нет, при всём уважении к старику!
– А у кого она есть? У тебя и у Матисса – это я знаю! Мудрено ты закручиваешь, трудно тебя понять!
– Почему закручиваю?
– Требуются опорные точки!
– У Гогена живопись производит впечатление, если хочешь знать моё мнение, капли впитывающей – Гущин в цвете очень разумный! Что интересный художник, это другой уже план…
– …у Матисса в глазу не смешивается…
– …как раз у Матисса контрастность достигается несколькими путями! Гармонирует чистый холст – между мазками оставляет холст! Это, когда начинает писать – плоскость холста мгновенно окрашивается! Где то в уголке она охристая, поток цветов контрастных везде течёт и в зависимости от соседей разное звучание приобретает – как бы испещеривает, вибрирует, вызывает звучание как бы изнутри… Матисс берёт розовый цвет и покрывает плоскость чувственно!
– Как это чувственно?
– Контакт с плоскостью… по голубой могут быть розоватые, по сути дела, разбелы, как у иконы – и вдруг зелёные начинают звучать, как эмаль! Это типа пробелов на иконе – это приём вызвать цвет через звучание другого, подкладки! …дело не в размере. Русская икона решена плоскостно – вот такая – и цветовые звучания доведены до предела в такой маленькой иконе. Всё зависит от контакта с плоскостью.
– К примеру?
– К примеру: я могу подбирать отношения, и ты будешь! Будешь наносить на холст – одно получается – и начну я наносить. Я и ты! Будешь брать отношения и наносить за мной – получатся разные вещи. Отчего? Контакт с плоскостью! Если бы можно было исчерпывающе объяснять, не было бы надобности в искусстве! Можно объяснение искусства в словах довести до совершенства – но самого искусства там нет… в искусстве роль дымки всегда выполняло подсознание. Искусствоведы! Они всегда парят там, где и художники… добрались – им разрешили – до Гогена!!! И думают, они сами… произведение искусства должно влиять не на зрение, а на чувственное восприятие! Искусствоведы часто делают обыкновенных людей кастратами – зрителя волнует искусство оратора, а не само искусство – искусствовед не может донести понятие о линии, о цвете… Руссо напишет товарную станцию, и фондовский художник напишет – разные вещи! Важно, как пишешь!
– Так ли? Дай тебе Хрущёва писать!
– Разные вещи!!! Хрущёв как предмет… если мыслить его как книгу, окружение! Но если мыслить как багаж, с которым пересадку на станции делают…
– …рассудочная абстракция? У Кандинского чувственная абстракция! Ты меня извини, а у Малевича – а вообще я пять Малевичей променяю за одного Шагала – Малевич очень интересен как теоретик…
– …они издавались у нас в двадцать первом, двадцать втором – в тридцатых годах общее снижение интеллектуального уровня…
– …катастрофическое!!! Продолжилось до наших дней! Смотри, как о Пастернаке говорят, и это университетский профессор! В том-то трагедия, что вполне искренне мог так говорить: – «Да какой-то незначительный поэтишка! Кормили, кормили его, а он отблагодарил!»…
– …сам факт! Бездарность не может сделать «под»! Сделай «под Пастернака»!
– Скажу!!! Только другое!!! Бездарность делает «под» – оригинального, девственного ждать, это зузьки…
– …извините меня, если личность сильно чувственная, обязательно окрасится…
– …Шекспира читаешь в разных переводах и не ощущаешь, пока не прочтёшь Пастернака – Шекспир изменяется, бледнеет от разных переводов…
– …поэту лучше стихи писать, чем о стихах!!! Выяснить концепцию Валентина:– «Пастернак большой, но если его глазами глядеть на Хлебникова!!!»!!! Слушайте!!! Хлебников – это современный Рублёв…
– …Пастернак – это европеец!!! Ты сделаешь «под Матисса», а вот «под Пастернака», как ни копырься…
– …Врубель мог «под Репина» сделать, «под Серова», но не получится у бездари!!! Что такое написать «под Пастернака» – эх, надо иметь дух и лёгкие…
– Средний человек неповторим, а вы хотите Пастернака повторить – гений не станет повторять…
– …гений, в котором ещё не проявилось самолюбие… Хлебникову плевать, по какому он пишет!!! Он по Пушкину может…
– …а посредственность только оригинальничает…
– …суть в формальности – для определённой рафинированной среды?! Слушай – ты был рафинированной средой, во времена Хлебникова так тебя обзывали…
– Избитый вопрос: – Для кого пишутся стихи?
– Не для определённой установки, для человека…
– …для лучшей элиты!!! Наш век такой не чувственный, а багаж – набрался эрудиции…
– Вы люди несовременные!
– …вы извините меня – сейчас тяга к примитиву…
– Икона не примитивна!
– …Гущин? Это неудачник, и нужно так его рассматривать!
– Минуточку – суть не в этом!!! У него от салонности, от эрудиции, к нему нужно искусствоведа!!! Понимать…
– «Фальк гамно, Кончаловский это бездарь самым настоящим образом!!!»!!! Вот Матко!!!
– Если бы я сказал, за кем будущее – я бы себя не назвал, из скромности!!! Ты сам меня на первое место поставил!!! – это за Валеркою Башениным, за Анатолием Чащинским…
– Потому что вы всех переживёте!
– …мне нравятся Рубенс и Пикассо – давай я выберу десять имён!
– Я не смогу десять, я выберу сотню! Босх, Рембрандт, Брейгель, Остаде – фига! Больше я не могу найти у голландцев. Из всех французов я и Пуссена не возьму – Ван-Гога, Сезанна, Гогена и Пикассо! Из немцев никого – экспрессионисты хороши в графике. Да, обязательно Шагала!!! Теперь я выбираю из ранних испанцев – иконописные. Гойю, даже Эль Греко не буду! Из древних кого… русское народное искусство я не знаю – скульптура народная северная, пожалуй… ни греков, ни римлян – индусов я тоже, пожалуй, не знаю. Кого я выбираю только из современников – из французов Матисса и Пикассо…
– Пробросаетесь!!!
– …а я из голландцев – в смысле живописи чистой – никого!!! Из русских икона и народное творчество – я беру украинское народное искусство, что знаю! Ранних итальянцев – до Рафаэля: Джотто, Уччелло! Боттичелли люблю как художника, но не живописца! Японцев древних – я выбираю до гравюры восемнадцатого века. Ранних китайцев. Ранних – не только персидских, среднеазиатских! …кому я отдаю предпочтение, хочу разграничить! Чистоту – в смысле цвета я беру русских – икона!!! Линию – японцев и персов! О мощи – возьму испанцев ранних…
– …это временно, пока Витя не подмял всех…
– …пока я пишу, я их всех подминаю!!! …искусство юности человеческой – наскальные… не в смысле линии – в любом плане – даже русская икона не смогла переплюнуть первые попытки…
– …это от разума, Витя…
– …заодно к живописи подтягиваем ансамбль!!! Древний делал интуитивно, на любой скале – а теперь, если расписывать храм, сначала утверди эскизы… …настал век – надо делать джаз в цвете!!! Импровизация!!! Бери репродукцию и делай вещь – ты художник… термин «новое» надо убить… «Вечное»… «новое» завтра состарится!!! …весь холст – ерунда, но два-три мазка – они из моего организма были украдены – и уже не я вор, а он вор!!!
– Ушивайтесь и приходите в гости!
7.
Квартира Ярыгина. Характеристика Николая. Дом Санникова Александра – кончил саратовское художественное училище,готовится к поступлению в Академию художеств. Николай и Валентин смотрят иллюстрации Сани к «Пиковой даме», этюды. Саня высказывает своё кредо.
– Николай суматошный! Язык – злослов! Болтун, где не надо! Сколько вокруг безразличия, Николая заслуга – пребывающих в спячке расталкивает!
– …дай освещение вангоговское – Матко осветил бы! Брось дурака валять, чего ж ты не пишешь… вот эти три рисунка пока наиболее сильные. Вот это, считаю, может, образ сильный, но мне не нравится. Вот бы Матко их рубанул, ой, чудо б было… чего ж «хватит!». Давай, давай показывай – тут интерпретация с Матком! – чего ж ты такой завистливый… …это ничего, безумие у тебя хорошо – и это хорошо! Постой, это какой момент?
– Она смеётся, Герман проиграл, она смеётся!!!
– Ага, чего ж не выражено… …это ничего, мистика, жуть есть!
– Я её в цвете – я, собственно, когда рисовал – в цвете, тёплый! Горячий – если б я не чувствовал в цвете, я б не сделал никогда – я сейчас!!! – декоративные мотивы, – я принесу, они в ярком плане… чисто в серовском плане классическом, если так говорить!!!
– Вон то удачный, мокрый снег. Нет, синий мне не нравится… а вот тут ничего, эх, здорово! Но у Матко не родится такой фантазии – у него фантазия, рисунок очень скудный… Но в красках у тебя есть прозрение, а этой глиной ты себя замучил… Ну, Матко писал – а ты намазал. Ты работал – а он забавлялся.
– А я считаю всякое искусство трудом!
– Вот рисунки у тебя живые, а реализовать их в картину ты не можешь – прямо так и хочется эту мысль решать в эстамп!
– К графике меня не тянет!!!
– Тянет, не тянет – твоё в этом призвание. Пользуйся божьим даром! Искусство – это игра. Если будешь искусство потом решать – будет ремесленничество.
– А излишняя лёгкость – это фиглярство, пустота!!!
– Такие вещи надо одним духом – вот краской тоже нужно одним духом решать. Ты у Чижиковой свой натюрморт намазал сажей, никто из вас пыльного листочка не мог изобразить, а Матко – пожалуйста!
– Ну, если и Саня начнёт себя бить в грудь, говорить «Я!!!». Они приблизительно одномасштабные фигуры, но разного плана! А Санников ещё и рисует хорошо!
– Поскольку искусство это игра, не нужно лезть в чужую сферу!
– Мне всё доступно!!! Со временем убедитесь – я прямо не вижу ни одного преимущества у Матко передо мной!!! Я просто не могу позволить своей совести этим заниматься…
– Он выдохся – бледная немочь! Как Николай ни восторгается – потускнение духа! В таких условиях чего ему писать! В чём дело у него с больницей?
– Анализ кала сдать надо. Ничем ему это не грозит, ему ничего не стоит избежать неприятностей. Зачем на них лезть?
– Эх, горе сплошное! Пошли домой, Николай.
– Надо живопись чувствовать так, как этот снег – в этом вся Русь и идея, глубина вся… когда же в живописи человек русский пробудится! Если б я захотел доказать Николаю – я не могу из-за того только, чтоб убедить кого-то, и для русского вообще свойственно тяжёлое начало… у Сурикова определённый драматизм… без драматизма искусство выродится, слизняковым станет! У нас сейчас придворное искусство, оптимизм, героизм! У меня сторона такая характера, через контрасты воспринимаю – вот при всей его талантливости, его живопись мне чужда… легко, ярко, лоскутчато – не в моём плане. Потрясает русского человека чёрное на белом… А Матко! Осадок остаётся – такое же ощущение внутреннее, как от романа Тургенева – Достоевский источник! Мне в чёрном такая большая живопись представляется… если бы яркость такая шла бы от коробейника какого – перепевы французов. Не случайно Суриков душой откликнулся на ворону, и Обломов – какая сильная натура, я считаю, по глубине такой… силу взаперти! Мне безразлично – пускай каждый организма делает свою оболочку, поперёк мне никто не перешёл! …берёшь этот снег в руку – настолько и так же должно чувствовать зиму в цвете! – это сочетание в психологии, за пределами холста! Как редко случается, чтоб самому себе внутреннее удовольствие доставить!!! Яркость, бьющая по нервам, мне чужда – подлинная яркость заключается в остроте, интенсивности переживания! Я был бы очень рад – тот же Витька, сделай он зиму – меня потрясло, в душе повернулось, что б я сказал, а тут литературщина!!! Репродукции, открытки – избитый, переизбитый сюжет! Да ещё натура отброшена полностью – душой живопись никогда не была литературной! Эффектность во что бы то ни стало – Матко весь в этом… причём для этого самые первые попавшиеся средства!!! Яркость – это интенсивность, острота переживания – хоть в чёрно-белом, как Достоевский! Дух ущемлённости, ущербности, яйцесжатости – к нему ближе всех, кто кричит «ура!»! Он может презирать критиков, но будет спрашивать: – «Ну, как»? И будет доволен похвалой! Яркость – смех дурака на похоронах!!! Ликует, чему не известно, без причины тебе! Я свою неполноценность признаю, но отвергаю и Матко! Вроде попугайного цветка – в силу его настырной самохвальной природы производит впечатление кратчайшими средствами! Роль смычка его искусство не может служить для меня – струны души не задевает, при всём признании его способностей…
8.
