Рассказ
Опубликовано в журнале Урал, номер 5, 2018
Гузель
Рахматуллина — родилась в п.
Улу-Теляк (Башкортостан). В 1993 году окончила филологический факультет
Башкирского государственного университета. Живет и работает в г. Уфе. Автор
нескольких поэтических и прозаических книг.
Солнце только выглянуло из-за высокой горы, несмело освещая верхушки вековых сосен, окружавших татарскую деревню. Над большим прудом поднимался густой туман. Разноголосый хор соседских петухов встречал новое утро.
Магуза поднялась с колен, закончив утренний намаз. Она аккуратно свернула коврик для молитвы и убрала его в большой деревянный сундук, стоявший у стены. Вот и опара подоспела. Немолодая невысокая женщина умело заместила тесто и поставила печь хлеб. Потом она налепила пирожков с черемухой и калиной.
На лежанке заворочалась во сне пятилетняя внучка.
— Бабушка, а чем это так вкусно пахнет?
— Просыпайся, лежебока, солнышко уже встало.
Девочка ловко спрыгнула с лежанки. Она была маленькой, быстрой, с живыми карими глазами.
— Фанура, иди умывайся.
Внучка тщательно помыла с пахучим розовым мылом ручки, лицо, причесала длинные волосы березовым гребнем. Бабушка заплела ей косу, повязала красную атласную ленточку. Разноцветных ленточек у внучки было много. Их привозили торговцы, обменивали на куриные яйца. Проказница по нескольку раз в день меняла ленточки в своих косах.
Фанура была старшей внучкой. Дочь Магузы Карима часто болела, нелегкая ей выпала доля, вот и сейчас лежала в больнице в райцентре. А Фануру она растила практически одна и, несмотря на свой суровый характер, очень любила и баловала, как могла.
— Ешь, доченька, вот молочко, — Магуза налила в чашку свежего козьего молока и придвинула поближе тарелку с горячими пирожками.
— Бабушка, а когда мама приедет? Она снова болеет?
— Болеет, милая, болеет. Вот станет маме лучше, и она приедет.
— Я уже наелась. Можно немного погуляю?
— Беги, но только веди себя хорошо.
Девочка быстро поцеловала её в щеку, схватила со стола пирожок и убежала на улицу.
Женщина улыбнулась. Внучка была её единственной отрадой, придавала ей силы жить. Воспитывала её Магуза строго, но очень любила. Она убрала со стола и принялась мыть посуду. Невесёлые мысли не покидали женщину.
Перед самой войной на колхозном собрании арестовали её мужа. Шаих при всех неприлично отозвался о советской власти. Магуза вздохнула. У мужа были причины ненавидеть Советы. Большое крепкое хозяйство, добротный кирпичный дом в городе, скотина — всё пропало. Хорошо ещё, уцелел старый дом в деревне, в котором они сейчас живут…
После его ареста Магуза, чтобы спасти оставшихся в живых пятерых детей, отвела добровольно в колхоз корову, быка, отнесла почти всё зерно и кузню. Шаих был мастером на все руки и единственным на всю округу кузнецом.
Говорят, что беда не приходит одна. Через полгода арестовали их старшую дочь. Кариме было всего семнадцать лет. Девушка работала на торфяных болотах. За то, что не поддалась на приставания начальника тюрьмы, над Каримой долго издевались, а потом бросили умирать в тюремный морг. Дочь чудом выжила в этом кошмаре, но с тех пор заболела падучей. Куда только она её не возила, к каким только знахаркам, испробовала все народные методы, но лучше дочери не становилось. Трое суток, проведенных среди мертвецов, сломили неокрепшую душу.
Магузе показалось, что Кариме немного полегчало, когда она впервые в жизни влюбилась. Избранником дочери стал новый председатель колхоза Лукман. Магуза приняла его в дом как родного сына. Радовалась счастью дочери. Когда родилась Фанура, сама вставала по ночам, носила девочку на руках до зари, а потом шла на работу.
Она никогда не забудет тот день, когда пришла с работы и увидела дочь лежащей на полу с пеной в уголках рта. Оказалось, что в их дом постучала женщина с детьми, которую Карима приняла за нищенку и вынесла по доброте душевной хлеба. А нищенка оказалась женой председателя, которую он оставил в деревне, в которой ранее работал. Узнав об этом, Карима не вынесла обмана и выгнала мужа. С тех пор глаза её потухли. Карима любила Лукмана. Стоило ей увидеть в окно, как мимо проезжает повозка председателя, как молодая женщина падала в обморок. Силы её иссякали на глазах у матери. А Лукман жил со своей семьей, и почти каждые полтора года его жена рожала ему ребенка.
Магуза скоблила большим ножом деревянный пол в избе, натирая его дожелта. Слёзы капали в ведро с водой. Старший сын Малик умер от укуса змеи, Галим погиб где-то под Сталинградом, Гали воевал с японцами на Дальнем Востоке, а потом в деревню не вернулся. Женился на русской и остался жить там, на другом конце их необъятной страны. Сын помогал ей, присылал гостинцы, одежду, но приезжать к матери не мог.
