Опубликовано в журнале Урал, номер 12, 2017
Сергей Беляев —
искусствовед, автор книг, учебников, статей, посвященных истории культуры
Урала. Постоянный автор журнала «Урал».
— А что нынче дают в опере, в вашем новом театре? Говорят, он — красавец. И труппа не хуже иной московской.
— Всё верно. Да только сейчас там играют драму. Оперу, может, еще и привезут — сезон-то только начался. А пока, если непременно хотите в оперу, советую пойти в Коммерческое собрание. Уверен, не пожалеете. Клуб — на Главном проспекте, рядом с театром.
Этот — или похожий — разговор мог состояться в действительности, скажем, осенью 1915 года. И не исключено, что именно такой совет услышал бы тогда от екатеринбуржца какой-нибудь приезжий меломан. Возможно даже, что эти господа спустя какое-то время встречались в клубном зале и обменивались впечатлениями в антрактах оперного спектакля.
Обстоятельства, при которых все это могло происходить, думаю, требуют некоторых пояснений.
Новым городским театром называли в ту пору нынешний театр оперы и балета. Он начал свой первый сезон в конце сентября 1912 года. В стенах его воцарилась опера — для нее, собственно, и строили величественное здание на Дровяной площади. Опера же принесла молодому театру известность, перешагнувшую пределы Урала. Но не менее радушно принимали здесь и драму. Так было, кстати, и осенью 1915 года. На сцене театра выступала тогда очередная драматическая труппа, которую привез в город давний знакомый местным театралам антрепренер Петр Петрович Медведев. Опера сменила в тот год драму только в начале декабря.
Для тех, кто знаком с историей Екатеринбургского оперного, приведенные мною факты не новость. Поэтому перехожу к главному — рассказу об опере в Коммерческом собрании.
Этот клуб упомянут в диалоге, с которого начался очерк, не случайно. Одновременное существование в Екатеринбурге двух оперных сцен (можно сказать, «большого» и «малого» оперных театров) — явление, безусловно, заслуживающее внимания. Замечу, что на отсутствие его у современников оба театра не могли пожаловаться. Их зрительные залы не пустовали. А городские критики, составлявшие обзоры театральных сезонов для газет, никогда не забывали высказаться по поводу качества постановок и на «большой», и на «малой» оперных сценах.
Позднее ситуация изменилась. «Большой» театр, не прерывая ни на сезон свою деятельность, уже перешагнул столетний рубеж своей истории. Пройденный им долгий путь описан исследователями, запечатлен в фотографиях, представлен в экспозиции музея театра. Судьба его «малого» собрата сложилась иначе. В силу объективных обстоятельств (о них я еще скажу) осенью 1916 года, за два месяца до десятилетнего юбилея, Коммерческое собрание закрыло свои двери для публики. С тех пор память об этой оперной сцене почти стерлась.
***
Интерес к афишам Коммерческого собрания первых лет его существования вряд ли проявил бы какой-нибудь искушенный меломан, тем более — поклонник оперы. Клуб, открытый обществом взаимного вспоможения екатеринбургских приказчиков в канун нового, 1907 года, предлагал своим действительным членам и гостям обычный по меркам того времени набор развлечений. Столами для игры в лото, любительскими спектаклями и лекциями, даже балами и маскарадами с участием собственного оркестра удивить приверженцев клубного досуга в те годы было нельзя. Особой привлекательности не добавляло клубу и его помещение. Тесное и неудобное, оно было арендовано обществом приказчиков в одном из домов на Главном проспекте. Строительство специального здания для клуба тогда еще только планировалось.
Тем не менее задолго до того, как это здание появилось на том же Главном проспекте, совет старшин Коммерческого собрания (а именно этот выборный орган вершил все без исключения внутренние дела клуба) предпринял эксперимент, направив клубную жизнь в новое русло. По этому же руслу был препровожден и соответствующий финансовый поток, истоками восходивший к бюджету клуба. В сентябре 1910 года афиши оповестили публику о начале проведения в Коммерческом собрании общедоступных концертов1. Судя по программе первого из них, слушателей ждали встречи с музыкой серьезной.