Квартира Николая. Матко, Валентин, Саня. Матко пытается уничтожить свою картину, Саня заступник.
– …просто Матко ближе к иконе, а ты, Саня, к Коровину – к Врубелю, извиняюсь! Есть просто раздел творчества: живопись и поэзия шизофреников.
– Ты, Николай, ругаешь как базарная женщина! А надо шишки поувесистее сажать друг другу!!!
– Мастерства мало – шишку набивай ему! Это школьные приёмы.
– Матко даже не заслуживает критических замечаний: вот это так твоё мнение о нём!
– Если бы он не воспринимал цвета, не мог брать его в слитке…
– Раз он принёс мазню, значит бить!
– «…мазню!!!»!!! «…бить!!!»!!! Видишь, как мастерски я отделил её от подрамника!!!
– Ну и зря ты в истерику!
– Ты видишь, как каждый сантиметр – цвет – сложный цвет!!! Надо иметь познания, чтобы критиковать – «белила, белила!!!»!!!
– Вовк, а ну отсюда!!! А то вот получишь счас от меня, творение неудачное!!!
– Написано по-суриковски…
– …это не колористическая вещь – это традиционная тоновая!!! Здесь сложнейший тон, здесь холщовая рубаха, русская рубаха – не лён, материал, а русская эпоха – и ты возражаешь!!! Какая «мазня!!!» – эта вещь по цвету уже организована…
– До товарности не доведена! Всё это сырой материал, считается заготовкой!
– …на чуть-чуть отношения – это цвет, видишь?!
– Ну, её так нужно смотреть.
– «Так, так!!!» О – видишь, как её смотреть надо!!!
– Ну, когда откадрирована – это хорошо! И лошадь, и огонёк. Ну, счас она лучше у тебя. Так вещь хорошая – ну, вот и оставил то, против чего никто не возражает, а чего ты сбесился против того, что самому не нравится? Здесь всё хорошо, ты сам признал!
– Ничего я не признал – ты критиковал так… мне ничего не даёт твоя критика!!!
– Выразиться не умею!
– В каком плане?
– Я чувствую фальшь, неправильность, а не могу объяснить – лексикона не хватает! Поэтому Санников, оказывается, не делает тебе замечаний, когда ты такие реакции истерические даёшь.
– Можно так закритиковать, что тронусь я!
– Ты отыграешься на лёгкой вспышке, а вокруг все пропадут!
– Саня!!! Дай открытки, что взял – суриковские…
– …да я их забыл – не взял – оставил!!!
– Что-то Валентина тронула драма, никак не может успокоиться! Вот Валентин тоже отводил душу здесь – почему мы и пореже встречаться стали…
– …значит, что? Крупнее дом сделать! И ещё что… крупнее дом – да…
– Чего тут много говорить – хороший этюд по цвету! Обобщить задний план…
– И я ему говорил про задний план, чего истерику устраивал!
– Снег звучит! И вообще гамма от русского – от настроения хорошего…
– Ну, товарищ Матко – у меня более зрелое творчество, а как на меня наваливаются! У меня тоже был случай – в кабинете у Анны Фёдоровны всё рвал!!!
– Как он снег взял, у него полное зрелое восприятие – он знает! – ему, может, неприятно, что ему как школьнику тычут в нос…
– …кому ты сказал – «одни белила» – человеку, который ни разу в жизни не белил! Ты видишь, сам бог проявил чуткость – эта вещь осталась цела! Здесь всё дышит серебром! Ты видишь – на чуть-чуть – другой бы синего насовал!!! Я подготовил, а щас по этому прогуляться…
– …хорошее месиво.
– Ну, не мог же я выразиться так квалифицированно! Ну, подожди, нахватаюсь вашей терминологии, я вам покажу…
– Вещь не окончена, но видно, что писал живописец.
– Мне безразлично, кто писал – когда дрянь, нужно негодовать – это мерзит искусство! Вот я заставил звучать в целом серебро, а ты плановость какую-то, перспективу!
– Глаз не воспитан, лексиконом не овладел! Вон одна твоя картина уже пожухла, изменила цветность свою!
– Прямо в раме попробую!
– Гущин сторонник без рамы писать – нельзя связывать цветность холста зависимостью от рамы! Рама отразит, часть цветности возьмёт на себя. Он говорит, если картина не смотрится без рамы, значит, в ней чего-то не хватает. …бедный художник с ножницами бросается на своё произведение – главное, реагирует на слова, из-за того, что вместо «месива» сказано было «мазня»! Я, собственно, имел в виду «месиво», а сказал «мазня», ну, Саня…
– …сижу – смеюсь! Потому что меня не касается.
– Он не совсем кверху ногами, лояльную позицию занимает!
– Ну чего мне ревновать к нему – просто это не гармонично к его холсту! Чижикова сказала, что в Саратове сколько ни глядела художников, никогда такой зимы не видала.
– Я хоть эмоционально сказал! Такой драгоценный холст и уже потрескался от удара автора!
– Тут синтез ощущений – впечатление солнечное – вблизи смотрится как солнце!!!
– …вообще не представляю, как в таком традиционном плане сделать лучше. Только домик открыточный. И завершённости нет…
– На меня Матко – бурная реакция, а льстивые речи он принимает!
– …дом не в этом масштабе. Простодушен!
– Ещё «С днем рождения!» подписать – мне льстит это, потому что народным искусством пахнет!
– Дипломат во всяком случае будет из Санникова тонкий – колючку преподнесёт…
– …у меня настолько сильная интуиция, что я могу пожирать съедобное, а колючки отбрасывать!
– Вот фигурка, она по цвету, может, и приятная, но она как втыкана. Наивная, чем и отталкивает… серебро! В целом красиво звенит – красиво, чего ещё надо…
– …те мне больше нравятся…
– …меня не трогает!
– Как они выражаются – мне надо сидеть и молчать! Мы скоро разоблачим его творчество – всю живопись вгоним в математическую формулу…
– Витька! Копает под твой фундамент!
– Просто мне не доверяют – я не люблю критику, когда мне не доверяют… я пишу для чувства, для людей, а вы ещё хотите меня критиковать…
– …ты говоришь: – «чуть-чуть есть» – в основном-то ничего нет! А «чуть-чуть есть»…
– Возьми в кулак и посмотри – какое серебро! Теперь закрой лошадку с огоньком – сколько поэзии!!! Я же не вру по цвету, ну, пусть это не мой этюд…
– Мне важно, чтобы ты создавал – подшефное животное!
– …красиво, красиво – так надо писать.
9.
Квартира Валентина. Анна Григорьевна. Саня рисует. «Последние известия». Матко приносит книги. Квартира Николая. Матко, Валентин, Саня.
– …у Николая рано или поздно – огульное захваливание или огульное охаивание!
– Сельские граждане, попросту мужички – «…топор вешай», а сами курят. «Топор вешай!» – а сами курят…
– Сашенька вдруг включился в такое полезное дело – Матко начали критиковать – теперь можно бросить курить!
– Ну, он лёг, штоль, в больницу – лёг, штоль?
– Нашла дурака… картошки объелся, пюре – меня мать от цинги спасает! Правда, Матко здорово написал?
– Правда.
– А что Колька орал?
– А что Колька понимает!
– А сам про Николая пел: – «Остро, чутко, тонко!» Это не твои ли слова, когда он тебя похвалил? Все слабости имеют – конечно, ты меня за эти слова можешь нарисовать как хочешь… я понимаю. Куда бы собраться – сидишь взаперти…
– …я уж пюре не осилила. Ой – ух мне… ух, ух!
– Хватит там корёжить меня, уродовать без конца!
– Ладно, ладно – не покажу рисунок. Ты меня не понял, «корёжишь», сказал!
– Не разрешу рисовать!
– А я и не хочу разрешения.
– Сколько рисовал, всё даром, что ль?
– Нет, я изучал.
– Изучал! Как с театральным биноклем океан, при излишней моей скромности не позволяет сказать больше. Ты отдашь – отдашь мне этот рисунок – хорошо, даже я не ожидал!!! Это ничего… глубиной проникновения это напоминает даже мои собственные портреты – отдай, отдай – дьявольский рисунок – дьявола изобразил!!!
– Прямо поразительно, как это театральным биноклем можно охватить!
– Что ж, ты меня объял полностью?
– Что ж, ты играешь, штоль?
– Эту коварную мысль я не продумал! Когда сказал, не продумал…
– Потом и зрители тоже артистами могут быть, ты это учёл?
– …«щепоть зёрен, щедрой дланью»…
– Наоборот, скудость!
– Я наоборот и сказал!!!
– Сегодня Витька сказал: – Знать, я Памир, на который Николаю не взобраться. Для того чтобы залезть, надо данные!
– Не видались, а как совпало гениально – я сегодня тоже с Памиром стих написал – послушай! – О, яростный мозг, напрягающий мышцы! / В какую немыслимо чёрную даль ты, / В какую ты глубь роковую стремишься, / Орёл и воробушек, мощный и жалкий! / Ты ищешь оазис в пустыне незнания, / Паря над Памирами зол и упорен! / И горд, подобрав за труды и дерзания / Щепоть, кем не ведомо, брошенных зёрен! – …как орёл бесплоден, как воробушек собирает…
– Всё это мания величия!
– Чего?
– Чувство орла в себе…
– …да это вообще попытка изобразить человека в диалектическом противоречии! Даже у вас в живописи – россыпь красок в воображении! Ищут – трогает, волнует …а стишки тоже – наляпают и довольны… Признать надо мужество, правда, Сань?
– Да! Мужество воробья, а не орла – ты так хочешь сказать…
– …вот Матко… щас ему один путь – в больницу! Это тебя мать подкармливает, Ван Гога брат поддерживал – даже Пиросмани, это у вас идол сейчас! – да ведь это ещё Тифлис… тепло, харчевня или пивнушка – напишет, его накормят, а ведь так жить! Это… а чего! – Матко мог бы до лета поработать художником-оформителем! Но у него мания величия до того развилась, что он каждый день ждёт – золотое яйцо снесёт… да и снесёт – кому нужно! Вот он с картиной носился, а теперь Николай говорит: – Краски пожухли, теперь её стало держать на стене страшно! – а из-за неё шум был, треск, гром! Вот ты! У тебя формально этот год был – подготовка к экзаменам, какой-то реализм в поступках был, а Матко на что живёт? На подачки – кто даёт…
– …значит, стоит, раз дают…
– …поддерживаете болезненный ажиотаж!!!
– Ничего – болезненный, талантливый человек даёт продукцию – он тратит больше, чем все остальные заботы о нём стоят! Витька прав больше, чем все мы прочие! Важно одно – он портит себя, как инструмент губит себя этими условиями – он пишет! – это всех остальных благ не стоит, Витька – это явление редкое!!!
– Для сумасшедшего дома это явление частое! Спиноза занимался философией, но жил на ремесло ювелира, а тут счастливая звезда в виде бедного Славки – ты вот его не пустишь ночевать!
