Опубликовано в журнале Уральская новь, номер 16, 2003
Чечёткин Павел Анатольевич родился в 1978 в Перми. Три года проучился в ПТУ по специальности «Художественная резьба по дереву». Закончил филологический факультет Пермского государственного университета. Аспирант кафедры социальной философии и религиоведения. Публиковался в журнале «Уральская новь» и сборнике «Приют неизвестных поэтов» (Москва, 2002). Живет в Перми.
Pantahofagia (2002) Пусть небо страшится тебя и меня: Мы съели коня и копыта коня. Мы съели орла и всю славу орла. Мы съели ту землю, что снизу росла. Мы съели Христа и страданья Христа, И совесть при этом осталась чиста. А скоро мы самое небо съедим, Когда наваляемся вдоволь под ним. И - дивное дело - всё станет одно: И бывшее небо, и просто говно! Плющ (2002) Зелёный плющ в оконной раме Колышет белыми мудями. Природа делает намёк, А людям это невдомёк. Не чуя тонкости момента, Они бегут по экскрементам. Им глубоко на все насрать, Поскольку их - за ратью рать. Зелёный плющ отцвел - и на фиг, Ломая прогрессивный график. И за окном - куда ни глянь - Одна земля. В такую рань. * * * (1998) Неумыты, тощи, босы, Меж житейской суеты По снегам бредут в морозы Беспризорные коты. Вьюга им смыкает веки, Хлещет снегом, как кнутом, А в квартирах человеки Дуют кофе с молоком! Им тепло, а здесь, снаружи, Только снег и снежный дым. Но назло февральской стуже Дух котов неукротим! Вьюге их не изувечить, Не вселить в сердца им страх, Ведь у них - глаза как свечи И улыбки на устах! Осьмирук и звук Замер, утонув в тенёте, Тонкий, темный Осьмирук. Он сегодня на охоте: Он в свой невод ловит Звук. Парнокрылый и глазастый, Видим и неуловим, Мчится Звук, летун прекрасный, - Осьмирук следит за ним. Осьмирук в искусствах узок, Он - стократ не музыкант, Он плевал на смыслы музык: У него иной талант. Верен догмам осьмируков, Он не грезит Красотой, Он простой свидетель Звука, И ловец его немой. Грехопадение (2002) Сначала было только слово; Никто не помнит точно: чьё. Потом возня до полседьмого И снова слово; тут - моё. Я проскакал по спинкам кресел, В Эдеме понаросших вдруг, И липкий свой язык повесил На низкий яблоневый сук: - Куда ты удалилась, Ева? - Но спал Господь на чердаке, И спали все, и только слева Хлестало смехом по щеке. Я рвал плоды красней граната Из-под смертельного листа И в мякоть яблочного яда Совал дрожащие уста. И грохотали небосклоны: - Вина! Великая вина! - И сладко капало из кроны: - Ко мне, мой милый! Я - одна!.. * * * (1999) Учёбы-ёбы муторная дурь Достала всех. С теорий наших прытких За годы поосыпалась глазурь, Оставив швы и в швах - живые нитки. Давно хочу юнцам без бороды Перед своим отшествием в искусство Поперераздавать свои труды, Слюною молей политые густо. Охотники найдутся: не впервой. Вон-вон, вокруг взбесившиеся НЕКТЫ Бегут по душам, как по мостовой, Разменивать свободу на конспекты. Вечер. Вид из окна (2000) Хорошее время вечернего сна. В закатных лучах догорает сосна. По тоненьким веткам с иглы на иглу Печальная белка крадётся к дуплу. А следом, по гаснущей кроне шурша, Смолкающий мир покидает душа. Пророчество (2002) Пустил я в небо змея И вылетел на нём, По свету семя сея, За синий окоём. Где возле космопарка, Опухшая с тоски, Сидела бабка-парка И штопала носки. Я въехал мелким бесом В старушечий чепец И лесом-полем-лесом На истину полез. Напрасно мне старуха, Ей-богу - чёрт-те-чё! - Засунув губы в ухо, Шипела горячо. Мы выжали из бабки, Побитой, словно рать, И с кем играем в