Опубликовано в журнале Урал, номер 9, 2011
Алевтина Сафронова
— кандидат исторических наук, доцент исторического факультета Уральского федерального университета.
Алевтина Сафронова
“Арифметика” Л. Магницкого в школах Екатеринбурга (1724–1750 гг.)
Екатеринбург принадлежал к числу немногих населенных пунктов дореволюционной России, где учебные заведения появились почти одновременно с основанием самого поселения. 7 (18) ноября 1723 г. был пущен в строй действующих завод, положивший начало городу, а уже 15 (28) марта 1724 г. при нем начала функционировать арифметическая школа. Она открылась за счет перевода учащихся с Уктусского завода
— для двух школ одновременно трудно было найти достаточное число обученных грамоте детей.Среди первых учеников Екатеринбургской арифметической школы были дети, проживавшие не только на Уктусском, но и взятые с Алапаевского, Каменского заводов, из приписанных к ним острогов и слобод. После перевода в нее летом 1725 г. учащихся Кунгурской арифметической школы до 1735 г. она являлась единственной государственной школой на Урале, в которой обучали арифметике, геометрии, тригонометрии, черчению, рисованию. Именно для этой школы В.Н. Татищев в наказе заводскому комиссару Ф. Неклюдову в октябре 1723 г. разработал первую в истории России программу соединения общего образования с профессиональным обучением на школьной скамье
1. Он сформулировал четыре важнейших принципа профессионального обучения, используемых и поныне — введение практических занятий на определенной стадии общеобразовательной подготовки, установление по возможности тесных взаимосвязей между школьными и практическими занятиями, учет склонностей и физических возможностей детей при определении к ремеслам, использование таких методов заинтересованности в обучении, как введение оплаты ученического труда, преимущественного распределения учащихся на вакантные места. К сожалению, эта программа претворялась в жизнь лишь несколько лет — в конце 30-х — начале 40-х гг. XVIII в., когда школьники в определенные часы ходили учиться ремеслу.С открытием арифметических школ при других заводах во второй половине 30-х гг. XVIII в. Екатеринбургская арифметическая школа не утратила значения главного центра подготовки специалистов для уральских заводов, так как имела более широкую программу обучения, высококвалифицированных учителей, самое большое число учащихся. Комплектование школы велось за счет учеников Екатеринбургской словесной школы, овладевших чтением и письмом, в 1735–1736 гг. в нее зачислялись по желанию дворяне из Тобольска, в 1735–1740 гг. переводились ученики, закончившие словесные школы Уктусского и Верх-Исетского заводов до открытия там своих арифметических учебных заведений, в середине XVIII в.
— учащиеся Полевской словесной школы в связи с закрытием там своей арифметической. Во второй половине XVIII в. в нее посылали нескольких своих крепостных Строгановы. Количество учащихся колебалось: в 1725 г. — 42, 1734 — 33, в конце 30-х гг. — более 70, в 1740 — 102, 1741 — 55, 1756 — 110 человек, в основном 15–20-ти лет. Большинство учеников составляли дети мастеровых уральских заводов, много было среди них и детей солдат екатеринбургских рот.Первые учителя Екатеринбургской арифметической были выпускниками столичных школ. Солдатский сын Петр Рыбников был прислан из Московской артиллерийской школы, дворянин Михаил Кутузов и сын солдата Никита Каркадинов закончили первое высшее профессиональное учебное заведение России
— Морскую академию, действовавшую с 1715 г. в Санкт-Петербурге. Каркадинов в 1725–1726 гг. прошел профессиональную подготовку на заводах Швеции.Уже с 1726 г. в Екатеринбургской арифметической школе стали преподавать свои выпускники, из них Федор Санников, Афанасий Кичигин, Иван Сусоров стали видными специалистами горнозаводского дела. Помимо работы в школе учителя выполняли задания горной администрации
— составляли планы Екатеринбургской крепости, заводов, рудников, описывали леса, месторождения руд, отводили участки под строительство заводов, прокладку дорог, с 1734 г. вели ежедневные метеонаблюдения по заданию Академии наук и т.д. Участвовали в этом и учащиеся, которые таким образом приобретали практические навыки, из них по мере надобности комплектовались места учеников доменного, фурмового, плавильного, пробирного дела, маркшейдеров, геодезистов, механиков, шихтмейстеров, учителей арифметических школ. Екатеринбургская арифметическая школа сыграла выдающуюся роль в обеспечении казенных заводов Урала и Сибири квалифицированными кадрами.При открытии первых арифметических школ в Кунгуре и при Уктусском заводе в 1721 г. вопроса о приобретении книг не поднималось. Можно предположить, что обучение велось по “письменным” (рукописным) руководствам, имевшимся на руках у учителей, по сути, их тетрадям, которые они вели во время обучения в Московской артиллерийской школе. Возможно, учителя имели и собственные печатные “Арифметики” Л. Магницкого.
