Опубликовано в журнале Вестник Европы, номер 3, 2001
Интервью Ирине Чмыревой
ї Все используемые в статье фотоматериалы, Эрнестина Рубен.
I.
…Это было одно из самых трудных интервью в моей жизни: представьте, вы берете интервью у давно знакомого человека, балансируя между личными вопросами и постоянно возникающими знаками присутствия совершенно непредсказуемого художника. Сам склад характера Эрнестины Рубен, ее биография и творчество постоянно преподносят сюрпризы – и зрителям, и ее близким. Кажется, уже проговорили заранее какие-то темы, и вы ожидаете запрограммированный ответ. Нет! Ответ неожидан, как новый ракурс в ее собственных снимках, – просто Oтвет, совершенный по форме. Или – вас просто не поняли.
Переводя это интервью, сделанное несколько месяцев назад, я мысленно вернулась к последней встрече с Эрнестиной Рубен на Х Международном фестивале фотографии в Братиславе в 2000 году. В тот раз мы долго говорили о несоответствии терминологии и понятийного аппарата в области фотографии в США и в Восточной Европе, например о различии “концептуального” в американской и российской арткритике. На первый взгляд, это маленькая неувязка имеет значение только для переводчиков англоязычных гуманитарных текстов, но она вырастает в проблему транслирования самоидентификации культуры на других языках. Так, для американцев концептуальное произведение – это разрушение пластики в угоду message, который одинаково может быть вербализирован=отождествлен и автором, и критиком, и зрителем; для нас здесь, в России, концептуально в первую очередь то произведение, которое наполнено смыслом, не совпадающим с бытовым значением изображения. 
Для фотографии последних лет в США и Англии концепт – бич, изгоняющий пластическое начало из искусства, для российской фотографии чистый концепт – вожделенный минимализм, приводящий пластику к наиболее точному, эвристическому воплощению смысла. За океаном художники, чуждые концептуальному искусству, боятся, что вербализация разрушит изображение, мы же стремимся, чтобы пластическое выражение образа по чистоте соперничало с его выражением словом. И дело не только в инаковости русской фотографии, но в самом различии отношения к первоосновам – форме, идее и пластике, в различии понимания, что есть слово… Сталкиваясь с многомерностью понятия “проект” для американского художника, понимаешь, что никакое участие в международном грантополучении, никакое заполнение проформ “описание проекта” не приблизят русского художника к пониманию глубины размышлений о сути проекта. А русский фетиш последних лет – портфолио художника – “там” оказывается предметом иронии…
Эрнестина Рубен – светская львица, и говорить с ней в сжатой форме письменного интернет-диалога о творчестве – это значит постоянно натыкаться на подводные камни неписаных запретов на прямое выражение мысли в дипломатичной беседе. И все-таки остается надежда, что это произведение – литературное интервью Эрнестины Рубен, ею самой написанное и лично отредактированное, сохраняющее авторскую интонацию, вкупе с репродукциями ее произведений станет первым представлением творчества художницы в России.
Она родилась в семье, хорошо известной в художественных кругах Европы и Америки. Ее дед Альберт Кан 34 года строил заводы для Форда и 14 лет – для компании Крайслер, но он был известен далеко за пределами Америки. Как писали в некрологе Кана, “его знали в России от Киева до Якутска, ведь там было построено более 500 заводов по проектам его бюро”. Родители Эрнестины продолжили коллекцию современного искусства, начало которой заложил А.Кан. Сама Эрнестина, скульптор и художник, историк и преподаватель искусства, стала фотографом уже в возрасте 45 лет. Ее первым учителем фотографии был Натан Лайон из Рочестера, человек, воспитавший не одно поколение фотографов и кураторов фотографии в США. Впрочем, она не захотела говорить о нем в этом интервью – из боязни повториться ли или предпочитая выстроить иную модель себя в глазах новых зрителей? Ее первое представление в фотографическом сообществе состоялось под патронатом European Photography1, а ее дилерами являются ведущие галеристы Нью-Йорка и Парижа. Но важно не это.
Перед вами – артистическое интервью, созданное художником, глубоко укорененном в традициях мировой культуры. Ее стиль письма, с длинным дыханием и повторами, напоминает ветхозаветные периоды, ее описания кажутся более древними, чем она сама, родившаяся в период великой депрессии. Ее самые известные произведения – “Роден глазами Рубен” и проект, посвященный старому еврейскому кладбищу в Праге, – принадлежат, кажется, двум совершенно разным художникам. Один – солнцепоклонник, знающий цену магической пелене теней. Второй – догматик и революционер, позволяющий себе вторгнуться в область комментариев древних текстов: Рубен увидела изображения людей в очертаниях камней старинных иудейских надгробий – тот образ, что связывает человека с его Богом.
II.
Ирина Чмырева: Кто вы?
Эрнестина Рубен: Я – человек, проживший в искусстве около 69 лет. Я выросла в семье художников, моей основной пищей было искусство, на многие годы моим вожделением было искусство и до сих пор моя страсть – искусство…
Каким был ваш путь в фотографию?
