Опубликовано в журнале Уральская новь, номер 16, 2003
Слепухин Сергей Викторович родился в 1961 в Асбесте Свердловской области. После окончания в 1985 году Свердловского мединститута преподавал, занимался научно-исследовательской работой, работал врачом. Публиковался в журналах «Звезда», «Уральская новь». Автор книги «Слава Богу, сегодня Пятница!» (Изд-во уральского Университета, Екатеринбург, 2000). С 1991 года — частный предприниматель. Живет в Екатеринбурге.
* * * (2001) Физиологию природы, Анамнез морби непогоды, Не знает троечник Господь, Отсюда наша непогодь. Он химикаты растворяет, Мензурки пыльные трясёт, Но нас, увы, не избавляет От этих самых непогод. Уныло чавкают калоши, Сбегают капли по лицу, Но то, какой он нехороший, Боимся мы сказать Творцу. А вдруг, рассержен и взволнован, Он сунет в колбу что-нибудь, И дождь, продольно разлинован, Прольёт случайно наземь ртуть. Нет, ладно, пусть себе балует, Два Аша с О пером рисует, В лаборатории снуёт С раствором муки и забот. * * * (2001) блед ли конь с блудницей белой косы молоты серпы смерти встроенное тело в полоз жизненной тропы нарушая послушанье бледной немочи шуршанье шипошепотом в ушах пчел шершавые шумеры громыхают изуверы в жизни ржавых камышах трудодней подсчитан ворох в закромах усохший порох жидкой жалобой чадит блудный конь с поблёкшей дамой семя бедного адама не жалеет не щадит голубая плащаница отражает небо лица блеск орудия труда кандидат на выигрыш в дерби продирается сквозь дебри к жертвам страшного суда * * * (2002) Володьку бросила жена, Один сидит у самовара. Небрит, нечёсан, Че Гевара, Бутылку раздавив до дна. И звёзды жёлтые плюёт В окно невидимый похабник, Ведь я не пьяница, не бабник, Как раз совсем наоборот? Я ж в "яме" вкалывал, как черт, Я машинист электровоза, Рупь не заныкивал без спроса, И на тебе - такой аборт! Три сотки сада, огород, Вполне приличная "копейка", Но счастья скользкая уклейка К нему умчалась на развод! Живот беременной луны Бесстыдно манит с вышины, И час расстёгивая брюки, Володька шепчет: "Бабы - суки!" * * * (2002) Ты отключила верхний, звёзды, луну, Я оступился в тебя, понял: тону, Я упирался твёрдым, ты клокотала, Было по горло - мне, женщине - мало. Эта нетвёрдая почва, где мы вдвоём За руки или за пальчик держимся, умирая, Судорожно друг у друга что-то берём взаём, В час до исхода ночи, в метре от рая. * * * (2003) кушнер в кущах просвещённый бродский влагой ворожит на горбовский разведённый шварц по найману бежит неприкаянные сфинксы бестиарий глух и дик охраняют русло стикса поэтический родник а холодная пальмира зрит с гранитных берегов чёрным глазом казимира на поэтов и богов и не жалко ей гранита если камень точит твёрд стих российского пиита под прищуром львиных морд * * * (2000) не граф орлов и не смирнов-сокольский бескрылый и очкастенький курехин испачканный балтийскою сметаной последних надзаливных облаков летит себе живой сорокалетний поп-поп бурчит наверно сочиняет бренчит по клавишам расстроенного неба и раздувает невские меха ах поп-механика петровского залива коллаж умелый запахов и звуков авроровых надрывных восклицаний и яблочко и мурка гоп-ца-ца норд-вест и ост и лабас убиенный речёвки заблудившихся трамваев unhappy happening скончался эс эм киров и ладоги смертельный экзерсис и кто сказал что курица не птица ишь разлетался всё б ему малевич всё б шостакович гнедич галич павич что ж немирович что же нужич он * * * (2002) валькирии кряквы в полёте и в горле им вагнера кость торжественно-мрачный наркотик его дирижерская трость упруга мажорная тяга по заднему краю крыла а в воздухе росчерк зигзага как палочки выстрел