В феврале 1723 г. новый начальник заводов В.И. Геннин, сменивший на этом посту Татищева, сделал первый заказ книг для Уктусской арифметической школы
— просил Берг-коллегию выслать “книг геометрических, логорифмов, рисовальных”. Знаменательна оговорка Геннина, что “некотор[ые] робята великую охоту имеют, токмо учиться не по чем”, “а знаменного мастера доброго, також книг достать не можно”.Геннин не оговаривал конкретное количество заказываемых пособий, сообщал лишь, что “за книги можно у могущих деньги принимать налицо”, т.е. часть присланных пособий предполагал продать желающим. В делах Берг-коллегии в РГАДА нами обнаружены интересные документы, проливающие свет на закупку первой партии книг по математике, предназначенных для Уктусской арифметической школы, доставшихся после ее закрытия Екатеринбургской школе.
Получив заказ Геннина, члены Берг-коллегии в июне 1723 г. поручили своим копиистам закупить 10 логарифмических таблиц и 10 “геометрий”, то есть сами определили число пособий, но книги “рисовальные” почему-то не были включены в их состав, возможно, вопрос о них хотели решить после того, как будет найден учитель знаменования. В 1724 г. в его присылке было отказано, а о “рисовальных” книгах уже не вспоминали ни Берг-коллегия, ни уральская администрация. Да и следует отметить, что книг для обучения рисованию на русском языке еще не издавалось.
Вызывает удивление, что в столице Российской империи в 1723 г. так и не удалось найти ни одной математической книги для отправки на Урал
— ни логарифмических таблиц, ни “геометрий”. Из донесения копииста Берг-коллегии своему начальству (июль 1723 г.) следует, что в ходе безрезультатных поисков были наведены справки у учителя Артиллерийской школы Петра Нартова, который сообщил, что покупал математические книги “из Адмиралтейства”, и подсказал, где можно найти книги для отправки на Урал: “Книг логорифмов вельми много напечатано в Москве для привозу в Санкт-Питербурх, только де без указу из Адмиралтейства не продают”. Ясно, что адмиралтейское ведомство стремилось в первую очередь обеспечить свои школы — Московскую навигацких наук и Морскую академию, действовавшую в Санкт-Петербурге.Пользуясь подсказкой Нартова, Берг-коллегия в октябре 1723 г. поручила купить книги подчиненной конторе
— Московскому обер-бергамту — и немедленно отправить в Екатеринбург. Но и в столице поиск книг не прекратили. В ноябре копиист доносил в коллегию: книг “в Гостине дворе и в Академической школе (Морской академии. — А. С.), и в типографии ныне не куплено”, найдена лишь одна “Арифметика” печатная у подьячего Артиллерийской канцелярии, который согласен продать ее за 3 руб. 50 коп., “а меньше того не берет”.Почему же поиски “геометрии” переключились на “Арифметику”? “Описание изданий гражданской печати”, в которое вошли сведения обо всех книгах, изданных в России с 1708 по январь 1725 г. и представленных в собраниях крупнейших библиотек, позволяет определить, какие книги по геометрии были изданы и когда. В нем упоминается “Геометриа словенски землемерие”, изданная в Москве в 1708 г., “Геометрическая книга”, изданная тогда же, “Приемы циркуля и линейки” 1709 г. По сути, это были три издания одной и той же книги Буркхарда фон Пюркенштейна, переведенной Яковом Брюсом, возглавлявшим тогда российскую артиллерию2. Из-за давности выпуска эти книги стали библиографической редкостью. Легче было найти “Арифметику” Леонтия Магницкого, переиздававшуюся с 1703 г. несколько раз, но всегда с указанием первой даты.
