Пьеса в двух действия
Опубликовано в журнале Урал, номер 8, 2011
Василий Сигарев
— драматург, сценарист, кинорежиссер. Лауреат премий “Дебют”, “Антибукер”, “Эврика”, “Новый стиль”, “Evening Standard Awards” и др. Постоянный автор журнала “Урал”.Василий Сигарев
А. Каренин
Пьеса в двух действиях
Действующие лица:
Каренин
Анна
Граф Вронский
Сережа
Лидия Ивановна
Ландо
Княгиня Бетси
Степан Аркадьич
и другие
Действие первое
Пролог
Дом Карениных в Петербурге. Ночь.
А. Каренин, опустив голову, сидит на краешке стула в своем кабинете. В полумраке у окна светится папироска доктора. Вдруг раздается страшный крик.
К а р е н и н. Так надо?
Доктор не отвечает, молча выходит из кабинета. Каренин бежит следом, вбегает в спальню, где в скомканной постели лежит Анна. Подходит к Анне.
А н н а (хватает Каренина за руки). Не уходи, не уходи! Я не боюсь, я не боюсь! Возьми сережки. Они мне мешают. Ты не боишься? Скоро, скоро…
Каренин берет сережки, держит их в отставленной руке, вертит головой в поисках помощи от повитухи и доктора.
А н н а. Нет, это ужасно! Я умру, умру! Поди, поди! (Страшно кричит.)
Каренин глядит на доктора, освобождает руку и пятится к стене.
Стоит там с раскрытым ртом. Анна снова кричит.К а р е н и н. Что же это? Что ж это?
Д о к т о р (повитухе). Кончается…
К а р е н и н. Кончается… Кончается…
Доктор и повитуха склонились над Анной. Крик, суетня доктора и повитухи, торопливое дыхание. Наконец все смолкает.
Д о к т о р. Кончено…
Каренин закрывает глаза руками.
Д о к т о р. Кончено уже… Вы чего же не глядите?
К а р е н и н. Кончено… Кончено…
Д о к т о р. Смотрите, как все сделалось…
К а р е н и н. Я не могу это…
П о в и т у х а. Да еще мальчик.
К а р е н и н. Пусть и мальчик… мне же чего?
А н н а. Алексей, это мальчик.
Каренин открывает глаза. Видит Анну, что-то живое в руках повитухи.
А н н а. Дайте мне его. Дайте, и он посмотрит.
Д о к т о р. Постойте, мы прежде уберемся.
А н н а. Дайте, дайте!
Анне протягивают ребенка в пеленке. Кладут ей на грудь.
П о в и т у х а. Ну вот, пускай папа посмотрит.
Д о к т о р. Прекрасный ребенок!
А н н а. Это Сережа. (Каренину.) Да, Алексей?
Ребенок лежит на груди Анны. Каренин смотрит на него почти с отвращением.
Кладет свою голову рядом, утыкается лицом в грудь Анны. И только сейчас ребенок начинает плакать. А вместе с ним и Каренин.
Картина 1
Поезд медленно ползет вдоль перрона. Каренин смотрит в окна вагонов.
Проплывают лица, силуэты. Вот лицо Анны, она разговаривает с попутчицей.
Вот в соседнем вагоне знакомое лицо офицера. Каренин останавливается на нем, они встречаются взглядами. Долго смотрят друг на друга, пока офицер не скрывается из виду. Каренин идет по перрону в сторону вагона Анны.
Офицер, что смотрел на Каренина, заметив его, скрывается в вагоне.
Каренин пытается разглядеть его, идет дальше.
Анна выходит из вагона.
К а р е н и н (целует ей руку). Хорошо доехала?
А н н а. Хорошо.
К а р е н и н. И как хорошо, что у меня именно было полчаса времени, чтобы встретить тебя, и что я мог показать тебе свою нежность.
А н н а. Ты слишком уже подчеркиваешь свою нежность, чтоб я очень ценила.
К а р е н и н. Что в Москве?
А н н а. Степан Аркадьич сильно нашкодил с гувернанткой, и Долли теперь в трауре.
К а р е н и н. В который это раз?
А н н а. Чтобы так
— впервые.К а р е н и н. Я не полагаю, что впервые…
А н н а. Мне так жаль их обоих. Он хочет прощения, она
— не может этого дать, но я попыталась сделать все…К а р е н и н. Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Вот ты вернулась, и мы теперь снова счастливая семья?
А н н а. А каждая счастливая что же?
К а р е н и н. Что есть сей вопрос?
А н н а. Вольный дух Москвы.
К а р е н и н. Вот уж не думал, что в Москве водится вольный дух.
А н н а. Поверь, водится.
К а р е н и н. Надеюсь, он не вскружил тебе голову?
А н н а. Еще как вскружил.
К а р е н и н. И что же теперь с этим духом делать? Как его изгонять?
А н н а. Боюсь, он во мне крепко засел.
К а р е н и н (смеется). Пока я чувствую только дух второго класса. Почему вас прицепили рядом? Весьма неудобное соседство. Пойдем?
А н н а. Я и не заметила, что мы рядом.
К а р е н и н. Полагаю, потому что скучала? Больше причин быть не может.
А н н а. Возможно… (Глядит куда-то за спину Каренина.
)Каренин оборачивается. К ним идет офицер, что встретился с Карениным взглядом.
А н н а. Граф Вронский.
Вронский подходит, кланяется.
В р о н с к и й. Хорошо ли вы провели ночь?
К а р е н и н. Довольно неплохо, невзирая на соседство.
А н н а. Благодарю вас, очень хорошо. (Каренину.
) Граф Вронский…К а р е н и н. А! Мы знакомы, кажется. Туда ехала с матерью, а назад с сыном. Вы, верно, из отпуска?
В р о н с к и й. Да, возвращаюсь в полк.
К а р е н и н. Что ж, удачной службы. (Анне.) Много ли слез было пролито в Москве при разлуке?
В р о н с к и й. Надеюсь иметь честь быть у вас.
К а р е н и н (не оборачиваясь). Очень рад. По понедельникам мы принимаем.
Вронский, поклонившись, отходит.
А н н а. Как Сережа?
К а р е н и н (почти язвительно). Я вижу, что поездка твоя удалась.
А н н а. Как Сережа?
К а р е н и н. Сережа, а что Сережа… Мериет говорит, что он был мил очень и… я должен тебя огорчить… не скучал о тебе, не так, как твой муж. Какой, однако, дух! Пойдем.
Идут по перрону. Носильщик катит вещи Анны за ними.
К а р е н и н. Какие ты еще привезла новости? Где бывала?
А н н а. Была у Щербацких на балу.
К а р е н и н. На балу?! Вот новость! Танцевала?
А н н а. Ты же знаешь, я не танцую, когда можно не танцевать.
К а р е н и н. И было можно?
Анна молчит.
К а р е н и н. Вижу, было нельзя. И кто же эти счастливцы?
А н н а. Я не танцевала…
К а р е н и н. Ладно, пусть не танцевала. Принимали хорошо? Совсем не помню, как принято принимать в Москве…
А н н а. По-московски.
К а р е н и н. Надеюсь, это
— хорошо. Какие еще новости?А н н а. Граф дал двести рублей вдове.
К а р е н и н. Граф?
А н н а. Граф Вронский.
К а р е н и н. Очень похвально с его стороны. И что за счастливая вдова?
А н н а. На станции поездом задавило сторожа…
Каренин затыкает уши.
К а р е н и н. Только не эти страсти, Анна! Прошу! Ты же знаешь…
А н н а. Может, он бросился…
К а р е н и н (еще сильнее затыкает уши). Анна!
А н н а. Или пьян был… А я танцевала…
К а р е н и н. Анна!
А н н а. Я танцевала с графом…
К а р е н и н. Анна, я не могу это слушать! Пожалуйста!
В этот момент трогается поезд. Анна замолкает, подходит близко-близко к составу
и смотрит на вращение металлических колес.
Каренин тоже смотрит.
Снег под колесами закручивается в причудливые вихри. Сцепки поезда стонут, вопят, содрогаются. Каренин, словно представив что-то, отворачивается.
Картина 2
Кабинет Каренина в комитете. На столе кипы бумаг, Алексей Александрович корпит над ними. Что-то быстро записывает. Входит лакей.
Л а к е й. Графиня Лидия Ивановна…
К а р е н и н. Пригласи.
Л а к е й. Чай в кабинет?
К а р е н и н. Сделай.
Лакей распахивает дверь. Входит Лидия Ивановна. Каренин встает. Лидия Ивановна дожидается, пока лакей закроет дверь, идет к Каренину.
К а р е н и н. Очень рад, графиня.
Л и д и я И в а н о в н а. Здравствуйте, Алексей Александрович.
К а р е н и н. Садитесь, прошу.
Л и д и я И в а н о в н а. Благодарю, друг мой.
Садятся. Пауза.
К а р е н и н. Ну-с, что вас привело в эту бумажную нору? Неужели и вы с просьбой?
Л и д и я И в а н о в н а. Нет, не просьба привела меня.
К а р е н и н. А что же?
Л и д и я И в а н о в н а (после паузы). Алексей Александрович, вы знаете мои христианские убеждения и мое отношение к вам…
К а р е н и н. Не поверите, но с этого начинают почти все просители.
Л и д и я И в а н о в н а. Прошу вас, Алексей Александрович, это серьезно.
К а р е н и н. Я вас слушаю.
Л и д и я И в а н о в н а. Алексей Александрович, вы знаете мои христианские убеждения и мое отношение к вам… Искреннее отношение к вам. Отношение, которое я могу назвать больше чем дружеским. Намного больше, чем дружеским. Это отношение воистину христианское и добродетельное. Не имея этого отношения к вам и не будучи радетельной христианкой, я бы, по всей видимости, не пришла сегодня к вам и не говорила того, что говорю сейчас. Но, будучи истинно христианских убеждений и имея к вам самое высокое отношение, я не могла не прийти и не говорить того, что я говорю теперь. Вся моя христианская природа и все мое отношение к вам побудили меня решиться на это. Не позволили не приехать и молчать, и… (Многозначительное молчание.) Дело, которое привело меня к вам, касается вашей чести. А именно вас и Анны…
К а р е н и н. Что же за дело?
Л и д и я И в а н о в н а. Дело это неприятное и весьма щепетильное.
К а р е н и н. В чем суть?
Л и д и я И в а н о в н а. Суть в защите вашей чести.
К а р е н и н. Каким образом вы хотите защитить мою честь, и в чем она пострадала?
Л и д и я И в а н о в н а. Я хочу указать вам… Мой христианский долг и мое отношение к вам требуют указать вам…
Пауза.
К а р е н и н. На что же ваш долг требует указать мне?
Л и д и я И в а н о в н а. На то, что… Будучи христианкой, я не могу не указать вам на это…
К а р е н и н. На что же, Лидия Ивановна?
Л и д и я И в а н о в н а. Я хочу обратить ваше внимание… Я заметила… И не только я… Я хочу указать вам на неприличное… Об этом даже говорят… И весьма говорят… Так вот, я хочу указать вам на это…
К а р е н и н. На “это”?
Л и д и я И в а н о в н а. Я хочу указать вам на неприличное сближение вашей жены и графа… Вронского…
Долгое молчание. Лидия Ивановна пристально вглядывается в лицо Каренина.
Оно не показывает никаких эмоций. Входит лакей с чаем. Пауза.
Лакей расставляет приборы, наливает чай, уходит.
К а р е н и н. Лимон не принес. Вы с лимоном пьете, Лидия Ивановна?
Лидия Ивановна отрицательно качает головой.
К а р е н и н. Я тоже так пью. А зато сахар у нас свекольный, полезный.
Лидия Ивановна не шевелится.
К а р е н и н. Как продвигается дело сестричек?
Лидия Ивановна кивает.
К а р е н и н. Ну вот и славно. А у нас дело об орошении полей Зарайской губернии совсем хлопот много дало. Но это все злопыхатели. Знаем мы их… Но я им спуску тоже никакого не дам. Помните дело об устройстве инородцев?
Лидия Ивановна отрицательно качает головой.
К а р е н и н. Ах, да! Откуда же. Так вот, мы это дело сейчас поднимем, комиссию назначить потребуем… Вот гляньте, какие у меня бумажки на них есть.
Порылся в бумагах. Положил перед собой нужные.
К а р е н и н. Вот они: за номерами 17015 и 18308, от 5 декабря 1863 года и 7 июня 1864-го, соответственно. Из этих бумаг следует, что действовали они прямо противоположно смыслу коренного и органического закона, а именно статье 18 и примечанию к статье 36. А?! Как вам?
Графиня кивает.
К а р е н и н. То-то! Перчатка брошена, но я ее смело поднимаю! А потом мы еще одну комиссию потребуем и разберем все со всех точек зрения: а) политической, б) административной, в) экономической, г) этнографической, д) материальной и е) религиозной… А?
Л и д и я И в а н о в н а. Я, пожалуй, пойду…
К а р е н и н. Желаю здравствовать!
Л и д и я И в а н о в н а. До свидания.
К а р е н и н. И вам того же. А чай, Лидия Ивановна?
Л и д и я И в а н о в н а. В другой раз.
К а р е н и н. Милости прошу.
Лидия Ивановна кланяется, уходит.
Улыбка застывает на лице Каренина.