прятки, И с кем нам умирать. А после возвращенья Под наш увядший мирт Не ели мы печенья, А долго пили спирт; Покамест небо наше, Ломаясь и кося, Как свиток кож лебяжьих. Сворачивалося. Невыносимая радость бытия (2000) Меня прикалывает жить На кочке, где растет репей, Рождённый небо окружить Колючей кроною своей. В тени густых его листов, Где бьют тамтамы и ключи, Люблю листать святых отцов И слушать пенье саранчи. Под этот аккомпанемент И общий дружеский оскал Как пьётся вермут и абсент! Как бьётся выпитый бокал! Я здесь могу болтать с котом И не бояться, что вокруг Глазищи брызнут чёрным льдом, Как пальцем - кисти глупых рук, Могу ложиться, и вставать, И не считать со страхом дни, И дамам рук не целовать, Когда нечистые они, Могу мостить на небо гать, Целуя звёзды впереди, И там летать, и там скакать, И там уснуть на полпути. Так (2001) Неумело и несмело В пляске диких кенгуру Трижды деланное дело Мы доделали к утру. Расстелив по полке тело, Я спросил: - Ну, как игра? - Ты глазами повертела И заметила: - Ура! Сказка о рыбаке и рыбке (2001) Сидишь себе на сходнях, хоть бы чё Мой влажный воздух ножками пиная. Смотри: я вынимаю свой зрачок, Насаживаю прямо на крючок И прямо в омут удочку кидаю! Ну, как оно? Смотри: на этот глаз Не позже третьей четверти второго Поймается полуденный карас… Ты видела когда-нибудь такого, Наполненного влагой и икрой, Случайно не отмётанной в апреле? Он ляжет на помосте пред тобой, Как первенец желанный - в колыбели. Оценишь ли младого рыбаря, Ходящего по водам пред тобою? Я слышал: и апостол втихаря До старости не брезговал удою. Смотри: она изящна и легка! Смотри, каким изысканным движеньем Я ею протыкаю облака, Лакающие наши отраженья, Как вечность прогулявшие коты, С оглохших крыш упавшие в сметану… А хочешь, я придонные цветы У них из животов тебе достану? А может, хочешь жемчуга на грудь, В корсете из усов речной улитки, И ножки в эти лилии обуть, Которые сегодня так не прытки?.. Дон-Кихот (2002) Квартиры бледное бельмо Не стоит мысли Дон-Кихота, Которому скакать охота, В прихожей оседлав трюмо. Он - с этажа на этажи, Ломая форточки и дверцы, Дорогой, выкрашенной перцем Его размолотой души. Его гвоздичное копьё Разит подонков без разбору, Втыкая листяную шпору В сердца забывших про неё. И перепуганный бедлам, Скуля и подбирая лапы, Летит на пол, и лапы - на пол, И что-то там еще - про мам. А наверху, ломая пять, Тем часом азеры и геи Сдирают кольца Дульсинеи - Им больше нечего терять... В театре (2002) Вооружившись манной кашей До самых кончиков ноздрей, Идем по спинкам бельэтажа Среди захлопнутых дверей. Надменный тон такой прогулки Невыносим, как дробь на ноль. И смачно вылетают втулки, Кося и мня цветную голь. (Спустя немного на досуге, Вспотев от плотной похвальбы, Прикольно будет эти руки Срывать с сидений, как грибы.) Но вот, в солёной, красной тине, Зажав в руках по беляшу, По освещённой горловине Я в рамки цвета захожу, Где, выворачивая ушки, Из-под ширинок напрямки Глядят похабные зверюшки На две волшебные руки, Которыми, не слыша боли От разгибающихся склок, Я с хохотом кидаю роли Под самый тонкий потолок. И охреневший - девять, десять - Один не резанный момент - Суфлер нас хочет занавесить, Ревёт и рвёт апплодисмент. Поэт (2002) Подо мной змеятся небылицы, Будто, все попробовав на дне, Я могу водой теперь напиться И уйти давиться на ремне. И плодятся пакостные бредни, И бредут на сборища газет, Чтобы поп, прогретый на обедне, Их скормил пасомым на обед; Чтоб часами