– Если б у меня были такие условия, чего б я его не пустил? «Мазня»! Кому его этюды не нужны? – начальникам твоим, у которых ты работал слесарем, твои стихи тоже не нужны!
– И мазню, и не мазню некуда деть!
– Он оправдывает тем, что делает… так что нечего о Матко беспокоиться, что он голодает! Может, он и деньги от матери получит – не скажет – и правильно сделает! Всё остальное мелко, всё у нас мелко, ничтожно – всё это проходящее явление, всё это окупается!!!
– Он делает только для себя – если для себя, то все издержки должен нести вместе с обществом!
– Всякий поэт делает только для себя!!!
– И принимает шишки!!!
– Для живописца свойственна хитрость в большей мере…
– …боюсь, только хитрость!!!
– Я не говорю, что Матко будет в будущем – может, ничего не будет – я говорю – то, что имеем…
– …ты сам говорил: – На эффект бьёт!
– Зачем меня понукать тем, что я говорил вчера или позавчера? Я уже живу сейчас! Под впечатлением нескольких мазков я щас нахожу, что говорю истину– всё остальное было ложь!!!
– «Всё текуче, всё изменчиво»!!!
– С моим мнением не нужно считаться – я принципиально прав скорее сейчас, чем если б я думал: – Ага, я вчера так говорил – как бы не пасть в глазах других? Я считаю – тот человек принципиальный, который не боится сказать своё мнение, независимо от условий!
– Принципиальность хамелеона!!! Может, прогуляться пойдём?
– Пойдём!!!
– Щас «Последние известия» послушаете, да я и чай вскипячу! Возьмите табуреточку, садитесь.
– …из Баку сообщают… опасность, огненный столб высотой с Эйфелеву башню. К счастью, люди не пострадали. Высота огненной гривы… два дня не выпускал штурвал… коллективы всех кукурузно-калибровочных заводов… передовой опыт обобщён в книге… выпущенная в Минске. Её автор четверть века трудится механизатором…. свыше двухсот книг и брошюр. Авторы их передовики, специалисты сельского хозяйства… сегодня в совхозе чествовали неутомимого охотника, ему сегодня исполнилось восемьдесят лет… посла Турецкой республики и имел с ним дружескую беседу… построенный с финансовой и технической помощью Советского Союза. Антиправительственные и антиамериканские выступления и забастовки… они потребовали освобождения своих товарищей, арестованных… закрыто большинство учебных учреждений. Осуждают попытки Соединённых штатов втянуть Аргентину в грязную войну… новую авантюру. Один из наёмников, приехавших в Иоганнесбург для лечения… все прибывшие наёмники прежде всего интересовались, положен ли в банке счёт… ставится цель организовать расправу… спектакль. Расстреливаются, а их трупы тут же фотографируются, фабрикуются фильмы. Наёмники Чомбе начали в целях провокации массовые расстрелы среди белого населения. Направить ряд частей бундесвера… будут обучаться на английском полигоне в соответствии с планами Бонна… пробковую кору, оливковое масло, фрукты… пучок ионов молекулярного водорода… в тайны мирного атома… электронный закройщик. Выпускает мужские сорочки из лавсановых тканей – это сейчас говорил директор фабрики. Сейчас достаточно одного оператора и этой машины...мы сейчас рассчитываем на то, что текстильщики, минуя склады и базы… Марсель Марсо говорит о том, что нынешняя его поездка в Ленинград уже третья. Приобрёл много новых хороших друзей...с мокрым снегом, местами с гололёдом. Днём четырнадцать-пятнадцать градусов мороза. Прослушайте программу вечернего радио и телевидения на сегодня…
– К кому бы сходить, испортить уют? К Чижиковой сходить!
– …правильно я сказал и никакой у меня корысти нет! Так что Славкина женская самоотдача…
– …ты так убедительно отстаивал свою беспринципность, что убедил: тактика и подчинение!!! Если бы не Славка при некоторой всё ж придурковатости…
– …а это чутьё! В живописи, как и в жизни, – чувствует своё достоинство в роли пятнышка – Слава знает, как он дополнительно влияет в роли пятнышка! Разве Витька приехал бы сюда, если бы не знал, что тут есть подвал и Славка?
– До любой гадости можно дойти, оправдывая!
– Искусство всё обеляет!!!
– У тебя линия поведения сейчас слабоумного, в лучшем случае!
– Мы рассуждали как обыватели самые настоящие – дешёвые при этом!!!
– Я считаю, что такая линия поведения ничего не даёт ни Матко, ни его живописи – на дуринку рассчитывает, на дурачков…
– …я не знаю, как бы я на его месте вёл себя – может, я дурачок!
– Да ты зачем в лоб принимаешь? Самое гуманное самим положить его в больницу – сейчас он очень болен!!!
– Я считаю, что он не менее здоров, чем я и Славка…
– …и Славку туда надо! Матко дождётся, что ему желудок вырежут – ему нужно регулярное питание, а не случайное! Воздух надо, а не подвал! Единственный недостаток Славы – он не топит… и что снимает подвал!
– Это естественный обиход среди художников!
– Да вы бы, Саня, взяли его и пригрели!
– Если бы я был один…
– Ну, подождите меня – я сейчас!
– …Валентин-то мой написал письмо Вовочке: – Мать плоха стала. Приезжай, а то и не увидищься! – Младший сын Вова, геолог! В отпуске приезжал, рассказывал… в тайге вышли двое на костёр… уголовники, отсидели только – он им котелок дал с картошкой! Уж они его благодарили… один другому говорит: – Ты доёдывай, а я пойду поблюю! – …вроде и отошёл! – дочиста, так дочиста обворовали! Без всего приехал совершенно – деньжонок на дорогу занял… Вова и говорит: – Вот я и пожалел, всё подкармливал!
– Дома?
– Дома, дома… Глебычев овраг – ты думаешь, где-нибудь это разрешили, как тут? Конечно – тебе раздолье – ещё чем-нибудь наполнишь, ещё охапочки две-три притащишь – и звука не говорили, что припрёте!!! – не знаю, со всего Саратова, со всех художников или нет… это пусть занимают, комод пусть!!!
– Кончай, кончай – распалилась. Ну чего тебе надо?
– Да ведь вон чего – как хворост – не книги, а хворост…
– …не хворост, а книги – нет, нет гибкости, как у молодёжи… а вдруг всё это нам снится? Проснёмся завтра в какой-нибудь доисторической деревне – ни радио нет, на скалах бизоны нарисованы! – Николай шаман! – Витька тоже в шаманы подался… нет, ты был бы деятелем!
– Деятелем! Каким?
– Активным! Ну что, рисовал, что ль?
– Нет, писал!
– Чувствую!!!
– Колоссальная вещь получится про Древнюю Русь… любимец Николая – это Валентин, и наоборот!!!
– Николай говорит: – У Витьки краски пожухли, раму зря купил, отвезу на работу! В сумасшедшем доме она пойдёт больше, для тех стен…
– …я приносил ему новую картину показывать – он накричал, а Санька говорит: – Не трогай, испортишь!
– Сегодня одно, завтра другое – послезавтра третье…
– Брось, смотри – через какой-то срок меняется мнение – все остались при другом мнении!!!
– …перемыслил то, говорит! Это, конечно, может быть, – но, если каждый раз повторяется…
– …что значит повторяется?!
– Вчера ты говорил: – Какая тонкость восприятия у Николая!!! – А сегодня говоришь: – Николай ничего не понимает!!! – …у Николая крайний субъективизм в оценке, стоит у вещи, а говорит то, что ему хочется в этот момент говорить – каждую вещь пишет своей рукой!!! Своё выдумывает, там вообще этого нет – толкает, своё впихивает, проталкивает…
– …я буду не так орать ещё, если ты будешь продолжать!!!
– Плохие вы товарищи…
– …да они говорят мне каждый день: – «Ложись, ложись!!!»!!! – а я просто не могу…
– …ты погибнешь на днях!!! Во-первых, ты желудок погубишь окончательно, у тебя уже опущение желудка есть…
– …мне надо две вещи пока дописать!!!
– А ты из чего заключил, что он меня любит?..
– …я пошутил: Николай никого не любит и не ненавидит! Он говорит: – Ты взялся писать этой манерой, а ты знаешь символы? – …его возмутила различная длина юбок! И что храм не вместился…
– …ты её всё-таки не замазывай, пиши её!
– Саня помнит, как ты ту картину стукнул ногой…
– …мать Николая подошла к картине, говорит: – Не нужно нам богов! Не смейся, сынок, над Матко – странный он!
– Чижиковой нравится, Голубевой нравится, Воробьёвой тоже, – Одному Николаю не нравится! Я любую критику вынесу, но говори мне по существу, – а то совершенно отвлечённо… навязывает…
– Где мои варежки?
– В голландке!
– Как там, можно в тёплых идти?.. мания величия принимает эпидемический характер… – щас тебе благо совершит тот, кто прервёт эту инерцию!!!
– Я щас не могу просто оторваться – вот плохо, что там не подсыхает… загрунтовал холсты… сыро в подвале.
– Я сам могу быть в этом положении… Ну, Николай не орал на меня? – обычный мой вопрос.
– …ты прав – соскрёб эту вещь, новую начал!
– Я всегда прав, ты из упрямства не соглашаешься…
– …правильно сделал, что стёр – нужно вещи творить совершенно!
– Одна из лучших вещей по цвету…
– …подъярёмный скот!!!
– Не лезь, ты в цвете ничего не понимаешь!!! …я, даже привязанный простынями к койке сумасшедшего дома, не сгибал головы…
– …ты наркотиками мощную блокаду создавал, а я всё переносил – какая у меня трудная жизнь была и какая у тебя лёгкая…
– …«жизнь моя последнее время бурна, но пустопорожня»!
10.
Квартира Чижиковой. Матко, Валентин, Саня. Ссора Матко и Ярыгина.
– …вот у меня чего!!! В жизни не делал дешёвых холстов – мощь такая… моё состояние, как Коровин сказал: – Для меня самый счастливый день сегодня!!!
– …Саня пришёл: – «Матко» – говорит, – «такой натюрморт» – говорит, – «написал!!!»…
– …я его уже уничтожил – это уже жест типично гениальный…
– …Саня говорит: – «розы на белом холсте – бросаю живопись!!!»…
– …нет – я тебе предложил кисти поломать!!!
– …«давай!!!»– говорит, – «бросим писать!!!»!
– Влияние Матко – вирус болезни… Саня уже отказывается от своих убеждений – прости меня – это философия публичного дома, панели!!!
– Чем я отказывался – принципиально я ни от чего не могу отказываться!!! А в других вопросах я очень принципиальный…
– …вот я себе не знаю цены – я иду к каждому, я навязчив!!!
– Ты без бороды вообще выглядишь бесполым…
– …правильно, это меня изнасиловала Чижикова – побрила!!! – я просто говорю, что ты виновата… но я не виню!
– «Констатация безотрадного факта не является апологией безотрадного факта».
– …у Сани академичность…
– …да я в Академию ещё не поступил…
– …репродукции в книгах – сколько у нас кругом порнографии! Не обязательно учиться в Академии, чтобы испортиться! Ну как же ты говоришь, у тебя нет академичности? Сколько её в твоих работах…
– …Санька может вещи с разных точек зрения смотреть!
– Слишком тебя уважаю, чтобы не пытаться воспитывать!!!
– Сальные волосы!!!
– А у тебя сальный язык к тому же!!! К какому разряду ты меня относишь с сальными волосами?!
– В родовых потугах ты, Саня, находишься! …Витька говорит: – «Я воспринимаю людей так, как они меня воспринимают!»…
– …нет, я не говорю так!!! Я чего не люблю, когда мои личные друзья начинают мне же говорить злостное…
– …как джентльмен выискивает средство!
– Что значит выискивает? Я вижу – мою гениальность признают на второй день после моей смерти!