Картина 3
Дом Карениных. Анна делает шпильками прическу перед зеркалом. Входит Каренин в наряде и пальто, садится в кресло.
К а р е н и н. Ты куда-то едешь?
А н н а. К Бетси. А ты в комитете допоздна?
К а р е н и н. Я сегодня свободен.
А н н а. Поедешь к Лидии?
К а р е н и н. Хочется более веселого общества…
А н н а. Неужели! И что это за общество, куда ты едешь? Только не говори, что в клуб, зная тебя, ни за что не поверю.
К а р е н и н. А почему бы и не в клуб?
Анна оборачивается, смеется.
А н н а. Алексей Александрович, что с тобой? Кто это, ты ли это?
К а р е н и н. Полагаю, меня еще рано списывать со счетов…
А н н а. Боже упаси, я и не думала тебя списывать. Но клуб выше моего понимания.
К а р е н и н. Положим, не в клуб, но к княгине Бетси я вполне могу поехать. С тобой…
А н н а. Со мной? К Бетси? Вот номер.
К а р е н и н. Почему же номер? Ведь мы с тобой нигде не были после твоего возвращения.
А н н а. Но ты
— и к Бетси. Ты же не слишком одобряешь это общество, а тут…К а р е н и н. Теперь я другого мнения.
А н н а. И что же случилось теперь?
К а р е н и н. Не знаю, что такого можно привезти из Москвы, но это передалось и мне.
А н н а. Что же такого особенного я могла привезти?
К а р е н и н. Понятия не имею, но чувствую себя окрыленным. Может
— это дух свободы, который и мне вскружил голову…Анна смеется.
К а р е н и н. Готов даже танцевать.
А н н а. О!
К а р е н и н. И амбиции, как двадцать лет сбросил.
А н н а. Ты и так не стар.
К а р е н и н. Ты льстишь мне.
А н н а. Нисколько.
К а р е н и н. Я прекрасно знаю свой возраст, и дай бог каждому дожить до него, сохранив и обретя с мое.
А н н а. Приятно, что ты умеешь этим гордиться. Знаю других, которые всячески этого чураются.
К а р е н и н. Такое исключительно от глупости. Как можно пренебрегать заслуженной мудростью? Но там, видимо, ничего этого нет.
А н н а. Надеюсь, твоя мудрость поможет тебе сегодня выиграть.
К а р е н и н. Что же я могу выиграть сегодня? Будут игры?
А н н а. Ты разве не будешь играть в клубе?
К а р е н и н (замявшись). …Я думал, мы…
А н н а. К сожалению, я не смогу составить тебе компанию. Я уже договорилась с Бетси. Ты же был несерьезен, когда говорил о готовности поехать к ней?
К а р е н и н. …Может быть…
А н н а. Я так и думала. Было бы мило ехать к Бетси вместе, но, зная твое к ней отношение, вынуждена быть на твоей стороне. Все же я рада, что ты решил попробовать и эту сторону жизни. Без страсти скучно и душно. (Встает, накидывает башлык). Едем?
К а р е н и н. Едем.
Идут из комнаты. По лестнице. Выходят на улицу. Идет снег.
К а р е н и н. Боюсь, в такую погоду клуб будет пуст…
А н н а. Чур, я возьму Кондратия… (Бежит к карете, впархивает, исчезает.
)Карета трогается и скрывается из виду. Каренин стоит на лестнице. Хочет уйти в дом (швейцар даже открывает ему дверь), но вдруг решительно направляется к своей карете.
К а р е н и н. Езжай на Невский. (Садится.
)Карета едет по свежему снегу. Каренин смотрит в окно.
Люди за окном, облепленные мокрым снегом, двумя густыми встречными потоками идут по своим делам. Каренин видит среди них Анну. Еще одну. Еще. Кисти ее башлыка то возникают, то снова исчезают в толпе.
К а р е н и н (кучеру). Поезжай к княгине Бетси.
Карета неуклюже разворачивается и едет в обратную сторону. Каренин пересаживается на другую сторону, обратно. Снова пересаживается, пока карета не подъезжает к дому княгини. Каренин не выходит, смотрит в окна. Подъезжает еще одна карета гостей.
Из нее выходят две фигуры, похожие на тени.
П е р в а я. Анна очень переменилась с своей московской поездки. В ней есть что-то странное.
В т о р а я. Перемена главная та, что она привезла с собою тень Алексея Вронского.
П е р в а я. Да что же? У Гримма есть басня: человек без тени, человек лишен тени. И это ему наказанье за что-то. Я никогда не могла понять, в чем наказанье. Но женщине должно быть неприятно без тени.
В т о р а я. Да, но женщины с тенью обыкновенно дурно кончают.
П е р в а я. Типун вам на язык. Каренина прекрасная женщина. Мужа ее я не люблю, а ее очень люблю.
В т о р а я. Отчего же вы не любите мужа? Он такой замечательный человек. Муж говорит, что таких государственных людей мало в Европе.
П е р в а я. И мне то же говорит муж, но я не верю. Если бы мужья наши не говорили, мы бы видели то, что есть, а Алексей Александрович, по-моему, просто глуп. Я шепотом говорю это… Не правда ли, как все ясно делается? Прежде, когда мне велели находить его умным, я все искала и находила, что я сама глупа, не видя его ума; а как только я сказала: он глуп, но шепотом,
— все так ясно стало, не правда ли?Фигуры заходят в дом княгини. Каренин снова шарит взглядом по окнам.
И вот оно: на диванах друг против друга сидят Анна и Вронский.
Их лица неприлично близки. Вронский что-то говорит Анне.
Та, вспыхивая огоньками глаз, что-то отвечает ему. Смеется.
Каренин отворачивается.
К а р е н и н. Езжай…
Карета трогается. Каренин долго сидит без движения.
К а р е н и н. Это необходимо решить и прекратить, высказать свой взгляд на это и свое решение. Сказать ей. Высказать… Но что высказать? Какое решение? И что такого случилось? Ничего. Пустяк. Она говорила с ним. Пусть. Мало ли с кем можно говорить? И потом, ревновать
— значит, унижать и себя и ее. Но почему они были так близко? Это чрезвычайно близко, как они сидели. К тому же он молод. Да, это необходимо решить и прекратить и высказать свой взгляд. Стой! (Карета останавливается.) Что же делать? Я должен обдумать, решить и отбросить. Да, они сидели неприлично близко, и что из того? Так каждый может оказаться, и ничего. Допустим, Лидия Ивановна сидела через стол от меня недавно. Это тоже весьма близко. (Протянул руку, представляя размер стола.) И что из того? Зачем она приходила, я так и не понял, но все же… Что же случилось? Ничего… Езжай! (Карета поехала.) Он молод. И, видимо, это ей приятно. И что? Только ей самой решать, что ей приятно. И как она решит, так тому и быть. Он молод, и она имеет право… Стой! (Карета останавливается.) Почему же только ей решать? Она в браке и должна уважать брак. А я как глава семьи — лицо, обязанное руководить ею, и потому лицо ответственное. Я должен указать опасность, которую я вижу, предостеречь и даже употребить власть. Я должен ей высказать. Я должен ей высказать. Я не вижу причины не высказать ей. Это не ревность, это — добрый совет… Я выскажу ей это как совет… Я выскажу ей это как совет… Да, как совет… Езжай!Карета трогается и исчезает в метели.
Картина 4
Дом Карениных. Полночь. Каренин сидит в верхней одежде в передней.
К а р е н и н (сам с собой, будто кого-то передразнивает). Граф дал двести рублей вдове… И что же? Это не героизм. Можно поехать и дать этой вдове три сотни. Что из того? Я веду сотню дел в год, меня уважают. Единственное
— он молод… (Встает, снова садится.) Да, это необходимо решить и прекратить, высказать свой взгляд на это и свое решение. Необходимо высказать свое решение…В дом входит Анна, играя кистями башлыка и вспышками шампанского в глазах.
Не замечает Каренина, идет по лестнице. Каренин встает, хочет позвать ее,
не может пересилить себя. Анна поднимается.
К а р е н и н (негромко). Анна…
Анна чуть останавливается, словно ей что-то показалось.
К а р е н и н (смелее). Анна, мне нужно поговорить с тобой.
А н н а (оборачивается, вглядывается в полумрак передней). Ты не в постели? Вот чудо! Пора, Алексей Александрович, пора. (Скидывает башлык, идет дальше.
)К а р е н и н. Анна, мне нужно поговорить.
А н н а. Ты проиграл?…
К а р е н и н. Анна, я должен предостеречь тебя…
А н н а (почти усмехается). Предостеречь? В чем?
К а р е н и н. Анна, ты ли это?
А н н а. Я.
К а р е н и н. Анна…
А н н а. Да что ж это такое? Что тебе от меня надо? Так ты выиграл или проиграл сегодня?
К а р е н и н. Проиграл…
А н н а. Тогда все понятно? Я могу спать?
Каренин грузно садится на кушетку.
А н н а. Проигрывать надо уметь, Алексей Александрович.
К а р е н и н. Я еще не старик…
А н н а. И кто же назвал тебя стариком? Кто-то в клубе?
К а р е н и н. “Пора, Алексей Александрович, пора”,
— говорят старикам.А н н а. Ты нездоров, Алексей Александрович. А мне как на беду спать хочется.
К а р е н и н. В таком случае я прошу тебя извинить меня.
А н н а. Ты прощен. Я могу идти?
К а р е н и н. Иди…
А н н а. Да и тебе пора, Алексей Александрович, пора. И учись проигрывать… (Взбегает по лестнице.)
Каренин остается один. Он немигающими глазами вглядывается
в темный угол передней.
* * *
Там одна за другой вспыхивают искры какого-то неведомого бала.
Появляются люди в белых фраках и роскошных платьях. Они все молоды, свежи и прелестны. Звучит вальс. Люди начинают тур. Среди них Анна и Вронский.
Они кружатся в танце. Их лица близко-близко друг от друга.
Каренин тяжело встает и идет к ним. Подходит совсем близко. Смотрит.
А н н а. Что нужно этому старику? Он так смотрит на нас. Скажите ему…
В р о н с к и й (Каренину). Что вам угодно?
К а р е н и н. Это моя жена…
В р о н с к и й. Он говорит, что вы его жена.
А н н а. А что же у него уши так выдаются, если он мой муж? Мой муж не может быть с такими ушами. Я не могу любить такого.
В р о н с к и й. Она говорит, что у вас уши выдаются.
Каренин трогает свои уши.
К а р е н и н. Я обстригся…
В р о н с к и й. Он обстригся.
А н н а. Крайне неудачно обстригся этот старик, скажите ему.
К а р е н и н. Я всегда так стригся.
А н н а. Что же из того?
К а р е н и н. Не знаю…
А н н а. Так идите и обстригитесь иначе.
К а р е н и н. Сейчас ночь…
А н н а. Обстригитесь завтра. Только не ходите так. Это противно.
К а р е н и н. Я обстригусь. Завтра…
И тут с криками “Дорогу молодежи!” Каренина сметает толпа танцующих.
* * *
Каренин обнаруживает себя упавшим с кушетки. Все так же в пальто. Светает.
По лестнице спускается Сережа в ночном платье. У него взъерошенные ото сна волосы.
С е р е ж а. Папа, ты разве тут спал?
Каренин непонимающим взглядом обводит переднюю.
С е р е ж а. Почему ты спал тут?
К а р е н и н. Я, Сережа… Я, Сережа, тут не спал… Я, Сережа… (Обнимает Сережу, долго молчит.) Сережа, правда, у меня уши сильно… выдаются?
Сережа смотрит на ухо Каренина.
С е р е ж а. Не сильно. Но у тебя на ухе волосы, папа…
Каренин пытается прикрыть ухо прической.
Картина 5
Каренин, Анна и Сережа сидят за завтраком. Анна заигрывает с Сережей,
пуляет в него каплей воды с пальца, который мочит в бокале. Сережа смеется.
Каренин молчит. Ест.
К а р е н и н. Я вчера говорил тебе нехорошее…
А н н а (пуляет в Сережу). Говорил.
К а р е н и н. Так знай, я признаю ревность чувством оскорбительным и унизительным и никогда больше не позволю себе руководиться этим чувством.
А н н а. О чем ты? Ты разве ревнуешь? Как ты мил в этом… Ты слышишь это, Сережа, папа ревнует…
Сережа смотрит на Каренина так, словно тот редкостный чудак.
К а р е н и н. Я не сказал, что ревную. То была минутная слабость.
А н н а. Надеюсь, она прошла?
К а р е н и н. Прошла, но я очень просил бы тебя никогда более не переступать законов приличия…
А н н а. Полагаю, мы вернулись к началу. Какие же законы я нарушила?
К а р е н и н. Я не хочу говорить об этом при Сереже.
А н н а. Отчего же? Сереже полезно знать, какие есть законы и какие из них нехорошо нарушать. Правда, Сережа? (Брызгает в Сережу каплей воды.
)Сережа кивает, смеется.
К а р е н и н. Я думаю, тебе известны эти законы.
А н н а. А Сереже, полагаю, неизвестны… Да, Сережа?
С е р е ж а. Неизвестны.
К а р е н и н. А вы, молодой человек, не встревайте, когда разговаривают взрослые.
А н н а. Почему же он должен молчать, когда я его спросила?