Математика “от арифметики до астрономических наук” на русском языке — это знаменитый учебник “Арифметика”, написанный учителем Московской школы навигацких наук Леонтием Магницким для учащихся этой школы и использовавшийся на протяжении всей первой половины XVIII в. в качестве главного пособия во всех арифметических школах России3. Наряду с пространной арифметикой она включала в себя элементарную алгебру, геометрию, основы тригонометрии, важнейшие сведения из астрономии, геодезии, навигации. Книга была подлинной энциклопедией математических знаний.
Л. Магницкий впервые в русской математической литературе дал ряд правил и определений — площадей параллелограммов, правильных многоугольников, сегментов круга, поверхности и объема пирамиды и конуса и др. С его “Арифметикой” в русский язык вошли такие термины, как “множитель”, “произведение”, “делитель”, “извлечение корня”, “пропорция”, “прогрессия”. Недаром Ломоносов называл эту книгу “вратами учености”. Печаталась “Арифметика” в 1703 г. при помощи деревянных досок тиражом 2 400 экземпляров, для того времени весьма внушительным, последующие издания допечатывали теми же досками, без упоминания года, поэтому неизвестно, сколько раз переиздавалась эта книга. Через четверть века после ее появления Магницкому было присвоено неизвестное ранее в России звание “профессора арифметических, геометрических и тригонометрических наук”. Неудивительно, что научные и методические достоинства этой книги не раз привлекали внимание исследователей.
Цена, запрошенная за “Арифметику” петербургским подьячим (3 руб. 50 коп.), была очень высокой, но, видимо, соответствовала стоимости книги. На эти деньги можно было купить тогда более 100 аршин холста на одежду (по 3 коп. аршин), 14–17 пудов говядины по 20–25 коп. за пуд ( более 200 кг).
Учитывая пользу дела, “ради учеников”, Берг-коллегия постановила: “Арифметику” у подьячего принять за 3 руб., “которой цены по усмотрению Берг-коллеги[и] будет ему довольно”, и отправить в Московский обер-бергамт. Последнему предписывалось закупить и другие книги, “понеже в Санкт-Питербурхе их купить больше одной выше писанной арифметики не сыскано”. При этом Берг-коллегия решила уменьшить число книг “за нынешнею дорогою ценою и что оных сыскать довольно не мочно, купить против прежнего определения с убавкою, а имянно: тех арифметик четыре, логарифмов пять, или что сыщетца, хотя и больши оного числа…”. Берг-коллегия посоветовала справиться в Москве в Монетной конторе — нет ли книг в “отписных пожитках”, если найдутся, купить.
Московский обер-бергамт обратился с просьбой о продаже книг в Адмиралтейскую контору, ее не приняли, объявили: требовать надо от конторы Академической, что на Сухаревой башне, то есть в учреждении, ведавшем Московской школой навигацких наук. Но и эта контора заявила, что в Московской “академии” “геометрий” нет, а “логарифмов — малое число и самим им, школьникам, не достает”. Тогда Московский обер-бергамт вынес решение — “приторговать” те книги “в ряду… у продавцов, у которых такие книги обретаются”, то есть в книжных рядах. Нашлись книги “у купеческого человека Василия Куприянова”, который за таблицы логарифмов просил 50 коп., за “Арифметику” — ту же цену, что и подьячий в Петербурге, 3 руб. 50 коп., а за все требовал 40 руб. Ясно, что он мог предоставить по меньшей мере по 10 экземпляров обеих книг.