– Чему я завидую – это не гениальности Матко, а его уверенности…
– …гений в себе не сомневается, а относительно к своим вещам – как мать… рождается вещь! Гений уверен в процессе творчества…
– …больно лёгкий критерий гениальности: достаточно быть в себе уверенным!!!
– Большой гений никогда не хает… Увлекаться может даже не гением гений – что я гений, я, конечно, не отрицаю…
– Большой, малый?!
– Гений в процессе творчества!!!
– Матко один, всё остальное разрушено – подсобный материал!!! Да ты темпераментом берёшь – что ты понимаешь под гением? – дай формулировку!!! Установить критерий… в древности гений – демон! Демон может жить и в душе негениального человека – высший накал способностей!!! Знаменитость и гениальность – разные вещи…
– …если бы Пастернак не считал себя гением, он не мог бы бороться – шага бы не сделал гений!!! «Другие по чужому следу твой путь пройдут за шагом шаг, / Но пораженья от победы ты сам не должен отличать», – для гения не существует ни пораженья, ни победы – он победитель!!!
– Я гений, Игорь Северянин, своей победой восхищён. / Я повсеградно обыкранен, я повсесердно водружён!
– И с годами, когда мне будет сорок, я то же скажу… – если бы ты подсознательно не был уверен, ты бы не жил в такой трагической ситуации!!! Одно дело гениален, другое признан, третье известен… «Гениален!!!» – жди, пока люди скажут… Мне вообще не поддержки нужно – но, насколько ты понимаешь цвет, признаёшь ты во мне живописца? За последнее время я не стал активизироваться, я легко могу сделать так, чтобы заражать, – но сейчас я достаточно созрел для себя – ты не отрицаешь во мне живопись!!! «Но быть живым! Живым и только! Живым и только до конца!» – настоящая вещь должна быть темпераментной!!!
– Вещь, написанная под ружьём!!!
– Ты создаёшь наркотиками почву для импульса, у меня – нет!!! …темперамент из ничего не сделаешь, если его нет – может, и наверняка! – я из себя тоже буду выдавливать таким способом… щас я могу себя насиловать – будет неплохо и умно, но без темперамента… я не развиваюсь однобоко – щас я легко мог бы довести свой мазок до виртуозности!!! Вещь должна говорить о себе не с внешней стороны, а изнутри…
– …сложный организм всякие мазилки!!!
– …это ерунда! – это моё мнение, я – где накал!!!
– Почему это вокруг живописи всегда вращаются, вертятся, не имея ничего общего…
– …у меня часто эмоции с логикой расходятся!!!
– У Скуратова Валентина впервые увидела в полный рост – да ещё в собственном исполнении!
– Ты на самой струне её последней сыграл – тогда, Валька, берегись, тебе готовится ловушка!!!
– На совокупление не пойдёт?
– Я очень завидую всеядным людям, но сам к ним не принадлежу… как будто я на квартире у Медникова нахожусь!
– Ну, что сегодня я букет видела: агитбригада Найхена – это надо было понять! Девочки – губы, брови крашены! – «Кол-баска! Не п…ди!» – так в рифму! Ну и девки…
– …она тебя за миллионера принимает, хотя у тебя гроша ломаного нет в кармане!
11.
Квартира Зои Михайловны. Николай, Руфина, Вовка.
– …Киев. Это мой город, где прошла моя юность. …Руфина Николаевна, разрешите на Вас посмотреть ближе. Как Вова похож на Вас – но вообще мне Ваш супруг сказал, у него отношение вообще удивительное к лекарствам: – Лучше совсем ничего не принимайте! …у меня сегодня хороший день, и вдруг сразу – понимаете? – сразу у меня адская головная боль – в горле… першит в горле, но кашля пока нет… на дворе я не чувствую запах цветов, сосны, в комнате я не чувствую чеснок – и так далее… завтра, если температура не спадёт… Я Вам вообще скажу! У меня с желудком прекрасно…
…и отец говорил: – В Ваше замужество я вмешиваться не буду! Но если Вы вздумаете выйти за врача, то я буду против, потому что врачи помощники смерти… – его и теперь помнят: Угадайко Михаила Ивановича! Когда подавали шампанское – и его вино непременно… Вы понимаете! У него была винная торговля – у нас дома стояли кувшины… – мог выпить в компании сколько угодно! Ликёры делал, такие наливки! У него был приятель Кузнецов – он художник, он привозил из Франции разные травы… был профессор Образцов…
– …вы отодвиньтесь от окна!
– Что Вы, я сегодня снегом обтиралась, как все восемь лет в АЛЖИРЕ!
– Как можно в Алжире снегом обтираться?
– Вы не знаете?
– Она не знает!
– АЛЖИР – Акмолинский лагерь жён изменников родины… Хотела написать Хрущёву: – Позвольте, из-за двух посаженных в тюрьму алжирок такой хай! А в Акмолинске, где наша точка была двадцать шестая, нас было десять тысяч женщин, и никто хай не поднимал!!! – между прочим, Гущина знаете?
– Угу.
– И Мельникова, и Щеглова – правильно? Так вот Николай Иванович – кажется, нет, Николай Михайлович – говорил: я очень похожа на мадам Робеспьер! Когда она с пулемётом идёт расстреливать… так вот такой, по его мнению, Чижикова изобразила меня на этом портрете… …«Так что не перекармливайтесь медикаментами! Умеренность». – И второй раз Ваш Вова сказал: – «Вы запомнили?»
– Так насобачился!!! Выражения…
– …чудесный мальчишка, он так напоминает мне Мишу, а еще Вы не знаете, и он мне сказал, что мама окулист, а папа кожник: – «У вас бородавки есть? У нас замечательное средство!»… говорит как Миша, так же литературно изъясняется. …скажите пожалуйста, а Кутанин ушёл сам или его ушли? …несмотря на определённый возраст, у меня желудок каждый день в определённый час, в определённый час… завтра я не человек, Вы понимаете? Я ни кушать, ни убирать, Вы понимаете.
– И надолго это у вас?
– День, два! При этом меня постоянно преследуют мысли о самоубийстве. После седьмого раза – к сожалению, меня никакие средства не взяли! …в пятьдесят девятом году началось, когда я поняла, что никакая правда, никакая справедливость не восторжествовала! Двадцать лет я педагог, ученики меня любили, самообладание было у меня в характере и, повторяю, если я выжила восемь лет именно в фашистских лагерях, так это только потому, что я уверена была – это вредительство! И тогда у меня началось… и, кроме того, я думала, что ещё младший сын вернётся. Двенадцати лет его забрали, через час после меня! Он кричал: – Вы не имеете права! – У меня такое впечатление, что его в машине пристрелили, это был такой мальчик, такой мальчик! Если бы ему сказали, что его отец или мать враги народа… сообщили, его увезли восемнадцатого февраля, скоро будет годовщина! – «…я должен вам сказать! У нас такая масса жён, что мы не управлялись всех взять!» – сказал приехавший за мной, молоденький… под самое утро и машин не хватало, увезли на такси.
После реабилитации, после пятьдесят седьмого года я должна была быть в Москве – меня не пустили! То есть, как не пустили? Мне очень вежливо, корректно объяснили, что, к сожалению, Москва не резиновая: – «…у вас пенсия, чудесная квартира – это у меня чудесная квартира!» – Никаких документов не сохранилось! …и к тридцать седьмому году, после первых выборов, я ещё участвовала и сидела среди пальм, как сейчас помню! – словом, очень торжественно! А мужа уже забрали!!! Муж собирался переходить – в кооперативе у нас было три комнаты со всеми удобствами, даже газ был! – не так, как сейчас, а с баллонами… Вы думаете, мне отдали? Это было на мужнино имя – пай записан! За восемь лет мы заплатили десять тысяч, а когда после допроса я поехала в общество, мне сказали: – «Зоя Михайловна! Пай на его имя!» – Я поехала на Лубянку, простояла весь день… следователь, сопливый мальчишка: – «…ну что ж, Олехнович! Ваш муж, по-видимому, вам не доверяет, потому что он ваше заявление не подписал!» – …после реабилитации, что? – справедливость восторжествовала? Пересмотрели всех пайщиков, и оказалось, его в Москве нет – и никогда не жил! А в ноябре его забрали… …никакой персональной пенсии я не получила, а ведь у меня стаж двадцать лет – документы не сохранились! Вы думаете, я против коммунистов? Я за коммунистов – только коммунистов ленинских, а не хрущевских и не сталинских…
– …жён сторожей, жён стрелочников – зачем же брали?
– По-нашему, это называется сексоты… вообще понять это может лишь тот, кто был в лагерях… а вот почему это делалось! Не знаю – такого не было в истории! Фашисты брали евреев – они считались врагами… Уншлис, Френовская… Мы там просидели только полтора года. Потом приехала комиссия и стала – как лошадей! – зубы считать, извините, залезать во все места!!! Думали, нас освобождать! Посадили по тридцать человек на грузовики… в Карамала, севернее Акмолинска! В смешанные лагеря, к уркам, так они нас… …в продолжение двадцати лет мы были ЧСИР – это страшно! Вы бы посмотрели, как со мной обращались, когда меня выпустили! Комаров, начальник милиции: – «Немедленно выехать в двадцать четыре часа отсюда, за сто километров от Саратова!» – Паспорта у меня не было, было удостоверение! Стоянов, в то время он был Председателем горисполкома… если б не он, давным-давно меня бы здесь не было, давным-давно! Вообще скажу прямо – до пятьдесят девятого года моему оптимизму завидовали! У нас было пятьдесят бараков и прибегали посмотреть на меня из других бараков, послушать. Когда-нибудь я почитаю Вам стихи, которые мне посвящали! Мне было сорок четыре года, когда меня забрали… мужу, оттого, что он был беженцем четырнадцатого года, ему приписали шпионаж… и всё-таки в двадцать первом году у меня конфисковали имущество, но меня не забрали! Восемнадцатого февраля ночью – один раз только меня допрашивал следователь и то, почему меня арестовали...с кем сидела? Невестка Троцкого – Рубинштейн. Ларина – тёща Бухарина. Смирнову Зою Александровну, знаменитую киноактрису – муж начальник НКВД! – обычно в пять часов вечера: – «Собирайтесь к следователю!»…
– Били, штоль?
– Господи, всё было! По ночам, Господи, это были такие крики истошные. Не каждый был Матросовым. Не все же могли быть Зоей Космодемьянской. Это не значит, что они были бесчестные люди! Им не хватало силы бесстрашия…
Мишин и Баринов, два начальника лагеря! – Не надоело на нарах валяться? – В чём дело? – Иди ко мне! У меня трое детей, мать, а жена, такая-сякая… по матушке, не захотела ехать со мной, осталась в Москве, у неё там сейчас хахаль! Жрать будешь – во! И будешь учить по-французски и музыке меня и моих детей! – И буду твоей подстилкой? – Га-га-га! Ну уж это как положено! – …с одной стороны это трагедия, но с другой стороны! Когда нас с Верой Николаевной послали на конюшню и заведующая конюшней нам закричала: – Тра-та-та-та! – Вы меня понимаете! – Берите ярмо! Берите занозу! – друг на друга смотрим, ничего не понимаем. Так учитель бывший нам объяснил: – Это вот ярмо, налыко, заноза – это такая тяжесть адская! Так вот мы вдвоём – Пат и Паташонок – взяли ярмо и к волам, и она, и я боимся подойти… как сейчас помню!.. конец августа, чудный солнечный день! Вера Николаевна правила, а я сидела – так мы сидим и поём: – Тореадор! Смелее в бой! – потому что мы верили: не сегодня-завтра нас выпустят! А когда прошёл год – единственный случай, когда выпустили за всё время – была Мессерер: балерина вместе с мальчиком! Ему было четыре года… Прошёл другой год, третий, и всё-таки до последней минуты я верила!