К а р е н и н. Хотя бы из уважения.
А н н а. Полагаю, невежливо не отвечать на вопрос, а не иначе. Или Алексей Александрович не согласен?
К а р е н и н. Я согласен, но…
А н н а. И какие же могут быть в этой ситуации “но”?
К а р е н и н. Ты права
— никаких.А н н а. А мне кажется, что я далеко не права.
К а р е н и н. Анна, ради бога…
А н н а. Ради бога
— что?К а р е н и н. Прошу извинить меня, если было что-то неприятное в моих словах.
А н н а. Что же неприятного может быть в словах о приличии?
К а р е н и н. Возможно, я не подобрал правильных слов…
А н н а. Отчего же?
К а р е н и н. Сейчас мне так кажется. Но, полагаю, этот разговор необходимо закончить.
А н н а. Очень любезно с твоей стороны. Однако не хотелось бы возвращаться к этому впредь. (Ждет реакции
.)К а р е н и н (через продолжительную паузу). Я обещаю не возвращаться к этому.
А н н а. Ну вот и славно… (Пуляет в Каренина каплей, попадает в глаз.
)Каренин вздрагивает, трет глаз пальцем. Сережа смеется.
А н н а (встает). Ну, мне пора. (Целует Сережу, выходит.
)Каренин, продолжая тереть глаз, глядит ей вслед.
С е р е ж а. Папа, тебе разве больно? Это же вода…
Каренин зло смотрит на Сережу.
К а р е н и н. Подойдите сюда, молодой человек.
С е р е ж а. Я
— Сережа.К а р е н и н (твердо). Пойдите сюда, молодой человек.
Сережа подходит.
К а р е н и н. Вам разве не говорили, что…
Вдруг щиплет Сережу за ляжку. Тот вскрикивает и бежит прочь. Каренин с ужасом смотрит на свою руку, ущипнувшую сына. Подскакивает и бежит за Сережей.
К а р е н и н. Сережа! Сережа! Я не хотел! Сережа!
А н н а. Что вы сделали ребенку?!
К а р е н и н. Это случайно… Я не хотел… Сережа, прости меня.
Нагибается к Сереже, тот прячется за мать.
А н н а. Что ты ему сделал?
К а р е н и н (краснея, протягивает виноватые пальцы). Я ущипнул…
А н н а. Зачем?
К а р е н и н. Он смеялся надо мной.
А н н а. Он смеялся над тобой, и ты его ущипнул?
К а р е н и н. Ущипнул…
А н н а. Похоже, ты очень сильно помолодел, Алексей Александрович. Очень. Пошли, Сережа. (Уходят.
)Каренин хочет им что-то сказать, но не находится, опускается на стул.
Смотрит на свои пальцы, крестится, закрывает лицо руками. Долго так сидит.
Мимо него проходят одетые Анна и Сережа.
Сережа не сводит глаз с отца.
А н н а. Езжай в комитет.
К а р е н и н (открывает лицо, кивает). Вот и к лучшему… При Сереже она не посмеет.
Встает, идет в кабинет. Настроение его намного лучше.
Картина 6
Дом Карениных. Комната Сережи. Ночь. Сережа спит в своей постели.
Каренин тихонько открывает дверь, входит, садится на прикроватный стул.
Склоняется над сыном. Трогает его за плечо.
К а р е н и н. Сережа… Сережа…
Сережа открывает глаза, шарахается.
С е р е ж а. Не щипли меня…
К а р е н и н. Я не буду, Сережа. Я пришел попросить прощения. Ты простишь меня?
С е р е ж а. Зачем ты меня щипал?
К а р е н и н. Я не знаю, Сережа… Из-за мамы…
С е р е ж а. Что она брызнула в тебя? Так то не я же. Ее и щипли.
К а р е н и н. Ее я не могу, Сережа.
С е р е ж а. Почему?
К а р е н и н. Я, Сережа, слабый. Совсем слабый.
С е р е ж а. Потому только слабых щиплешь?
К а р е н и н. Полагаю, потому. Ты простишь меня, Сережа?
С е р е ж а. Прощу. Только не щипли больше.
К а р е н и н. Не буду, Сережа. Простил?
С е р е ж а. Простил. А мама, видать, сильная, раз ты ее не щиплешь?
К а р е н и н. Думаю, да.
С е р е ж а. Значит, видать, сильнее тебя?
К а р е н и н. Думаю, что сильнее.
С е р е ж а. А чего ж ты на ней женился
— на такой сильной?К а р е н и н. Я люблю ее, Сережа.
С е р е ж а. А она тебя не любит, видать?
К а р е н и н. Почему же?
С е р е ж а. Слабых разве можно?
К а р е н и н. Можно.
С е р е ж а. Я слабых не люблю.
К а р е н и н. А меня?
С е р е ж а (задумался). То
— другое. Ты же папа.К а р е н и н. Вот видишь… Любовь разная, Сережа. Значит, и мама меня любит.
Сережа сел на постели.
С е р е ж а. А почему ты старый, а мама
— молодая?К а р е н и н. Я не старый.
С е р е ж а. А какой же тогда?
К а р е н и н. Я, Сережа… другой…
С е р е ж а. Какой другой?
К а р е н и н. Пожилой…
С е р е ж а. Это как так?
К а р е н и н. Пожил когда… Ты, Сережа, не спрашивай меня об этом. Давай лучше я тебя спрошу…
С е р е ж а. Про что ты меня спросишь?
К а р е н и н (голос его задрожал). Ну, вот про маму спрошу…
С е р е ж а. Что же про маму?
К а р е н и н. Где вы с ней бывали, спрошу…
С е р е ж а. В гостях бывали.
К а р е н и н. В хороших гостях?
С е р е ж а. Не знаю, меня с нянькой нерусской оставляли.
К а р е н и н. А мама что же?
С е р е ж а. А мама в другие гости тогда ездила.
К а р е н и н. Это куда же?
С е р е ж а. А я почем знаю. Мне не говорили. Я с нянькой был.
К а р е н и н. И что же нянька?
С е р е ж а. Нехорошая. Луком пахла.
К а р е н и н. Луком пахла? Это скверно… А мама скоро возвратилась?
С е р е ж а. Нескоро. Темнело уже.
К а р е н и н. И вы что же
— домой поехали?С е р е ж а. Поехали, а потом остановились, и мама плакала.
К а р е н и н. Отчего ж она плакала?
С е р е ж а. Не говорила отчего. Только “Боже мой” да “Боже мой” говорила. “Прости меня” да “Прости меня” говорила.
К а р е н и н. “Прости меня” говорила?
С е р е ж а. Много раз “Прости меня” говорила.
К а р е н и н. А кто ж прости-то?
С е р е ж а. Я не понял. Бог, наверно.
К а р е н и н. Бог, думаешь?
С е р е ж а. Бог, думаю.
Молчат.
К а р е н и н. Вот, Сережа…
С е р е ж а. Что?
К а р е н и н. А про меня ничего не говорила?
С е р е ж а. Не говорила.
К а р е н и н. Не говорила, думаешь?
С е р е ж а. Слышал
— не говорила.К а р е н и н. Ну не говорила, так и не говорила… Ты, Сережа, ей тоже не говори.
С е р е ж а. Что же мне не говорить?
К а р е н и н. Что я тебя спрашивал, не говори.
С е р е ж а. А что прощения ты просил, можно говорить?
К а р е н и н. Это скажи.
С е р е ж а. А что тебе их нянька тоже плоха, говорить?
К а р е н и н. Которая нянька?
С е р е ж а. Что луком пахла?
К а р е н и н. Этого, Сережа, говорить не надо.
С е р е ж а. Почему же?
К а р е н и н. Ты, Сережа, просто не говори. Не надо.
С е р е ж а. Ежели не скажу, то могут снова ей отдать.
К а р е н и н. Не отдадут.
С е р е ж а. Обещаешь?
К а р е н и н. Обещаю. Ты, Сережа, ложись. Ложись.
Сережа ложится.
С е р е ж а. А ты что же?
К а р е н и н. А я пойду, пойду… (Встает, медленно идет из комнаты.
)С е р е ж а. А ты почему так ходишь?
К а р е н и н. Как, Сережа, я хожу?
С е р е ж а (лежа, показывает колченогость). Вот как дед…
К а р е н и н. Я не так хожу, Сережа…
С е р е ж а. Так. Смешно.
К а р е н и н. Я не так хожу. (Выходит, закрывает дверь. Стоит в коридоре перед зеркалом. Глаза его блестят. Пытается идти на месте, глядя в зеркало. Получается еще нелепее, чем на самом деле. Разглядывает уши. Снова ходит на месте. Опять разглядывает уши. Идет, изучает уши. Стоит перед зеркалом. Наконец идет в спальню.
)Анна спит в своей постели.
Каренин подходит к ней, садится на корточки, чуть не завалившись,
опускается на колени. Кладет голову ей на грудь.
Анна не просыпается.
К а р е н и н. Я твой муж… Я прощу… Все прощу… Я прощаю…
Картина 7
Спальня. Утро. Каренин под одеялом.
Анна стоит над ним.
А н н а. Алексей Александрович, это срочное…
Каренин открывает глаза, смотрит на нее.
А н н а. Вы позволили себе крайнее…
Каренин моргает, пытаясь вспомнить, что он себе позволил.
А н н а. Вы зашли слишком далеко в своих подозрениях. Вы не должны были вмешивать Сережу в это дело. Но теперь сделано, и я вынуждена просить вас перевезти меня на дачу. Вместе с Сережей.
К а р е н и н. Анна…
А н н а. Полагаю, это принесет облегчение всем.
К а р е н и н. Я одно спросил… хороша ли няня у княгини…
А н н а. Вы не одно это спросили. И вы сами знаете, что вы спросили. Это дурно
— пытать мальчика подобным.К а р е н и н. Няня пахла луком… он сказал…
А н н а. Алексей Александрович, вы смешны в своих оправданиях. Я хочу ехать сегодня. Вы устроите?
К а р е н и н. Анна…
А н н а. Со своей стороны, вы сможете видеть нас когда угодно. Это подойдет?
К а р е н и н. Я одно спросил, клянусь. А он и давай рассказывать…
А н н а. Алексей Александрович, побойся Бога, клеветать на ребенка.
К а р е н и н. Клянусь…
А н н а. Ты устроишь наш отъезд?
К а р е н и н. Я больше не стану этого…
А н н а. Полагаю, здесь необходимо кончить. Мы уезжаем сегодня. (Решительно вышла из спальни.
)К а р е н и н (откинул одеяло, он в одежде и даже обуви, недоуменно смотрит на себя, садится, снимает ботинки). Да что же это… (Подскакивает, босиком идет в коридор, видит Сережу с деревянной лошадкой в руках.
)Сережа вжимается в стену. Каренин смотрит на него как на соперника.
Анна выходит из комнаты.
А н н а. Щипать станете, Алексей Александрович? Щипите!
К а р е н и н (вдруг решительно). Не стану. Я только одного прошу. Раз все приобрело такие краски. Я прошу вас держаться рамок приличия и не позволять злым языкам чернить мое и ваше имя. Я даю вам свое согласие на ваш отъезд только с этим условием. Вы мне обещаете?
А н н а. Обещаю.
К а р е н и н. Я распоряжусь по вашему отъезду
.А н н а. Благодарю вас.
Каренин, не взглянув на Сережу, разворачивается и уходит в спальню.
Там он переодевается в ночное и ложится под одеяло.
Долго смотрит в потолок. Накрывается с головой, плачет.
Картина 8
Кабинет Лидии Ивановны. На круглом столе накрыта скатерть, стоит китайский прибор и серебряный спиртовой чайник. Лидии Ивановны нет. Каренин мнется в ее ожидании, не находя покоя рукам. Под шум шелкового платья появляется графиня. Каренин встает. Лидия Ивановна проходит за стол, и они оказываются в том самом положении, что и в предыдущую их встречу. Только наоборот.
Л и д и я И в а н о в н а. Весьма рада вашему визиту, Алексей Александрович.
К а р е н и н. Лидия Ивановна, в прошлую нашу встречу…
Л и д и я И в а н о в н а. Боюсь, мы не поняли друг друга в прошлую встречу.
К а р е н и н. Как вы правильно это выразили.
Л и д и я И в а н о в н а. Но то
— в прошлом.К а р е н и н. Благодарю вас, Лидия Ивановна.
Л и д и я И в а н о в н а. С чем же вы пожаловали нынче?
К а р е н и н. Большей частью загладить свою вину.
Л и д и я И в а н о в н а. Я принимаю ваш порыв.
К а р е н и н. Благодарю вас.
Л и д и я И в а н о в н а. Смею заметить, Алексей Александрович, что ваш внешний вид немного беспокоит меня. Вы не больны?
К а р е н и н. Я чуть устал. Дело о инозем… последнее дело трудно дается мне.
Л и д и я И в а н о в н а. Я буду настаивать, чтобы вас осмотрел доктор.
К а р е н и н. Я весь в вашей власти.
Л и д и я И в а н о в н а. Вы бесценный для России человек, и я настаиваю на этом ради России.
К а р е н и н. Я все сделаю, как вы скажете.
Л и д и я И в а н о в н а. Тогда не станем откладывать это в долгий ящик
— я пошлю за доктором прямо сейчас.К а р е н и н. Как вам угодно.
