Опубликовано в журнале Волга, номер 3, 2009
Это было еще в старой, “первой”, если считать по главным редакторам, “Волге” много лет назад.
Журнал располагался там же, где и все последующие до 2000-го, годы – Наб. космонавтов, 3. При этом одну большую комнату (из которой потом сделали две – для отделов поэзии и критики одна, прозы – другая) занимало тогда Саратовское отделение Союза писателей РСФСР, вскоре переехавшее в другое помещение.
Объединяло соседей то, что общими были партийная и профсоюзная организации и то, что несколько членов СП служили в журнале. Разъединяло прежде всего то, что значительная часть саратовских совписцев была хронически, до ненависти, обижена на работников редакции за непечатание романов, повестей, рассказов, поэм, стихов и очерков. В этот перечень не включены критические жанры, потому что основными поставщиками критики были ученые филфака СГУ и иных вузов Поволжья. Профессиональных критиков в Саратове был один, и он работал заместителем главного редактора “Волги”. Еще два члена СП по разделу критики были профессорами СГУ и членами редколлегии, писали в журнал редко и, естественно, без проблем с публикацией.
Зато в СП обретался источник живых денег – Бюро пропаганды художественной литературы и бухгалтер, тогда как журнал состоял на содержании у издателя – Приволжского книжного издательства, расположенного совсем в другом месте, куда в определенные дни отправлялись работники журнала за зарплатой и авторы за гонораром. Такова была всеобщая система. Например, “Новый мир” содержался издательством “Известия”, “Октябрь” издательством “Правда”, “Звезда” Худлитом и т.д.
Действующие лица предстоящей истории.
Зам. главного редактора Михаил Поликарпович К-в., фронтовик, малопьющий, лет 60.
Зав. отделом поэзии Виктор Иванович К-в., фронтовик, “сиделец”, сильно пьющий, лет 50.
Зав. отделом публицистики и очерка Борис Васильевич Д-н., сильно пьющий, около 40 лет.
Корректор Элла Романовна П., интеллигентная женщина, инвалид детства, курит, лет 35.
Технический редактор Антонина Тимофеевна Т-на., вдова поэта Т-на, непьющая, сильно накрашенная и очень глупая женщина лет 50.
Уполномоченный Литфонда СССР по Саратовской области поэт Исай Григорьевич Т-ий, фронтовик, очень сильно пьющий, лет 50.
Бухгалтер СП Марья Григорьевна Н-ва, непьющая, кустодиевской красоты и стати женщина лет 40.
Безымянный самодеятельный поэт в форме пожарника, лет 30-35, судя по профессии и тяге к стихосложению, должно быть, пьющий.
Время действия – лето, под вечер.
Первая комната от входа в редакцию налево (напротив туалета) – корректорская. Там лицами друг к другу за составленными столами сидят корректор и технический редактор, которая одновременно исполняет роль подчитчика. Пока читает сама, еще ничего, но когда они с корректором меняются ролями, и Элла читает, она слушает, то почти ежеминутно засыпает, да так крепко, что голова с химической укладкой начинает болтаться из стороны в сторону. Элла Романовна не без раздражения ее будит.
В редакцию робко заходит человек в военной форме с петлицами пожарника, с папкой в руках. Спрашивает, как пройти в отдел поэзии. Женщины знают, что зав. отделом поэзии в компании с зав. отделом очерка и Уполномоченным Литфонда пьют в находящемся в том же здании кафе “Юность”, но корректор коварно предлагает служивому обождать, пока зав. вернется с обеда. Пожарник присаживается на краешек потертого кресла.
Через какое-то время в редакцию вваливаются те, кто “обедал” в “Юности”, и быстро проходят в глубь помещения. Пожарник по знаку корректора направляется вслед за ними, но вскоре троица возвращается, причем в сопровождении Марьи Григорьевны, за ними плетется пожарник. Зав. отделом очерка, мужчина невысокий, поджарый и наиболее внешне из троих трезвый, хватает стул и водружает его на один из столов. Затем он запрыгивает на стол и выжимает стойку на руках, держась за сиденье и спинку стула. Марья Григорьевна аплодирует. Уполномоченный Литфонда вдруг наливается кровью, и с криком: “Так это он для тебя выебывается!” подбегает к ней и бьет по румяной щеке. Марья Григорьевна плачет.
Зав. отделом очерка продолжает выжимать стойку.
А зав. отделом поэзии, сильно пьяный, в очках в тяжелой оправе, разглядев бродящего за ним пожарника, неожиданно наступает на него, загоняет того в угол, и зловеще улыбаясь, говорит: “Ну, вербуй меня, вербуй! Из органов послали?” Виктор Иванович, выпивши, делался агрессивным и в каждом человеке в форме видел представителя органов.
Итак, бухгалтер рыдает, поэт-уполномоченный прыгает вокруг нее, как леший, повторяя: “для тебя старается, для тебя?”, поэт-завотделом, приводя во все больший ужас пожарника, предлагает завербовать себя в качестве стукача. Техред Антонина Тимофеевна пытается разрядить обстановку, уговаривая ревнивца: “Исай, что, что ты! Машенька, не плачь!” Корректор Элла, куря сигарету, молча наслаждается сценой.
В это время на шум появляется заместитель главного редактора. Вмиг все разглядев, он дергает за плечо зав. отделом очерка, а когда тот спрыгивает на пол, тихо командует: “Уведи сию минуту Виктора! У него штаны расстегнуты!”
Занавес.
Если требуется эпилог, пожалуйста: когда на партбюро обсуждали персональное дело поэта-уполномоченного коммуниста Т., он в свое оправдание, перед тем, как получить заслуженный строгий выговор, сказал: “Ребята! Ведь вы все меня знаете – так уж я устроен”.