Для руководства новым делом был приглашен опытный музыкант Сергей Иванович Герц, вернувшийся в родной город после нескольких лет работы в Сибири. Получив в свое распоряжение небольшой клубный оркестр и солистов— певцов и инструменталистов, — он приступил к репетициям. Силами этого скромного по численности коллектива он подготовил в течение сезона (с сентября по февраль) двадцать концертных программ. Недостатка в слушателях у артистов не было— зал Коммерческого собрания не вмещал всех стремившихся попасть на концерты. Благожелательность проявила к нововведению и городская пресса. В газетах хвалили программы общедоступных концертов (в наши дни их назвали бы «сборными»), признавали заслуженной возросшую популярность этих концертов у публики.
Успешный опыт сезона 1910/11 годов, безусловно, положительно сказавшийся на имидже Коммерческого собрания, побудил руководство клуба продолжить и расширить начатое дело.
Вот тогда-то здесь впервые и появился оперно-концертный ансамбль. И пять следующих сезонов прошли уже под знаком оперы.
Чем руководствовались при этом старшины клуба: просветительские устремления или какие-то финансовые соображения двигали ими? Ответ на этот вопрос, уверен, ни у кого не вызывал сомнений. Все члены Коммерческого собрания (таковых насчитывалось более двухсот человек) имели право посещать оперные спектакли бесплатно. Билеты же для посторонних лиц стоили сущие пустяки: пятьдесят копеек для мужчин, тридцать копеек для дам, учащимся поход на спектакль обходился в двадцать копеек. Примерно столько — порой и дороже — стоил в те годы билет в кинематограф. А за посещение представления опереточных артистов, выступавших тогда в цирке-театре, пришлось бы выложить уже от двадцати двух копеек до шести рублей.
Новый коллектив, появившийся в штате Коммерческого собрания, был невелик и представлял собой оперную труппу в миниатюре. В разные годы в его составе работали от пяти до десяти вокалистов, режиссер и пианист-аккомпаниатор. Ведущих солистов, за редкими исключениями, ангажировали перед началом сезона в Москве, в одной из многочисленных театральных контор. Среди приглашенных обязательно были исполнители оперных партий, написанных для сопрано, меццо-сопрано, тенора, баритона и баса. Предпочтение отдавали молодым профессиональным певцам — «свободным художникам», вышедшим из консерваторских стен недавно. Так поступали все годы — раз избранному принципу подбора артистических кадров уже не изменяли. В спектаклях вместе с солистами участвовал еще и хор, который существовал при клубе. Его создавали из местных сил: прием был открыт всем желающим, при наличии у них необходимых данных. Хормейстерские обязанности обычно брал на себя кто-нибудь из певцов-солистов.
На пост художественного руководителя (и одновременно режиссера и солиста) был приглашен обладатель прекрасного баритона Габриэль Хржановский. В отличие от других участников ансамбля, своим вокальным образованием этот певец был обязан Екатеринбургу. Здесь он окончил курсы пения А.Д. Гуревич-Петровой и еще в период ученичества снискал любовь слушателей как концертный исполнитель. Здесь же он сделал свои первые шаги на оперной сцене, участвуя в спектаклях вместе с профессиональными артистами или любителями. Время показало, что выбор кандидатуры Хржановского оказался удачным. Молодой певец успешно выполнял свои разнообразные и отнюдь не простые обязанности вплоть до последнего спектакля, прервав сотрудничество с Коммерческим собранием только на сезон 1914/15 годов, который провел в столице. В Екатеринбурге в его отсутствие режиссурой спектаклей занимался участник ансамбля, бас Г.В. Федоров.
Все годы коллектив молодых исполнителей работал напряженно, с большой отдачей. Начинали сезон обычно короткой серией концертов, знакомивших публику с составом артистов. Но вскоре — как правило, уже в сентябре — ансамбль приглашал на свой первый спектакль, который открывал череду оперных постановок. Их новые названия появлялись на афишах клуба так часто, что, должно быть, это обстоятельство вызывало зависть у владельцев городских кинематографов. Повторные показы спектаклей в текущем репертуаре ансамбля, конечно, бывали, но редко.