Лидия Ивановна звонит в звонок.
Появляется лакей.
Л и д и я И в а н о в н а. Пошли за доктором.
Л а к е й. Слушаю-с.
Л и д и я И в а н о в н а. И пусть поторопятся. Алексей Александрович нехорош.
Л а к е й. Слушаю-с. (Уходит.
)К а р е н и н. Право, мне неловко от вашей заботы, графиня.
Л и д и я И в а н о в н а. Это забота более о судьбе России. А доктор чудесный и живет рядом. А пока предлагаю китайского чаю.
К а р е н и н. С удовольствием.
Л и д и я И в а н о в н а (наливает чай). Китайский чай чрезвычайно полезен при утомлениях. Не понимаю, почему его не дают рабочим. Все как один беспрестанно говорят о производительности труда, а решить китайский чай для рабочих не могут. Если бы вы в комитете подняли этот вопрос, думаю, он бы решился положительно.
К а р е н и н. В ближайшее время я постараюсь это поднять.
Л и д и я И в а н о в н а. И что еще хорошее в китайском чае, что он не требует сахару. Не каждый рабочий может позволить себе сахар, ведь так?
К а р е н и н. Вы правы, графиня.
Л и д и я И в а н о в н а. Вы сейчас сами убедитесь в его силе. (Протягивает Каренину чашку.
)К а р е н и н. Я хотел вас спросить, Лидия Ивановна…
Л и д и я И в а н о в н а. Никаких секретов от вас, Алексей Александрович… Чай мне привез один знаменитый путешественник. Вот вам его брошюра. Убедительно прошу прочесть. Человек весьма интересный и нужный.
(Протягивает Каренину брошюру.)К а р е н и н. Я непременно прочту.
Л и д и я И в а н о в н а. Весьма все интересно.
К а р е н и н (кивает). Я вас еще одно хотел спросить, Лидия Ивановна…
Л и д и я И в а н о в н а. Что же вы хотели спросить?
К а р е н и н. Я заметил, что вы все больше нынче городской житель. Город утомляет. Бываете ли вы нынче на даче в Петергофе?
Л и д и я И в а н о в н а. Почему вас это интересует?
К а р е н и н. Не то чтобы… но… город утомляет… И… Анна Аркадьевна… она изъявила желание… я вынужден был уступить ей… А вы у нас в соседстве и…
Л и д и я И в а н о в н а. Вы предлагаете мне сделаться шпионкой за ней?
К а р е н и н. Что вы?! Как можно? Анна Аркадьевна не нуждается… Но ей может потребоваться некоторая помощь..
.Л и д и я И в а н о в н а. Помощь в чем же?
К а р е н и н. Дачная жизнь непроста… Тяжела…
Л и д и я И в а н о в н а. Боюсь, ее дачная жизнь весьма беззаботна. А помощницей, или, правильней сказать, сообщницей ей удачно выступает княгиня Бетси…
Входит лакей.
Л а к е й. Доктор пришли-с.
К а р е н и н. Уже?
Л и д и я И в а н о в н а. Пригласи.
К а р е н и н (торопливо). Лидия Ивановна…
Л и д и я И в а н о в н а. Я не желаю иметь никаких сношений с вашей женой.
К а р е н и н. Я более беспокоюсь за сына…
Л и д и я И в а н о в н а. А присутствие ребенка рядом… вы знаете, как я могу это назвать, я считаю преступным.
Каренин хочет что-то возразить, но тут входит доктор.
Д о к т о р. Как рад, Лидия Ивановна, что не забываете обо мне.
Л и д и я И в а н о в н а. Дело срочное, доктор. Вот наш пациент.
Каренин покорно кивает.
Д о к т о р (раскрывает чемодан). Ну-с. Раздевайтесь, голубчик.
К а р е н и н. В другой раз было бы удобнее…
Л и д и я И в а н о в н а. Об этом не может быть и речи. Раздевайтесь.
Д о к т о р. Раздевайтесь…
Лидия Ивановна и доктор стоят над Карениным, словно на допросе.
Каренин расстегивает крючки сюртука. Умоляюще глядит на Лидию Ивановну.
Л и д и я И в а н о в н а. Раздевайтесь, Алексей Александрович.
К а р е н и н. При вас…
Л и д и я И в а н о в н а (пауза). Право, что же это я… Доктор, осмотрите его хорошенько. Это бесценный для России человек. (Направляется к выходу.
)Д о к т о р. В лучшем виде, графиня. В лучшем виде.
Лидия Ивановна выходит.
Д о к т о р. Ну-с…
Каренин снимает сюртук.
Доктор оглядывает его неспортивный торс. Каренин складывает руки на груди,
пытаясь прикрыть выпирающий живот и дряблую грудь.
Д о к т о р. Сахару много едите?
Каренин кивает.
Д о к т о р (щупает руку Каренина). А с дамами у вас как?
К а р е н и н (отстраняется от ощупываний доктора). Ваши вопросы я нахожу неуместными.
Д о к т о р. И зря-с. Мужское здоровье целиком и полностью завязано на половой сфере. Тут вам и сердце, и любые сосуды в мозгу. Все подчинено этой сфере. Так довольна ли вами жена?
К а р е н и н (хватает сюртук, одевается). Моя жена всем довольна…
Д о к т о р. Нынче этим не каждый может похвастаться.
К а р е н и н. Не вижу надобности этим хвастаться.
Д о к т о р. Напротив, мужская сила на то и дана, чтобы выпячивать ее. Вот, допустим, возьмем рога у оленя или быка… Чего же вы оделись?
К а р е н и н. Потому как я вам не олень и не бык… (Выходит.
)Д о к т о р. Куда же вы?!
Каренин быстрым шагом идет по коридору.
Л и д и я И в а н о в н а. Алексей Александрович…
Каренин, не оборачиваясь, выбегает из дома графини.
К а р е н и н (себе под нос). Это надо решить…
Картина 9
Гостиница. Номер Степана Аркадьича.
Каренин сидит на краешке стула. Видно, что ему неловко.
Степан Аркадьич растирает полотенцем мохнатый торс.
С т е п а н А р к а д ь и ч. Ну вот я и готов тебя слушать, дорогой зять.
К а р е н и н. Я пришел поставить вас в известность, что начинаю дело развода с вашею сестрой, моею женой.
С т е п а н А р к а д ь и ч. Нет, Алексей Александрович, что ты говоришь!
К а р е н и н. Это так.
С т е п а н А р к а д ь и ч. Извини меня, я не могу и не могу этому верить…
К а р е н и н. Да, я поставлен в тяжелую необходимость требовать развода.
С т е п а н А р к а д ь и ч. Я одно скажу, Алексей Александрович. Я знаю тебя за отличного, справедливого человека, знаю Анну
— извини меня, я не могу переменить о ней мнения — за прекрасную, отличную женщину, и потому, извини меня, я не могу верить этому. Тут есть недоразумение…К а р е н и н. Да, если б это было только недоразумение… Но я поставлен в положение, когда даже визит доктора неприятен мне. Это выше моих сил.
С т е п а н А р к а д ь и ч. Позволь, я понимаю. Но, разумеется… одно: не надо торопиться. Не надо, не надо торопиться!
К а р е н и н. Я не торопился, а советоваться в таком деле ни с кем нельзя. Я твердо решил.
С т е п а н А р к а д ь и ч. Это ужасно! Я бы одно сделал, Алексей Александрович. Умоляю тебя, сделай это! Дело еще не начато, как я понял. Прежде чем ты начнешь дело, повидайся с Анной, поговори с ней.
К а р е н и н. Боюсь, я не вижу…
С т е п а н А р к а д ь и ч. Ради бога, поговори с ней! Сделай мне эту дружбу, умоляю тебя!
К а р е н и н. Не полагаю, что это нужно ей.
С т е п а н А р к а д ь и ч. Нужно, Алексей Александрович, дорогой! Нужно! Тем лучше, что сегодня скачки, и она там будет. Я беру тебя с собою и все решу о вашей встрече. Сделай мне дружбу.
К а р е н и н. Что же за скачки?
С т е п а н А р к а д ь и ч. Офицерские скачки с препятствиями. Но нам разве они важны. Я все решу о вашей встрече. Едем?
К а р е н и н. Это сейчас нужно решить?
С т е п а н А р к а д ь и ч. Сию же минуту. Я в самый раз готовился ехать.
К а р е н и н. Мне необходимо обдумать это.
С т е п а н А р к а д ь и ч. Никаких обдумываний, дорогой зять! Едем немедленно.
Одевается, выводит Каренина из номера. Идут по коридору.
С т е п а н А р к а д ь и ч. Уверен, что тут есть недоразумение, и весьма надеюсь на положительный исход в его разрешении. Анна прекрасная женщина и не могла дать повода усомниться в этом.
К а р е н и н. Иной раз я думаю, что это только наваждение. Я прежде никогда не испытывал такого. Словно с ума сошел.
С т е п а н А р к а д ь и ч. Поверь мне, эти твои мысли самые верные.
К а р е н и н. Если это так, то как ей простить меня.
С т е п а н А р к а д ь и ч. Анна способна простить, дорогой зять. И простит…
К а р е н и н. Мне ужасно стыдно перед ней…
С т е п а н А р к а д ь и ч. Прочь стыд. Если бы я не говорил бы себе это всякий раз, как поддаюсь очередному дурману, то давно бы сгорел.
К а р е н и н. Что же я скажу ей?…
С т е п а н А р к а д ь и ч. Язык сам найдет нужные пути. Уж поверь мне, как ни трудно мне было подобрать слова в прошлых моих объяснениях с Долли, но язык сам их и подобрал. А объяснения были весьма неприятные и мне, и ей. А тут
— подозрения. Пустяк!К а р е н и н. Только ли подозрения?
С т е п а н А р к а д ь и ч. Только они, дорогой зять. Ничего не могло быть. Вздор один…
Выходят из гостиницы.
Степан Аркадьевич свистит извозчику.
У Каренина вид бычка, которого ведут на бойню.
Картина 10
Гипподром. Толпа солдат. Кипящие народом беседки.
Степан Аркадьич и Каренин пробираются к месту своего назначения.
Анна сидит в беседке с княгиней Бетси.
С т е п а н А р к а д ь и ч. Вот она!
Идут к Анне. Каренин держится за спиной Степана Аркадьича.
С т е п а н А р к а д ь и ч. Сестра, ты божественна. Позволь поцеловать твою ручку. (Целует Анне руку.) Гляньте, с кем я! (Отходит в сторону, демонстрируя Каренина.
)Б е т с и. Алексей Александрович! Вот номер. Вы не скачете?
К а р е н и н. Моя скачка труднее.
Б е т с и. В чем же ваша скачка?
Степан Аркадьевич жестом показывает Каренину, что еще рано говорить о деле.
К а р е н и н. Дела комитета…
А н н а. Ты очень мил, что приехал.
Степан Аркадьевич делает Каренину одобряющий жест. Каренин целует Анне руку.
К а р е н и н. Как Сережа? Вырос ли?
А н н а. Я рядом, потому трудно замечать такое.
К а р е н и н. Должен вырасти. Дети быстро растут.
Б е т с и. Вот уж не думала увидеть вас на скачках, Алексей Александрович. Что такое могло вас в этом привлечь?
К а р е н и н. Спорт, по моему мнению, имеет большое значение…
Б е т с и. Никогда не замечала, что вы близки спорту.
К а р е н и н. Безобразный спорт кулачного боя или испанских тореадоров есть признак варварства. Но специализированный спорт есть признак развития.
Б е т с и (с иронией). Вы, как всегда, чрезвычайно умны, Алексей Александрович…
К а р е н и н. Не нахожу мои слова…
С т е п а н А р к а д ь и ч. Княгиня, пари! За кого вы держите?
Б е т с и. Мы с Анной за князя Кузовлева.
С т е п а н А р к а д ь и ч. Я за Вронского. Пара перчаток.
Б е т с и. Идет!
Толпа зрителей поднялась со своих мест. Анна схватила бинокль, устремила взгляд вдаль. Лицо ее бледно и строго. Каренин смотрит на нее.
С т е п а н А р к а д ь и ч (Каренину). Не время.
Каренин не отвечает. Смотрит на Анну, она следит за одним из скачущих.
Вдруг оборачивается на Каренина.
А н н а. Что тебе?
Каренин отворачивается.
С т е п а н А р к а д ь и ч. Смотрите! Кузовлев ваш упал, княгиня!
Б е т с и. Это разве Кузовлев?
С т е п а н А р к а д ь и ч. А кто же еще! Еще один! Вот и скачки! Просто свалка! Вронский упал! Это Вронский упал?
Б е т с и. Вронский…
Анна вскочила с места. На ее лице ужас. Толпа бежит к упавшим.
С т е п а н А р к а д ь и ч. Вот свалка! (Бежит в сторону скакавших. Бетси бежит за ним.
)А н н а. Пойдемте туда!
К а р е н и н. Пойдемте, если вам угодно. (Протягивает ей руку.
)А н н а (отворачивается от руки). Стива! Стива! (Пытается выйти из беседки, но Каренин стоит у нее на пути. Теперь они в беседке одни.) Я еще раз предлагаю вам свою руку, если вы хотите идти.
А н н а. Я остаюсь. (Садится.