Располагавший большим числом книг торговец — не кто иной, как знаменитый купец-библиотекарь Василий Киприянов, основавший в Москве частную типографию с целью издания гражданских книг, в том числе и учебных пособий. При типографии учреждалась “библиотека” для продажи изданного. В 1714 г. под нее было получено место в Китай-городе у Спасского моста4.
Московский обер-бергамт сообщил в коллегию, что “другие купцы никто такого числа книг не явил”, и спрашивал, на какие деньги покупать книги, так как сам располагал малыми суммами. Данные о наличии полных 10 комплектов книг приводились, видимо, не случайно, ведь именно такое количество предписывалось купить в Москве в первый раз, служащие обер-бергамта предоставляли Берг-коллегии возможность вернуться к первоначальному решению.
Но Берг-коллегия санкционировала покупку в половинном размере. В декабре 1723 г. из Москвы сообщалось в Петербург, что у Киприянова куплено пять логарифмов по 50 коп. и четыре “Арифметики” по 3 руб. 50 коп. на деньги из Монетной конторы. Одна “Арифметика”, оцененная в 2 руб., была прислана из пожитков некоего Воронова, видимо, подьячий Артиллерийской канцелярии в Петербурге так и не согласился уступить свою книгу за
3 руб. Десять первых математических книг были отправлены из Москвы в Екатеринбург в декабре 1723 г. с лабораторным учеником.Только в марте 1724 г., накануне переезда арифметической школы с Уктуса в Екатеринбург, по требованию учителя Рыбникова одна “Арифметика” и одна логарифмическая таблица были выданы учителю, остальные книги хранились в обер-бергамте. Характерно, что на протяжении всех десяти последующих лет книжное собрание Екатеринбургской школы так и продолжало состоять из этих двух печатных книг. В октябре 1734 г. в сдаточной описи всех строений, припасов, переданных Генниным Татищеву, за Екатеринбургской арифметической школой продолжали числиться “Арифметика” и “Таблицы логарифмов”
— две печатные книги на 33 ученика.Хотя начальник заводов В.И. Геннин, посылая заказ на книги в Берг-коллегию, и оговаривал возможность продать часть книг желающим (“за книги можно у могущих деньги принимать налицо”), по-видимому, этого не произошло. Книги хранились при Сибирском обер-бергамте, а затем при Канцелярии Главного заводов правления (так Татищев, вернувшись на должность начальника заводов Урала и Сибири, переименовал обер-бергамт в 1734 г.). Эти книги могли выдаваться на руки отдельным пользователям, например, членам администрации для обучения собственных детей.
В апреле 1735 г. в связи с предстоящим открытием словесной и арифметической школ в Томском горном начальстве была составлена справка о наличии книг в Уральской канцелярии. Констатировалось: “кроме арифметиков, излишних книг” нет, поэтому одну “Арифметику” предписывалось отправить в Сибирь. Видимо, это был единственный наличный экземпляр, так как в мае 1736 г. “Арифметику” просили выслать в школу Егошихинского завода, в ноябре
— на Каменский завод, но, по справке Канцелярии, ни одного лишнего экземпляра при ней в это время не имелось.В ноябре 1736 г. член горного начальства, главный межевщик Игнатий Юдин, отвечавший за деятельность школ, собрал от учителей заявки литературы для школ на следующий, 1737-й год. В “геометрическую школу” была затребована математика “от арифметики до астрономических наук” на русском языке. “Геометрической школы”, в которой обучались бы школьники, в Екатеринбурге не существовало. В арифметической в это время изучало геометрию, согласно ведомостям, всего двое учеников. “Геометрической” неофициально называли школу, в которой делались чертежи заводов и рудников, и по ходу дела этому искусству обучался небольшой круг лиц. Об этой школе нет данных в литературе, выявленные нами архивные документы позволяют пролить свет на ее существование.