ствола но гаснет подъёмная сила и маховый выгнут щиток внизу мейстерзингер чудило затишья крутой кипяток * * * (2003) Бежит каретка до звоночка, Копирка старая следит, Звезда из форточки глядит, Не мной поставленная точка. И часть меня под молоточком Впечатывается в чистоту, Безмолвие и пустоту, Как та звезда и эта строчка… * * * (2002) на безымянной высоте где мы невольно оказались нет мы друг друга не касались но жарились и извивались как угри на сковороде слов отлетевшая листва напрасно шлёпалась под ноги но изнутри меня едва не разорвали бандерлоги желанье смять тебя в руках упырно высосать упорно всю робость девичью и страх чтоб мне всю ночь была покорна но я телился и мычал то зажигался то молчал то битый час тянул резину патруль мигалкою сверкнул электровоз во тьме икнул и месяц осветил дрезину но вот закончились слова и отвинтилась голова и неожиданно упала мой поцелуй был смел и груб я в темноту раскрытых губ вонзил пылающее жало когда утих призывный гул ты выдохнув сказала то-то ж и долго сок из нас тянул луны трёхмесячный зародыш * * * (2001) от монферрана к фальконе чей всадник мчится на коне два шага равные столетьям повержен змей герой в седле он машет ручкой гоп-алле и ветер сносит междометья тра-та-та-та твою же мать мы будем шведа воевать ах эта удаль капитана но ветер топит лёгкий бриг и жизнь проносится как миг как морщь по лацкану кафтана а змей хитер а конь лукав а дрожь зашитая в рукав опалиной покрыта медной всё это суета сует блеск неодержанных побед над нашей родиною бедной * * * (2000) шорох крахмального воротничка полураскрытый рот новичка бедный паоло франческу любил поп с перепою собаку убил курочка ряба где же яйцо блок незнакомке прячет лицо ф. достоевский экс-нигилист снова продулся давеча в вист ехал емеля шуршал воротник часики тикали тихо тик-тик * * * (2001) апрель чернотроп снег сошёл но едва ли соседские мыши просохли в подвале а ты говоришь наступила весна фальшива в напудренном небе блесна не пялься в окошко плесни для сугрева в гранёный стаканчик что пыжится слева холодную водку студёную ртуть что было то сплыло зимы не вернуть для нас межсезонья привычна закуска в окурках асфальт и земля как зулуска что сводят с невольничьего корабля слезу пробивает и просится бля а так нормалёк ни зимы ни теплыни в затёртой задроченной нашей хатыни то оттепель грянет то полный шиздец подарит в сочельник приёмный отец сегодня ноль градусов завтра жарища заныканный трёшник а завтра их тыща апрельские тезисы как ни верти неисповедимы господни пути * * * (2001) на плотинке на исети тети дяди малы дети на скамеечке пивко распивается легко там где клёны и березки на трёх лапах псы-барбоски там сержант навеселе бьёт козырным гоп-алле в узкой юбке буби-даму чью-то дочь и чью-то маму а толпа гогочет в масть негде яблоку упасть реют флаги полосаты злобно фыркают пассаты ну задай ей трепака за подарок трипака вот такие брат ромашки витязь в форменной рубашке намахался и устал и поплёлся в свой квартал и опять гудит гулянье что ж ты плачешь наказанье заживёт до свадьбы мздра праздник граждане да здра * * * (1999) Патологоанатом, Невинная душа, Халат, ладонь-лопата, Холодный блеск ножа. Этиловое сердце, Расчётливый зрачок, Рука раздвинет дверцы, И на тебе: рачок. А вроде бы, недавно, Не позже, чем вчера, Пылала полноправно Подзольная жара, И ролики крутили, И кочегар пыхтел, И женщины любили, И голубь не летел. Теперь он неказисто Уселся на плече Врача-секциониста В клеенчатом плаще. * * * (2001) зашкаливает память а на кой поймём потом когда пойдёт на убыль ты помнишь лысенький приятно круглый рубль литой тяжёлый с искрой