и др. стихотворения
Опубликовано в журнале Волга, номер 1, 2011
Родился в 1950 году в Черновцах, живет в Одессе. Окончил Одесский медицинский институт, заведует кафедрой клинической психологии Одесского национального университета. Публикации в журналах “Арион”, “Воздух”, “Знамя”, “Звезда”, “Крещатик”, “Новый мир”, “Октябрь” и др. Автор нескольких книг стихов, в том числе “Семейный архив” (2006), “Вне ограды” (2008), “Площадка под застройку” (2008), “Мраморный лист” (2009), “Спиричуэлc” (2009), “Псалмы и Оды Соломона” (2009), “Пока не стемнело” (2010). Стипендиат фонда им. Иосифа Бродского (2008), лауреат премии “Anthologia” (2008), шорт-лист премии им. Андрея Белого (2007).
***
Живый в помощи Вышнего, умерший в помощи Вышнего
превращается в каменный барельеф, не говорит лишнего,
да и о чем говорить, если все слова
на латыни готическим шрифтом написаны по краю плиты.
Плита вмурована в стену собора. Ты
пятый век стоишь вне суеты-тщеты,
попираешь аспида, василиска, дракона, льва.
Маленькие города Германии ангелы больше любили, или
их по какой-то иной причине союзники меньше бомбили.
Уцелел собор, алтарь – резной деревянный складень.
Я и сам больше люблю городки, который можно обойти за день.
А то – уснешь, не проснешься, не досмотришь, и это
будет тревожить тебя во всех уголках того, безутешного света.
***
Рамадан никогда не кончается. Можно пировать по ночам,
днем поститься, каяться, ходить по врачам,
становиться в очередь, зайдя в угловой гастроном,
за мясом типа халал и запретным красным вином.
За неимением минаретов, муэдзины с труб заводских,
которые тут в изобилии, восклицают священный стих.
Дым и молитва, не смешиваясь, как бензин и вода,
восходят в небо, безбожники говорят – в никуда.
Просто рассеваются, создавая эффект парника,
наводненья в прибрежных зонах, из берегов река
выходит, течет по улицам, уносит убогий скарб,
вдоль по питерской проплывает зеркальный карп.
Кошерный зеркальный карп, есть жабры и чешуя,
плывет, жабрами хлопает, не поймет ни…
вместо дна – мостовая, вместо камня – автомобиль.
Где кости сухие, о которых писал Иезекииль?
Все вымокло и продрогло, но поток еще не потоп.
Кроме того, под водою – много протоптано троп.
По одной идет подружка юности под черною паранджой,
смотрит сквозь щель на тебя, как будто ты ей – чужой.
***
Было бы мне дано выбирать, кто я – философ, которому снится, что он
бабочка, или бабочкой, грезящей, что она
философ, я выбрал бы бабочку, которая видит сон,
я был бы зимующей бабочкой. Снежная пелена
выбелила бы на время вечное бытие,
я был бы зимующей бабочкой, я бы вселился в нее,
как нечистый дух вселяется в невинное существо,
не в силах ни соблазнить, ни замутить его.
Я был бы крапивницей, забившейся в щель, куда
не проникают зимние холода,
крылышки бы подрагивали в ожиданье весны,
и сны мои были бы сложны. но честны.
Во сне бабочки я был бы старец, лысый, с реденькой бородой,
со свитком в руках, облака бы по небу шли чередой,
я размышлял бы над смертью, старостью или иной бедой,
над силуэтом девушки, промелькнувшим вдали,
над зимующей бабочкой в безопасной щели,
но пробудившись в апрельском луче золотом,
я выполз бы на поверхность, согрелся бы, и потом,
расправил бы ржавые крылья на мягком листе молодом.
***
Бог соседке говорит:
к вам летит метеорит –
сам вчера читал в газетке!
Все, что скажет Бог соседке,
то соседка повторит.
Вырастила трех ребят.
Как положено, до пят
юбку черную носила
и платочек до бровей,
мак святила в Маккавей,
как водичкой окропят,
сразу прибывает сила.
Этот мир встряхнуть пора.
Так посереди двора
выбивает пыль хозяйка
из потертого ковра,
и пылинок легких стайка –
что крупицы серебра.
Вот, ударит Землю в бок
что есть силы гневный Бог,
так написано в газете,
здесь, на третьей полосе,
вот статья, читайте все,
кто богат и кто убог,
кто покуда жив на свете.
Не успеешь и вздохнуть,
пепел серенький стряхнуть
с непутевой сигаретки,
только лоб перекрестить,
только недругов простить,
да прохожим возвестить
то, что Бог открыл соседке.
***
Перводвигатель неподвижен, но все приводит в движенье, –
говорил Аристотель, – светил повторяющееся круженье,
корабля безнадежное плавание и крушенье,
у прибрежных скал, погруженье обломков на дно
предначертано, предопределено.
И движенье любви неизбежно, неотвратимо,
только то и движется, что любит или любимо.
Только тот, кто не любит и не любим,
неподвижен, неколебим.
Тот, кто любит – себя умаляет, с неба на землю сходит,
глядит не наглядится, с возлюбленных глаз не сводит,
следит за ходом их мысли, за мерным биением жил.
А возлюбленные говорят: Ты в Себе любви не имеешь,
Тебе бы только смотреть, Ты любить не умеешь,
или любишь Свой собственный образ, который Ты в нас вложил.
Им отвечает Любящий: “Мне дорог ваш облик земной,
вечный Мой образ в душах ваших – и без того со Мной”.
***
Лежат уткнувшись друг в друга скошенные дедушкины ботинки.
Стоит в прихожей черный зонтик с ручкой резною.
В стакане по кругу плавают маленькие чаинки.
Шумный дождь ночной за окном – так бывает только весною.
Так бывает только весною, или вообще не бывает.
Одна чаинка тонет, другая – всплывает
Мальчик спит, вспоминает подружку, пускает слюну в подушку.
Люди, как дедушкины ботинки, лежат, уткнувшись друг в дружку.
А дедушка пьет третий стакан холодного, слабого чая
ни весны, ни ночи, ни старости не замечая
***
Десять месяцев под землей в забое,
после смены – как мертвый, а отпуск – в запое,
раз в пять лет – санаторий, а там наверняка
подвернется какая-то баба то ли
бухгалтер, то ли училка в вечерней школе,
разведенка или жена моряка.
Раз в десять лет на родину к маме: чистое поле,
река, деревушка, церковь – видно издалека.
Как то раз повалили на площадь толпою,
и он со всеми, не хуже других, ногою
пинал мента – все пинали, и он – пинал.
Потом все вокруг загорелось и сразу погасло…
Оказалось – подняли цены на мясо и масло.
По толпе стреляли солдаты. Но этого он не узнал.
***
вечная жизнь переписана набело без помарок
она состоит из больших площадей триумфальных арок
мы ее никогда не заслужим это подарок
потому что небо с землей давно миновали и море
обмелело исчезло или исчезнет вскоре
и останутся в воздухе крупные рыбы с тоской во взоре
дети на трехколесных велосипедах многочисленные предметы
значенье которых забыто например сигареты
кент филипп морис баллистические ракеты
в которых мирный атом и подопытные собаки
вместе ждут сигнала атаки
вечность будет стоять на своем и молчать о своем позоре
не вступай с ней в спор она всегда побеждает в споре