Младшая дочь Фануза жила в городе. Родила двоих детей. Но и ей не повезло в жизни. Первый её муж умер, а второй оказался самодуром и к тому же начал пить, драться. Сколько раз она звала дочь обратно, говорила, чтобы бросила его, что смогут сами вырастить детей, но та всё терпела, считая, что раз ей судьба такая выпала, то нужно терпеть.
Терпеть… терпеть… терпеть… Да что эта за доля женская такая? Вечное терпение. Магузу выдали в шестнадцать лет замуж за нелюбимого, к тому же за мужа умершей при родах старшей сестры. Она никогда не любила легкомысленного Шаиха, хоть и родила ему пятерых детей. Её сердце давно принадлежало другому… Но никто не спрашивал сироту, воспитанную местным муллой, отдали, как вещь, за первого, кто посватал.
Невесёлые мысли женщины прервал истошный крик. Она выбежала на улицу. Соседка Фарида громко кричала, уронив на дорогу вёдра, с которыми шла по воду.
— Что случилось?
Фарида показала ей босую ногу, порезанную стеклом. Оглядевшись, Магуза увидела, что участок дороги был тщательно забросан свежесорванной травой, а под травой было щедро насыпано мелко набитое стекло.
— Ох, соседушка, уйми ты свою бандитку.
— Фанура!!!
Внучка не отзывалась. Бабушка обыскала сарай, чердак, заглянула за поленницу и вдруг услышала приглушенный смех откуда-то сверху. На крыше дома, ловко обняв печную трубу, сидела маленькая хулиганка, уплетая за обе щеки пирожок с черёмухой.
— Доченька, слезай.
— Я боюсь. Ты меня будешь ругать.
— Слезай, детка.
Наконец через десять минут уговоров бесёнок слезает вниз.
— Внученька, сходи-ка за огород и нарви мне крапивы.
— А зачем тебе крапива?
— Полы буду подметать. Побольше нарви.
Фанура берет большие дедушкины суконные рукавицы и послушно идёт за огород. Через некоторое время девочка гордо несёт огромный пучок крапивы.
— Бабуль, вот столько хватит?
— Хватит, милая, хватит.
Магуза берёт веник из крапивы и начинает охаживать нашкодившую внучку по голым рукам и ногам.
— Ах ты, бесстыжая! Что удумала! У тети Фариды мужа на войне убило, шестеро детей, ей носить нечего, а ты ей под ноги стекла наколола. Еще и под траву спрятала! Больно тебе? Больно! Ей тоже было больно!
Обиженная внучка юркнула в сени и через секунду выбежала на улицу, схватив старый тулуп. Девочка бежит к старому пруду. Руки и ноги покрылись красными волдырями, ей больно и обидно, но она понимает, что поступила некрасиво и плохо. Через минуту, бросив на берегу тулуп, она с разбегу ныряет в прохладный пруд. Холодная вода успокаивает, потихоньку отпускает боль от ожогов. Наплававшись вдоволь, замёрзнув, вылезает из воды и кутается с головой в большой овчинный тулуп.
Мимо пробегают соседские мальчишки. Увидев Фануру, они круто разворачиваются и несутся в обратную сторону. Никому не хочется получить тумаков от этой маленькой хулиганки…
В шесть лет Фанура пошла в школу. Учиться ей нравилось. Она была меньше всех в классе, но пытливый ум и отличная память позволяли девочке не отставать от своих более старших по возрасту одноклассников. А независимый гордый характер — не поддаваться никому.
Прошло несколько лет. Фанура перешла в пятый класс. Магуза уже не могла работать в лесничестве, постарела. Карима по-прежнему часто болела и не могла смотреть за дочерью.
Летом в гости из города приехала младшая дочь Магузы Фануза. Она работала дворником и получила квартиру в новом доме. Увидев, что сестра снова лежит в больнице, а матери трудно справляться с хозяйством, предложила увезти племянницу в город.
— Мама, не бойся, будет в городе учиться, человеком станет, там возможностей больше. Я ее буду любить как родную дочь. Да и за моими девчонками иногда присмотрит.
Магузе не хотелось отпускать внучку, но в последнее время она себя плохо чувствовала. Часто болело сердце. Ночами женщина думала о том, что будет с ребёнком, если она внезапно умрёт. Карима постоянно болеет, за ней самой нужен уход. Сын живет за тридевять земель, на другом краю страны. Даже на похороны не успеет, путь домой занимает десять суток на поезде. Долго думала и решила, что у тёти Фануре будет лучше.
Перед отъездом долго обнимала внучку, сердце её ныло нестерпимо. Она долго стояла на дороге и смотрела вслед дочери и внучке…
Через два года сын прислал деньги и длинное письмо. Он приглашал её приехать к нему, сказал, что будет сам смотреть за Магузой. Старуха долго плакала, обнимая дочь. Карима гладила её по руке. Потом, как в детстве, положила голову матери на плечо.