Подобной тактики, впрочем, придерживались тогда все провинциальные оперные труппы, в том числе и те, что одновременно с артистами Коммерческого собрания выступали в Верх-Исетском народном доме, а с 1912 года — в Новом городском театре. В остальном же — это мог подтвердить каждый, кто был близко знаком с деятельностью ансамбля, — сходство с другими труппами проявлялось лишь отчасти.
Прежде всего, отличными от привычных оперных спектаклей, шедших на «больших» театральных сценах, были постановки клубного коллектива. Репертуар первых лет существования ансамбля составляли преимущественно фрагменты из опер, исполнявшиеся в сопровождении рояля. В гриме и костюмах, при полной сценической обстановке и декорациях (всё это было приобретено на средства клуба) артисты показывали за вечер несколько сцен из двух, иногда из трех опер. Некоторые программы включали оперный фрагмент и концертное отделение, в котором тоже звучали арии из опер. В отдельные вечера устраивались только концерты.
Перечисление всех опер, фрагменты из которых исполнялись на сцене Коммерческого собрания, заняло бы слишком много времени. Скажу только, что за сезон их набиралось несколько десятков, преобладали среди них сочинения русских авторов. При этом в своей репертуарной политике ансамбль не стремился во что бы то ни стало быть не похожим на другие труппы, работавшие по соседству. Молодые артисты исполняли немало фрагментов из опер, которые не раз ставились в Екатеринбурге и продолжали идти на сцене Нового городского театра. «Евгений Онегин» и «Пиковая дама», «Жизнь за царя» и «Русалка», «Демон» и «Садко», «Аида» и «Травиата» — эти сочинения екатеринбургская публика любила и была готова слушать вновь и вновь.
Исполнение клубным коллективом — даже в отрывках — произведений из золотого фонда отечественной и зарубежной оперной классики очень ценилось современниками. Всяческих похвал удостаивался ансамбль и за включение в свой репертуар произведений иного рода. Лучшее подтверждение этому — отзыв наиболее авторитетного екатеринбургского критика (перу этого автора принадлежали многочисленные рецензии, в течение нескольких лет регулярно появлявшиеся на газетных страницах за подписью Novus).
Итак, читаем.
«Маленьким, но симпатичным по общим тенденциям уголком культивирования концертной и оперной музыки являлась сцена Коммерческого собрания,— писал критик. — Репертуар, как в концертных вечерах, так и при постановке сцен из опер, держался на должной высоте. Мы не запомним концерта, стиль которого нарушался бы каким-нибудь неподходящим, вульгаризирующим искусство номером. То же относится и к выбору опер: образцы хорошей старой музыки («Трубадур», «Аида», «Бал-маскарад») чередовались с лучшими произведениями музыки новой школы, на особицу следует отметить постановку новинки для екатеринбуржцев — оперы Рахманинова «Алеко» и почти незнакомой широким слоям публики «Гальки» — красивой оперы Монюшко».
Как видим, оценка, данная критиком работе ансамбля — всесторонняя, лестная, — не нуждается в каких-либо комментариях. Хочу лишь привлечь внимание к названиям двух опер — «Алеко» и «Галька», отмеченных автором статьи «наособицу». Эти репертуарные новинки были подготовлены клубным коллективом в первой половине сезона 1914/15 годов. Список подобных премьер пополнялся ежегодно. Ансамбль постоянно обращался к постановке фрагментов и даже целых опер (небольших по объему, с малым количеством действующих лиц), не звестных екатеринбургским слушателям или крайне редко исполнявшихся в городе, да и на русской сцене вообще. В разных сезонах силами артистов ансамбля показывались в отрывках оперы «Добрыня Никитич» А.Т. Гречанинова, «Сорочинская ярмарка» М.П. Мусоргского, «Сервилия» Н.А. Римского-Корсакова, «Маккавеи» А.Г. Рубинштейна, «Измена» М.М. Ипполитова-Иванова. Полностью зрители увидели оперы «Алеко» С.В. Рахманинова, «Матео Фальконе» и «Сын мандарина» Ц.А. Кюи, «Рафаэль» А.С. Аренского.