)К а р е н и н. Как хотите. (Садится рядом.) Как, однако, мы все склонны к этим жестоким зрелищам…
А н н а (глядя в бинокль). Что? Я не понимаю…
К а р е н и н. Я должен сказать вам, что те мысли в отношении вас, которые я смел высказывать прежде…
А н н а. Я не хочу вас слышать.
К а р е н и н. Я приехал объясниться и намерен это сделать. Те мысли вдруг стали мне казаться наваждением, но, видя отчаяние, которое вы не умели скрыть при падении одного из ездоков…
А н н а. Что вам до этого?! Он там, а вы тут!
К а р е н и н. Мои мысли…
А н н а. Ваши мысли правильные!
К а р е н и н. Я могу ошибаться…
А н н а. Нет, вы не ошиблись. Вы не ошиблись. Я была и не могу не быть в отчаянии. Я слушаю вас и думаю о нем. Я люблю его, я его любовница, я не могу переносить, я боюсь, я ненавижу вас… Делайте со мной что хотите.
Каренин сел, кивнул.
А н н а. Вы довольны? Более того, я беременна его ребенком. Выпустите меня.
К а р е н и н. Я принес вам деньги на расходы.
А н н а. Мне не надо ваших денег. Выпустите меня. (Выскочила из беседки, побежала к упавшим
).Каренин долго глядит перед собой, потом поднимает бинокль.
Разглядывает в него свои ноги.
Рот его искажается, как у ребенка, внезапно ушибившего колено,
но глаз за биноклем не видно.
Картина 11
Дача Карениных. Комната Анны. Каренин что-то ищет в ящике письменного стола. Входит Анна. Видно, что она только вернулась со скачек.
А н н а. Что вам нужно???
К а р е н и н. Письма вашего любовника.
А н н а (подходит к столу, быстро затворяет ящик). Их здесь нет.
Каренин отталкивает ее, хватает из стола портфель.
А н н а (пытается вырвать портфель). Это не то!
К а р е н и н (снова толкает ее). Сядьте!
Анна садится.
К а р е н и н. Надеюсь, ваш любовник сломал шею? (Берет со стола карандаш и ломает его.
)А н н а. Этой новой черты
— жестокости — я не знала еще в вас.К а р е н и н. Вы называете жестокостью то, что муж всячески старается удержать жену. Это жестокость?
А н н а. Это хуже жестокости, это подлость, если уже вы хотите знать
!К а р е н и н. Нет! Подлость? Если вы хотите употребить это слово, то подлость
— это бросить мужа, сына для любовника и есть хлеб мужа!А н н а. Вы не можете описать мое положение хуже того, как я сама его понимаю…
К а р е н и н. Ваше положение? Не думаю, что вам интересно мое положение. Положение, когда даже визит доктора… Вы растоптали меня и теперь говорите о своем положении. Я ли поставил вас в это положение? А в мое поставили меня вы со своим любовником. Но теперь я приму меры, что бы положение это кончилось…
А н н а. Скоро, скоро оно кончится и так… (Слезы выступили у нее на глазах.
)К а р е н и н. Не пытайтесь разжалобить меня. Оно кончится скорее, чем вы придумали со своим любовником! Вам нужно удовлетворение животной страсти…
А н н а. Алексей Александрович! Я не говорю, что это невеликодушно, но это непорядочно
— бить лежачего.К а р е н и н. Да, вы только себя помните, но страдания человека, который был вашим мужем, вам неинтересны. Вам все равно, что вся жизнь его разрушилась, что он пеле… педе… пелестрадал.
А н н а. Перестрадал. Способны ли вы…
Пауза.
К а р е н и н. Вы будете иметь известие о моем решении чрез адвоката, которому я поручу дело развода. Сын же мой переедет к сестре…
А н н а. Вам нужен Сережа, чтобы сделать мне больно? Вы же не любите его… Оставьте Сережу.
К а р е н и н. Да, я потерял даже любовь к сыну, потому что с ним связано мое отвращение к вам. Но я все-таки возьму его. Прощайте!
А н н а (встает у него на пути). Алексей Александрович, оставьте Сережу! Я более ничего не имею сказать. Оставьте Сережу до моих… Я скоро рожу, оставьте его!
К а р е н и н. Вы недостойны жалости… (Отталкивает ее и выходит.
)Слышны рыдания Анны. В коридоре стоит Сережа. Сжимает в руках кочергу.
С е р е ж а. Ты зачем ее щипал?
К а р е н и н. А! Молодой человек! Идите к себе.
С е р е ж а. Вы зачем ее щипали?
К а р е н и н. Это с меня ощипали все перья, молодой человек.
С е р е ж а. Просите прощения сейчас же.
К а р е н и н. Я, Сережа, только в том виноват, что стар и далеко не Самсон. Я только в том виноват, что сомневаюсь. Я только в том виноват, что не сочный и сильный, Сережа…
С е р е ж а. Чего же она плачет?
К а р е н и н. Я не знаю, Сережа, я не знаю… (Пошел по коридору мимо Сережи.
)Сережа глядит ему вслед.
Картина 12
Приемная комната адвоката.
Старушка, молодая купчиха и три господина ожидают приема.
Входит Каренин, подступает к помощнику.
П о м о щ н и к. Адвокат занят.
К а р е н и н. Не может ли он найти время?
П о м о щ н и к. У него нет свободного времени, он всегда занят… Извольте подождать.
К а р е н и н (протягивает карточку). Так не потрудитесь ли подать мою карточку.
Помощник берет карточку, долго разглядывает ее, идет за дверь.
Каренин тайком оглядывает посетителей. Выходит помощник.
П о м о щ н и к. Сейчас выйдут… (Садится за стол, пишет.
)Выглядывает нарядный, как жених, адвокат.
А д в о к а т. Пожалуйте…
Каренин проходит в приемную. Адвокат садится на председательское место.
Указывает Каренину на кресло.
А д в о к а т. Не угодно ли?
Каренин садится, и в это самое мгновенье адвокат резким шлепком бьет моль.
Каренин вздрагивает, удивленно смотрит на руки адвоката.
К а р е н и н. Прежде чем начать говорить о моем деле, я должен заметить, что дело, о котором я имею говорить с вами, должно быть тайной.
А д в о к а т. Я бы не был адвокатом, если бы не мог сохранять тайны, вверенные мне. Но если вам угодно подтверждение…
К а р е н и н. Вы знаете мою фамилию?
А д в о к а т. Знаю вас и вашу полезную деятельность, как и всякий русский.
К а р е н и н. Я имею несчастие быть обманутым мужем и желаю законно разорвать сношения с женою, то есть развестись, но притом так, чтобы сын не оставался с матерью.
А д в о к а т (очень неразборчиво). Прелюбодеяние?
К а р е н и н. Что?
А д в о к а т. Вы желаете моего содействия для совершения развода?
К а р е н и н. Да, именно, но должен предупредить вас, что я рискую злоупотребить вашим вниманием. Я приехал только предварительно посоветоваться с вами. Я желаю развода, но для меня важны формы, при которых он возможен.
А д в о к а т. О, это всегда так, и это всегда в вашей воле.
К а р е н и н. Хотя в общих чертах наши законоположения об этом предмете мне известны, я бы желал знать вообще те формы, в которых на практике совершаются подобного рода дела.
А д в о к а т. Зачем это, она и так скоро умрет… Вы желаете, чтобы я изложил вам те пути, по которым возможно исполнение вашего желания.
Каренин следит за его руками, кивает.
А д в о к а т. Развод по нашим законам возможен, как вам известно, в следующих случаях: (загибает пальцы) физические недостатки супругов, затем безвестная пятилетняя отлучка, затем прелюбодеяние… прелюбодеяние… Подразделения этого следующие: физические недостатки мужа или жены, затем прелюбодеяние мужа или прелюбодеяние жены. Прелюбодеяние жены. Это взгляд теоретический, но я полагаю, что вы сделали мне честь обратиться ко мне для того, чтоб узнать практическое приложение. И потому, руководствуясь антецедентами, я должен доложить вам, что случаи разводов все приходят к следующим: физических недостатков нет, как я могу понимать? и также безвестного отсутствия?..
К а р е н и н. Нет.
А д в о к а т. Так что же мы имеем в остатке?
Каренин молчит.
А д в о к а т. А имеем мы
— прелюбодеяние одного из супругов и уличение преступной стороны по взаимному соглашению, и, помимо такого соглашения, уличение невольное. Должен сказать, что последний случай редко встречается в практике. Самое обычное и простое, разумное, я считаю, есть прелюбодеяние по взаимному соглашению. Я бы не позволил себе так выразиться, говоря с человеком неразвитым, но полагаю, что для нас это понятно.К а р е н и н. Тут только один случай возможен
— уличение невольное, подтвержденное письмами, которые я имею.А д в о к а т. Извольте видеть.
Каренин дает ему письма.
А д в о к а т (читает). “Я не могу не помнить того, что есть моя жизнь. За минуту этого счастья…” Прелестно. Ровно Тристан и Изольда. Или как вам это: “Ни я, ни вы не смотрели на наши отношения как на игрушку, а теперь наша судьба решена”…
К а р е н и н. Простите…
А д в о к а т. Простите.
К а р е н и н. Я могу полагать, что при подобных уликах совершение развода возможно.
А д в о к а т. Возможно все, если вы предоставите мне полную свободу действий.
К а р е н и н. Я даю вам свободу действий.
А д в о к а т. Очень хорошо-с. Я сделаю все в лучшем виде.
К а р е н и н. Сообщите мне о движении… (Направился к выходу.
)А д в о к а т. Однако стоит подождать, и дело решится само…
Пришлепнул моль. Каренин обернулся. Адвокат почтительно поклонился.
Каренин машинально поклонился и вышел.
Картина
13Дом Каренина. Накрыт стол для ужина. Каренин ужинает в одиночестве. Входит лакей.
Л а к е й. Две телеграммы принесли, ваше превосходительство.
К а р е н и н. Прочти.
Л а к е й (читает). “Алексей Александрович, сообщаем вам о назначении Стремнова…”
К а р е н и н. Эту брось.
Лакей убирает телеграмму.
К а р е н и н. Прямо брось. Кого Бог хочет погубить, того лишает разума. Если они не видят, что губят свой престиж этим назначением, то следует бросить. Потому
— брось.Л а к е й. На пол?
К а р е н и н. На пол.
Лакей аккуратно бросает телеграмму.
К а р е н и н. И наступи на нее ногою. Все пошлое и вредное нужно топтать незамедлительно. А преступное следует уничтожать и не давать более шансы. Наступи на нее ногою, чего стоишь.
Лакей наступает на телеграмму.
К а р е н и н. Другая в том же роде? Читай…
Л а к е й. Эта, ваше превосходительство, от… Анны Аркадьевны…
К а р е н и н. Туда же ее.
Лакей роняет телеграмму.
К а р е н и н. Стой. Что она?
Лакей поднимает телеграмму.
К а р е н и н. Читай.
Л а к е й. “Умираю, прошу, умоляю приехать. Умру с прощением спокойнее”.
Пауза.
К а р е н и н. Читай еще.
Л а к е й. “Умираю, прошу, умоляю приехать. Умру с прощением спокойнее”.
К а р е н и н. Что им надо от меня?
Л а к е й. Не могу знать, ваше превосходительство.
К а р е н и н. К чему они ведут?
Лакей жмет плечами.
К а р е н и н. Я уже все забыл. Для меня никого нет. И что же они?.. Что там с ней? Болезнь родов?
Л а к е й. Не могу знать, ваше превосходительство.
К а р е н и н. Не сказано? Болезнь родов, видимо… С Сережей такое было. И что я могу тут решить? Я не доктор… Что там еще сказано?
Л а к е й. Ничего.
К а р е н и н. Не может такого быть. Дай.
Лакей дает телеграмму.
К а р е н и н (читает). А кто принес?
Л а к е й. Их человек-с.
К а р е н и н. Он здесь?
Л а к е й. Ушел.
К а р е н и н. Почему отпустили?
Л а к е й. Ответу не требовал, вот и отпустили.
К а р е н и н. “Вот и отпустили”… Такие дела решать надо. Болезнь родов у нее, думаю, а вы отпустили.
Л а к е й. Не могли знать.
К а р е н и н. Карету прикажи подать.
Л а к е й. Слушаюсь, ваше превосходительство.
Сцена 14
Дача Карениных. Ночь. Каренин поднимается к двери. Швейцар открывает дверь.
К а р е н и н. Что барыня?
Ш в е й ц а р. Вчера разрешились благополучно.
К а р е н и н. Разрешилась?
Ш в е й ц а р. Так точно, ваше превосходительство.
К а р е н и н. А здоровье?
Ш в е й ц а р. Очень плохи. Вчера был докторский съезд, и теперь доктор здесь.
К а р е н и н. Возьми пальто. (Скидывает пальто. Швейцар вешает его рядом с военной шинелью.) Кто здесь?
Ш в е й ц а р. Доктор, акушерка и граф Вронский.
Каренин замирает при упоминании о Вронском, смотрит на военное пальто.
Выходит акушерка в чепце с лиловыми лентами. Каренин видит,
что это та же акушерка, что принимала Сережу.
А к у ш е р к а. Слава богу, что вы приехали! Только об вас и об вас… (Берет Каренина за руку, ведет в спальню.