наши генералы На штабном исписанном сукне Наполняли ржавые бокалы Этим полным бредом обо мне; Чтоб летали вороны с дудою, И мычали ночью воронки; Чтоб исчез покой от геморроя Всей души, заставленной в тиски; Чтоб потом, замучен этим бредом, Сам поэт, уснувший в самый раз, Был со смаком сожран за обедом И со смаком спущен в унитаз. Чтоб потом распухшие писаки, Повылазив, - Господи прости! - По углам напачкали бумаги: "Не везёт поэтам на Руси!" Похищение (2002) Города не заметили Гончего Пса, Для покражи сменившего кожи. Для таких я - оса, лишь большая оса, Пусть на мало процентов, но Божья. И откуда такой многоглоточный вой На пергаменте и на металле: "Он придёт, чтоб Офелия стала росой На его огнедышащем жале! Чтобы наша Офелия - прячь её, прячь! - Не кипела слезой у порога, Пусть не дремлет народ и трезвеет палач, И репьём порастает дорога!" А с Офелией нынче не дружится сну, Потому что Офелия в роще По полянкам гоняет девчонку-весну, В белом ландыше волос полощет, Заплетает косицу лесному ежу, И, незримый в дубовой короне, Я зеницами чёрного дятла гляжу На босые девичьи ладони. Я по беличьим спинам, по сучьям и проч. На волнистую землю сбегаю И ресницу длиною в январскую ночь В мимолётное сердце втыкаю; Я встаю на колени, встаю на дыбы, Я уйду тем же утром, что ваши, Понайдя, поломают живые дубы На строительство каменных башен. * * * (2001) Не имея заботы о завтрашнем дне, Я, греша, доползаю до ночи. А по-за-полночь боги являются мне И бесчисленно многие прочие. Я с одра привстаю и ласкаюсь к богам, Но противится скользкая льдина, И печалятся боги, и бьют по щекам Своего нерадивого сына. Всё смолкает, и вмиг по рукам, по ногам Темнота как коричневый невод, И выходит из мрака смеющийся хам И кричит омерзительно: "Неуд!" Поэт-2 (2002) Статейка высшего порядка: Поэт - небесная прокладка, Всегда готовая - изволь! - Впитать в себя земную боль; Чтоб после, став темнее тучи, Ползти на мусорные кучи И там на радость местных мух Скатиться мёртвой под лопух. Представленье (2002) Мой несравненный лоб украшен Тремя рядами стройных башен, Промеж которых мудрый Бог Пристроил мне железный рог. В таком достойном облаченье Я выхожу на представленье, И смотрят ангелы, дрожа, Как ем я лезвие ножа. * * * (2002) Голова моя - два уха - На гитарный гриф надета, А внутри неё - разруха, Кем-то сделанная где-то. И хохочут ад и небо, Глядя, как в оконной раме Я болтаюсь и нелепо Так и сяк сучу ногами... * * * (2002) С клыкастой, вечно трезвой рожей, Повсюду видимой окрест, Сформировался я похожим На скошенный солярный крест. Я шел на зов третейских судей, Но там, чешуями звеня, Седые старцы, как не люди, Под мышки жалили меня. Я шел, рыдая, в наши храмы - Там в упокой моей души Нечаровательные дамы Метали в стены голыши. Я одевался в тучи пыли, Я брёл на лобные места, Но палачи себя белили Широким знаменьем креста. Так целым миром не прикаян, Я возвращался, сделав круг, И там не брат мой - некто Каин Кормил меня с костлявых рук. * * * (2002) Какие-то впалые лица Моргнули прорехами рта, И люди не стали жениться, И тем поругали Христа. Забравшись на тонкие мачты, Мир к ясному небу приник, Где кружится ангел небрачный, Невидимых душ проводник. Вот те, что пока что при теле, Глядят на пустые поля, Где землю опавшую мелет Крутимая ветром Земля. И мечутся души тугие, Роняя по свету тела В надежде ненужные выи Сломать на изгибе угла И прыснуть в эфирные влаги, Покуда внизу - неспроста! - Висит в комарах на коряге Обычное тело Христа...