и др. стихи
Опубликовано в журнале Волга, номер 11, 2012
Алексей Александров
Родился в
1968 году в г. Александров Владимирской области. Публикации в журналах «Волга», «Воздух», «Дети Ра», «Новый берег»,
«Урал», альманахах «Улов», «Дирижабль», в антологиях «Время “Ч”. Стихи о
Чечне и не только», «Нестоличная литература» и др. Живет и работает в Саратове.
***
О
привет, – говорит в зазеркалье своем,
В
облаках никотиновых, в погребе теплом.
То
ли дело железные крючья в прихожей
Детства,
впрочем счастливого, как и у всех,
Кто
стоял за подачкою, весь этот джаз
Выдыхая
сквозь дыры картинки киношной,
Эти спицы стальные во сне вспоминая
Вместе
с лужей натаявшей, храм-планетарий,
Где
картавое эхо над чудо-машиной.
***
Ночью
воют хрустальные волки,
В
простыню замотавшись луны,
Свет
на кухоньке, мышь недомолвки,
Белый
парус мятежной жены.
Это
в облаке город Арбатов
Пролетает
над поймой реки
Там,
где приняли по ста на брата
Однояйцевые моряки
И
заснули в нелепом сраженье
С
телом, вдруг обретающим вес,
С
тихим скрежетом, без выраженья
Выпадая
из скользких небес.
***
Поклонились
козлу – нифига себе сказочка!
Собрались
под дерево, а оттуда шишками…
На
прицел их берет лазерная указка.
Этот
стих о ком, как вы думаете?
Мы
не думаем, отвечают волки серые,
Нам
бы поиграться, силой померяться.
Все
мы в стае – Левон Иванычи.
Где
они – козел да баран?
***
Простор,
каких сейчас не пишут,
Засахаренный
снег куском
Лежит
до наступленья теплых
И дружеских, до новых встреч.
Повтор,
в связи с уходом в цифру
Заслуженного
граммофона
С
его слоновьим нежным ухом,
Иглой
сосновой, невозможен.
Но
есть пути для ретирады
Под
своды капельниц апреля,
Где
усилительные лампы
Горят,
как брошенные танки,
И
это навевает мысли
О
перепроизводстве звуков.
Простыл,
как в сказке не сказать,
Пером
щекочущее горло.
***
Кот
и лиса растрясли буратину,
И
золотые гремят за щекой –
Встретились,
как города-побратимы,
Разворошили
костер кочергой.
Спрячь
от греха, говорят деревяшке;
Пьяные
слезы негромко текут,
Словно
читает стихи по бумажке
В
церковь случайно попавший манкурт,
Не
вынимая наушник с Кобейном.
Свернут
в бумажный пакет микрофон,
Полночь
стоит в аромате кофейном,
Ангел
летит над горою Афон.
***
Мы
дышим, и, что называется воздух,
Толченым
стеклом заедает себя,
Всегда
облегчение – кто-нибудь с возу,
И
падает снег, за рукав теребя.
И
речь не слышна, но дымок разговоров
Уходит
с теплом, достигая высот.
Однажды
в холодную зимнюю пору
Внутри
закипает, как жидкий азот –
…Съезжаются,
словно назначив охоту,
Костер
затевают у самой реки
И
ложкой мешают прозрачное что-то,
Пока
не прервали дыханье курки.
***
Кржемилек Вахмурке никак
не объяснит на пальцах,
Отчего в отечестве так остро пахнет тухлым
В
рыбный день, где – с добрым утром, говорю, утешься, –
Никогда
тебя я не забуду, не увижу – пели.
Мирустройства медленный подробный
механизм,
Эти
шестерни, они ведь до сих пор так и вращаются на даче.
Их
железное жужжанье втуне пропадает, чтобы
мед речей
Тёк
рекой, а после сам намазывался на
остывший хлеб.
Болек Лёлику молчит в ответ
о заговоре почтальонов
И
лечебных свойствах грязи голубой как будто…
В
то же время, как их Рекс спасает живность,
Отчего
мне так темно, когда навстречу ты идешь по переулку?
***
Киоск
с ворованной мобильной –
Распалась
связь времен, ага, –
Смесь
снега с порошком ванильным,
И
ударяется в бега
Мелодия,
которой мало –
Билайновский летает шмель
Под
белоснежным одеялом
Растаявшей Эммануэль.
***
Шаурмы необрезанный кокон,
Планетария
праздничный купол,
Купишь
пива и выйдешь за угол –
Там
деревья в молчанье глубоком,
Будто
легкие после рентгена,
Просветленные, с тихим укором.
Эта
осень – лиса патрикевна,
Медсестра
с несмертельным уколом.
Можно
выменять шило на мыло,
Оседлать
своенравного мула,
Но
река к обещаньям остыла
И
сбежавшую лодку вернула.
Тихо
бабочка бьется о сферу,
Хлеб
и мясо готовятся к смерти,
В
небесах, в клочьях облака серых
Солнце
с рыжей усмешкою светит.