)В р о н с к и й (сидит у входа в спальню, плачет, закрыв лицо руками, вдруг подскакивает, с ужасом смотрит на Каренина, опять садится, втягивает голову в плечи). Доктора сказали, что нет надежды. Я весь в вашей власти, но позвольте мне быть тут… впрочем, я в вашей воле, я при…
Каренин затыкает уши и входит в спальню. Анна в постели под одеялами.
Глаза ее горят, щеки рдеют румянцем.
А н н а. Потому что Алексей, я говорю про Алексея Александровича (какая странная, ужасная судьба, что оба Алексеи, не правда ли?), Алексей не отказал бы мне. Я бы забыла, он бы простил… Да что ж он не едет? Он добр, он сам не знает, как он добр. Ах, боже мой, какая тоска! Дайте мне поскорее, поскорее воды! Ах, это ей, девочке моей, будет вредно! Ну, хорошо, ну дайте ей кормилицу. Ну, я согласна, это даже лучше. Он приедет, ему больно будет видеть ее. Отдайте ее.
А к у ш е р к а. Анна Аркадьевна, он приехал. Вот он!
А н н а (смотрит на Каренина, но не видит его). Какой вздор! Да дайте мне ее, девочку, дайте! Он еще не приехал. Вы оттого говорите, что не простит, что вы не знаете его. Никто не знал. Одна я, и то мне тяжело стало. Его глаза, надо знать, у Сережи точно такие же, и я их видеть не могу от этого. Дали ли Сереже обедать? Ведь я знаю, все забудут. Он бы не забыл. Надо Сережу перевести в угольную и Мериет попросить с ним лечь.
К а р е н и н. Так надо?
Д о к т о р. Что надо?
К а р е н и н. Кончается???
А н н а (вдруг видит Каренина). Нету, нет, я не боюсь его, я боюсь смерти. Алексей, подойди сюда. Я тороплюсь оттого, что мне некогда, мне осталось жить немного, сейчас начнется жар, и я ничего уж не пойму. Теперь я понимаю, я все понимаю, я все вижу.
Каренин пятится.
А н н а. Алексей, поди!
Каренин подходит. Анна хватает его за руки.
А н н а. Подожди, ты не знаешь… Постойте, постойте… Да, да, да. Вот что я хотела сказать. Не удивляйся на меня. Я все та же… Но во мне есть другая, я ее боюсь
— она полюбила того, и я хотела возненавидеть тебя и не могла забыть про ту, которая была прежде. Та не я. Теперь я настоящая, я вся. Я теперь умираю, я знаю, что умру, спроси у него. Я и теперь чувствую, вот они, пуды на руках, на ногах, на пальцах. Пальцы вот какие — огромные! Но это все скоро кончится… Одно мне нужно — ты прости меня, прости совсем! Я ужасна, но мне няня говорила — святая мученица — как ее звали? — она хуже была. И я поеду в Рим, там пустыня, и тогда я никому не буду мешать, только Сережу возьму и девочку… Нет, ты не можешь простить! Я знаю, этого нельзя простить! Нет, нет, уйди, ты слишком хорош! (Толкает Каренина одной рукой, другой — держит.)К а р е н и н (умоляюще глядит то на доктора, то на акушерку). Я не могу это! (Вдруг садится на колени, рыдает.
)А н н а (обнимает его голову, гладит). Вот он, я знала! Теперь прощайте все, прощайте!.. Опять они пришли, отчего они не выходят?.. Да снимите же с меня эти шубы! (Отталкивает Каренина.
)Доктор укрывает ее. Входит Вронский.
А н н а (глядит на Вронского). Помни одно, что мне нужно было одно прощение, и ничего больше я не хочу… Отчего ж он не придет? Подойди, подойди! Подай ему руку.
Вронский подходит, закрывает лицо руками.
А н н а. Открой лицо, смотри на него. Он святой! Да открой, открой лицо! Алексей Александрович, открой ему лицо! Я хочу его видеть.
Каренин отводит руки от лица Вронского.
А н н а. Подай ему руку. Прости его.
Каренин берет Вронского за руки, крепко сжимает их.
А н н а. Слава Богу, слава Богу, теперь все готово. Только немножко вытянуть ноги. Вот так, вот прекрасно. (Глядит на обои.) Как эти цветы сделаны без вкуса, совсем не похоже на фиалку. Боже мой, Боже мой! Когда это кончится? Дайте мне морфину. Доктор! дайте же морфину. Боже мой, Боже мой!
Вронский снова закрывает лицо. Каренин затыкает уши и выходит из спальни.
Сидит на стуле в коридоре. В спальне воцаряется тишина. Выходит доктор.
К а р е н и н. Что?
Д о к т о р. В беспамятстве…
Из спальни выходит Вронский. Стоит возле Каренина, не зная, что делать дальше. Каренин не смотрит на него. Проходит несколько минут.
В р о н с к и й. Алексей Александрович, я не могу говорить, не могу понимать. Пощадите меня! Как вам ни тяжело, поверьте, что мне еще ужаснее.
К а р е н и н. Я прошу вас выслушать меня, это необходимо. Я должен вам объяснить свои чувства, те, которые руководили мной и будут руководить, чтобы вы не заблуждались относительно меня. Вы знаете, что я решился на развод и даже начал это дело. Не скрою от вас, что, начиная дело, я был в нерешительности, я мучился, признаюсь вам, что желание мстить вам и ей
преследовало меня. Когда я получил телеграмму, я поехал сюда с теми же чувствами, скажу больше — я желал ее смерти. Но я увидел ее и простил. И счастье прощения открыло мне мою обязанность. Я простил совершенно. Я хочу подставить другую щеку, я хочу отдать рубаху, когда у меня берут кафтан, и молю бога только о том, чтоб он не отнял у меня счастье прощения! Вот мое положение. Вы можете затоптать меня в грязь, сделать посмешищем света, я не покину ее и никогда слова упрека не скажу вам. Моя обязанность ясно начертана для меня — я должен быть с ней и буду. Если она пожелает вас видеть, я дам вам знать, но теперь, я полагаю, вам лучше удалиться.Вронский не двигается.
К а р е н и н. Идите теперь…
Вронский стоит.
К а р е н и н. Идите…
Вронский идет по коридору. Скрывается за поворотом на лестницу.
Каренин оборачивается на то место, где только был Вронский. Смотрит в пустоту. Долго смотрит. Раздается глухой хлопок выстрела.
Каренин отворачивается от источника выстрела.
По лестнице вбегает швейцар.
Ш в е й ц а р. Стрелялся! Граф только стрелялся! В передней! В грудь!
Каренин затыкает уши. Смотрит в пол. Бегут доктор, акушерка, еще люди.
Все что-то кричат.
Каренин сидит не шелохнувшись. Люди скрываются в передней.
Из комнаты выходит Сережа, идет по коридору мимо Каренина.
К а р е н и н. Не надо туда ходить, Сережа.
С е р е ж а. Что там такое?
К а р е н и н. Все такое, Сережа, закончилось…
С е р е ж а. Что же закончилось?
К а р е н и н. Беда закончилась, Сережа, беда… (Прижимает Сережу к себе, плачет.
)Конец первого действия
Действие второе
Картина 15
Дом Карениных. Детская комната. Каренин держит в руках ребенка.
Рядом Сережа и нянька.
К а р е н и н. Вот, Сережа, ты был такой же маленький.
С е р е ж а. Не был.
К а р е н и н. Как же не был?
С е р е ж а. А ты был?
К а р е н и н. Я такое уже не помню, Сережа.
С е р е ж а. Я тоже такое не помню.
К а р е н и н. Почему же ты не помнишь? Тебе нельзя не помнить.
С е р е ж а. А я не помню.
К а р е н и н (няньке). Чего она так исхудала?
С е р е ж а. Где исхудала?
Н я н ь к а. Я думаю, что кормилица не годится, сударь.
С е р е ж а. Где исхудала?
К а р е н и н. Вон какая худая. (Няньке.) Отчего, вы думаете?
Н я н ь к а. Молоко не годится.
С е р е ж а. Кислое?
К а р е н и н. Кислое разве?
Н я н ь к а (усмехается). Какое ж кислое
— пустое.С е р е ж а. Это какое
— пустое?К а р е н и н. Так что же вы не скажете?
Н я н ь к а. Кому ж сказать? Анна Аркадьевна нездоровы все.
С е р е ж а. Это какое
— пустое?К а р е н и н. Это, Сережа, когда не сытное.
С е р е ж а. Невкусное?
К а р е н и н. И невкусное.
С е р е ж а. Так молоко все невкусное.
К а р е н и н (няньке). Надо доктора попросить осмотреть кормилицу.
Н я н ь к а. Кто ж попросит?
К а р е н и н. Спит.
С е р е ж а. А доктор вкусным сделает?
К а р е н и н. Ты, Сережа, не шуми слишком. Разбудишь маленькую. Доктор, да, сытным сделает.
С е р е ж а. А вкусным?
Ребенок начинает мякать.
К а р е н и н. Я потом тебе расскажу, Сережа. (Качает ребенка, что-то напевает.
)Нянька уводит Сережу из комнаты.
Каренин качает ребенка, пока тот не замолкает.
Каренин опускает его в кроватку.
С нежностью смотрит. Нагибается, целует. Входит нянька.
Каренин делает вид, что не целовал, а только укладывал.
К а р е н и н (шепотом). Я доктору скажу о кормилице. (Нянька кивает.) Там пришел кто-то?
Н я н ь к а. Княгиня Тверская…
Каренин на цыпочках выходит из детской. Идет к комнате Анны.
Слышны голоса.
Б е т с и. Если б он не уезжал, я бы поняла твой отказ и его тоже. Но твой муж должен быть выше этого…
А н н а. Я не для мужа, а для себя не хочу. Не говори этого!
Б е т с и. Да, но ты не можешь не желать проститься с человеком, который стрелялся из-за тебя…
А н н а. От этого-то я и не хочу.
Каренин, кашлянув, входит.
Б е т с и. А! Я очень рада, что вы дома. Вы никуда не показываетесь, и я не видала вас со времени болезни Анны. Я все слышала
— ваши заботы. Да, вы удивительный муж.К а р е н и н. Никаких забот нет. Я привычен со времен Сережи. (Анне.) Все не лучше?
А н н а. Мне кажется, лучше.
К а р е н и н. У тебя как будто лихорадочный цвет лица.
Б е т с и. Мы разговорились с нею слишком. Я чувствую, что это эгоизм с моей стороны, и я уезжаю.
А н н а. Нет, побудьте, пожалуйста. Мне нужно сказать вам… (Каренину.) Нет, вам. Я не хочу и не могу иметь от вас ничего скрытого. Бетси говорила, что граф Вронский желал быть у нас, чтобы проститься пред своим отъездом в Ташкент. Я сказала, что я не могу принять его.
Б е т с и. Вы сказали, мой друг, что это будет зависеть от Алексея Александровича…
А н н а. Да нет, я не могу его принять, и это ни к чему не… Одним словом, я не хочу…
Б е т с и. Она совсем не так сказала, Алексей Александрович. И я полагаю, что именно вы…
К а р е н и н. Благодарю вас, княгиня, за ваше участие и советы. Но вопрос о том, может ли или не может Анна принять кого-нибудь, она решит сама.
Б е т с и. Я все поняла. Я пойду.
Каренин поклонился. Бетси поцеловала Анну и вышла. Долгая тяжелая пауза.
К а р е н и н. Я очень благодарен за твое доверие ко мне. И очень благодарен за твое решение. Я тоже полагаю, что так как он едет, то и нет никакой надобности графу Вронскому приезжать сюда. Впрочем…
А н н а. Да уж я сказала, так что же повторять? Не будем никогда говорить про это…
К а р е н и н. Я предоставил тебе решить этот вопрос, и я очень рад видеть…
А н н а. Что мое желание сходится с вашим?
К а р е н и н. Да, и княгиня Тверская совершенно неуместно вмешивается в самые трудные семейные дела. В особенности она…
А н н а. Я ничему не верю, что об ней говорят. Я знаю, что она меня искренно любит.
Помолчали.
К а р е н и н. Я сейчас пошлю за доктором.
А н н а. Я здорова, зачем мне доктора?
К а р е н и н. Нет, маленькая худа, и, говорят, у кормилицы молоко постное.
А н н а. Для чего же ты не позволил мне кормить, когда я умоляла об этом? Все равно
— она ребенок, и его уморят…К а р е н и н. Анна…
Сел на колени, взял ее за руку. Анна не смотрит на него.
К а р е н и н. Анна.
А н н а. Что?
К а р е н и н. Анна…
Пытается лечь рядом с ней, втискивается на тот краешек кровати,
что остался от нее. Анна не двигается, смотрит в потолок.
К а р е н и н. Анна…
А н н а. Я не хочу…
К а р е н и н. Я немного полежать… Я устал…
А н н а. Я не хочу…
Каренин падает с кровати, с трудом поднимается. Смеется.
Анна смотрит на него как на дурака.
Картина 16
Зал дворца. Толпа аплодирует. Каренин, ворочая всем тазом и тупыми ногами,
выходит вперед.
Звучит музыка. Старичок-генерал вешает ему на грудь “Александра Невского”.
Каренин улыбается, кланяется. Аплодисменты. Каренин идет обратно.
