Общество и власть в условиях политического кризиса. 20 тезисов
Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 33, 2012
ОБЩЕСТВО И ВЛАСТЬ В УСЛОВИЯХ ПОЛИТИЧЕСКОГО КРИЗИСА
Доклад экспертов Центра стратегических разработок
Комитету гражданских инициатив Май 2012 года*
24 мая Алексей Кудрин и Михаил Дмитриев представили общественности тревожный доклад. Мы подготовили на основе этого доклада конспект из 20 заявленных в нем важнейших тезисов.
Полномасштабный политический кризис продолжает набирать обороты. Развитие политических событий в основном подтвердило представленные в первом докладе прогнозы.
Полученный материал свидетельствует о том, что кризис приобрел необратимый характер. Независимо от сценариев его дальнейшего развития, сохранение политической устойчивости, а тем более возврат к докризисному статус-кво уже не представляется возможным.
Данный доклад является третьим по счету в серии политических докладов, подготовленных экспертами ЦСР в сотрудничестве с РАНХ и ГС.1
Первый доклад — “Политический кризис в России и возможные механизмы его развития”, подготовленный в марте 2011 года, представлял собой попытку краткосрочного прогноза развития политической ситуации в стране накануне парламентских и президентских выборов. Представленное в докладе описание возможного хода политического кризиса оказалось достаточно точным.
Второй доклад — “Движущие силы и перспективы политической трансформации России” был представлен в ноябре 2011 года, накануне парламентских выборов.
В отличие от двух предыдущих, новый доклад не столько прогнозирует события, сколько уточняет представления о текущем состоянии российского общества. Выборы и сопровождавшие их конфликты оказали серьезное влияние на ожидания и политические настроения различных слоев населения. Изменения, происходящие в массовом сознании, должны оказать немалое влияние на развитие страны в предстоящем политическом цикле.
Представленный в докладе анализ опирается на самое масштабное социологическое исследование политических настроений, которое когда-либо проводилось в ЦСР. Впервые в этом проекте мы использовали не только социологические, но и психологические методы оценки первичного материала, что существенно отразилось на некоторых выводах.
Политические изменения, происходившие в течение последнего года, сопровождались сменой политических настроений, которая, как показало новое исследование, далеко не во всем соответствует первоначальным ожиданиям. Полученные социологические материалы дают более четкое представление о границах возможного.
1. Груз нерешенных проблем
овые исследования показали, что накопленный груз нерешенных социально-экономических проблем, доставшихся в наследство от первого “путинского десятилетия”, выступает в роли своеобразного консолидирующего фактора, который сглаживает различия в политических ожиданиях массовых социальных полюсов.
И для среднего класса, и для других социальных слоев характерен однородный, деидеологизированный и прагматичный запрос на изменения, который сфокусирован на узком круге проблем, связанных с развитием человеческого потенциала (неудовлетворительное состояние образования и здравоохранения), обеспечением личной безопасности и верховенства закона, а также качеством и доступностью услуг инфраструктуры (особенно в сфере ЖКХ).
2. Острый дефицит доверия
апросов, политически объединяющих все массовые слои общества, пока гораздо больше, нежели запросов, порождающих конфликты между ними. Таким образом, по-прежнему сохраняется возможность апеллировать к подавляющему большинству населения страны с однородной политической повесткой, как это происходило в начале прошлого десятилетия.
Но особенность сложившейся ситуации в том, что на общероссийском уровне появился острый дефицит доверия к политическим лидерам и политическим партиям, дефицит, который блокирует формирование новой партии большинства “сверху вниз”, особенно на основе ребрендинга правящей партии “Единая Россия”. Как показало наше исследование, эффективно работающие механизмы формирования доверия сегодня действуют по принципу “снизу вверх”. Доверие формируется в основном на местном и региональном уровнях и обусловлено успешностью лидеров в решении конкретных проблем, которые волнуют избирателей на местах.
3. Закат популизма
ближение запросов избирателей среднего класса и прочих массовых слоев, приводит к тому, что население становится менее восприимчивым к популистскому стилю политического взаимодействия. Авансом доверие не дается никому, оно завоевывается в результате исполнения реалистичных обещаний, максимально приближенных к повседневным запросам населения.
