Беседу вел Константин Богомолов
Опубликовано в журнале Урал, номер 12, 2017
Лилию Немченко,
директора фестиваля-практикума «Кинопроба», не так просто застать в
Екатеринбурге. Как и положено директору международного фестиваля, она в
разъездах, — благо кинособытий и кинофорумов теперь
на белом свете больше, чем фильмов. Но, как ни странно, у соседей-пермяков на
знаменитом фестивале документального кино «Флаэртиана»
в сентябре этого года она оказалось впервые. Так что разговор мы начали не с
международной конкурсной программы, которую Лилия Немченко смотрела как член
жюри, но с впечатлений, которые организатор одного фестиваля вынес после
долгожданного посещения соседнего фестиваля. «Было завидно?» — переспросил я.
— Да, мне было завидно! В лучшем смысле слова, разумеется. При всех различиях, «Флаэртиана» и «Кинопроба» — рабочие фестивали без гульбы и тусовки. И сейчас в Перми я нашла свое подтверждение тому, чем должен быть фестиваль этого формата. Много говорят о просветительской миссии фестивалей. Но одно дело говорить, другое — увидеть, как это работает. И как фестиваль поддерживается городом, регионом, образовательными учреждениями. Вот откуда зависть.
— При этом бюджет «Флаэртианы»
традиционно скромен, финансирование в обрез…
— Да, но, что называется, видно каждую копейку, всё пущено в дело, всё работает, обходясь без развлечения и спецобслуживания жюри и почетных гостей. И просто не возникает вопроса, для чего и кому это нужно. Фестиваль заинтересован в своем регионе, а регион заинтересован в своем фестивале. Это процесс, в который вовлечены малые города Пермского края. Люди приезжают оттуда на фестивальные просмотры, а фестиваль приезжает к ним с мастер-классами. «Флаэртиана» по мере сил воплощает идею фестиваля как мощного просветительского проекта, работающего в режиме нон-стоп, круглый год.
— Но ведь и екатеринбургская «Кинопроба» старатеся идти тем же путем?
— Думаю, мы бы ушли гораздо дальше, если бы получали такую же поддержку в пути. Ведь сколько малых городов в Свердловской области, куда «Кинопроба» готова десантироваться… Но для этого нам нужна организационная помощь, тот же транспорт как минимум. Сегодня все уже, кажется, понимают, как актуально медиаобразование, — и здесь «Кинопроба» могла бы так много дать! Ведь сколько к нам за эти годы приезжало людей, делающих кино, сохраняющих кино, рассказывающих о кино.
— Но мне кажется, аудитория подобных фестивалей,
открывающих разные грани неформатного, авторского кино, — это все-таки
аудитория больших городов. Малые города нашей области — ну что тут скажешь, они
прекрасны, но точно ли там есть те, кому нужно вот это «другое» кино?
— Это прежде всего дети, которым мы готовы показывать анимационные программы. Да и молодежь — ведь кино хотят снимать и снимают не только в большом городе. Для этого теперь не нужны ни пленка, ни дорогая аппаратура. Но по-прежнему надо уметь режиссировать, монтировать, снимать — даже (и тем более!) если снимаешь на камеру своего смартфона. И вот, когда я узнаю, что коллеги-пермяки проводят летнюю «Флаэртиану», у них кампусы, а теперь еще и детский лагерь… А с другой стороны, когда в этом году на церемонии открытия «Флаэртианы» на сцену выходит губернатор и говорит: Пермский край гордится Дягилевским фестивалем и «Флаэртианой», это уже показатель. Все понимают, что такое символический капитал.
И вот тут к моей зависти примешивается некоторая обида. Мне обидно за родной Екатеринбург. Я точно знаю, что потенциал у нас не меньше, а вот понимания со стороны власти, что это необходимо, его пока нет.
— Видимо, надо почаще напоминать.
И надеяться быть услышанным. Но давайте теперь о международном конкурсе «Флаэртианы»—2017. И о его призерах. В тот отрезок времени,
пока работаешь в жюри, это представляется таким важным… Все
эти споры до хрипоты… В вашем жюри они, я знаю, были. Не зря спорили?