…мне дали вторую категорию: компенсированный порок сердца, эритема ног. У меня был селитер, так прежде чем гнать, нужно было измерить давление. Врач, она меня до сих пор лечит, как она выразилась? – Это послеблокадная болезнь! Мужчины не переживают, а женщины более выносливые. – Так я же блокады не переживала! – Вы пережили хуже, чем блокаду! – И никакой чёрт меня не заберёт… сколько раз меня увозили на скорой помощи! Когда меня привезли первый раз к Кутанину – это после седьмого отравления! – так мы с ним ежедневно ссорились… меня продержали три месяца: – Немедленно меня выпишите! Я совершенно здорова! – Нормальный человек травиться не будет! – Если бы вы пожили, как я – мужа потеряли и сына! Это непримиримость! Непримиримость к прошлому и к настоящему…
– Неужели андаксина нет? Кодеин?
– Начинается рвота!
– А резерпин – что у вас?
– Покрываюсь сыпью!
– Мелипрамин?
– У меня начались судороги рук, ног. У меня был прекрасный желудок, а тут по четыре дня не было стула… сестра спасла: – Зоя Михайловна, вас травят! Вы не пейте, выбрасывайте вон! – Чёрным по белому написано: – При болезни печени противопоказано! И они это знали…
12.
Квартира Валентина. Анна Григорьевна. Светлана. Люся. Валентин рисует. Квартира Николая. Руфина в командировке. Валентин. Светлана. Люся. Вовка.
– …он произведён нам на муку и горе. / И всё же: да здравствует Колька Григорьев!
– …в собесе бы притворялась, там хоть милостыньку подают, а тут-то не к чему! – молодой человек дверь открывает: – Идите, бабушка! – я уж потом угадала: да это ж пьянчужка с нашего двора! …взяла колбаски – два двадцать, масло – рубль сорок. Да, Света, вы чего ж не кушаете?
– Да! Я кушаю… сейчас, я кушаю…
– Ну, весь аппетит отбила! Рассуждения в пользу социально значимых рассказов на тему мелких людей начинаешь читать!
– …не, сюжет сколочен! С таким великим трудом они там идут. А как вам понравился фильм «Пассажирка»? Чего, вам не понравился фильм?
– Понравился. Рембрандтовского стиля! Стиль Рембрандта, Достоевского!
– Операторские достижения и как раз на этом всё держится – это как «Человек идёт за солнцем»… а мы с Люсей всю дорогу спорили: мне фильм не понравился. А Валентин углядел достатки!
– Люся, вы и маслице кушайте!
– Я кушаю. Я сытый человек, вот спросите у Светы – если Валя будет такое кушать… если острое ему нельзя! А это хорошие помидоры… а в зеркале у вас, как в настоящей картине!
– Ну, оно запущено.
– Что ж, это Люся обращает внимание, если испорчено?
– Светлана! Кушайте…
– ..мы кушаем, вы мне крепкий не делайте, хорошо?
– А я почему-то поняла, что вы крепкий любите… моя дочка такой пьёт. Кушайте печеньице, кушайте… попала я в чудесные мастера таким образом! Ещё по стаканчику – а уж Люся не захотела и по второму…
– Мам! Мы сами молчим, а ты сама не даёшь слушать!
– Если уж последние известия не слушать, я уж буду отрешённая от всего…
– …это как молитву читают: неважно, что смысл – важно, дело сделано!
– Спасибо, давайте вам помогу – в конце концов до меня это дошло!
– Валентин, линия вас слушается! Как это получается у вас…
– …как у Матисса! Я не могу в анфас, только в профиль… вот у Кольки трудное лицо – никак его не схватишь… всё же как Матко не вспоминать? Мне его натюрморты надоедать начали, спасибо он переключился…
– А Шура как?
– Шура щас влюблён в Матко, Шура в восторге: – Мне ещё далеко до тебя!!! Как умеешь холст организовать!!! Мне ещё гаммы гонять до тебя!!!
– Он ночку не уснёт – как перешибить!
– …они пренебрегают, вы хотите сказать, техникой старых мастеров – в современных машинах применять детали, которые уже устарели. Так они считают?
– Линии, с точки зрения современности, совершенны были у художников Возрождения?!
– Но это тоже совершенство. Они подражают византийской иконе или наскальной живописи – зачем им техника мастеров Возрождения?
– Если похоже на доисторическое, они восхищаются! Чем увлекаются, тем восторгаются! И наоборот – даже прекрасно сделана картина, совершенна линия, мастерское владение карандашом! И я вижу – они искренни!!! – но я и не хочу кричать вместе с ними…
– Все они искусству Возрождения поклоняются внутри себя.
– …можно создать – я считаю! – выразить чувства, эмоции, идею многими средствами, а им только краски… что, Рембрандт хуже, раз он рисовал совершенно? …дрожащая рука дикаря – так он встал только, пошатываясь, и ещё идти только начал, – у них бессюжетное и бессистемное творчество, поток сознания, не контролируемый ничем, не подчиняющийся ему самому, – куда выведет кривая…
– Ну, надо же куда-нибудь свою энергию девать, верно?
– …верно – среди репродукций сидит и сочиняет!!!
– Это тоже хорошо.
– Влетает Колька и говорит: – Этот уголок – коровинский!!! Это уголок – матиссовский!!!
– Пока он копается в других, придёт время, в себе копаться начнёт!
– …да вы уж переведите разговор, что ли…
– …да что у нас, салонный разговор? – почему совершенство под запретом стало!!!
– А для чего ТО совершенство? Вы хотите сказать, что они осуждают совершенство старых мастеров…
– …«Главное темперамент!»!!! – но почему при наличии того же темперамента дикарские ухватки?
– Это нужно иметь школу соответствующую, а у нас её нет, и на Западе нет, – она осталась в музеях только, как документ… Сейчас они увлечены иконописью! Пройдёт этот период, другой наступит – это ступени роста познания.
– «В картине рисунок может погрешить, вот цвет главное»!!! – а почему? А сами старики-то что делают…
– …а потом ещё у нас любители оригинальничать – искусствоведы такое наплетут, наслушаешься не знаю чего! Я сам-то не знаю, какую позицию занять…
– …да ты художник, что ли? Не знаешь, кому подражать!
– Да ну, мать. Нас окружает мир, не только питанием живём! Надо же разобраться, для себя хотя.
– Нет у нас школы, вот и все разбрелись!
– У Матко вот картина – богомать – кому она… а он пишет…
– …гамму погонять надо – он учится! Тему материнства – почему же и не в византийских образах? Сейчас ещё и критерии запутаны, абсурдны… если раньше на библейские сюжеты писали, то теперь говорят: – Это не реализм! – Раньше этюды с натуры не писали, а теперь картины – это вроде большие этюды с натуры. Если, говорят, реализм пошёл от Курбэ – это много зависит от личности! – в чьих руках этот реализм? В руках Курбе – говорят, он был крестьянин такой, мужик такой мощный, велик его талант, а в газетах читал только, что о нём пишут, – у него элементы реальности как инкрустация в картине, одно из многих средств. А у нас только один этот элемент реальности, только одно это средство – только реалистический стиль разрешён…
– …почему совершенные средства позором являются? Я не стою ни за реализм, ни за романтизм, ни за импрессионизм – дело не в этом! – и даже не требую от художника фотографичности, похожести – и даже не это! – почему считается смертным грехом использовать технику старых мастеров? Византийский аскетический идеал тела сформировался в условиях, когда требовала этого жизнь, – почему ЭТО совершенство теперь? Хотя глаз отказывается принимать эту кривую линию за совершенство… а иначе я отсталый! Николай щас ищет разных божков древних, и что ни страшней, тем он больше визжит от восторга как поросёнок, а они ему подхрюкивают! Ну, некоторые бывают в форме гротеска – утрированные! И какие понятия, философские категории вкладывают – если бы услышал автор, хотя он, может, и забавлялся – он бы покатился со смеху… а мне ничего сказать им нельзя…
– …поступи в школу художников, загадывай им вопросы…
– …все способные ребята поспорили со школой! Кого я ни слушал из молодых ребят – никто слова доброго директору художественного училища Просянкину не сказал! …ну и чего: Гущина из училища выгнали! А часть молодёжи всё равно качнулась к нему, стала испытывать священный трепет: хуже только сделали. Ну, щас решили – пошёл собираться…
– Валь, очень это неделикатно с твоей стороны!
– Почему неделикатно?
– День-деньской сидит, не выгонишь его! Я его днём посылаю гулять, а он на меня огрызается…
– …я читаю, не лезь…
– …читает да валяется. А воздухом свежим нисколько не пользуется! …начисто обворовали. И там обворовывали… а я в своей школе задержалась, председателем была профсоюза, отчёт готовила… а дома всё было постирано, приготовила так, нагладила, ну – девочка Мотя одна дома: – Чей голосок чужой услышишь, не открывай! – И из соседней комнаты услышала соседка – ну, обманула! – потом эта семья была разоблачённая, его брат и мать оказались колчаковцами, а потом ехали вместе в трамвае – на ней иголки, мои иголки – узнала. ...мама навязала вот такие носки и мне, и детям. А в соседней комнате мальчишка бегает и бегает, бегает и бегает – проснулись – ничего нет! Как не спали… – Немедленно пойдите, тут ещё не продали вещи!!! Поедем туда, по пуговицам разберётесь, время-то упустите – …всё буквально! Со столов вещи, с комода всё ровным счётом… …дадут карточку в диетическую столовую, силы поддержать – а её украдут! А тут как мы пережили пять-семь градусов мороза в квартире, не знаю, как мы пережили, – думали, он между нами-то замёрзнет, Вовочка-то младшенький! …в войну воры оказались благородные, карточки остались на столе – вещи взяли! А у меня моментально почки – отекла, ослепла. Тогда приходили с обследованием: – Живы? Дети живы? – Горком помогал! Вове карточки давали, Майю прикрепили…
– …мы вчера у Гальки были, супу наварили… самодовольный кот такой появился, мартовский – мяу, любовник! – глаза заплывшие, уголовник! Любовник производит только одно впечатление…
– …чего?
– Больше ничего… единственный раз, когда мы были вынуждены убежать, это седьмого ноября. Ну, она была тяжело пьяна, ну это было один раз, – она не навязывает свою линию поведения! Сама ведёт себя, как хочет, и ты можешь вести себя – как хочешь. Не нравится – не ходи…
– Ключ где? А может, он в пижаме, чуть не в гимнастёрке – сказал, старая привычка!
– Всё-таки ты выдворил. Заходите!
– Спасибо.
– Я очень рада, что вы заходите!
– Ирма! Я никогда не слышала такой интонации у собаки.
– Такой армадой невозможно, она возмущена – чужие люди проходят!
– Она ждёт, когда соберутся гости в полном составе!
– …как помешали, когда Матко колотят, – взяли да зашли!
– А чего он кричит?
– Чтоб народ стоял и слушал, став и сняв головные уборы! У него эмоциональный разряд – дальше кишки не пускают…
– …не надо его ни хвалить, ни ругать – пусть объяснится ситуация! – он не может предвидеть, что получится, куда кривая выведет! По-моему, он, в конце концов, делом займётся…
– …пока он дурака валяет – это вроде твоих первитиновых стихов! – он методом истощения доводит себя… Руфина письмо прислала – моделировали сумасшествие… а во Франции экспрессионистов стали от повышенного кровяного давления лечить резерпином – они стали писать нормально! Ты сам свои стихи писал в болезненном состоянии…
– Куда?
– …чего куда – один ты такой умный…
– Я из игры вышедший… В этой картине Матко такой, какой положено… какой же рисунок тут? Рисунок у Рубенса, у Ренуара, у Дега! А тут…
– …а тут рисунок у Матко! Ему надо теперь только утвердить себя!
– Он так и утверждает себя – как цыган дохлую лошадь…
– Ого, сколько у вас здесь зверёв!
– Зверёв! Вы кого имеете в виду? Не всегда мне даже черепахи – не всегда симпатичны. Злобная черепаха…
– Матко ищет мадонну, модель мадонны…
– …но он не увидит…
– ….не увидит!
