Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 6, 2015
Александр Леонтьев (1970) —
родился в Ленинграде. Жил в Волгограде, Прокопьевске, Москве, Великом Новгороде
и др. городах. Работал ночным сторожем, грузчиком, монтировщиком сцены,
дворником, курьером. Автор 6 книг стихов и книги эссе «Секреты Полишинеля»
(Харьков, 2007). Публиковался в журналах «Звезда», «Новый мир», «Урал»,
альманахах «Стрелец», «Золотой век» и др. В настоящее время живет и работает в
Петербурге.
***
Набери в поисковой системе,
Скажем, «Яндексе», с маленькой — «бог».
И «поэзия» — в ссылках по теме.
Результат не хорош и не плох.
Слишком дальней окажется ссылка
На Жуковского. Эти мечты,
Что назвал он святыми, — развилка,
На которой окажешься ты.
Если это не блажь и не прихоть,
Если вправду стихи таковы,
Эту строчку ты проговори хоть.
Будет час — пригодится, увы.
Потому что, как в «Яндексе» этом,
Присно пёстр и запрятан ответ.
Если, друг, и не будешь поэтом,
Вспомнишь вдруг через несколько лет.
Когда всё, на что мог опереться,
Рухнет с опытом в море обид.
Не останется сил разреветься —
Словно в детстве. Забит и забыт.
Если стонешь под грудой развалин,
Называвшихся жизнью, решив,
Что весь мир этот Богом оставлен, —
Вспомни строчку, мечты пережив.
***
Быть может, благодарность? Нет, едва ли.
Дать целый мир, потом его отнять?
Такие фигли-мигли, трали-вали.
Смотрю в окно. В себя. В окно опять.
Асфальт под снегом. Блок давно в могиле.
Как он сказал — «Миры летят»? Ну да,
Они летят. Всё остаётся в силе.
Всё рушится неведомо куда.
Смотрю в окно. Не нахожу ответа
Ни на один вопрос. Гляжу опять.
Подумываю: может, написать
Статью «О назначении поэта»?
***
Сколько тебе сейчас —
Тысяча — больше? — лет?
Времени, что у нас
Есть, у тебя нет.
Лопнет лиловый шар
Прямо внутри куста, —
Зелень, сирень, пожар,
Вещная пустота.
Выкрашена в голубой,
В парке влажна скамья.
Небо стало тобой:
«Ты» переходит в «я».
Третий год миновал,
Как ты прошёл насквозь,
Перешагнул провал
Мрака — и всё сбылось?
Не запылали кусты.
«Я» переходит в «ты»:
Видишь мои глаза?
Часть их — всегда слеза.
Перед
сном
Ночь так ветрена, муторный
скрип фонаря,
Тени борются на спортплощадке
Во дворе… Я не сплю — а, наверное, зря, —
Выводя эти строки в тетрадке.
Может статься, чем больше я памяти здесь
По себе оставляю, тем где-то
Оживаю и осуществляюсь не весь,
В темноте добираясь до света.
Точно статуи, станем безмолвно стоять
В царстве мёртвых и тешить прохожих…
Неподвижные торсы, застывшая стать:
Посмотри, но уже не тревожь их.
Так фонарь, что в окне у меня, на ветру
То берёзу в момент разворота
Зеленит, то чернит… И
когда я умру —
Попаду в теневые тенёта.
Отшибается память, никто ни о ком —
Ничего? И в забвении этом
Безымянном, таком
анонимном, таком
Неживом — нас окутают светом?
Но тогда всё пустое, себе и равно:
Нету смерти — и памяти нету…
Выпей красное на ночь Христово вино,
Будто вечнобуддийскую
Лету.
***
Душу вынь из меня,
Покажи на просвет
Предновогоднего дня:
Есть она или нет?
Слёзы в глазах стоят,
Тяжесть лежит в груди —
Мой еженощный ад:
Днём хоть не береди!
Жизнь осознать позволь,
Правду, а не скрижаль:
Если душа есть боль,
То расстаться не жаль.
Косточки да гнильцо,
Выдохни да помри…
Хлопья летят в лицо,
Смазаны фонари.
Видеоклип
1
Целлофан от пачки сигарет,
Поднят ветром, выпорхнул на
свет
Из-под неокученного
вяза:
Бабочки немыслимой скелет,
Скомканного призрака гримаса…
Прорванная выхлопом плева
Воздуха — легла, взлетев едва,
Меж колёс КамАЗа.
2
Неодушевлённая стена
Дома, что напротив, мне видна.
Что сказать вам о кирпичной кладке?
Так тюрьма бывает сложена,
Фабрика, больница, всё в порядке.
Дом вообще. Стоит себе ничей.
А глаза до красных кирпичей,
Что до крови, падки.
3
Между тем выходит человек.
Слава богу, он не из калек —
Замша, джинсы, чистые ботинки.
В плеере играет саундтрек
К модной нынче видеоновинке.
Он не столько весел, сколь здоров,
У него есть хлеб, жена и кров:
Прямо как с картинки.
4
Мы его оставим в стороне
И вернёмся чуть левей, к стене,
Ранее описанной. Детали,
Как и вам, поднадоели мне:
Много мы чего перевидали.
Там КамАЗ. Он тронется сейчас.
Но на этом, так сказать, рассказ
Кончится едва ли.
5
Человек в наушниках, увы,
Мог бы поворотом головы
Отвести громоздкую угрозу.
Он погиб на мостовой Москвы,
Что для мирозданья — баба с возу…
Лишь прозрачной бабочки полёт,
Как деталь ненужная, живёт:
Стих, забредший в прозу.