В июле 1735 г. Канцелярия Главного заводов правления во главе с Татищевым постановила: хотя Геннин чертежи заводов здесь оставил, “однако ж видно из нумеров, что многих не достает, которые, может, он с собою увез, к тому ж оные в разных великостях, для которого их в книгу для лучшего сохранения собрать неудобно. Сверх же того многие заводы вновь строятся и старые для лучшей пользы перестраивать определено, того ради надлежит всем заводам, рудникам, фабрикам, казенным строениям и положениям мест чертежи вновь зделать на равной александрийской бумаге с правильною мерою, как возможно наилучше, и оные собрать по начальствам в разные книги, дабы вновь прибавляющиеся без помешания нумеров и порятка кождой к своему начальству мог внестися”.
В Екатеринбурге эта важная работа по составлению заводских чертежей поручалась горному межевщику Михаилу Кутузову, в Пермском начальстве
— его бывшему однокашнику Андрею Татищеву, Казанском и Вятском — Ивану Сусорову. Каждому из них предписывалось делать чертежи в трех копиях, по две высылать в Канцелярию, одну оставлять в начальствах. Кутузову приказывалось дать двух учеников, кроме того, к сочинению чертежей употреблять “по удобным времянам”, хотя бы по дню в неделю, надзирателей Екатеринбургского, Уктусского и Верх-Исетского заводов “и прилежно их к тому обучать, ему же и школу надзирать, доколе кто на место Каркадинова (учителя арифметической школы Екатеринбурга — А. С.) определен будет”.Таким образом, Михаил Кутузов, выпускник столичной Морской академии 1724 г., уже преподававший в Екатеринбургской арифметической в 1725–1727 гг., с лета 1735 г. стал во главе своеобразной профессиональной школы, в которой начали обучаться по ходу выполнения важных чертежных работ двое учеников и надзиратели трех заводов. В декабре 1735 г. в связи с отпуском плотинного мастера Злобина “в дом по-прежнему” приказано было “ученикам его быть при Кутузове и учиться делать чертежи всем ремесленным строениям и машинам”, таким образом, состав молодежи, обучающейся чертежам, расширился.
Как раз в декабре 1735 г. Кутузов на год был отправлен надзирателем на Полевской завод. Сочинением чертежей стал заниматься учитель арифметической школы Федор Санников. В связи с увеличением учащихся в “геометрической школе” он сразу же запросил к сочинению ландкарт 6 готовален с инструментами, бумагу, краски, карандаши в “кипаристе” и “простом дереве”, стекло полированное “для снятия ландкарт и чертежей”. В ноябре 1736 г. решено было вернуть “к научению горного межеванья и сочинению чертежей” Кутузова, с 1737 г. этим опять стал заниматься Санников.
Запрос “Арифметики” в “геометрическую” школу на 1737 г. весьма красноречив: ясно, что в ней предполагалось углубленное изучение основных разделов математики. В отношении этой книги Юдин пометил: “купить”. Промемория с заказом литературы на 1737 год 22 ноября 1736 г. была отправлена с курьером в Академию наук. Заметим, при составлении заявки просьбы школ периферийных заводов (Егошихинского, Каменского) о присылке “Арифметики” учтены не были, заказали только один экземпляр для Екатеринбургской “геометрической”.
Поскольку книги все не приходили, уральское начальство 9 мая 1737 г. составило доношение в Генерал-берг-директориум о принятии книг из Академии наук и заплате за них денег за счет заводов. К доношению прилагался список заказанных книг, делалась подсказка, видимо, с подачи Татищева, что математику “от арифметики до астрономии… уповаемо достать при Адмиралтейской академии, хотя письменную”. Это уточнение свидетельствовало, что уральская администрация хорошо представляла трудности поиска “Арифметики” в Санкт-Петербурге и тактично подсказывала, где легче ее найти — в Морской академии, высшем учебном заведении страны. Ясно, что в 30-е годы XVIII в. приобретение “Арифметики” Магницкого стало еще более проблематичным, чем в 20-е годы. Эта книга на Урал так и не была прислана.