Проведенное исследование показало, что массовые протесты в Москве уже оказали и в ближайшем будущем будут оказывать решающее влияние на развитие политического кризиса. Это происходит, несмотря на относительную, по меркам всей страны, немногочисленность протестующих и их политическую дистанцированность от массовых слоев населения.
4. Внешняя угроза как консолидирующий
фактор
отив защиты от внешней угрозы является довольно сильным и сопоставим по значимости с приоритетными проблемами, обозначенными выше.
Большинство респондентов поддерживают наращивание военных расходов, даже если оно существенно ограничивает возможности финансирования образования, здравоохранения и пенсий.
Таким образом, внешняя политика, основанная на теме внешних угроз и антизападной риторике, является для российских властей спасительным якорем, который сдерживает дальнейшее падение политической поддержки властей населением.
В результате внешняя политика может стать еще менее реалистичной и более индоктринированной, превращаясь в механическую производную от политики внутренней. Это, безусловно, ограничит возможности для проведения гибкого и прагматичного внешнеполитического курса, отвечающего долгосрочным интересам России.
5. Запрос на обновление власти. Путин и Медведев несовременны
роведенное нами социологическое исследование свидетельствует о сохранении устойчивой тенденции к нарастанию недовольства населения, эрозии базы политической поддержки власти, а также к усилению спроса на изменения в различных сферах и на обновление персонального состава руководителей в центре и на местах. При этом средний класс крупнейших городов для власти уже практически потерян.
Существенным элементом в эрозии мотивированной поддержки служит то, что и Путин и Медведев стали восприниматься как недостаточно современные лидеры.
6. Запрос на правовой порядок
ребования населения России в первую очередь состоят в том, чтобы в их городах был обеспечен правовой порядок. С этой точки зрения, у людей есть претензии к местным администрациям, которые сейчас абсолютно неподконтрольны. Эти претензии вполне справедливы: администрация не должна быть коррумпирована, торговля на рынках должна быть организована честно, улицы города должны стать безопасны для жителей. Эффективный правовой порядок — лучшее средство от радикальных националистических настроений.
7. Усталость от правящей элиты
ассовые слои населения демонстрируют явную усталость от правящей элиты в целом и предъявляют запрос на масштабное кадровое обновление верхнего эшелона власти на центральном, региональном и местном уровнях
Избиратели, вынужденно голосовавшие за Путина и “Единую Россию”, испытывали когнитивный диссонанс. Он проявляется в подсознательном стремлении ослабить внутренний конфликт, преувеличив преимущества сделанного выбора и занизив достоинства альтернатив. Но воздействие этого фактора может оказаться непродолжительным, после чего снижение рейтингов доверия к Путину и Медведеву, скорее всего, возобновится.
Население стало менее восприимчиво к популистскому стилю политического взаимодействия. Оно обостренно чувствует фальшь политической риторики, требует ответов по существу и обещаний, которые выполнимы на деле. Ослаблен запрос на безудержное бюджетное финансирование и на эксплуатацию националистической темы во внутренней политике. Это усложняет задачу политических популистов, чья стратегия строится, как правило, на раздаче невыполнимых обещаний.
Вместе с тем мотив защиты от внешней угрозы является довольно сильным, по значимости сопоставим с приоритетными проблемами, обозначенными выше. В условиях сохраняющейся тенденции к тому, что народ перестает доверять власти, не одобряет основные направления ее внутренней политики, можно ждать попыток компенсировать неудачи во внутренней политике внешнеполитическими действиями, идущими в русле народных чаяний.
8. КПРФ — политический институт
ажный вывод состоит в том, что в современной России КПРФ — единственный реально сложившийся политический институт, который именно в этом качестве вызывает поддержку и доверие значительной части народа. Вместе с институциональным мотивом поддержки и в качестве существенного дополнения к нему в этом доверии присутствует и мотив идеологический. Как правило, он выражается и в поддержке ренационализации, и в возврате в советское прошлое, которое в глазах многих респондентов выигрышно контрастирует с нынешним положением дел.
