Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 6, 2016
Юрий
Казарин — поэт, исследователь
поэзии, языковед. Автор нескольких книг стихотворений и прозы. Стихи
публиковались в периодике в России и за рубежом. Профессор Уральского
федерального университета. Живет и работает в Екатеринбурге.
***
Дерево — это дерево, снег и птицы
с месяцем, истончившимся до ресницы, —
в небе, в глазу, и теперь золотятся слёзы:
слышно, как сердце надсаживают лесовозы, —
и мужики наливают с ресницей водку,
чтобы построить не баню, а просто лодку.
Дерево — это лодка. Я спал под лодкой —
и посылал сороку за новой водкой.
Плакал мой бог и лицо вытирал пилоткой…
***
Под рыбьим мехом — дрожью —
у речки, налегке,
услышу песню божью
на рыбьем языке.
Давно лицом к побегу
и в смерти, и во сне
я к вам иду по снегу,
и снег идёт по мне.
О, щебет щучий, чудо
из горькой полыньи…
Пора и мне отсюда,
товарищи мои.
***
Дерево выведет нас из леса.
Тает во рту железо —
привкус луны и волка.
Хвойная в сердце кольнёт иголка.
Как мы живём недолго…
***
Но наш язык — изнанка тишины
ворсистая, где нити сплетены
и стянуты в узлы — и, золотая,
она молчит, сама себя глотая.
Ей кажется, что воздух не звучит,
но воздух — слух, дыхание и стыд
за сказанное без тоски и смысла —
так замкнутая кровь в тебе провисла.
Так петли гласных и согласных нить
безгласны, бесконечны, несогласны.
И можно только богом говорить
или уста разъятые зашить —
и паузы твои, как песнь, прекрасны.
***
Ты снегом тронул руку,
набросил снег на плечи —
и показал разлуку
ещё до первой встречи.
Очами снежной пыли
ты видел всё — мы квиты.
Ты помнишь, как мы были,
счастливые, убиты.
В чужом казённом поле
мы стали частью тверди:
и ты, живой от боли,
и я, живой от смерти.
И я, как снег, тоскую
и в сердце снег целую,
в изнанку золотую,
седую, никакую.
***
О, сколько изумруда
у ельника в крови:
глаза болят от чуда
то смерти, то любви.
Во рту у снегопада
серебряная нить
с утра горчит, и надо
с утра из глины взгляда
округу сотворить.
И плакать над собою
без голоса и слёз,
как дерево слепое,
узнавшее мороз.
***
Зимний вечер. Синева
состоит из вещества
света белого и ночи,
смерти медленной короче.
На заборе чьи-то очи —
это кошка и сова,
состоящие из воли —
божьей воли, божьей боли
да ещё из снежной соли…
…и у страха в чистом поле
закружилась голова.
***
С воздуха, с солнца, с поля
пёрышко подберу —
с первым лицом глагола
вечером не умру.
Снег по воде тоскует,
сколько в ковше звезды —
привкус моей беды…
Кто меня так целует
с той стороны воды…
***
Большой бессоннице в угоду
ты выйдешь в сад обнять погоду,
и звёзды пьют тебя, как воду,
и голос твой, и мысль, и слух, —
вдувая горькую свободу
в неуловимый вольной дух.