Между тем в личной библиотеке Татищева, которую он привез в Екатеринбург, согласно каталогу 1737 г., числилась одна “Арифметика” ценой 2 руб. (№ 342)5. В июне 1737 г., уезжая в Самару в связи с назначением на пост руководителя Оренбургской экспедиции, Татищев вынужден был оставить в Екатеринбурге свое книжное собрание6. Вливание его в состав Екатеринбургской библиотеки Горного ведомства стало самым крупным пополнением ее фондов за всю историю. Но в списке книг Екатеринбургской библиотеки 1739 г., составленном по запросу Генерал-берг-директориума, под этим номером числилось 4 экземпляра с прежней ценой, указанной за один экземпляр. Книги, находившиеся изначально при школах, в этом списке не учитывались. Возникает вопрос, откуда взялись три лишних экземпляра “Арифметики”?
Смеем предположить, что к книге из личного собрания Татищева приписали три казенных, оставшихся от первой партии “Арифметик”, присланной на Урал в 1724 г. Один экземпляр изначально имелся в арифметической школе и к библиотеке отношения не имел, второй ушел в Томск. Новых экземпляров “Арифметики” по заказам уральского начальства в 1730-е годы ниоткуда не поступало.
Эти книги, числившиеся за Екатеринбургской библиотекой Горного ведомства, выдавались в индивидуальное пользование. Об этом свидетельствует рапорт Лаврентия Сехтинга, поданный в Канцелярию в мае 1740 г. о книгах, взятых из библиотеки и не возвращенных, несмотря на его напоминания: “1737 году, декабря 20 дня, взято Александром Теряевым, которая ныне в немецкой школы имеетца, Росси[й]ской Арифметик, в лист…. [17]38 году, марта 19 дня, взято подканцеляристом Носковым: 1. Арифметику российскую. 2. Математику”.
В марте 1738 г. учитель Екатеринбургской арифметической школы Федор Санников задался целью получить второй экземпляр “Арифметики” для своих подопечных. В школах Екатеринбурга была сделана попытка ввести расписание уроков. В арифметическую, где в это время обучалось 57 человек, должны были приходить в определенные часы учащиеся из словесной, латинской, знаменованной школ. Ссылаясь на приход новых учеников, Санников просил выдать ему “Арифметик печатной один, понеже имеющийся здесь весьма обетщал”. Член Уральской канцелярии Игнатий Юдин, отвечавший за деятельность школ, распорядился: если при Канцелярии учебника нет, то “велеть оному Санникову сочинить письменно с ветхаго и по тому учеников учить. А ветхой беречь и по рукам таскать не давать [как у них завсегда бывало прежде]”. Поскольку математические книги при Канцелярии имелись, Санникову выдали с распиской “Печатной Арифметик 1703 года издания Магнитского и Сокращение математики 1728 года”.
“Сокращение математическое”, изданное в трех частях в академической типографии в 1728 и 1730 г., — это труд ученых Академии наук. Первая часть, “содержащая арифметику, геометрию и тригонометрию” (134 страницы), была написана математиком, академиком Якобом Германом; вторая, “содержащая астрономию и географию” (89 страниц), — астрономом Жозефом Делилем. Эти части вышли в 1728 г. Третья часть, “содержащая фортификацию” (автор — Я. Герман), была издана в 1730 г.7 Это был образцовый по тем временам учебник, предназначенный для наставления молодого царя Петра II, получивший широкое использование в школах России. “Сокращение математическое” как бы продолжало “Арифметику” Л. Магницкого, дополняло ее новыми сведениями, но не могло заменить ее. В личной библиотеке Татищева в Екатеринбурге имелись все три части этого пособия, зарегистрированные под № 389–390. Видимо, Санников получил в школу первую часть, содержавшую как раз нужный ему материал.
Летом 1738 г. на запрос уральского начальства о наличии запаса математических книг в связи с требованием “Арифметики” для обучения детей при Сысертском заводе в справке, подготовленной делопроизводителями, отмечалось: “Имеется в наличии в Главной Канцелярии Арифметик печатных три”, “а геометрии здесь при школах содержатся письменные, ученические, а не казенные”. Эта справка — единственная известная нам информация о наличии “письменных”, то есть рукописных учебников геометрии в Екатеринбургской школе, принадлежавших ученикам, причем при отсутствии таких же казенных книг.