Его хлопают по плечу, жмут руку, пытаются потрогать орден.
Каренин держится гордо и величаво. К нему подбегает человек. Вручает записку. Каренин читает. Улыбка сходит с лица Каренина.
Он идет через зал, на улицу, садится в карету.
К а р е н и н. Домой.
Карета трогается. Каренин жадно смотрит по сторонам на протяжении всего пути. Подъезжают к дому, Каренин взбегает по лестнице, швейцар отворяет ему дверь, заходит следом.
К а р е н и н. Где барыня?
Ш в е й ц а р. Уехали… Собрались и уехали…
К а р е н и н. С кем?
Ш в е й ц а р. Граф Вронский приезжали.
К а р е н и н. Куда?! Говори!
Ш в е й ц а р. В Италию, говорили…
Каренин сел, тяжело дышит.
К а р е н и н. А маленькая что?
Ш в е й ц а р. С собою взяли.
К а р е н и н. А…
Тут по лестнице спускается Сережа. Останавливается посреди передней.
С е р е ж а. Мама, что же, надолго уехала?
К а р е н и н (швейцару). Уйди.
Швейцар уходит. Каренин молчит.
С е р е ж а. Чего ты не отвечаешь мне про маму?
Каренин не отвечает, смотрит в пол. Сережа подходит.
С е р е ж а. Чего же молчишь? Куда она уехала?
Каренин поднимает на него глаза, полные ненависти.
К а р е н и н. Ты кто такой, негодник?!
С е р е ж а. Я не негодник, я
— Сережа.К а р е н и н. Ты что же от меня хочешь?! Вы что же от меня хотите?! Вы чего себе надумали?! Вы зачем меня топчете?! Я старик! Я старик! Я старик
!Сережа пятится.
К а р е н и н. Нет! Не ходи! Подойди! Говори мне!
Сережа замер на месте, его трясет.
К а р е н и н. Говори мне! Отвечай! Отвечай мне!
Ползет на коленях к Сереже.
К а р е н и н. Отвечай мне! Говори! Отвечай мне!
Бьет Сережу по щеке.
К а р е н и н. Отвечай мне! Отвечай мне! (Бьет.)
Сережа не шевелится, но и не плачет.
К а р е н и н. Отвечай мне! (Бьет еще. Закрывает лицо руками, рыдает
.)Сережа обнимает его голову, гладит.
Картина 17
Дом Каренина. Кабинет. Каренин сидит перед пустым листом бумаги.
Входит Лидия Ивановна.
Л и д и я И в а н о в н а. Я получила вашу записку, друг мой. Я все знаю. Я все слышала. Вы не должны отдаваться горю. Горе ваше велико, но вы должны найти утешение.
К а р е н и н. Я разбит, я убит, я не человек более! Я поднял руку на сына! Положение мое тем ужасно, что я не нахожу нигде, в самом себе не нахожу точки опоры.
Л и д и я И в а н о в н а. Вы найдете опору, ищите ее не во мне, хотя я прошу вас верить в мою дружбу. Опора наша есть любовь, та любовь, которую Он завещал нам. Бремя Его легко. Он поддержит вас и поможет вам.
К а р е н и н. Я слаб. Я уничтожен. Я теперь ничего не понимаю.
Л и д и я И в а н о в н а. Друг мой, не вы совершили тот высокий поступок прощения, которым я восхищаюсь и все, но Он, обитая в вашем сердце.
К а р е н и н. Силы человека имеют пределы, графиня, и я нашел предел своих. Целый день нынче я должен был делать распоряжения, распоряжения по дому, вытекавшие из моего нового, одинокого положения. Прислуга, гувернантка, счеты… Этот мелкий огонь сжег меня, я не в силах был выдержать. За обедом… я вчера едва не ушел от обеда. Я не мог перенести того, как сын мой смотрел на меня. Он не спрашивал меня о значении всего этого, но он хотел спросить, и я не мог выдержать этого взгляда. Он боялся смотреть на меня…
Л и д и я И в а н о в н а. Я понимаю, друг мой. Я все понимаю. Помощь и утешение вы найдете не во мне, но я все-таки приехала только затем, чтобы помочь вам, если могу. Если б я могла снять с вас все эти мелкие унижающие заботы… Я понимаю, что нужно женское слово, женское распоряжение. Вы поручаете мне?
К а р е н и н. Я вам поручаю…
Л и д и я И в а н о в н а. Мы вместе займемся Сережей. Я не сильна в практических делах. Но я возьмусь, я буду ваша экономка. Не благодарите меня. Я делаю это не сама…
К а р е н и н. Я не могу не благодарить.
Л и д и я И в а н о в н а. Но, друг мой, не отдавайтесь этому чувству, о котором вы говорили. Стыдиться того, что есть высшая высота христианина,
— кто унижает себя, тот возвысится. И благодарить меня вы не можете. Надо благодарить Его и просить Его о помощи. В Нем одном мы найдем спокойствие, утешение, спасение и любовь. (Замолчала. Шепотом молится.)Каренин тоже что-то нашептывает в унисон ей.
Л и д и я И в а н о в н а (закончила молитву, с решимостью взглянула на Каренина). Теперь я приступаю к делу. Наперво нужно объявить Сереже главное, и вы должны при этом быть. Далее только в крайнем случае я обращусь к вам. Необходимо пригласить Сережу.
Каренин позвонил в звонок.Вошел лакей.
Л и д и я И в а н о в н а. Пригласите Сергея Алексеича.
Л а к е й. Как угодно, графиня. (Выходит.
)Л и д и я И в а н о в н а. Это необходимо объявить, чтобы ничего более не повело к вопросам с его стороны.
К а р е н и н (почти испуганно). Что же вы хотите объявить ему?
Л и д и я И в а н о в н а. Вы узнаете о том, когда его пригласят, мой друг.
К а р е н и н. Я не полагаю, что ему правильно знать правду.
Л и д и я И в а н о в н а. Поверьте, образ матери останется для него непорочным.
Каренин хочет что-то сказать, но тут входит Сережа. Стоит у двери.
Л и д и я И в а н о в н а. Здравствуйте, молодой человек.
С е р е ж а. Здравствуйте.
Л и д и я И в а н о в н а. Что же вы там встали и не проходите, молодой человек?
К а р е н и н. Пройди, Сережа.
Сережа проходит, встает посреди кабинета
.Л и д и я И в а н о в н а. Вы уже совсем взрослый молодой человек, так?
Сережа пожимает плечами.
Л и д и я И в а н о в н а. Необходимо отвечать, а не водить плечом. Это недостойно такого молодого человека.
К а р е н и н. Ответь, Сережа.
С е р е ж а. Я не знаю.
Л и д и я И в а н о в н а. А я вижу, что вы весьма взрослый молодой человек, и потому я буду говорить с вами, как со взрослым.
Сережа пожимает плечами.
Л и д и я И в а н о в н а. Не нужно водить плечом. Я хочу вас спросить: известно ли вам, что сделалось с вашей… маман.
С е р е ж а. Она уехала.
Л и д и я И в а н о в н а. Это не так, молодой человек. Я хочу вам сказать, что ваша маман не уехала. Ваша маман умерла…
Каренин вздрогнул.
С е р е ж а. Как же она умерла?
Л и д и я И в а н о в н а. Это, я полагаю, вам сообщит ваш папа. Скажите ему, как это было, Алексей Александрович. Молодой человек должен знать.
Смотрит на Каренина. Каренин шарит глазами по кабинету.
Л и д и я И в а н о в н а. Скажите ему, друг мой.
К а р е н и н. Ты, Сережа… Я, Сережа… Мама… Маму… Она… поехала когда… Ее задавило поездом, Сережа…
С е р е ж а. Каким же поездом ее задавило?
К а р е н и н. На станции…
С е р е ж а. На какой же станции?
К а р е н и н. Там… (Показывает рукой за окно.) Там станция…
С е р е ж а. А как поезд задавить может?
К а р е н и н. Я, Сережа, не знаю… Как-то может…
Л и д и я И в а н о в н а. А вы, молодой человек, пойдите и подумайте, как поезд может задавить, а после спрашивайте.
С е р е ж а. Поезд никак задавить не может.
Л и д и я И в а н о в н а. Вы, что ли, нам не верите?
С е р е ж а. Я не знаю…
Л и д и я И в а н о в н а. Ну вот идите и подумайте.
Сережа стоит.
Л и д и я И в а н о в н а. Идите, молодой человек.
Сережа, помедлив, выходит.
Л и д и я И в а н о в н а. Уверяю вас, друг мой, он поверил… Но вы заметили, что он едва ли сожалеет об этой утрате. Дети чутко ощущают справедливость…
К а р е н и н. Это жестоко.
Л и д и я И в а н о в н а. Не более жестоко, чем то, что пережили вы. Доверьтесь мне, Алексей Александрович, это только во благо. Мы должны, обязаны похоронить эту отвратительную женщину даже в наших и его мыслях. Ее более не должно быть. А теперь мы вас поедем лечить от вашего недуга.
К а р е н и н. Я не болен.
Л и д и я И в а н о в н а. Еще как больны. Но ваш недуг исцелим. Мы едем к Ландо.
К а р е н и н. Что такое Ландо?
Л и д и я И в а н о в н а. Как, вы не знаете Жюля Ландо, знаменитого Жюля Ландо, ясновидящего? Вот что происходит от жизни в затворниках, вы ничего не знаете. Ландо был приказчиком в магазине в Париже и пришел к доктору. У доктора в приемной он заснул и во сне стал всем больным давать советы. И удивительные советы. Теперь он здесь, и весь свет на него молится. Графиню Беззубову вылечил, и она так полюбила его, что усыновила.
К а р е н и н. Усыновила
?Л и д и я И в а н о в н а. Усыновила, и теперь он не Ландо больше, а граф Беззубов. Но он не любит этого титула, и потому для нас он Ландо, и потому мы едем к Ландо. Собирайтесь, Алексей Александрович.
К а р е н и н. Я полагаю…
Л и д и я И в а н о в н а. Ничего не желаю слышать. Собирайтесь…
Каренин покорно вышел из-за стола. Пошел за Лидией Ивановной.
Картина 18
Пустая зала в доме Ландо. Ландо на стуле сидит в самом конце залы.
Лидия Ивановна и Каренин входят почти на цыпочках.
Л и д и я И в а н о в н а (шепотом). Пойдите и дайте ему руку, друг мой.
К а р е н и н. Что же я скажу ему?
Л и д и я И в а н о в н а. Ему не нужно ничего говорить, он все знает за нас…
К а р е н и н. Лидия Ивановна…
Л и д и я И в а н о в н а. Идите…
Каренин пошел к Ландо на прямых ногах. Встал рядом.
Ландо не глядит на него. Каренин стоит.
Л и д и я И в а н о в н а. Руку… Дайте ему вашу руку…
Каренин оборачивается на нее. Показывает правую, а затем левую руку.
Лидия Ивановна показывает левую. Каренин протягивает Ландо левую руку.
Ландо не берет. Руки его лежат на коленях, а глаза закрыты.
Л и д и я И в а н о в н а. Подложите… подсуньте…
Каренин подсовывает руку под ладонь Ландо. Ландо хватает пальцы Каренина,
тот вздрагивает.
Л а н д о. Что за вздор! Что за бессмысленный вздор ты говоришь!
К а р е н и н. Я ничего…
Л а н д о. Нет, это правда. Что, что правда? Что я умру. Я видела сон.
Каренин бледнеет.
Л а н д о. Сон? Да, сон. Давно уж я видела этот сон. Я видела, что я вбежала в свою спальню, что мне нужно там взять что-то, узнать что-то, ты знаешь, как это бывает во сне. И в спальне, в углу, стоит что-то. Ах, какой вздор! Как можно верить… И это что-то повернулось, и я вижу, что это мужик с взъерошенною бородой, маленький и страшный. Я хотела бежать, но он нагнулся над мешком и руками что-то копошится там… Он копошится и приговаривает по-французски, скоро-скоро, и, знаешь, грассирует: “Il faut le battre le fer, le broyer, le petrir…” И я от страха захотела проснуться, проснулась… но я проснулась во сне. И стала спрашивать себя, что это значит. И Корней мне говорит: родами, родами умрете, родами, матушка… И я проснулась… Какой вздор, какой вздор! (Каренин начал освобождать руку.) Я дурная женщина, я погибшая женщина,
— думала она, — но я не люблю лгать, я не переношу лжи, а его, мужа, пища — это ложь. Он все знает, все видит, что же он чувствует, если может так спокойно говорить? Убей он меня, убей он Вронского, я бы уважала его. Но нет, ему нужны только ложь и приличие…Каренин с надеждой поглядел на Лидию Ивановну. Она сделала жест, что еще не все.
Л а н д о. Боже мой! Прости меня! Все кончено. У меня ничего нет, кроме тебя. Помни это. (Отбросил руку Каренина. Тот схватил ее, словно она побывала в кастрюле с кипятком, открыл глаза.) Будет известие… Идите…
Каренин, держась за руку, покорно пошел к Лидии Ивановне.
Л и д и я И в а н о в н а. Что он сказал?
К а р е н и н. Будет известие.
Л и д и я И в а н о в н а. Что же за известие? Это только сказал?
К а р е н и н. Будет известие.
Л и д и я И в а н о в н а. Это что-то значит…
К а р е н и н. Будет известие… (Валится в обморок.