огневой на этот рубль отец-покойник брал кулёк конфет конечно без оберток и пьяный вдрызг совал сынуле свёрток а я был рад он жив и засыпал жужжали бестолково провода на володарского а мать была в отъезде по ящику о двадцать третьем съезде брюзжали быстро капала вода из умывальника не застегнув ширинку не сняв сапог валился на диван родитель мой не бомж не уркаган а бедный муж серчающий на нинку * * * (1999) Плюнул на пол и растёр - Вот как было дело. С меня долго драли дёрн. Все! Осточертело Выть под ржавую дуду, Разводить базары, Как просплюсь, с утра уйду В братья-кочегары. Там, за жаркою стеной, Громыхает буча. Я не старый, я живой! Пусть меня научат. Пусть толково разъяснят, Образумят лоха: Что такое хорошо, Что такое плохо. Я забуду без труда Гегеля-Платона... В котелке бурлит вода, Как во время оно, В сени ласточка летит Без предупрежденья, Перед печкою пиит В фазе просветленья. * * * (2000) хороша была разборка льда предательская корка свалка мерсы веера пейджера и фраера снег над охтою чудил каин авеля убил каин каин где ты был на фонтанке водку пил а потом наташка элка в пять назначенная стрелка снег над кружевом оград каин каин где твой брат боже праведный ослеп спит вохра и спит обэп спит жена ротвейлер маша под ногами каша-мяша снег кружится ворожа труп промёрзший сторожа * * * (2001) Над мостами разводными С разводным ключом в руке Пётр глазами голубыми Озаряет путь реке. Тонут звёзды в море топком, Грозный тёзка скачет вдаль, Я смотрю на небо робко, На твердеющую сталь, Где по пасмурной дороге Старый ключник городской Подагрические ноги Волочит в толпе людской. Дядя Петя! Град барочный, Столп, как перст, седая хмурь - Всё не вечно, всё непрочно - Вечна лишь твоя лазурь. Ты не камень, я-то знаю! Ты - замёрзшая река, Что из ада гонит к раю Чёлн усталый рыбака. Письма из провинции (2001) 1 дали горячую воду выпало экое счастье лето никак не наступит холодно и ненастье город в растяжках обвислых испания и анталья сопли глаза слезятся тополь пушит каналья так начинаются письма родичам в город горький надо ж ответить людке хватит лежать на койке как там её помидоры взошла ль наконец капуста свет отключил свердлэнерго чтоб ему было пусто будем писать при свечке фига ли мы ж не баре мой попросил до получки приплёлся опять в угаре торчала полдня в больнице и этот слышь хрен моржовый мазал мне чёртов герпес и обнадежил новый будет мол непременно мол не прощай родная я вообще на нервах крутишься как заводная а тут тебе отключенье ни вымыться ни подмыться ой надоело людка лбом мне о стенку биться а так ничего зойка зовет к себе в воскресенье ставила богу свечку за упокой во спасенье дай и тебе бог счастья и чтобы включили воду свет урожай хороший выздороветь и погоду 2 в это время маклай не в ладах со своею миклухой ну а корсаков вовсе не римский а как и все православный чёт и нечет житуха теперь брат жидуха не патлатый правит а лысый главный и хотя нам до фени но феня болен геморрой беднягу совсем замучил дали б музыку что ли но дитер болен отписал что достали козлы союз наскучил в это время мамай не гостит в кургане в гонолулу спровадил его ястреб женский там он долго долго будет париться в бане ведь его посылали всем миром юный ленский поменял фамилию теперь петергофер в тель-авив собрался его евгений пристрелить грозился да евонный шофер все тт не починит по причине лени в это время клин обозвали клинтон благовещенск вещинск какое ж благо батареи в инее реклама минтон да и кожа белая как бумага что тебе ещё отписать родимый в горле ком давно от хреновых демократий я приеду скоро не волнуйся дима всё бывай целую твой брат кондратий