Я пришла в фотографию после многолетнего преподавания искусства для детей, после самостоятельных занятий живописью, скульптурой, после того как закончился период моей жизни, который я посвятила тому, чтобы вырастить моих четверых дочерей. Я выбрала фотографию потому, что я могла взять данную реальность (данную нам посредством камеры) и перенести ее в мою собственную реальность.
III.
Вы в фотографии более двадцати лет, что изменилось в фотографии за эти годы?
Я видела процесс постепенного приятия тела в фотографии, я видела, как американские фотографы все более отдаляются от сосредоточенного документирования, все более желают обладать рискованной концептуальностью; я видела великую победу и признание цифровых процессов и все возрастающее стремление к использованию альтернативных серебряному процессов печати.
Что изменилось в преподавании фотографии?
Гораздо больше цифровой фотографии и экспериментаторства.
IV.
Вы преподаете. Что сейчас является предметом вашего курса?
Предмет остался прежним – я преподаю фотографию, курс творческого развития.
Как мы можем выразить себя?
Я использую фотографию, подобно всем видам искусства прошлого – скульптуре, живописи, – как медиум для выражения собственных идей. Мое служение как учителя заключается в том, чтобы помочь студентам постичь, как открываются их собственные двери в творчество. Они должны понимать свой собственный процесс принятия решений – эту проблему, без осознания которой невозможно движение и развитие.
Кто ваши студенты?
Обычно мои студенты учатся в университете. Они могут даже иметь другую специальность, но все равно хотят изучать фотографию… но большинство из них занимаются именно фотографией, изучают то, как визуальные искусства вписываются в нашу жизнь.
Кто, по вашему мнению, были вашими учителями?
Мои бабушка и дедушка, мои родители были, наверное, моими лучшими учителями. У меня был замечательный преподаватель истории искусства в Университете Мичигана и великий учитель рисования, когда мне было лет десять или одиннадцать: он понял, насколько для меня важно человеческое тело!
V.
Какова ваша цель в фотографии?
Моя цель в фотографии, как и во всех других формах моей жизни, – это выразить мои чувства и идеи таким образом, чтобы я могла разделить свой опыт с другими.
Что такое фотография для вас?
Для меня фотография – это особая форма искусства, которая начинается с данной реальности (записанной камерой или другими фотографическими средствами) и затем приглашает меня вмешаться как художника. Моя причастность этой действительности разрешает мне, мятежнику (в некотором смысле), манипулировать, собирать, разрушать, склеивать и изменять реальность, пока я не увижу того, что хочу увидеть.
VI.
Вы делаете множество серий и проектов, но ваше портфолио вмещает лишь избранные фотографии далеко не изо всех ваших серий…
Я в замешательстве… Что значит проект? Это сложный вопрос… проект – это группа идей, причем важнейшее может быть рассредоточено и находится в каждой частице. Как вы можете найти мой проект? Это невозможно… Что значит портфолио? Для меня портфолио это как бы книга… где все изображения подобраны с определенным умыслом.
VII.
Чем для вас является история искусства?
Для меня это самое существенное, что должны знать все художники.
Вы согласны с тем, что без знания искусства невозможно сделать ничего существенного в фотографии?
Абсолютно.
VIII.
Кого вы считаете своими предшественниками в искусстве?
Мои любимые – это Бранкузи, Арп, Дртикол, Кандинский, Ла Шез, Микеланджело, Роден, да Винчи, да я не могу здесь всех перечислить!
IX.
Что вы думаете о пикториализме2 в фотографии?
Я люблю его!
Интересна ли вам русская фотография, старая ли, новая ли?
Очень… Особенно меня поразило то, что происходит в ней сегодня, особенно Чежин3. Да и старая русская фотография мне очень интересна!
X.
У вас есть опыт преподавания и показа выставок в странах Восточной Европы, в чем разница между этими акциями и подобной работой в США?
Преподавание и выставочная деятельность – две абсолютно разные вещи. Я думаю, что люди во всем мире обычно хотят выставлять большие имена, которые привлекают внимание, создают вокруг себя шум и позволяют зарабатывать хорошие деньги. К сожалению, большинство выставок получаются не очень интересными. Даже в Восточной Европе я видела следование этим правилам. Когда художники становятся “большими”, обычно это означает, что он/она или поведали сенсационную историю, или же хорошо продаются. Преподавание, с другой стороны, напрямую зависит от учителя… неважно, куда он сам движется. Студенты немного меняются от страны к стране, и в этом тоже кроются отличия в преподавании.
Видите ли вы какие-то особенности в восточноевропейских фотографических событиях, например в Братиславском фестивале4?
Я думаю, что проблема в отборе выставок, особенно при показах неизвестных авторов, еще не вышедших из периода обучения, и в представлении искусства как такового. Наши студенты в США обычно технически и профессионально более предсказуемы и не получают такого удовольствия или удивления от искусства. Их работы, даже самые искренние, мельче, чем в Восточной Европе. И все-таки у меня сохраняется тревога за образование молодых людей в области искусства вне Америки.