На афишах третьего сезона впервые за все время работы ансамбля появились названия комических опер и оперетт. Примечательно, что их выбор был сделан не в пользу современных образцов этих жанров. В репертуар ансамбля вошли сочинения Ж. Оффенбаха, А. Адана, Ш. Лекока. Созданные много лет назад, полузабытые, эти сочинения привлекли внимание режиссера-постановщика, вероятно, благодаря занимательным сюжетам и мелодичной музыке. А новинкой концертных программ стали музыкально-театральные миниатюры — оригинальные инсценировки романсов и серенад А.П. Бородина, В.Н. Пасхалова, А.Г. Рубинштейна, П.И. Чайковского. В появлении этих концертных номеров современники усматривали непосредственное влияние творчества театров миниатюр, завоевывавших в то время популярность у столичных зрителей своими интерпретациями произведений «малых форм».
***
Наступающий сезон 1915/16 годов в Коммерческом собрании ожидали с радостным волнением. Близились к концу годы работы в стесненных условиях арендованного помещения. Собственное здание клуба уже высилось на Главном проспекте, на его нечетной стороне. Поблизости — кинематограф «Лоранж» и старый театр, до Нового городского театра — тоже рукой подать.
Строительство клубного здания, начатое еще в мирном 1913 году, завершилось, несмотря на военное время. Новый архитектурный объект радовал глаз и, по оценке прессы, мог быть отнесен к числу лучших построек, появившихся в городе в последние годы. Не менее приятная картина ждала гостей и в самом клубе. Интерьер просторного зрительного зала и других помещений, росписи, выполненные художником В.Ф. Ульяновым, не должны были разочаровать посетителей клубных вечеров и спектаклей.
В воскресенье, 8 сентября 1915 года, состоялось открытие нового помещения Коммерческого собрания. Днём там было совершено освящение, а вечером устроен большой концерт. Публика получила возможность познакомиться с обновленным и расширенным составом оперно-концертного ансамбля, приглашенного на новый сезон.
Судьба этого коллектива решалась еще весной. На состоявшемся тогда общем собрании членов клуба обсуждались разные предложения относительно будущей труппы. Участникам собрания предстояло в итоге сделать выбор между оперой, опереттой и драмой. При голосовании поклонники оперы оказались в большинстве (85 голосов из 144). И сцена клуба, как и прежде, осталась в распоряжении оперно-концертного ансамбля. Труппу его было решено увеличить, как и ассигнования на нужды коллектива, выделяемые из бюджета клуба. Одновременно было высказано пожелание: впредь исполнять оперы (а иногда и оперетты) не в отрывках, а полностью.
Не прислушаться к этому пожеланию у приглашенной труппы не было особых причин. Все оперы, показанные в сезоне 1915/16 годов, были исполнены целиком. Правда, всё так же — без оркестра, только в фортепианном сопровождении. Пианисту в этих условиях приходилось не только аккомпанировать, но и, как дирижеру, вести спектакли. Надо отдать должное музыкантам — работавшим в первые годы С.И. Бронштейну и А.В. Попову и сменившим их Л.А.Голубкину и В.Я. Морскому, — справлялись они с этой ролью блестяще.
Оперный сезон на новой сцене артисты ансамбля открыли «Жизнью за царя» М.И. Глинки. Это произошло уже через неделю после новоселья клуба. Вслед за этим начались регулярные спектакли (через день-два) и концертные вечера, продолжавшиеся вплоть до Великого поста. С переходом в новое помещение, однако, в ритмичной работе ансамбля стали возникать вынужденные перерывы. Сцену клуба теперь приходилось на время уступать гастролерам— то солистам, то опереточной труппе. Прием оказывали и заезжавшим в город известным деятелям науки и искусства. В ноябре 1915 года, например, в клубе дважды выступал с лекциями К.Д. Бальмонт, в январе следующего года — историк литературы и критик, приват-доцент Петроградского университета П.С. Коган.