9. Церковь — уважаема, но она не может политически влиять на ситуацию
оссийская православная церковь пользуется широким доверием со стороны всех групп населения, независимо от того, являются они верующими или нет. Для восприятия РПЦ населением характерно, как и для КПРФ, деперсонифицированное отношение. Оно автономно от восприятия личности Патриарха и оценки действий отдельных священнослужителей и отражает исключительную роль Церкви как одного из наиболее значимых институтов российского общества.
Церкви как институту подавляющее большинство респондентов выражает высокую степень доверия. Вместе с тем, восприятие РПЦ как одного из важнейших институтов сочетается с четким представлением о его социальных границах. Подавляющее большинство россиян разделяют мнение о том, что церковь должна находиться вне политики и что ее роль сводится преимущественно к укреплению нравственных основ общества. Непосредственное влияние РПЦ на политический выбор россиян является весьма ограниченным.
10. Народ хочет мужчину-лидера в возрасте от 40 до 50 лет
арод хочет мужчину-лидера от 40 до 50 лет, с опытом управления и с четкой, достаточно конкретной программой, которую он способен изложить доступным языком.
Новый, востребованный народом тип политика люди, однако, смутно представляют функционально, пока еще этот тип не имеет исторического прецедента, в его образ не воплощен в конкретную личность, нет никаких опорных черт ни в стиле его речей, ни в облике, которые позволили бы его опознать. Пока это выглядит чисто негативистски — как отторжение от старого, знакомого всем типажа. Языковые черты этого типажа отследить нетрудно, но это пока мало приближает нас к решению задачи. Иное дело — “новое”, но востребованное. “Душа ждала… кого-нибудь…”
Создается впечатление, что она нарабатывает свой опыт не на телевидении. Возможно, она бессознательно стремится дистанцироваться от шоуменов. Где находится ее полигон: в сети, во внутренних дискуссиях, в каких-то группах — это вопрос. Ответа на него пока нет. Но вопрос этот важен для перспектив развития политической ситуации в России.
Политическая риторика потенциальных лидеров становится более тонкой, спокойной и аргументированной. Она находится в поисках нового языка, который соответствовал бы возросшей политической зрелости и рациональности массовых слоев, а также изменившемуся характеру социальных коммуникации. Создается впечатление, что новая риторика дистанцируется от стилистики телевизионных шоуменов и нарабатывает новые формы в социальных сетях или в каких-то иных современных средах.
Человеком новой формации старался позиционировать себя и Д.А. Медведев, когда демонстрировал интерес к Интернету, твиттеру и телекоммуникационным новинкам. Но эти попытки создавали когнитивный диссонанс, поскольку его внешность и манера поведения нередко вызывали ассоциации с образами партработников среднего звена из эпохи 1970–1980-х годов. Имеет также значение способность держаться просто, естественно и тем самым быть ближе к людям.
12. Новые лидеры растут в регионах
страхань — некий европейский аналог Дальнего Востока. Она воспринимает себя в ментальности внутренней колонии — как ресурсная периферия, где на московских и петербургских госкапиталистов смотрят как на феодалов-эксплуататоров. На этой тематике в будущем захотят играть многие политики, противопоставляя себя федеральным властям в поисках дополнительной легитимности.
В ближайшие годы можно ожидать массового появления в российских регионах новых лидеров, способных привлечь достаточно внимания со стороны населения, чтобы побеждать на местных и региональных выборах, а затем использовать эти победы для укрепления доверия со стороны избирателей России демонстрируя способность и готовность решать не только местные, но и общегосударственные проблемы.
Привлекательные лидеры “новой волны” еще не успели в полной мере проявить себя. Но их появление и отбор облегчаются благодаря тому, что политическая среда стала в целом более открытой и конкурентной. Поэтому при наличии массового запроса на новые лица со стороны населения появление новой когорты перспективных общенациональных политиков может стать делом недалекого будущего. Они могут возникнуть как из среды федеральных политиков так называемого второго эшелона, так и из числа новых фигур, личностей, обладающих харизмой, которые будут выдвигаться сначала на местном уровне, там, где уже возникли условия для более быстрого укрепления доверия между лидерами и голосующим за них “электоратом”.