XI.
Вы не боитесь компьютера?
Нет… я люблю его и люблю изучать все новое, что постоянно появляется в связи с компьютерами.
А новые технологии в фотографии?
Я от них в восторге!
Может ли цифровой процесс убить старые фотографические процессы?
Я думаю, что некоторая часть фотографии будет съедена и отброшена в прошлое новыми процессами… Но сила выразительности, присущая некоторым из старых фотографических процессов, настолько велика, что они переживут цифровую революцию.
XII.
Иные высказывания художника, не обделенного сегодня вниманием профессиональной прессы и специалистов, можно понять как чистой воды провокацию, артистический жест. Но Рубен отстояла свою точку зрения, которая – судя по ее публичным высказываниям – оставалась резкой на протяжении всей ее карьеры. Элегантная в своих композициях до классицистического холода, она была маргиналом музейно-фотографической среды на протяжении почти тридцати лет. Мнение профессионального искусствоведа Рубен игнорировать было сложно, а вписать в существовавшие рамки творчество фотографа Рубен и того сложнее. Она начинала в фотографии в первые годы постмодернизма, изменившего культурное сознание западной цивилизации на всех уровнях, вплоть до отношения к телу. Еще лет пятнадцать назад в российских интеллектуальных кругах эхом отдавались европейские дискуссии о возможности для художника – в творчестве – перешагнуть через физиологию; продолжая ощущать тело, работать с ним как с материалом для формотворчества, не причиняя вреда телу, не ограничивая свободу модели и не принуждая ее. Извечные отношения художника и модели приобретали в новой, пугающей остроте ракурсов этого времени непривычную чувственность и – деперсонифицировались. В ряду Луизы Буржуа, Синди Шерман Эрнестина Рубен выглядит архаично сдержанной и менее точно поддающейся временной датировке, чем ее соратницы. Она вобрала в себя новое чувство формы, не расставшись со старой моралью.
Лет десять назад начался новый период Рубен – увлечение пикториальной фотографией, а именно ее светоносной формой, индивидуалистически произвольной композицией и – что не менее важно для Рубен, воспитанной среди уникальных произведений художников в семейной коллекции, – неповторимостью произведения, вышедшего из рук художника. Произведения пикториализма несут след рук художника. Ее произведения этого времени не спутаешь со старым пикториализмом, и дело тут не только в строении кадра. Рубен, играя – столь невыразимо просто выглядит окончательный результат, – соединила новейшие компьютерные разработки в области изменения изображения и рукотворную технику печати. Для нее, гуманитария humanitas, компьютер стал продолжением руки, а руки художницы, пронизанные болью перенапряжения творчеством, сами превратились в тему произведений.
И вновь возвращаясь к постмодернистким началам ее работ, нельзя не заметить сходства посылок творчества женщин ушедшего столетия: вытеснения боли Кало и пристальная концентрация на форме руки Рубен. Она в очередной раз (сознательно?) оставляет на поверхности нить, связующую с историей современной визуальной культуры, а потом церемонно обрывает ее, предпочтя экспрессии ХХ века холодок любования эпохи ар нуово.
1 European Photography – журнал по фотографии, издаваемый в Германии (редактор и издатель Andreas Muller-Pohle), на протяжении более тридцати лет следит за актуальными тенденциями в мировой фотографии; в нем впервые были опубликованы авторы, впоследствии ставшие классиками современного искусства.
2 Пикториализм – от англ. Pictorial – изобразительный. Первое международное художественное движение в фотографии, получившее свое название по термину, впервые использованному для определения способа выразительности фотографии английскими фотографами в конце 1860-х гг. В Европе и Америке пикториализм сформировался в 1880-х гг., а в России – в 1890–1900-х. Среди первых русских пикториалистов были А.Мазурин, С.Лобовиков, принимавшие участие в международных выставках и конкурсах в 1990–1910-х гг. В это время пикториализм стал доминирующим течением в фотографическом искусстве, обрел свои издания, выставки, галереи. В нем соединились символистские и импрессионистические тенденции, нашло свое выражение стремление фотографов-художников создать уникальное произведение (отпечаток) с помощью сложных рукотворных техник печати. Пикториализм является одной из самых известных во всем мире страниц русской фотографии, а имена русских пикториалистов А.Гринберга и Ю.Еремина входят в международные фотографические энциклопедии.
3 А.Чежин (род. 1960), петербуржец. Фотограф, художник, директор галереи Фотоimage. Постмодернист. Единственный российский автор, принимавший участие в более чем 100 международных фотографических выставках; более 40 персональных экспозиций фотографа прошли в 12 странах мира. Произведения хранятся в музейных собраниях разных стран.
4 Братиславский международный фестиваль существует в Словакии с 1990 г. Его бессменный директор В.Мацек. Отличие Братиславского фестиваля от других состоит в том, что в эпицентре его внимания находится фотография стран Центральной и Восточной Европы. В связи с определенностью региональной позиции этот фестиваль всегда находится в кругу интересов фотографических кураторов со всего мира.