Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 18, 2006
В настоящее время мировая экономика переживает этап глубинных изменений. Глобальная экономика находится в переходном периоде. Поэтому, безусловно, сейчас необходимо говорить уже о третьей волне глобализации, когда 40% населения мира так или иначе вошли в новую систему производственно-потребительских отношений: сначала Советский Союз, страны бывшего Советского Союза, Восточной Европы, затем Китай, Индия. В ближайшее десятилетие изменится облик мировой экономики, что, в свою очередь, приведет к новым революционным открытиям в науке и промышленности.
Большинство из нас родилось до эпохи появления Интернета. А сейчас мы видим, как он преобразовал многие сферы нашей деятельности.
Роль капитала также значительно изменилась в новых условиях. Традиционно он использовался лишь капиталистами для получения личной прибыли. Сейчас же капитал используется в том числе и для того, чтобы пенсионеры могли им пользоваться при выходе на пенсию. У нас накоплен очень большой пенсионный капитал, который вкладывается в различные предприятия и приносит солидный доход. Это отличительная черта капитализма в эпоху глобализации.
Рост торговли – еще одна отличительная черта. Начиная с 1998 г. в глобальной экономике наблюдается бурный рост производства и одновременно – еще более бурный рост торговли. Если сравнить производство и торговлю, то видно, что большая часть произведенных товаров продается. Таким образом, процесс глобализации за последнее время ускорился, особенно с 2002 г. Расширилась интеграция в рамках глобальной экономики. Можно выделить 4 аспекта глобальных изменений.
1) Инновационный потенциал Америки пока еще доминирует. И хотя в Европе многие уже считают, что он сходит на нет, факт остается фактом.
2) Резко возрастает производственный потенциал Азии, особенно Китая. В Индии расширяется сфера услуг.
3) Конфликтный потенциал. Сейчас он присутствует не только на Балканах, но и на Ближнем Востоке, в Северной Африке. Существует много геополитических конфликтов, которые могут затронуть в том числе Европу, Россию и другие районы, где присутствует элемент нестабильности. Необходимо принимать данный аспект во внимание.
4) Потенциал реформирования Европы. Этот фактор еще пока недооценивается в рамках глобальной дискуссии. Если, например, посмотреть на Европу из космоса, то на ней не будет видно никаких политических границ. Наша задача и заключается в интеграции всех европейских экономик для того, чтобы более полно использовать имеющийся потенциал Европы во время политических разногласий, во время раздоров между экономическими системами, во время преобладания протекционистских тенденций, которые пока еще присутствуют в нашем мире. Есть очень много центров с большим экономическим потенциалом.
Одновременно в Европе происходят и другие процессы. Безусловно, это постепенное расширение Европейского союза. Его расширение, например, за счет Финляндии, Швеции, Австрии – это незначимое для России явление. Но в том, что касается вступления Эстонии, Болгарии и ряда других стран, то для России, конечно, это важно, поскольку они находятся рядом с Россией. Население этих стран составляет около 10 млн человек. И у Эстонии, и у Болгарии очень хороший потенциал. Там произошли значительные изменения как в политической, так и в экономической областях. Причем подобные изменения были бы невозможны, если бы в этих странах не применялась модель европейской интеграции. В этих странах очень высокий экономический уровень, а рост производства выражается двузначными цифрами. В странах Балтии сейчас рост экономики такой же, как и в Китае.
Мы находимся на пороге нового этапа интеграции, который будет, наверное, менее значительным, но очень тяжелым, когда еще 100 млн человек – Западные Балканы и Турция – присоединятся к Европейскому союзу. С экономической точки зрения, это будет более сложная задача, но ее решение даст Европейскому союзу дополнительно 100 млн человек. Сейчас же в ЕС проживают около 0,5 млрд человек.
Вне всякого сомнения, у Турции очень хороший экономический потенциал с точки зрения увеличения производства. Это растущая экономическая держава. При этом процесс ее интеграции, наряду с другими странами, в европейскую экономику представляется серьезной, хотя и необходимой задачей.
Мы видим результаты экономических реформ в европейских странах. Это один из способов оценки нашей политики. Сейчас в Европейский союз входят уже 25 стран.
Например, Ирландия – это страна, которая достигла огромного успеха благодаря эффективной политике. Причем, там нет нефти, практически нет газа, но есть ирландская изобретательность и продуманная политика. И этого оказалось достаточно.
Эстония также достигла значительных успехов. И в Испании, и в Финляндии, и в Словакии (особенно после 2003 г.) наблюдается бурный рост. Таким образом, политика оказывает огромное влияние на экономический рост. Мы видим, что европейские страны проводят эффективную политику реформирования и добиваются хороших экономических результатов. Причем, буквально, за последние 5–10 лет в этих странах произошли значительные изменения.