13. Влияние массовых протестов
на развитие политического кризиса
арадокс сложившейся в стране ситуации заключается в том, что участники массовых протестов в Москве по-прежнему немногочисленны — в сравнении с масштабами всей страны — и политически дистанцированы от массовых слоев населения. Но именно протестующие в столице России, а не массовые слои населения по всей стране, сейчас оказывают решающее влияние на ход политического кризиса.
Радикализация протестующих в Москве происхо-
дит на фоне снижения агрессивности и склонности к протестам массовых групп российского населения. В наших фокус-группах, особенно за пределами столицы, мы не наблюдаем ярко выраженного позитивного отношения к московским протестам. В целом преобладает настороженно-дистанцированное и даже негативное от-
ношение.
Социально-политические установки митингующих тоже заметно отличаются от установок массовых социальных групп населения. Особенно это касается требований, связанных с демократизацией политической системы, которые не являются первоочередными для массовых социальных групп. Поскольку участники московских протестов сравнительно немногочисленны в масштабах всего населения и даже в масштабах Москвы, они практически не просматриваются в обычных фокус-группах. Для анализа настроений митингующих нам пришлось проводить специальное дополнительное исследование.
По меркам политических митингов, численность протестующих уже намного превысила критический порог, после которого у властей уже нет возможности подавлять протесты с той легкостью, с которой разгонялись акции непримиримой оппозиции. Протесты довольно масштабны, чтобы находиться в центре внимания российских и иностранных СМИ. Сами митингующие не только занимают проактивную позицию, но и имеют эффективный доступ к медийным и сетевым каналам распространения информации. Этому способствует также вовлеченность в протесты широко известных общественных фигур и деятелей культуры.
Перечисленные обстоятельства, похоже, осложняют положение властей. С одной стороны, власти уже лишены возможности эффективно сдерживать и подавлять протесты. А с другой — продолжение протестов ставит власти в весьма уязвимое положение… Игнорировать протесты и не обращать внимания на требования протестующих становится невозможно. Митингующие ставят вопросы, на которые властям в сложившейся ситуации волей-неволей приходится находить какие-то ответы. Именно это и придает протестующим, по крайней мере в ближайшее время, гипертрофированное влияние на развитие политической ситуации в стране.
Согласно проведенным нами исследованиям среди митингующих, разгон митинга на Якиманке не вызвал испуг, — напротив, это усилило их решимость продолжить борьбу за демократизацию. Агрессивность участников протестов возросла, а моральное неприятие существующей власти усилилось.
14. Война на истощение
о сути дела, между властью и протестующими начинается война на истощение, в которой власть оказывается в более уязвимом положении и вынуждена энергично реагировать на события, пока они еще окончательно не вышли из-под контроля.
Первые четыре месяца массовых уличных протестов в период после думских выборов уже изменили вектор политического развития страны, усилив готовность власти действовать в направлении ускоренной социальной и политической модернизации. Продолжение митингов, в зависимости от остроты конфронтации, может либо придать этим реформам дополнительный динамизм, либо, наоборот, привести к радикальному изменению политического равновесия, за которым последует сползание власти и общества в режим политической реакции.
15. Эскалация насилия погубит модернизацию
результате мирная фаза политического кризиса обеспечила направленность общего вектора изменений в сторону ускорения модернизации. …Продолжение протестов в мирных формах могло бы и дальше воспроизводить сложившийся баланс сил, подталкивая этот процесс.
Однако переход уличных протестов в стадию открытой конфронтации с применением насилия обеими сторонами ведет к изменению баланса между сторонниками и противниками модернизации. Сторонники модернизации — представители среднего класса, в массовом порядке примкнувшие к традиционному составу уличных манифестантов, не стремятся к насильственной конфронтации, их будут вытеснять на второй план. Роль авангарда протестующих перейдет к радикальной оппозиции, в которой преобладают те силы, которых не интересует модернизационная повестка. Это — левые радикалы, анархисты и националисты, жаждущие “ррреволюции” и “крррови”.
В свою очередь, если власть решится последовательно применять насилие, вскоре попадет в зависимость от силовых структур, в которых сравнительно широко распространены консервативные настроения. Особенно ярко они проявляются в сферах борьбы с элитарной коррупцией, в усилении институтов правового государства, защите прав собственности, обеспечении прав и свобод граждан, информационной открытости, присутствии государства в экономике, в вопросах внешнеэкономической открытости и внешней политики.