— Не зря, насколько споры вообще продуктивны. Для меня, например, было принципиально важно отстаивать грузинский фильм «Ослепительный свет заката» (режиссер Саломе Джаши). Он остался без призов «Флаэртианы», поскольку вызвал отторжение у части моих коллег по жюри, но тем важней мне было потом узнать мнение об этом фильме Марины Разбежкиной, чей авторитет для меня безусловен. Она написала, что вот это и есть документальное кино в чистом виде. Городок в горах, где соединилось патриархальное и современное. И маленькое местное телевидение, которое делают два человека. И вот в этой непридуманной реальности проходят выборы, подготовка к выборам… Весь фильм соткан на деталях, там нет метафор. И понятно, что здесь так нравится Разбежкиной, которая запрещает своим студентам использовать метафору, если только она сама не рождается. (Поскольку, объясняет Разбежкина, режиссеры не всегда самые умные люди, и неизвестно, что получится, когда они в очередной раз пустятся сопрягать далековатые идеи.) А в этом фильме метафоры рождаются из самой ткани повествования. И сама эта ткань — не отпускает, при том что вся конкурсная программа, которую мы смотрели и «судили», очень сильная.
— Конкурс на «Флаэртиане»
традиционно силен. Иногда еще и тенденциозен. Скажем, на
позапрошлой «Флаэртиане» была четкая тенденция —
программа, выстроенная на фильмах о маргиналах. В этот раз
документальное кино, кажется, не выезжало на одних беженцах и изгоях?
— Нет. Ну то есть вообще без маргиналов, инвалидов и изгоев документалистика жить не может. Но перед нами был мир многообразия: и географически, и этнографически, и антропологически. Мир человеческих типов. Я увидела много фильмов, где в одном мгновении отражалась вечность, когда из частной истории рождается представление о большом и, главное, сложном мире. Вот, например, нидерландский фильм «В ожидании жирафа» (режиссер Марко де Стефанис). Казалось бы? Маргинальное палестинское государство и маргинальный палестинский зоопарк.
— Само по себе неожиданно, что в Палестине есть зоопарк.
— Но в международной системе зоопарков существуют свои профессиональные ассоциации, а Палестину туда не принимают, поскольку официально нет такого государства. Вообще, этот фильм подтверждает: как же все-таки политики и политика мешают нормальной жизни и человеческим отношениям, в том числе и жизни зоопарков. Но солидарность профессионалов все равно оказывается выше политических барьеров. Два профи, директор палестинского зоопарка и директор зоопарка тель-авивского, делают одно обще дело — и потому они солидарны. Но «В ожидании жирафа» — еще и история вовлечения в эту профессиональную орбиту. Вот палестинские сотрудники зоопарка приезжают на учебу в Тель-Авив. Им рассказывают про технику безопасности, про специфику работу, а они, кажется, совершенно не готовы адекватно воспринимать эту информацию. Но вот мы видим второй их приезд. Как в классическом романе требовалось развитие героя, так и здесь мы видим, как на наших глазах меняются эти смотрители и охранники зоопарка, они осознанно слушают и воспринимают, они уже другие люди. Но это грустный фильм. Палестинцы добились приема в ассоциацию, они приглашены на конгресс в Будапешт, но визы им не дают, потому что нет такого государства Палестина. Мне кажется, наше жюри нашло удачную формулировку для специального упоминания этого фильма: «За яркое метафорическое изображение трагедии палестино-израильского конфликта».
Или вот болгарский фильм «Хороший почтальон» (режиссер Тонислав Христов). Этот почтальон баллотируется в мэры своего маленького села на границе с Турцией. Через Турцию в их края просачиваются сирийские беженцы. И люди говорят: так давайте их пустим, вон сколько заброшенных дворов, дадим им лозу, пусть живут, выращивают виноград, растят детей! И понимаешь, что лучше бы этого не делать, но люди так искренни — вот она, наивная народная демократия.