Запись о наличии своих “письменных” геометрий у екатеринбургских школьников чрезвычайно важна. Она позволяет предполагать существование “письменных” ученических книг и по арифметике — в описи казенных книг они не попадали, так как являлись собственностью учеников. Ясно, что благодаря наличию личных “письменных” книг распространение математических знаний в народной среде ускорялось, эти знания могли распространяться и вне стен школы, среди любопытных жителей уральских горнозаводских поселков, проникать в сельскую среду.
Вероятно, в 1738 г. один экземпляр “Арифметики” Магницкого был передан в пользование Екатеринбургской немецкой школе. Тот самый, о котором библиотекарь Сехтинг в рапорте о должниках показал: в декабре 1737 г. взял “Арифметику” А. Теряев, “которая ныне в немецкой школе имеетца”. Передача книги в немецкую школу объяснялась тем, что в апреле 1738 г. в Самаре Татищев нанял нового учителя, Андрея Миссета, из обрусевших немцев, обязавшегося по контракту преподавать немецкий язык и арифметику. Этот экземпляр перешел в постоянное пользование немецкой школы. В росписи имущества, принятого от Миссета Сехтингом в 1745 г., числился “Арифметик российской, принят из библиотеки”.
В ноябре 1739 г. при составлении общей заявки на учебные пособия для школ на 1740 г. Санников затребовал в Екатеринбургскую арифметическую: “книг геометрия Эвклидова 1, геометрия приемов 1709 года 1. Для толкования в рисовании чертежей глобус географический и несколько ландкарт, краткий атлас 1”. Напротив этого требования поначалу Юдин пометил: “будет в библиотеке, то дать из оных или хотя партикулярных; нет ли при школе, справиться”. При сведении всех требований учителей в ведомость для слушания на заседании Канцелярии пометы иные: о книгах “справиться [с] здешней библиотекой”, в отношении географических пособий: “не надобны”. Книг в библиотеке не оказалось, и пришлось заниматься по прежним.
Между тем в типографии Морской академии как раз в 1739 г. впервые вышли на русском языке “Эвклидовы элементы” в сокращенном переложении, выполненном преподавателем этого учебного заведения профессором А. Фарварсоном. В “Элементах” Евклида излагались основы античной математики: элементарной геометрии, стереометрии, ряда вопросов теории чисел, в том числе способ нахождения наибольшего общего делителя двух целых чисел, двух многочленов или общей меры двух отрезков, вошедший в науку как алгоритм Евклида. В этой работе Евклид подвел итог предшествующему развитию греческой математики и создал фундамент дальнейшего развития этой науки. В 3 в. до н. э. он дал систематическое построение геометрии, систему аксиом. Более двух тысяч лет т.н. Евклидова геометрия лежала в основе наших представлений о пространстве.
Судя по сдаточной описи, составленной в связи со сменой Санникова Афанасием Кичигиным, в Екатеринбургской арифметической школе в 1741 г. на 52 ученика имелось книг: “Арифметик один печатной побитой, письменных — 2, математика печатная — 1, логарифма печатна — 1, геометрия письменная — 1”. То есть по сравнению с 1730-ми годами к печатным книгам добавились казенные “письменные” две “Арифметики” и одна “Геометрия”. Вероятно, они были скопированы для общественных нужд по распоряжению Юдина весной 1738 г., хотя дополнительные печатные экземпляры тогда и нашлись при Канцелярии. Заметим, исчез и второй печатный экземпляр “Арифметики”, выданный в марте 1738 г.