Однажды начавшись, открытые конфликты будут принимать все более ожесточенный и необратимый характер, и тогда обе стороны будут вынуждены делать ставку на насильственные методы борьбы. Эскалация насилия затрудняет возврат к мирным формам протестов. Каждая очередная вспышка конфронтации и агрессии будет усиливать консерваторов и ослаблять сторонников модернизации в обоих лагерях.
16. Сползание к реакции
ока этот перелом, хоть уже и обозначился, еще не принял необратимого характера. Однако точка невозврата может быть пройдена быстро. И тогда новое политическое равновесие примет устойчивый характер.
Таков механизм сползания в режим политической реакции, ведущий к изменению политического равновесия внутри оппозиции и власти, в результате которого вектор изменения в обществе будет менять направление с модернизационного на консервативный.
Реакционный вектор развития при этом будет воспроизводиться совместными усилиями власти и оппозиции, несмотря на их жесткое противостояние. При этом консервативная политическая повестка, формируемая властью и оппозицией, не будет отвечать запросам подавляющей части населения, которая выступает против политического насилия и тем более политических репрессий и не разделяет всей совокупности установок радикальных консерваторов и левых популистов. В жертву такому изменению политического равновесия прежде всего будет принесено поступательное развитие страны и благополучие народа России.
17. Консенсус маловероятен, но еще возможен
пектр разногласий между модернизаторски настроенными группами во власти и в оппозиции сравнительно узок, хотя в этих узких вопросах разногласия достигают высокого накала и непримиримости (слишком долгое пребывание “тандема” у власти, нынешняя рокировка президента, премьера, правительства и администрации, манипулируемость выборами, политическая цензура и элитарная коррупция). Но острота конфликтов по этому узкому кругу вопросов затушевывает наличие между этими группировками принципиального консенсуса по широкой повестке модернизации.
Такой консенсус объединяет эту часть власти с соответствующей частью оппозиции гораздо сильнее, нежели власть с большинством общества и оппозицию с большинством общества. При этом именно продолжение мирных протестов, но не их прекращение, позволяет поддерживать модернистский вектор изменений и ослабляет силы реакции с обеих сторон.
С учетом сложившегося положения внутри власти и среди протестующих, возможности для этого невелики, тем не менее они существуют. Мы полагаем, что спонтанное развитие протестов уже не сможет вернуть их в мирное русло. Политическое насилие с обеих сторон получит дальнейшее распространение, а это снижает шансы предотвратить сползание в режим политической реакции.
…Основной шанс для политического развития в направлении модернизации связан с перспективами кооптации в систему власти модернизаторски настроенной части митингующих. По существу, речь идет о формировании устойчивой коалиции между сторонниками модернизации во власти и среди митингующих. Для этого модернизационно настроенные силы во власти и в митингующей оппозиции должны каким-то образом вступить в диалог с целью поиска компромиссов по узкому кругу вопросов, являющихся предметом острого конфликта между ними. Поле согласия между модернизационно настроенными силами внутри власти и среди митингующих является очень широким, а разногласия между ними сводятся в основном к узкому, хотя и болезненному для обеих сторон, кругу вопросов, касающихся персональной власти Путина и Медведева, обеспечения конкурентной среды на выборах, соблюдения политических прав и свобод, а также борьбы с элитарной коррупцией. Теоретически достижение взаимоприемлемых компромиссов по каждому из этих вопросов вполне возможно.
С точки зрения последующего развития событий, тактика диалога существенна, поскольку ведет к изоляции реакционных сил и к ослаблению их политического влияния… Но такой диалог требует встречных усилий власти и протестующих, хотя каждая сторона при этом сталкивается со своими трудностями и ограничениями. Для власти этот диалог создает непосредственные угрозы для положения первых лиц и их близкого окружения.
Для митингующих существует проблема формулирования единых позиций и делегирования представительства в переговорах… Неспособность сторон к конструктивному диалогу усиливает взаимную агрессию и повышает риск эскалации насилия, который, в свою очередь, повышает вероятность сползания в режим политической реакции.