– Ну здесь надо, что ты называешь – уметь рисовать, мизерным даром Ренуара хотя бы обладать!!!
13.
Подвал. Матко. Николай. Валентин. Саня.
– …ну, здесь я ничего не могу сказать – ничего не могу сказать! Торжество жизни!
– Колоссальный холст!!!
– Ты его дорабатывал?
– Ну, кое-где, я уже больше не буду!
– Зря, Николай, так лиричен Матко – это ты был в плохом настроении…
– …не намерен распространяться до бесконечности! Послушай, чего ты наделал? Тут у тебя был такой красный цвет льющийся – тебе надо что-то с грунтом предпринять… …ты не будешь больше его писать – кой-где тронуть…
– Я ругаться не могу, потому что я не понимаю!
– Да нет, понимаешь – холст жухнет! – положу при вас мазок… он жухнет! Но может, для этого холста и лучше – чёрт!!! – освещение какое-то у нас вообще…
– …хорошо это сделал – скрипку убрал… Нет, так не видать… вот не знаю – да ты ещё немного поработай. А ну-ка, давай попробуй, ещё так её – поверни её! Она так бледнее, нужно это – поляризованный свет! …вот так, молодец, нежней, по-моему, ей паха надо, лобок очень грубо обозначен. Твои предки, наверно, горшечники были… горшки ты здорово! …вот эта нарочитость, я не согласен!
– Это при дневном свете надо тронуть!!!
– А хорошо, чего-то красиво!
– Вот нужно смотреть – в зеркало! Здорово, да – в зеркале!!!
– Единственно, что мне кажется, – правый угол пустой…
– …когда я правую сторону допишу – цвет польётся туда…
– А красное у тебя при электрическом свете пропадает, правда, Витька?
– Да оно меня ритмично интересовало!
– Это ты правильно взял, непринуждённо… они так повторяют друг друга – а чего? – вот это здорово!!! Где её вешать только…
– …а у тебя нельзя повесить?!
– Да нет, нельзя…
– …это, вообще, провоцирует…
– …вот-вот, чтобы не распускали языки! А ты многоплановый какой, вот видишь – я тебя сегодня до истерики не довожу! – восприятие в живописи мне открыл только Матко. …с хатой зря уничтожил – такая была хорошая вещь! – Десятку за неё получить мог.
– Какая десятка?
– На краски получить мог. Ну ничего, ничего – значит, недаром я тебя ругал вчера… и такая именно многоплановость! …здесь более витражная манера, вспоминаешь Гогена – у тебя более утончённая… слушай, здесь хорошо!!! Тут ты можешь прикладывать силы, чтобы довести до конца…
– …что значит графичность в живописи – узко вы смотрите!!!
– Оно просто грубо!!! – это место нежное… облагородить немного. Чёрт! – вас всех Матисс перекорёжил – контурности много!
– Я учусь, мне плевать…
– Он щас гаммы гоняет!
– …и по ритму! Здесь я решал по цвету психологически!
– Ладно, не удалось мне сегодня поругаться – ночь буду спать плохо. Зато богоматери досталось – её в шедевр превращать можно!
– Она и есть шедевр!
– Ты!!! …ритмично, мастерство есть здесь! Вот красное пятно, оно вроде ни к чему… а ведь! – немножко отчеркнуть надо!
– Ну вот, я добиваюсь поэзии…
– Да нет, картина не поблекнет, это точка фиксации взгляда… – доведи её до картины!
– Да она доведена, Николай!
– Да ну тебя к чёртовой матери – хватит, нужно отдохнуть, – я устал!!!
– Здесь рассчитано на пожухание. Главное у него в холсте – путём больших гамм многочисленных ты добился постановки голоса… мне вот, например, надо ставить и ставить, я чувствую! Мазком владеешь, гармония у тебя от природы была, теперь работать надо – а вот пожухнет, она вообще будет хорошая… но ты поработай, не бросай! –Передай мне, по крайней мере, на время – она у меня и будет храниться лучше…
– Мне вот что нужно – мастерскую и цветные тряпки – и ассоциации… и ассоциации…
– Ну, дёшева была – зачем тебе скрипка? Тут первобытная мощь, зачем тебе этот плевок цивилизации… Да! Ты бы тракторы рисовал, тогда бы скрипка шестерёнкой смотрелась!
– Вообще я хотел похищение Европы – быка…
– …это микенская идея – идея выражена! …а это живой холст – если его рассматривать под первитином – это по существу уже живое существо! …пожухнет, она как настенная живопись будет смотреться! …чем ни больше смотришь, тем больше нравится – всё прямо в гармонии – эротизм должен в искусстве быть должен!
– Заострить на лобке?
– Ну при чём здесь лобок, Николай.
– Ну подчеркну я!
– И линия мне нравится, тут какие-то коряги переплетены – здесь динамика – глаз бегает прямо!!!
– Она ещё не кончена, вот кончу её!
– Да, вообще кончай!!!
– Я, собственно, допишу этот холст, я чувствую – простудился здесь – и ложусь в больницу! Я устал, понимаешь.
– Не загнётся, не дадим мы ему погибнуть!!!
– Послезавтра напишу тот – и фатит.
– Хорошо, молодец!!!
– Ну хорошо, чего ты, Николай…
– …иногда не поймёшь, какая мелочь выводит из равновесия…
– …я даже так сказал: – Тот не чувствует ритм, кто не живописец! А той, Николай, я счищу!
– Ничего – хорошо – создал джунгли… хвалить, между прочим, опаснее, чем ругать… Матко не испортишь – это вообще удивительное сочетание: послушать – трепач! – а посмотреть… …ну ладно, пошли!
– Здесь просто есть определённое настроение, располагает, правда? Я ещё натюрморт напишу!
– Ты испишешься – если б Николай не создал такой вздрючки…
– …а он умеет переключаться – такое разнообразие… Нет, хорошо, хорошее чувство ритма – всё переплетено, всё увязано…
– Если б у меня было тысяча холстов!
– Вить, поможешь мне загрунтовать?
– Вот давай – и я себе заделаю – у тебя сохнет!
– А это вот оранжевое пятно тебе не мешает?
– Оно не оранжевое – днём холодное наоборот!
– Смотри, какая чистая палитра, а у тебя и руки, и живопись в грязи. А он – работает и руки чистые – смотри, как аккуратен! А Санников перебуробит всё…
– …я сел у Сани на палитру!
– Саня чем больше вымажется, тем больше имитирует настроение!
– Правильно, Николай, имитирую!!!
– Вы заметили, у меня штаны вылиняли – постирал и вылиняли! …хлеб святыня! Я последнее время чего-то суеверный стал – это ещё я у себя дома – туристы корзину хлеба выбросили…
– Надо к Санникову нагрянуть!
– Инспекторский смотр: – К нам едет ревизор…
– …боюсь, что Хлестаков получится, а не ревизор!!!
– Смотрю, думаю: – Я тут каждую крошку хлеба…
– Красное, искрится днём! На площадь надо, что народ скажет…
– Вы привыкли всё на площадное переводить – Витька сделает холст, а они творчески изощряются – Витька здоровье отдаёт, а Николай изощряется!
– …вы у Вальки ни одного седого волоса – а у меня на лицо поглядеть, какие складки – видно, человек мучился… у тебя вон какое лицо гладкое, самодовольное!
– Лицо твоё злобой помято!!!
– Смотри, по ритму деревья какие – щас просто погоняю, а потом шарахну – мне бы щас тюбик белил! …я не мыслю без бороды летом!
– Сбрить надо – вшей наберёшь!
– А почему я там наберусь?
– Случается.
– Ну тогда я не лягу – с сифилитиком там положат… если просто лежать, откармливаться – я не хочу!!! …у меня малокровие, я это почувствовал – я буду есть что угодно, добавки просить буду! …Саня, я тебе могу посоветовать, как писать общо! Вот фонарь пишешь – к нему всё надо подтянуть, лишь бы тёмное пятно угадать сначала и не изменять – темней, светлей, не надо! Оно само собой должно получиться – тень промежуточная – да! Но за счёт этого у Коровина не загорался фонарь – не получалась тень фиолетовая – он взял чёрной! Будто ты пишешь натуру, а холст…
– Это натура, да!!!
– Одну картину увидал: – Кисти надо поломать! – Другую: – На необитаемый остров! – там Санников чувствует себя победителем!!!
14.
Квартира Валентина. Анна Григорьевна. Слава. Приходит Матко.
– …«Вот я и древние, мы вот как считаем!!!» – Николай не знает, как к ней относиться – то ли ругать картину, то вдруг прижмёт к себе вот так, как своё произведение! Заходит, кричит: – «Гениальная картина, она мне спать не даёт!!! До двенадцати часов она мне такой кажется, после двенадцати, когда устану, кровь шумит, контакт с ней устанавливается – вхожу в то состояние, в котором он писал: она фейерверк!!!»
– …ах, батюшки, – ну не ешь весь день, не ешь! До такой степени излежался, до такой степени – и не поднимался… я через силу схожу, в силу необходимости и потому что… во всём виновата, во всём виновата. Он лежит, а я виновата… полежал часика полтора, да и сходил… постирала только одну рубашку, ещё полотенце – полотенец… потом ещё не стирала его нижнее бельё…
– Буду на переменку – в одних греться, в других выхожу. Тут, мам, не до домашних дел, тут внутри искусства сплетен не оберёшься! Вчера Матко заявил: – Анатолий прав, меня отлупил – прав по-своему!!! – Ну, говорю, Сань, пойдём! Я от реакционеров и от новаторов устал до невозможности… «…нет, Николай, я не могу завтра!» – гениальную картину ему надо кончить завтра!!! – «…тогда, ну, кончай – если гениальную…» – так серьёзно, без насмешки говорит и даже без шутки, юмора! «Сегодня начал, завтра я кончить должен после обеда гениальную картину»… – в истоке всей истории живописи она ляжет, эта картина будущая, вот как, Славка, дело обстоит…
– Она ничего, но ещё не вылилась!
– …пусть не вылилась – но она будет ступенью, эта картина, смыканием всего мирового искусства, прошлого и будущего!!! Но Санька коварный – да я бы не пошёл, это меня Санька затащил, говорит, какие-то указания надо получить: – «Ну, чего целыми ватагами вваливаются, надоели все» – ну, смысл такой, или вроде такого… но гармония у них вся нарушена – у Кольки с Матко гармония вся рухнула… Матко уже пал, но Окуджава ещё стоит – незыблемая основа!!! Матко, растоптанный у подножия Окуджавы! …а Санька хитрит, по-моему, он хвалит для своих целей: я раньше не соглашался, а смотрю – когда срывается это дело, он торжествует… – Исполнен низкого коварства, / Санёк Матко свергает с Царства! …зайти? Пойдём! Ой, неохота – надоело, какой-то я весь отяжелевший…
– Иван Иваныч не нашёл мяса!
– Ты сообщаешь, говоришь, с каким-то внутренним наслаждением сообщаешь об этом факте. …Как действует на меня живопись Матко – физически раздражает зрение, а больше никаких эмоций не вызывает! Пойдём!
– …Косолапый я – у меня есть, наверно, в породе – от медведя я! …книги мне Николай туда приносить будет – что ты говоришь? – красть будут!
– Выбрасывают в окошко, в уборную, безо всякой этой надобы!
– …и – нет, Валентин, у меня прошла эта мания!
– Вот, на подступах к больнице, а уже расстался – а мне уж не вылечиться…
– …ты себя постоянно считаешь гением! Как Анатолий в училище в роли мэтра – все пресмыкались перед ним на вечере – наверно, так стал! Нет, вот так: – «Великий Валерка где?!» – «Вот!!!» – «А!!! Гениальный Валерка!!! Валерка колосс!!!»
– …что такое Пикассо? Это провод, протянутый от древних к Матко, а Матко дальше!
– Что? Не уловил мысль, а колорит верный!!!
15.