Но всё же полновластными хозяевами сцены оставались свои — клубные — артисты. За сезон труппа показала около пятидесяти спектаклей, не разочаровав и на этот раз ни почитателей «хорошей старой музыки», ни поклонников современных оперных опусов. В репертуаре ансамбля любимые многими (особенно опероманами со стажем) сочинения Дж. Верди, Ш. Гуно, Л. Делиба, П.И. Чайковского соседствовали с появившимися только в начале века сочинениями Дж.Пуччини, Э. Д’Альбера, М.М. Ипполитова-Иванова, А.С. Глуховцева.
В числе наиболее удачных постановок сезона были оперы «Риголетто» Дж. Верди, «Мастер кукол» А. Адана, «Иоланта» П.И. Чайковского, «Измена» М.М.Ипполитова-Иванова. Одно из представлений «Иоланты» — на благотворительном вечере — прошло даже с участием оркестра, которым дирижировал В.Я. Морской. Заметным событием стала екатеринбургская премьера новой оперы «Хирургия», написанной М.А. Остроглазовым по рассказу А.П. Чехова. С этой постановкой ансамбль познакомил публику в январе 1916 года, а позднее показал ее повторно на одном из бенефисов.
Не остались без внимания слушателей и критиков концертные вечера, посвященные творчеству А.П. Бородина, М.П. Мусоргского, А.Т. Гречанинова, А.С. Аренского, С.В. Рахманинова. Успех этих вечеров (современники называли их «стильными» за выдержанные в едином стиле программы) пресса ставила в заслугу режиссеру Габриэлю Хржановскому.
Окончание сезона по традиции ознаменовалось серией бенефисов и большим концертом с участием всей труппы и хора. Свои симпатии к артистам публика выражала не только овациями и настойчивыми требованиями бисов. Были еще и цветочные подношения, и ценные подарки, что тоже являлось традицией, об истоках которой, наверное, не помнили даже старейшие театралы города.
Судя по всему, труппа сумела обрести любовь екатеринбургских слушателей, несмотря на свой не столь богатый сценический опыт. Критики в течение сезона не единожды писали о том, что недочёты, которые выявляли некоторые спектакли, компенсировались энергией молодости, отличными голосами и добросовестностью певцов, прекрасно знавших свои партии.
Завершив сезон в клубе, некоторые артисты ансамбля уехали по ангажементу в театры других городов. Оставшаяся часть солистов вместе с режиссером Хржановским и пианистом Голубкиным совершила гастрольное турне по заводским районам губернии, посетив Кушву, Нижний Тагил, Кыштым.
Осенью, как обещали старшины Коммерческого собрания, труппа должна была собраться вновь на той же сцене в Екатеринбурге. Ансамбль ожидало серьезное пополнение: кроме новых солистов планировалось приглашение оркестра.
Возможно, в другое время всё было бы именно так. Но в 1916 году Екатеринбург, как и вся страна, жил в условиях военного времени. А у него, как известно, свои законы. Летом того года здание Коммерческого собрания осмотрела особая комиссия. И уже в начале октября в его помещении открылся лазарет для раненых.
Что было дальше — знает каждый: революции, Гражданская война… Клуб приказчиков с его оперными сезонами навсегда остался в прошлом.
Сохранилось лишь его здание. Правда, основательно перестроенное, оно утратило свой первоначальный вид. Это здание высится там же — на Главном проспекте (ныне проспект Ленина), на его нечетной стороне. Поблизости — старый городской театр (ныне кинотеатр «Колизей»), до оперного театра — тоже рукой подать. Спустя годы бывшее здание Коммерческого собрания всё так же на службе у Мельпомены. И если хотите увидеть мюзикл — вам сюда, в театр музыкальной комедии.
1 Это
событие стало поворотным в судьбе клуба, но, как оказалось, и поводом для
ошибки: некоторые современные авторы называют 1910 год датой основания самого
Коммерческого собрания. — С.Б.