Мы не можем исключить и того, что через некоторое время готовность участвовать в акциях протеста начнет ослабевать, и митинги утратят влияние на политический процесс. Такое развитие событий вполне возможно, но оно не приведет к завершению политического кризиса. В этом случае на первый план в развитии кризиса выдвинутся среднесрочные и долгосрочные факторы.
18. Четыре сценария
ротесты в Москве способны повлиять на дальнейшее развитие политического кризиса сильнее, чем большинство других обстоятельств. Поэтому… развилки, обусловленные протестами, играют центральную роль.
Продолжение массовых протестов в мирной форме дополнительно усилит сторонников модернизации во власти и среди протестующих.
После разгона митинга на Болотной агрессивность протестующих и готовность продолжить протесты усилились.
Силовое подавление протестов потребует внутренней перегруппировки власти, включая повышение роли силового блока и усиление оппонентов модернизации.
Среди самих протестующих переход протестов в стадию насильственного противостояния тоже усиливает оппонентов модернизации.
Четыре возможных сценария дальнейшего развития политического кризиса:
Политическая реакция; Ускоренная модернизация; Радикальная трансформация; Инерционное развитие.
Переход уличных протестов в стадию силового конфликта укрепляет позиции оппонентов модернизации во власти и среди митингующих. Это может стать спусковым механизмом для сценария “Политическая реакция”. В условиях силового противостояния роль авангарда протестующих перейдет к радикальной оппозиции, в которой преобладают силы, слабо заинтересованные в модернизационной повестке: левые радикалы, анархисты и националисты. В свою очередь, власть, решившаяся на последовательное применение насилия, попадет в зависимость от силовых структур, в которых сравнительно широко распространены консервативные настроения.
Предотвратить развитие событий по этому сценарию могло бы сохранение мирного характера протестов и начало политического диалога между сторонниками модернизации во власти и среди митингующих.
Развитие событий по сценарию “Ускоренная модернизация” на данном этапе представляется маловероятным. Однако полностью сбрасывать со счетов возможность развития по этому сценарию тоже не следует. Обе стороны хотят продолжения модернизации, а отсутствие диалога ослабляет их влияние и тормозит желаемые преобразования.
Начало экономического кризиса в условиях незавершенного политического кризиса, скорее всего, приведет к распространению протестов на массовые группы населения за пределами Москвы и даст толчок для реализации сценария “Радикальная транс-
формация”.
Сочетание экономического и политического кризиса с высокой вероятностью приведет к быстрой утрате политического контроля и к ускоренной, хотя и хаотической трансформации системы власти.
Наконец, сценарий “Инерционное развитие” предполагает затухание политических протестов. Спад протестной активности на этой стадии уже не приведет к завершению политического кризиса. Но его течение замедлится, поскольку на первый план выдвинутся среднесрочные и долгосрочные факторы его развития.
19. Тревожные ожидания
период между выборами протесты привели к усилению влияния сторонников ускорения политической и социально-экономической модернизации как во власти, так и в оппозиции. В результате общий вектор политики властей на некоторое время сместился в направлении модернизации.
Но с переходом протестов в силовое противостояние перевес во власти и в оппозиции может перейти к оппонентам модернизации, которые более широко представлены как в силовом блоке, так и в среде оппозиционных политических радикалов. Сторонники модернизации во власти и в оппозиции, не склонные к массовому насилию, оттесняются на второй план. Таким образом, нарастает риск реализации сценария политической реакции, а вектор политики смещается в направлении сдерживания назревших преобразований.
20. Общество ждет диалога с властью
ачало диалога между сторонниками модернизации во власти и среди протестующих с целью формирования коалиции и частичной кооптации оппозиционных сторонников модернизации во власть помогло бы сдержать эскалацию протестного насилия и сохранило бы перевес на стороне сил модернизации.
Но такой диалог, несмотря на его очевидные преимущества с точки зрения перспектив модернизации, сталкивается с труднопреодолимыми препятствиями с обеих сторон.
Политический кризис может быстро перерасти в острые формы, если на него наложится вторая волна экономического кризиса. В этом случае риски потери политического контроля существенно возрастают, а темп политической трансформации может резко ускориться.