В сентябре 1744 г. при очередной смене учителей опись передаваемого имущества была составлена более тщательно, видимо, потому что часть книг имела большие повреждения, и новый учитель боялся, как бы впоследствии его не обвинили в утратах. В описи зафиксировали потери отдельных листов: “Арифметик печатной ветхой, розбит для починки и переплета один; в нем иные листы драные, а другие по малому лоскутку; в нем же листов 75, 82, 112, 119, 289, 291, 294 и 306 не явилось; математика печатна одна, арифметиков письменных ветхих разбитых два; геометрия письменная одна, логарифма печатная одна, токмо очень ветха, в ней перваго и последняго листов не явилось”. Только в 1753 г. (впервые с 1724 г.!) из столицы прибыл один экземпляр “арифметики”. Видимо, это было “Руководство к арифметике” — первая часть труда знаменитого математика, механика, физика и астронома, академика Петербургской Академии наук, швейцарца по происхождению, Леонарда Эйлера (1707–1783). Этот учебник был написан для учащихся академической гимназии и издан на немецком языке в двух частях в 1738–1740 гг. В 1751 г. его первая часть вышла и на русском языке, хотя на титуле книги ошибочно был поставлен год 1740-й.
Одновременно школа получила и две “геометрии”. Поскольку до этого времени учебники по геометрии на русском языке издавались лишь в 1708, 1709 и 1748 гг., в Екатеринбург могло быть выслано только изданное Академией наук в 1748 г. “Краткое руководство к теоретической геометрии в пользу учащегося в гимназии при Императорской Академии наук российского юношества”. Автором этого краткого руководства был член Академии Георг Вольфганг Крафт, текст с немецкого на русский язык был переведен Иваном Голубцовым.
Таким образом, именно “Арифметика” Леонтия Магницкого на протяжении четверти века являлась основной учебной книгой в Екатеринбургской арифметической школе, с 1738 г. — и в немецкой. По этой книге было подготовлено несколько сотен юношей, пополнивших ряды ведущих специалистов не только уральских, но и сибирских заводов. Осваивал основы математики по ней с сентября 1738 по март 1742 г. и солдатский сын Иван Ползунов, будущий изобретатель паровой машины8 . Можно только удивляться тому, как могли учителя, используя единственный экземпляр (не считая появившихся письменных), обучать по нему одновременно по несколько десятков человек и в сравнительно короткие сроки, судя по ведомостям. Не только для Ломоносова, но и для детей мастеровых, солдат, подьячих уральских заводов, местной администрации, немногочисленных дворян “Арифметика” Магницкого послужила “вратами” в высокий мир знаний — привила им основы математических знаний.
1. См.: Татищев В.Н. Записки. Письма 1717–1750 гг. М., 1990. С. 87–89.
2.
Быкова Т. А., Гуревич М.М. Описание изданий гражданской печати. 1708 – январь 1725 г. М., 1955; Сводный каталог русской книги XVIII века 1725–1800. М., 1962. Т. 1. С. 133.3.
Магницкий Леонтий. Арифметика, сиречь наука числительная. С разных диалектов на славенский язык переведеная, и во едино собрана, и на две книги разделена… Москва, 1703.4.
Луппов С.П. Книга в России в первой четверти XVIII века. Л., 1973. С. 126.5.
Астраханский В.С. Каталог Екатеринбургской библиотеки В.Н. Татищева 1737 г. // Памятники культуры: Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология: Ежегодник. 1980. Л., 1981. С. 30.6. См. об этом: Сафронова А.М. Дарил ли В.Н. Татищев свою библиотеку Екатеринбургу в 1737 г.? // Человек и общество в информационном измерении: материалы регион. науч. конф., посвящ. 10-летию деятельности научных отделов ЦНБ УрО РАН (28 фев.
— 1 марта 2001 г.). Екатеринбург, 2001. С. 134–142.7. См.: Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. Т. 1. М., 1963.. № 1399. Все три части, изданные по-французски в 1728 г., были переизданы на русском языке в переводе И.С. Горлицкого.
8. См.: Сафронова А.М. Екатеринбургские школы Ивана Ползунова. 1736–1742 гг. // Ползуновские чтения: тезисы научно-практ. конф., посвящ. 265-летию И.И. Ползунова. Екатеринбург, 1994. С. 58–61.