— Поезжай, мама. Не бойся за меня. Я почти всё время в больнице, от меня никакой тебе помощи. Поезжай, с братом будет лучше. Хоть на старости лет немного поживешь по-человечески. А я подлечусь немного, заберу Фануру и к вам приеду.
Они проговорили почти до утра. Через несколько дней Магуза собрала нехитрые пожитки, гостинцы и поехала к Фанузе. Хотела повидать её и внучек перед отъездом. К вечеру женщина добралась до города. Добрые люди подсказали, как добраться до дома дочери.
Фануза с удивлением встретила мать. Напоила её чаем.
— А где Фанура? В школе задержалась?
Дочь отвела глаза.
— Говори!
— В детдоме она. Сама пошла, напросилась. Вернуться не захотела…
— Ты же обещала мне. Рассказывай!
— Рифкат… Он её невзлюбил. Думает, что Фанура моя дочь, поэтому я её привезла.
— Я хочу увидеть её перед отъездом.
— Завтра с утра отпрошу.
С работы заявился зять. Он был в нетрезвом состоянии, заикался и матерился. Набожная Магуза сверкнула глазами в сторону дочери.
— Мама, я постелила тебе в спальне.
Старушка не спала всю ночь. Рядом с ней посапывали дочери Фанузы. Магуза молилась о том, чтобы у дочерей и внучек после её отъезда было всё хорошо.
Утром, отправив мужа на работу, Фануза пошла за племянницей в детский дом.
Фанура повисла на шее у бабушки. Они долго плакали. Внучка повзрослела. Она расспрашивала о здоровье, о деревне, о матери. Целый день они провели вместе.
— Внученька, переживаю, как ты тут будешь одна. Как ты оказалась в детском доме?
Не желая расстраивать бабушку перед отъездом, Фанура сглатывает слёзы.
— Мне там лучше, бабушка. Кормят хорошо, своя кровать. А главное, теперь учусь. Ты не думай, я хорошо учусь. Вот вырасту, начну работать и обязательно приеду за тобой, бабулечка, будем вместе жить.
Старушка заплакала.
Пришел с работы Рифкат. Он был пьян. Достал из тряпичной сумки ещё бутылку. Потом затеял ссору с женой, начал швырять в неё стулья. Фануза вытолкнула мать и племянницу на балкон и едва успела бросить им два одеяла.
Всю ночь пьяный зять и дочь дрались. По комнате летали стулья, слышались глухие удары и пьяный грязный мат. Магуза и Фанура лежали на тоненьком байковом одеяле, прижимаясь друг к другу. Теперь бабушке было понятно, почему ребёнку не нашлось места в доме Фанузы. Она плакала оттого, что состарилась и ничего не могла исправить в жизни дочери и внучек.
Утром Рифкат ушел на работу. Дочь лежала на кровати, накрывшись одеялом.
Магуза умылась и, даже не позавтракав, собралась в дорогу. Фануза не вставала.
— Доченька, проводи меня на поезд.
— Не могу. Поезжай одна. У меня живот болит.
Мать вздрогнула, как от удара. Трясущимися руками она взяла в руки маленький чемоданчик, присела на дорожку.
— Бабушка, я сама тебя провожу, — Фанура взяла старушку за руку, и они вышли из дома. Дочь даже не проводила её до порога…
На вокзале Магуза устало присела на скамейку. Фанура купила ей билет на поезд до Владивостока. Девочка наскребла в кармане копеек, купила две булочки и стакан чая.
— Бабушка, ты же ничего утром не ела. Попей чаю.
— А ты, милая?
— Я в детдоме поем. А тебе еще долго ехать. Вторую булочку в сумку положу, проголодаешься, в поезде чаю попросишь, покушаешь.
Поезд отправлялся вечером. Пассажиры удивленно смотрели на девочку и старушку, которые сидели, обнявшись, целый день в зале ожидания на скамейке, разговаривали и плакали.
— Скорый поезд Уфа — Владивосток отправляется с третьего пути…
Садясь в поезд, Магуза обняла внучку.
— Помни о том, что я тебе говорила. Хочу, чтобы ты хорошим человеком выросла, достойным. Учись хорошо, помогать тебе некому. В последний раз видимся, наверное, внученька…
— Не говори так, бабушка. Я обязательно к тебе приеду. Выучусь и приеду, не плачь, пожалуйста…
Девочка долго стояла на перроне, провожая глазами дальневосточный скорый…
Через полгода Фанура возвращалась в детский дом из школы. У ворот её поджидала тётя.
— Фанура… Карима… Твоя мама… Соседка написала… маму твою нашли, все думали, в больнице, она зимой в больницу поехала… Её несколько дней назад нашли, по дороге домой в буран попала и замёрзла под берёзой.
Фануза крепко обхватила забившуюся в истерике девочку…
Известие о смерти Каримы дошло до Магузы через сорок дней после похорон дочери. Дочитав письмо, старушка упала. Сердце матери не выдержало горя и боли.
Магузу похоронили на городском кладбище, неподалёку от железной дороги, за тысячи километров от родных мест, и только скорый поезд Уфа — Владивосток, из года в год проезжая мимо, протяжно гудит, набирая скорость.