Ну а если говорить о теме маргиналов, то это два чилийских фильма, оба получившие по «Серебряному Нануку» на нынешней «Флаэртиане». «Взрослые» (режиссер Мэйти Альберди) — фильм о даунах, живущих в специализированной школе. Помимо того, что это трогательная и человечная история, тут потрясает, что вот даже не в самой, кажется, процветающей стране Чили есть такие замечательные программы социализации для даунов… А «Зона франка»— это такой принципиально не политический фильм, на глазах становящийся политическим. Место действия — туристическая зона в Патагонии, показанная изнутри, с принципиально нетуристического ракурса. И вот оказывается такое «За Маркса», когда жить в обществе и быть свободным от общества нельзя…
— Когда смотришь этот чилийский фильм, лишний раз
понимаешь, как универсальны проблемы «маленького человека». Схожая история
противостояния капиталистическому молоху могла быть схвачена объективом в любом
российском регионе. Но российские фильмы — участники международного конкурса «Флаэртианы» на этот раз остались без внимания жюри…
— Увы, они оказались аутсайдерами. «Конкурс» (режиссер Евгений Ховаев)— фильм из тех, какие любит широкий зритель, и он вполне закономерно получил Приз зрительских симпатий. Он хорошо сделан операторски, он замечательно смонтирован, но в нем нет того, что сделало бы материал и манеру его подачи уникальными. Сам конкурс им. Чайковского — уже событие яркое и экстраординарное, выигрышная фактура тут обеспечена. Что тут делать режиссеру? Соединить все это? Он и соединил, явив образец большого парадного стиля, но не достигнув, как мне кажется, подлинного контакта со своими героями, когда возникает вот это ощущение абсолютного доверия между героями и автором, столь важное в документальном кино. Нет этого и в «Плацкарте» (режиссер Родион Исмагилов). Это еще один пример неудачи при хорошем исходном событии. Получается набор банальных историй — и не потому, что люди, едущие в самом долгом в мире поезде «Москва—Владивосток», банальны, но потому, что выбор режиссера оказывается банален. Порой режиссерам кажется, что исходный материал сам выведет их к философским обобщениям, но это не так.
А ведь история путешествия может дать пример мощного философского содержания, чему порукой швейцарский фильм «Калабрия» (режиссер Пьер-Франсуа Соте), ставший безусловным фаворитом у нашего жюри…
— …и получивший «Большого Золотого Нанука»
— Гран-при «Флаэртианы». Обойдя другого фаворита,
«Фильм без названия» Михаэля Главоггера, посмертно
обретшего статус классика документального кино.
— Да, Главоггер не успел завершить свой фильм, так что его монтажеру Монике Вилли пришлось стать и сорежиссером. Как же безумно интересно по материалу это натуралистическое и поэтическое путешествие, где намеренно перемешаны границы стран, жанров, условий игры… Однако мне, например, мешал закадровый текст, хотя я и понимала, что это записи самого Главоггера. Но на выходе получилось мессианское послание, и я не уверена, входило ли это в замысел самого режиссера.
А вот «Калабрия» кажется мне идеально выстроенным кино. Вот где в одном мгновении — вечность, вот где частная история прорывается к экзистенциальным проблемам! Это роуд-муви, где всю дорогу два служащих похоронного бюро везут на родину труп умершего в Швейцарии итальянца. История про жизнь, где исходное событие — смерть. Бренные останки, лежащие в кузове, рождают полемику двух мироотношений. Одно — атеистическое, витальное, приземленное, второе— религиозное, склонное видеть жизнь как некую тайну.
— При этом они ведь уравнены сперва:
два не очень интересных героя, работающих в не самом интересном месте и
делающих не самую увлекательную работу. Кстати, их похоронное путешествие так и
не оборачивается для них потрясением.
— Но оборачивается для нас, зрителей. У меня этот фильм вызвал столько всего. Бренность, искусство жить… Я люблю «кино ни о чем». Особенно когда это еще и обо всем. В идеальном фильме ничего не происходит — и происходит все.
— Я вижу, эта работа в международном жюри «Флаэртианы» оставит глубокий след в вашем сердце. Но
давайте в финале вернемся еще раз к «здесь и сейчас».
В первых числах декабря, когда выйдет номер «Урала» с этим интервью, в Екатеринбурге
будет проходить очередная, четырнадцатая по счету, «Кинопроба». Не сомневаюсь:
пройдет, как всегда, на уровне.
— И я не сомневаюсь. Отборщики отсмотрели около трехсот фильмов из 20 стран. Любопытно, что пришло много заявок из Средней Азии — Таджикистана, Киргизии, Казахстана. Впервые в конкурсе будет участвовать фильм из Монголии. Как обычно, фестиваль предлагает большую образовательную программу — мастер-классы, лекции, информационные показы. Помимо традиционных операторских, сценарных, режиссерских мастер-классов, в этом году пройдет и мастер-класс, который проведет фотограф фильмов Сергея Параджанова Юрий Мечитов.
Но есть и плохая новость. Нынче у «Кинопробы» самый маленький бюджет за последние 10 лет, при том что наш бюджет всегда был очень скромен. Это печально, и это возвращает нас к тому, о чем мы говорили в начале.