Квартира Валентина. Анна Григорьевна. Слава. «Последние известия». Квартира Николая. Матко. Валентин.
– …через сыночка младшенького, Вовочку – это, знаете, переполненные вагоны от Крытого рынка, один раз я пришла, уж совсем умирал – перебралась! Хотя бы хлеб, хотя бы лук и всё такое, поближе к дому – а теперь назад хочу! Из того места один человек хочет уйти в центр…
– Слушай, ты чего говоришь! Иль не знаешь – так не меняют, как ты рассуждаешь!
– …многие хотят – на самом деле, на самом деле! И в этой комнате семнадцать с половиной, и в этой семнадцать с половиной – но та тёмная, понимаете, – спальная комната, одна я была, так тут не выносила – я там спала… там и теплее, и посуше… а сейчас, конечно… а то бы сменяла, чтобы Вале свободней было! А то мной тяготится!
– Это ты тяготишься!
– Валь, ты покрой банку с водой – ведь ты не пьёшь. ...какое значение, кто где родился, рос – и это место такое тяготение к себе имеет. И у меня сейчас такое неодолимое тяготение… чтобы по этим тропинкам – покрой, покрой воду!
– Да ладно, мам, обо мне заботиться! Сдохну скорей.
– …Я и лузгой, и дровами… и лузгой в своё время топила, всего намытарствовалась – а во время войны и какое-то другое топливо давали – и всё ж таки выжили!.. и картошечки на базаре покупала нормальной, талой, а тут замерзала – выжили! …у меня с Валей происходят всякие неприятности – только вы не говорите уж! – ведь не знаю, Вова приедет или не приедет, но Валентин-то – он ведь мне сын, а они-то нет? – они мне дети все родные… а Вова ещё в декабре прислал письмо: – Мам, нужны геологи или нет? – тут все нужны! И топографы, и разведчики! …Валентин курит, постоянно курит – если не будет маленькой щёлочки, будет тяжёлый воздух… …у меня мама была прачка, но руки растирывала – и растирываю, ну руки! – я настирывала…
– Ну ты чего шумишь сама – известия!
– …я уж молчу, прекращаю…
– …новый поток голубого топлива позволит сберечь в год десять миллионов… увеличится на Полесье на сто километров. Строители решили сдавать их с гарантийными паспортами…. механизаторы ведут боронование и культивацию почвы… хозяйства самого южного хлопчатобумажного района… на шестьсот больше, чем в прошлом году… подробная и всесторонняя информация о возможностях Советского Союза в строительстве ядерной энергетики… общей энергетической мошностью восемьсот мегаватт… задачи этой рабочей группы… это уже начало практического сотрудничества. Совместными усилиями стран СЭВ… перспективного плана по координации усилий… это заседание Комин… было знаменательным как положившее начало… опасным для мира. Это голос рассудка, к которому должны прислушаться инициаторы …обеспечение мирных условий для строительства социализма и коммунизма. Любые попытки империалистических кругов нарушить эту солидарность обречены на провал …заявил: – Будущее Соединённых Штатов и всего мира… и Джонсон сказал, что поиски путей к миру занимают в американской политике первое место… участники демонстраций протестовали против намерений правительства. У здания посольства между полицией… только применив гранаты со слезоточивым газом, полиция и солдаты… президенту Любке хорошо известно… начались крупные зимние манёвры американской армии… Пресс-конференция для советских и иностранных журналистов …промышленной эстетики. Мир вещей и предметов, окружающих человека, должен… чтобы советские изделия были только отличного качества… они участвуют в создании новых образцов. Девочка лакомилась свежими фруктами, и вдруг ей захотелось их нарисовать… отмечены многими золотыми медалями на международных выставках. Всесоюзные соревнования горнолыжников, оспаривающих ежегодный приз «Горный эдельвейс». Елена Котова занимает первое место… при тридцати градусах мороза ветер достигал… на своих постах находились, ветер валил людей с ног. Два часа продолжалась эта схватка и, наконец, по проводам пошёл ток… морозная погода с туманами ожидается в Нижнем Поволжье и в Казахстане, очень холодно будет в Якутии. Мы передавали вечерний выпуск последних известий… и в двадцать два часа передача «Ленин и музыка»….
– …пошлю в Казахстан сухари сыну – он там, поди, голодный сидит – геологов не снабжают!
– Всё ядом дышит! …Санька уж сказал: – Как ветеран наполеоновский! – осталось мне повесить над кроватью генералиссимуса и умирать с последним: – «Знает Родина-Мать, знает Сталин-Отец, / Что советский боец не привык отступать!» – продайте меня Кольке, скажите: – Лежит на кровати, распевает патриотические песни и время от времени вскакивает с криком: – Да здравствует сталинизм! Пошёл собираться!
– …ушёл в одиннадцатом-двенадцатом, а пришёл к пяти часам – знать, у Матко восхищался его искусством! …теперь моему сыну не токмо в квартиру, а и в Саратов нельзя заявляться – кто мешал Валентину! – свою семью бросил, а теперь… Чего ж тебя два сеанса-то кино напугали, а пришёл прямо в пятом часу…
– …чего ты контролируешь, ну, ладно! – «Когда нас в бой пошлёт товарищ Сталин» – правда, надо сходить и русскую картину посмотреть, а то всё последнее время иностранщиной увлекаешься… «Пойдут машины в яростный поход!» – где я мог его деть! – я, наверно, и до аптеки не дойду! Потерял нитроглицерин, вот так вот – положение у меня безотрадное, пропал человек… нет, всё!!! Да туда я не кладу… ни одной нету, пустые конволюты валяются – положение у меня безотрадное! Пойдём по Вольской, там народу меньше – пойдёмте! – и я щас могу только тихонько идти.
– …Продавца нет, щас будет.
– Всё организовали, чтоб мои нервы потрепать!!!
– …вазочку надо переменить – нет, по форме я взял, наметил… какие уколы мне будут, скажи!
– Малые дозы инсулина, чтобы накачать тебе печень и сердце сахаром.
– Письма я буду пересылать на твой адрес, Валентин! Ну чего тебе стоит бросать письма!
– Я свои письма затаскиваю в карманах по месяцу!!!
– Скажи, Николай, я сумасшедший?
– Ну нет, ты не сумасшедший. Ты не сумасшедший, но, чтобы не сдуреть, надо отдыхать – вот Джек Лондон к сорока годам сгорел!
– Вот эту вазочку запишу – она дешёвая, эта вазочка!
– Не трогай, ты уже щас нормализуешься, ты уже критично относишься…
– …нет, я завтра принесу вечером, в лучшем виде! У Чижиковой есть ваза древняя… я вот здесь – здесь и здесь – и вот здесь кое-где тронуть этим же цветом!!! Я почему это говорю – неужели ты думаешь, я хочу испортить её? Я ничего не делаю, когда меня не тянет – розы я не изменю, я сейчас вазу…
– …только ты потока этого не изменяй…
– Какого?
– …сумасшедшего!!!
– Этот же цвет – всё вот так! Всё вот так, и вдруг строгий такой, может, ещё строже надо, по контрасту… Я на ярком свету – она не так дёшева! – она по-объёмному вырывается!
– Да, вот ритм будет, а то несколько чужое!
– Ритм будет! Вот так найден – я чувствую! – давай со стены снимай, раз уж туда будем делать!!!
– Ты не трогай, ты уж записывал…
– …ты видел при дневном? – а голубое удивительно по цвету!!! – это займёт у меня буквально… или я щас приду, переделаю в воспалённом состоянии – сними! – и у тебя хата отдохнёт… особенно вон тут поток красивый, голубое ты видел днём?!
– Цельней, но розового много…
– …мне нравится розовое – здесь не всё дорогой, красной! Здесь смотри – её днём нужно смотреть, розовое искрится… у вас света мало…
– Он с направлением ходит!
– Ну-ка, дай я его посмотрю…
– …вы не прочитаете без меня. Вот как её надо смотреть – сгусток цельный, льющийся в цвете!!! – психопатия и всё, направляется Матко на лечение… знакомая врач: – «Вы меня не узнаёте? Помните, я вас стулом убить хотел? – вы мне тогда: – Мы вас переделаем! – А почему я не могу вас переделать?» – …вот я на Алтынке, а там – Валентин, там Николай…
– Ну, когда ты планируешь в основном?
– В понедельник. Да! Свет нужен – днём картина по-другому смотрится… А смотри, Валентин, Николай её хочет в сумасшедший дом, в качестве иллюстрации…
– Ну, мне она не сумасшедшая – просто посредственная картина.
– …ну, посредственная!!!
– С моей точки зрения, с моей – грубо, вызывающе – с моей точки зрения, резко – ну вот сегодня ты сделал гениально!!! Николаю сказал однажды: – Я сделал гениальное стихотворение «Египтянку» – а он говорит: – Надо тело египтянки, а голову Вальки! – …и понёс: – Дрянь! – а теперь Николай говорит: картина Витьки дрянь, а после двенадцати!!! Фейерверк!!! – «Ты писал – я смотрю, в состояние вхожу и контакт с тобой наступает – с ума схожу!!!»
16.
Квартира Чижиковой. Матко. Валентин. Саня.
– …Скуратов может себя вести, это Медников – я Скуратову говорю: – Ты зря себя компрометируешь, с ним ходишь – это хулиган!!! – ходит на воле, хоть бы пятнадцать суток ему дали… ногой в дверь и мат по лестнице – Лёшки не было, а то бы он ему голову свернул – хулиган просто и хулиган!!!
– Слушай, Валентин, проверь мои письма к девчонке – проверь, а?
– А чего проверять-то, в смысле чего?
– Грамотность! Я просто пишу то, что я…
– …что ты чувствуешь – то ты в цвете, а то ты в графомании!
– У меня уйма там – сто ошибок…
– Ну, тепло там у вас в подвале?
– Теплей – тепло трудно сказать – дым и туман идёт, как топить начали… ну, не мог, Валентин, ошибки исправлять – шесть писем писал! После тебя я ещё прибирал в комнате и письма писал.
– Я долго торчал, помог создать великое произведение – потому что я в качестве действующего лица там!
– Вот какой у меня почерк для любимой девушки – что, плохой?
– Да нет, обычный – как у всех великих людей… «Шаман и Венера» – это надо!!! – любимой девушке – Хлебникова!
– Я здесь вообще разошёлся – «Запах твоих волос ощущая» – это звучит! Ну, она мне написала – пиши мне больше о любви…
– …а ты правда влюбился, или просто решил?
– Нет, я совершенно твёрдо – ну, матери можно не проверять письма, но ей надо – она ничего не скажет, она примет просто за мою гениальность – шучу! Я письма Эйнштейна читал – уйма ошибок – у Прокофьева какие-то странные ошибки…
– Где ты хорош– это признак гениальности, где нехорош – там тоже!!!
– Да я шучу – это принцип дикаря! Шучу – щас я устал…
– «Ухо-дит в злой ту-ман, ту-ман, ту-ма-ан» – гениальный Окуджава, правда?
– …да – некоторым он не нравится, но они его поют… запятые я это, не ставлю! Запятые я ставлю творчески!
– На, держи!
– Ну как, вообще письмо ничего?
– Запятые по вкусу ставь! С точки зрения формальной грамотности Лев Александрович больше моего разбирается – но боюсь – мощные, живые обороты твоей души… боюсь, он их сократит!!! …как Карамазов, Витя крест собирается нести – ты там привет им передавай всем! …ну, прочти это вслух: – Наточка! Просто в конце письма ставлю бесчисленное количество точек, запятых – проставь их по своему разумению и вкусу!
– Зачем, где это – так…
– Коллективное сочинение писем любимой Матко! Я не могу читать – литературные обороты режут глаза, как вам картины! Короче, энергичней, – закручиваешь сложносочинённые…
– …в каком плане сложно? Слушай! Простые люди не пишут коротко и ясно… мать получит и пишет: – Чего ты так мало пишешь… и это, и загадочно. ...ты извини, дорогой, это не самоцель, чтобы главное: гениальность – у меня творческое отношение! У меня там Нелька ещё будет читать, племянница у матери…
– Писали бы, как слышат – Маяковский предлагал – ну, любимой он писал грамотно! Ну Ляля Брик – это не то что захолустная мещаночка – лезли женщины играть в гениальность!