Для стран же Восточной Европы, России главные изменения произошли в области производительности труда. Для больших стран характерен не очень высокий рост производительности, для малых же, наоборот, – более высокий. Почему? Потому что малые страны больше ощущают необходимость проведения структурных реформ, чем большие страны. Большие страны считают, что им ничего не нужно делать, поскольку у них большие ресурсы. А вот у малых стран подобных ресурсов нет, поэтому, как правило, именно они являются застрельщиками экономических изменений в Европе. Хотя в настоящее время и большие страны, например, Германия, Франция, в какой-то степени также начинают двигаться в направлении структурных реформ. Это явление характерно, как я думаю, и для такой большой страны, как Россия.
Политика реформирования является очень важным аспектом. Особенно хорошо это видно на примере развития четырех стран с открытой экономикой: Турции, Испании, Ирландии и Индии. Для этих стран характерны очень высокие темпы экономического роста и, прежде всего, именно благодаря значительной открытости своих экономик. В Турции, например, были введены новые таможенные правила. Произошла значительная либерализация экономики, в том числе в Индии и в других странах, а там, где такой либерализации не было, как правило, наблюдается серьезное отставание в темпах роста.
В Швеции, моей родной стране, применяется так называемая “шведская модель”. В 1870–1890 гг. она была одной из самых бедных стран в Европе, а сейчас стала одной из самых богатых. И мы сделали это за 100 лет. У нас, также как и у Японии, на определенном этапе развития были очень высокие темпы роста производства. Как мы добились подобного эффекта? Необходимо помнить о том, что мы не участвовали в двух мировых войнах, а мир – один из важнейших факторов экономического развития.
Также мы способствовали эффективному развитию предпринимательства. При поддержке правительства, в рамках открытой экономики были созданы предприятия, конкурентоспособные на мировом рынке. Одновременно принимались соответствующие законы. Были приняты некоторые законы, направленные на своего рода социализацию тех или иных секторов экономики в 1929 г. Однако приоритеты изначально заложенной модели – открытая экономика, частная собственность, социальная поддержка – оставались без изменения, что и дало нам возможность создать государство всеобщего благоденствия. Это важный момент, когда первое неотделимо от второго, т.е. социальная поддержка невозможна без эффективного развития экономики.
Затем были негативные моменты в 1970-х – 1990-х годах, когда система, созданная в Швеции, разбалансировалась. В это время наша страна пыталась найти свой путь развития между в целом открытой капиталистической экономикой Запада и командной экономикой Востока, т.е. путь компромисса между Западом и Востоком. Этот третий путь и привел к серьезной неудаче после того успеха, которого мы достигли в последние годы перед кризисом. В 1960–1980 гг. при высоком уровне инфляции в Швеции появились идеи, что большие фермерские хозяйства могут повредить развитию экономики и, в частности, сельского хозяйства. Был осуществлен пересмотр стоящих перед нами экономических проблем, благодаря которому мы и вышли на новый уровень развития. В настоящее время в Швеции уровень дохода на душу населения уже выше среднеевропейского.
В 1980-е годы, в период глубокого экономического кризиса, который привел к экономическим реформам, были низкие доходы и низкие корпоративные налоги. Были приватизированы многие государственные активы, но, конечно, не все. Приватизация стала важным фактором, подчеркивающим особое отношение к институту частной собственности. Также были снижены расходы, проведена фундаментальная реформа пенсионной системы. Все эти значимые с политической и финансовой точек зрения меры и привели к положительным результатам. Членство в Европейском союзе тоже способствовало улучшению положения.
В 1970-1980-е годы уровень экономического роста Швеции был гораздо ниже среднеевропейского. Но уже с середины 1990-х годов ситуация значительно улучшилась: темпы экономического роста у нас значительно превысили средний уровень роста в европейских странах. Все это стало результатом реформ, проведенных в начале 1990-х годов.
Однако перед нами стоят новые проблемы и задачи. Растет конкуренция, а у нас пока еще не очень гибкий рынок труда и высокие налоги. Структурная безработица – это сейчас одна из самых главных проблем всей Западной Европы, а не только Швеции. И ее надо решать не только в плане социальных аспектов.
Вы знаете, что творится сейчас в Париже. На улицах французской столицы беспорядки. Подобная ситуация может возникнуть везде: и в России, в Китае, в Эстонии, если мы не сможем осуществить структурные преобразования. Безусловно, уровень безработицы должен снижаться, и для этого нужно создавать новые рабочие места в новых областях промышленности. Все это требует дальнейших структурных реформ. Надеюсь, что мы сможем сделать шаг вперед в этом направлении. Процесс глобализации не оставляет перед нами другого выбора, кроме как структурное реформирование. И скоро оно начнет осуществляться.
Судя по ситуации в Соединенных Штатах Америки, по данным об американской экономике, там сохраняется довольно высокий инновационный потенциал. Но уже сейчас возникает все больше и больше вопросов относительно конкурентоспособности американской экономики в будущем. Если американцы смогут решить свои проблемы, то это будет примером для нас, европейцев, что нам необходимо делать в ближайшие годы.
Предстоит решить еще много вопросов для того, чтобы Европа развивалась более динамично. Один из них заключается в следующем: будем ли мы идти по пути дальнейших экономических реформ или по пути стагнации, если закроемся от остального мира, в случае отказа от процесса реформ в Европе? Я думаю, что мы все-таки пойдем по пути реформ.