– Мне плевать – захолустная там или мещаночка! …я буду в таком плане – после выхода из больницы буду как ребёнок: я сделаю колоссальные вещи – колоссальные – разучусь рисовать!
– Он невменяемый – не о чём просто говорить – чтобы разучиться, надо уметь!!!
– …Идея – где-нибудь в «Художественном фонде» устроиться сторожем!
– Прожектёрство!
– Иногда приходить в «Фонд» и критиковать их методически! В одно время ко мне заходят – шедевры!!! – они скажут: – У нас перенял…
– Наоборот: позвонят в психоприёмник!
– Как Санька решат – кисти поломать надо…
– Наоборот – я их вымыл!!!
– «Обращайтесь в мастерскую Матко!» – дают адрес сумасшедшего дома… Санька приходит: – Вить, пусти! – Иди в районную поликлинику, направление проси! – Валентин приходит: – Пиши мой портрет, ты стал знаменит! – Нет!!! – Галя принесёт мешок с сухарями: – Нет, пойдём в ресторан!!! – В «Художественный фонд» придёшь, никто не скажет: – Сбрей бороду! – все скажут: – Она к лицу! – …Над моей могилой Санька: – Он от нас ушёл! – тут Николай из толпы: – Ты всегда был двуликим!!! – На похоронах Николая будет мучить вопрос – неправильный диагноз поставил?.. нет!!! Он скажет: – Этого следовало ожидать! – А Матко лежит, притаился, но он не просто умер – он выслушивает речи! Если Саня умрёт, Николай на могиле у Сани: – Как я много потерял!!! Только ты мог написать вещь в реалистической манере!
– Самое интересное – когда вся эта компания очутится за городом в сумасшедшем доме – из него все врачи убегут… Дай руку – неважно, какую! – слушай! Вся твоя жизнь пройдёт за городом…
– Ты не разыгрывай, говори серьёзно!
– Протянешь лет пять, но конец у тебя будет смелый – у тебя раздвоение личности!
– Да это я знаю, мне это неинтересно!
– Ребята, пардон! Я не ту руку гадала – ты будешь жить долго, но у тебя – молния! А после вся жизнь пройдёт в тумане…
– …а я-то думаю: – почему мне не сказали, что я гений? – сижу и молчу!
– Ты раздвоенная личность…
– …я знаю!
– Физически протянешь долго – нет, Вить, знаешь что? – у тебя гениальность обрывается на каком-то этапе, а жить ты будешь хорошо, нормально – страшно ломаная жизнь… да, странная у тебя…
– Я ж говорил тебе: – у меня странная!
– …Хотите, разоблачу, кто разумом живёт, кто сердцем? Саня, у тебя превалирует разум, он гораздо глубже, чем чувства!
– Я согласен с этим!!!
– Это уже не от древних идёт!
– Чего?!
– Когда разумом управляется чувство – у Витьки интереснее рука! Я хочу вот чего уточнить – а Санька вообще бессердечная чурка!
– …Ум разносторонний у Славы, но неглубокий… у тебя равномерно – ничего не преобладает и не захватывает! Вот линия ума, линия сердца, жизни – от глубины линии зависит – и видишь, она многолинейная.
– Мне приходится вести себя разумно – независимо от творчества…
– Слушайте – у меня их больше!!!
– Валентин, у тебя их много, но что толку – линия сердца сглажена! Вообще её нет! Вот посмотри, она какая ломаная – и ты останешься, независимо от чувства! Да вот – чувство, ум…
– Вот ум? А вот это пересекает – что за линия?
– Вот как раз она помешает достичь тебе то, чего достигнуть предназначено!
– …а мне плевать, чем я кончу – суть не в этом – у меня чувственная линия глубокая!!! …в каком плане – линия образуется соответственно жизни…
– Валька самый безнадёжный из всех!
– Да он поэт!
– Чем объяснить вот эти все такие линии?
– Когда знаешь человека – это мешает!
– …а я скажу вот чего: это, может, и важные приметы, но неверные! Это чепуха!!!
– А я согласен, что не дойду этим путём – вот уеду и буду горшки расписывать! …При всей разнице темпераментов у нас с Валентином общее: не считаться ни с чем – с одной стороны, зависеть от общества, от оценок! Я, может, болезненно прислушиваться буду – я могу обидеться на людей, не посчитаться с их мнениями, а спрашивать буду…
– А корифея можешь не послушать!
– …наглядный пример – кино «Иван Грозный»: отрок сутуловатый, на трон возводят. Он выходит: – Вот так отныне я буду править Русским государством! – Боярин кричит: – Ливония не признает!!! – Мужик сидит: – Сильный будешь, признают!!! – Валентин может ошибаться, ошибаться без разума – его объективность я не буду гарантировать! Все есть люди! – но если переметнётся в иную веру, он будет бездарнее любой бездарности!!! …чувство – оно противится! Разум повелевает: – «Это пятно здесь не нужно!» – заставляю себя! Соскабливаю тысячу раз – когда есть темперамент у художника, это не опасно!!!
– Ну, как твоя Богоматерь?
– Бесподобно – днём она бесподобно смотрится!!!
– Ну, одевайтесь, чего ж.
17.
Квартира Зои Михайловны. Николай Андреевич.
– …Александр Иванович был главным управляющим имений графа Черткова и, несмотря на это, когда он приехал в Киев после революции, ему предложили очень большое положение… Казимир Станиславович – папа! Инфаркт – полгода умирал, в двадцать первом году ему было двадцать восемь лет. …Диурский, мой второй муж – он был поляк, беженец! Был расстрелян! … да – но позвольте! – в данном случае это не Сталин, это в двадцать первом году!
– За что?
– Поляк, директор кондитерской фабрики – сказали, что он состоял в переписке с графом Глинским, – в девятнадцатом году его перевели на Щедровский завод, который принадлежал графу Глинскому. Вы представляете? – его расстреливал Заковский, а в тридцать седьмом году Заковский подписал приговор моему третьему мужу… А Олехнович был на пятнадцать лет старше меня…
– А его за что?
– …откуда я знаю? Сказали – враг народа, а когда меня реабилитировали в пятьдесят седьмом году – отменяется за отсутствием состава преступления! …У меня двадцатипятилетний стаж педагогической работы, а пенсию я не получаю – за сына только! – а мужа вообще не оказалось, документов не оказалось! …бабушка, здесь она уже солдатка, а бывшая графиня Развадовская… если рассказать мою жизнь! – мне говорят: – Зоя Михайловна, пишите мемуары.
– Не везёт вам!
– Не везёт. И на старости лет остаться в незнакомом городе – одна! …Вова очень талантливый, получил диплом с отличием – получил назначение в Ленинград, по месту рождения, а тут началась война! Он попал в Саратов – в сорок четвёртом году… любовь с первого взгляда – в сорок пятом разошлись! Осталась дочка! В этом году ей двадцать один год – один раз была у меня! Почему она не явилась больше, не знаю, но что хуже всего – вылитый отец, а мать Ольга Ивановна – Мессалина двадцатого века, как я её называла – и вдруг в прошлом году входит, были занятия баянистов – стук в дверь, входит высокая женщина: – Вы меня не узнаёте? – Нет. – Я Таня Зайчикова. – Позвольте, Вы моя внучка!!! Стало быть, Вы Торчинская!!! – А это как вам будет угодно!!! – Мне так только угодно!!! Раздевайтесь… – Нет, нет!!! Мы на минутку! Знакомьтесь, моя подруга – врач ухо- горло- нос. – Посидели полчаса, и с тех пор не являлась – зачем являлась, не знаю! Её бабка вдова профессора Беляева – знаменитый окулист! Старые саратовцы помнят – скандальная история! – профессор затягивал болезнь, делал здоровых больными! Больных лечил за яйца, за мясо… так у него конфисковали дачу – тогда она оценивалась в триста тысяч, теперь там дача художников – в Пристанном вы не бывали? – а он умер, этот Беляев! За месяц до рождения дочки Вовы – от рака печени, притом умер за два с половиной месяца! То есть болел давно, но лёг только на два с половиной месяца… Уехал Вова на Литяжевку – тоже дача – вернулся! Сначала бабушка его не пустила: – Володя, мне Люша запретила тебя пускать в дом! – …я решила, что у бабушки очередной приступ!.. – Бабушка, это я, Володя! – Ну что ж! – Что ж, нам в свой дом идти через милицию? – … – Кто тебя пустил? – ..это любящая жена! Притом не было никаких ссор!.. – Я к себе домой! – Ты бациллоноситель, вот Бог, а вот порог!!! – …Вы этот особняк знаете: угол Дзержинского и Горького, особняк Беляева…
– Настроено.
– …если Вы коренной саратовец – с ним связана страшная драма! – дочка тринадцати лет – не понимаю, как можно удавиться на кровати, висит и записка: – Меня изнасиловал отчим, теперь я в положении, не могу этого пережить! – так мать, она врач! У неё всякие снадобья – тут же выпила яд… и когда он явился, в доме было два покойника… и его даже не судили, а вскоре он женился на её сестре!!!
– Вы пенсию за кого получаете?
– За сына – хотя бы я могла получать за мужа и за себя! …Вы не знаете моего сына, Вы не знаете Вову – это был интеллигент с ног до головы, он отдал всё!!!
– Но барахло-то это не ему принадлежало, а вам – как же он мог распоряжаться?
– Вещей не было, Вы понимаете – вещей не было! Одна ваза уцелела – так потому, вероятно, что она была именная: Диурскому преподнесли рабочие… чемоданы? Да – там были вещи!!! – так что? Я могла трепать его имя по судам?! – и скажите, кто бы мне их отдал? …Она уехала, продала здесь дачу в Литяжевке и живёт в Гаграх – со вторым мужем у неё был скандальный развод! Муж настоял – сына ей не отдали!!! – так она сочла невозможным оставаться в Харькове и уехала – в Гагры! – ей теперь сорок пять лет, у неё шестой муж! Так я её называю Мессалиной двадцатого века! Так на её век хватит дураков!
– Трезвая бабёнка, значит.
– О да – здесь её все знают!!! Мнение такое: – Женщина!!! …это между прочим. А вот – наша дача под Киевом! Мишуня, которого забрали в детский дом!
– А потом?
– А потом сказали, что он сбежал! – всюду справки наводили, даже за границей…
– Трагедия какая, здоровый мальчик!
– …сейчас бы ему было сорок лет! …Я думала, что я попала в хоромы после АЛЖИРА – и дети там были! – очаровательный Азарчик! Та знаменитая Мессерер, через год за ней приехала сестра и забрала их – это только оттого, что Семёнова её подруга! Вместе танцевали, сестра, братья, вместе были на сцене – любовница Молотова! Единственный случай! …Это многие стали поэтами, художниками, рассказчиками – всё переменилось! Люся шла и за брата – я-то только за мужа! – она была лётчик. И муж был лётчик. А там она была поливальщицей – там исключительно были полевые работы, за пятнадцать километров от лагеря… – Надо мной раскалённый шатёр Казахстана. / Бесконечное небо пылится вдали / … Нам не верит страна, что же делать, мой милый? / Как сказать ей о том, что мы сердцем чисты! – …так барак из трёхсот человек – редко кто не плакал!!! Мне поручали читать… Вера Николаевна, поэтесса ленинградская. Сказали: – Забудьте, что видели и где были! – такое было назидание! …Кудрявцева – агроном! После восьми лет осталась там на работу – её очень ценили! …Нас приравняли к бытовикам и дали эти – паспорта ЧеСэИР без ограничений… …Я слышала, Виктор у Вас?
– Не приспосабливается в должной мере к среде.