)Картина 19
Дом Каренина. Комната Сережи. Сережа сидит за партой.
Каренин против него
— за столом.К а р е н и н. Ты гулял сегодня хорошо?
С е р е ж а. Да, весело было.
К а р е н и н. А урок ты выучил?
С е р е ж а. Это который урок?
К а р е н и н. Который я тебе давал.
С е р е ж а. Значит, выучил.
К а р е н и н. И рассказать сможешь? (Пауза.) Так сможешь рассказать?
С е р е ж а. Смогу… А который урок?
К а р е н и н. Тот, что я тебе давал.
С е р е ж а. Я не помню, который ты мне давал.
К а р е н и н. Как же не помнишь? Ты его выучил?
С е р е ж а. Выучил, но забыл
— который.К а р е н и н. А как же ты его выучил, если забыл?
С е р е ж а. Я сначала выучил, а после забыл.
К а р е н и н. Я тебе, Сережа, про Еноха давал, помнишь?
С е р е ж а. Про Еноха выучил.
К а р е н и н. И рассказать сможешь?
С е р е ж а. Смогу.
К а р е н и н. Ну и расскажи, раз так…
Сережа качается на стуле.
К а р е н и н. Что-то не видно, чтобы выучил.
С е р е ж а. Я выучил, что Бог забрал Еноха живым на небо…
К а р е н и н. И что же?
С е р е ж а. А почему тогда мама умерла? Она разве хуже Еноха.
Каренин выпрямился.
С е р е ж а. Дурные только могут умереть, но хорошие все могут быть как Енох.
К а р е н и н. Это, Сережа, сложный вопрос.
С е р е ж а. В чем же сложный?
К а р е н и н. В том и сложный, что мы не можем знать, кто дурной, а кто хороший.
С е р е ж а. Почему же не можем? Разве мама дурная?
К а р е н и н. Мама, Сережа, она… не дурная…
С е р е ж а. Чего же она тогда умерла?
К а р е н и н. Потому как умереть и не дурные могут…
С е р е ж а. Почему же Еноха живым взяли, а маму не взяли?
К а р е н и н. Это, Сережа, только Бог решает. Вот для того и нужно Писание учить, чтобы заслужить.
С е р е ж а. Значит, мама не учила?
К а р е н и н. Почему же
— учила.С е р е ж а. Плохо разве учила?
К а р е н и н. Полагаю, хорошо учила.
С е р е ж а. Чего же не взяли?
К а р е н и н. Я этого, Сережа, не могу знать.
С е р е ж а. Зачем же тогда учить, если не возьмут?
Каренин вздохнул. Тут, на счастье, Каренина вошла Лидия Ивановна в наряде.
Л и д и я И в а н о в н а. Молодой человек, я украду вашего отца. Алексей Александрович, нам надо поговорить.
Каренин поспешно встал.
Л и д и я И в а н о в н а. Пойдемте в кабинет.
Они вышли в коридор.
Л и д и я И в а н о в н а. Нам надо поговорить о грустном для вас деле. Я все бы дала, чтоб избавить вас от некоторых воспоминаний, но другие не так думают…
К а р е н и н. Он только спрашивал о матери, я не знал, что ответить. Вы спасли меня.
Л и д и я И в а н о в н а. Я получила от нее письмо. Она здесь, в Петербурге…
Заходят в кабинет.
Л и д и я И в а н о в н а. Она хочет видеть сына.
Каренин помолчал.
К а р е н и н. Я не полагаю, чтоб я имел право отказать ей.
Л и д и я И в а н о в н а. Друг мой! Вы ни в ком не видите зла!
К а р е н и н. Я, напротив, вижу, что все есть зло. Но справедливо ли это?
Л и д и я И в а н о в н а. Нет. Есть предел всему. Я понимаю безнравственность, но я не понимаю жестокости к вам! Как оставаться в том городе, где вы? Нет, век живи, век учись. И я учусь понимать вашу высоту и ее низость.
К а р е н и н. Я все простил и потому не могу лишать ее того, что есть потребность любви для нее,
— любви к сыну…Л и д и я И в а н о в н а. Но любовь ли это, друг мой? Искренно ли это? Положим, вы простили, вы прощаете… но имеем ли мы право действовать на душу этого ангела? Он считает ее умершею. Он молится за нее и просит Бога простить ее грехи… И так лучше. А тут что он будет думать?
К а р е н и н. Я не думал об этом.
Л и д и я И в а н о в н а. Если вы спрашиваете моего совета, то я не советую вам делать этого. Разве я не вижу, как вы страдаете, как это раскрыло ваши раны? Но, положим, вы, как всегда, забываете о себе. Но к чему же это может повести? К новым страданиям с вашей стороны, к мучениям для ребенка? Если в ней осталось что-нибудь человеческое, она сама не должна желать этого. Нет, я не колеблясь не советую, и, если вы разрешите мне, я напишу к ней.
К а р е н и н. Напишите… Ваше право. (Вышел из кабинета.
)Картина 20
Казанский собор. Толпа. Только закончилась пасхальная служба.
Каренин и Сережа возле колонны. Каренин поправляет на Сереже костюмчик.
С е р е ж а. Знаешь, о чем я лишнее, не в счет, помолился?
К а р е н и н. Откуда ж мне знать. Чтоб учиться лучше?
С е р е ж а. Нет.
К а р е н и н. Игрушки разве?
С е р е ж а. Не это. Отличное, но секрет! Когда сбудется, скажу. А ты о чем молился?
К а р е н и н. Я… Да о чем же я молился?.. Так, как все, и молился.
С е р е ж а. А я, как все, и про другое. А ты про другое молился? (Увидел незнакомую икону.) А это которая икона.
К а р е н и н. Это…
Подходит женщина в платке.
Ж е н щ и н а. Алексей Александрович, прошу!
Каренин оборачивается
— это Анна. Каренин делает шаг в сторону.Смотрит в колонну.
Анна садится на корточки за Сережей.
А н н а. Сережа!
Сережа оборачивается.
А н н а. Сережа! Мальчик мой милый!
С е р е ж а. Мама!!! (Бросается ей на шею. Обнимаются, целуются.) Я знал. Нынче Пасха. Я знал, что ты придешь. Я молился только про это. (Анна мнет его, плачет.) О чем же ты плачешь, мама? Мама, о чем ты плачешь?
А н н а. Я? Не буду плакать… Я плачу от радости. Я так давно не видела тебя. Я не буду, не буду…
С е р е ж а. Вот и папа тут… Папа!
Каренин смотрит в колонну.
А н н а. Я знаю, Сережа. Я видела его.
С е р е ж а. А ты чего же в этом? (Стянул с нее платок. Поглядел, снова обнял.
)С е р е ж а. Мама, душечка, голубушка!
А н н а. Но что же ты думал обо мне? Ты не думал, что я умерла?
С е р е ж а. Никогда не верил.
А н н а. Не верил, друг мой?
С е р е ж а. Я знал, я знал! А где ты была?
А н н а. Я была… Милый, милый Кутик! Ты не забудешь меня?!
С е р е ж а. Не забуду…
А н н а. Ты… (Прижалась к нему.
)С е р е ж а. Почему же ты папу не обнимешь?
А н н а. Папу я обниму, обниму…
С е р е ж а. Вот же он и стоит.
А н н а. Да, да.
С е р е ж а. Папа! Мама же пришла!
А н н а. Потом, потом, Сережа. Сережа, друг мой, люби его, он лучше и добрее меня, и я пред ним виновата. Когда ты вырастешь, ты рассудишь.
Каренин не удержался и глянул на нее.
С е р е ж а. Лучше тебя нет!..
А н н а. Душечка, маленький мой! Люби его…
Каренин заметил, что к ним идет Лидия Ивановна с куличом. Каренин покашлял. Анна повернула к нему заплаканное лицо.
К а р е н и н (не глядя Анне в глаза). Лидия Ивановна сейчас будут
.А н н а (кивнула, вынула два крашеных пасхальных яйца. Одно дала Сереже.) Возьми это, Кутик. Это мама… (Сережа взял яйцо. Протянула второе яйцо Каренину.) Это вам… Возьмите.
Каренин, не глядя на нее, принял яйцо.
А н н а. Прости меня за все. Обещаю, ты меня более не увидишь. (Накинула платок и зашла за колонну.
)Каренин сделал шаг за ней, но остановился. Сережа заревел.
Каренин прижал его к себе. Подошла Лидия Ивановна.
Л и д и я И в а н о в н а. Вот вы где! Чего это случилось?
Каренин отворачивается от нее, так как у него мокрые глаза.
Л и д и я И в а н о в н а. Алексей Александрович, что у вас произошло?
К а р е н и н. Он… ногу ему отдавили при давке.
Л и д и я И в а н о в н а. И что же за беда, молодой человек? Ну отдавили, ну и пройдет. А вы чего же замолкший, Алексей Александрович.
К а р е н и н. Служба…
Л и д и я И в а н о в н а. Да, служба умиротворяет, это воистину. Пойдемте же разговляться, поговели, и Христос с ним.
К а р е н и н. Мы сейчас будем, Лидия Ивановна…
Л и д и я И в а н о в н а. Жду вас в карете. (Пошла с куличом на улицу, не удержалась, отломила кусочек, сунула в рот.
)Картина 21
Дом Каренина. Кабинет.
Каренин и Лидия Ивановна пьют кофей.
Л и д и я И в а н о в н а. Хорош был ужин. Вполне хорош, мой друг. Во всей вере для меня самое тяжелое бывает
— это посты. И уж сколько грешных мыслей за пост ни прогонишь. Господи, прости. А Сергей Алексеич что-то нынче и невесел, и хмурится все.К а р е н и н. То ногу ж ему отдавили…
Л и д и я И в а н о в н а. Да он ногу-то и не помнит уже. А хмурится и хмурится все. Но сердце… Я вижу в нем сердце отца, и с таким сердцем ребенок не может быть дурен. Вы что-то тоже сегодня невеселы, Алексей Александрович. Такой праздник, а вы в задумчивости. А у меня новость для вас хорошая в запасе.
К а р е н и н. Лидия Ивановна, я новостей не хочу…
Л и д и я И в а н о в н а. Поверьте мне, новость весьма хороша… Я бы и раньше, да все Сергей Алексеич рядом.
К а р е н и н (поняв, что за новость, поднял на нее глаза). В чем же новость?
Л и д и я И в а н о в н а. Новость хороша. Я через своих знакомых разведала и узнала, что эти… отвратительные люди кончили свои дела и нынче уезжают. Хороша вам новость?
К а р е н и н (безразлично). Хороша…
Л и д и я И в а н о в н а. Только новость-то не вся, а полновости.
К а р е н и н. Что же еще?
Л и д и я И в а н о в н а. Сказали еще, что не пожилось им, что она его ревностью измучила, а он и не рад уже и все сторонится ее теперь, и больше не нужна она ему.
К а р е н и н. Это их только дело.
Л и д и я И в а н о в н а. Это, я понимаю, есть расплата за грех и ту жестокость, которую они для вас сделали. Божья милость, она только на праведников распространяется. И любви только праведники достойны. А то, что они придумали любовью,
— это лишь безнравственность. Вот вы человек достойный и настоящий. Только такой, как вы, любви и достойны. И то, что эта отвратительная женщина отвергла вашу любовь, говорит, что она недостойна любви вообще…К а р е н и н. Всякий достоин.
Пауза.
Л и д и я И в а н о в н а (тяжело задышала). Всякий достоин, да не всякому дано.
К а р е н и н. Кому не дано, тот сам виновен.
Л и д и я И в а н о в н а. В чем же вы виновны?
К а р е н и н. Во многом виновен. Во лжи виновен. В подлости.
Л и д и я И в а н о в н а. В чем же подлость ваша?
К а р е н и н. В малодушии…
Л и д и я И в а н о в н а. Нисколько я в вас малодушия не увидела, вы, напротив, человек большой душевной организации.
К а р е н и н. Это только в сравнении с другими мелкими душами.
Л и д и я И в а н о в н а. Для меня это не так.
К а р е н и н. Это ваше право.
Л и д и я И в а н о в н а. В чем же я виновна тогда, Алексей Александрович? Впрочем, я имею любовь. (Голос ее сильно задрожал.) К вам имею любовь…
К а р е н и н. Я знаю ваше ко мне отношение и благодарю вас за него.
Л и д и я И в а н о в н а. Это другое отношение, что вы знаете. Любовь моя к вам не дружеская…
Каренин поднял взгляд.
Л и д и я И в а н о в н а. Любовь моя к вам самая естественная…
К а р е н и н. Что же это значит?
Л и д и я И в а н о в н а. Что я вас люблю
— значит… (Встала, сделала шаг к Каренину.)Каренин тоже встал. Сделал шаг от Лидии Ивановны.
К а р е н и н. Лидия Ивановна…
Л и д и я И в а н о в н а. Вы знаете: я только месяц была замужем.
К а р е н и н. Прошу вас…
Л и д и я И в а н о в н а (плачет). Жизнь прошла… Ничего нет…
К а р е н и н. Лидия Ивановна…
Л и д и я И в а н о в н а. Сегодня такой праздник, а я люблю вас… Скажите мне.
К а р е н и н. Лидия Ивановна…
Л и д и я И в а н о в н а. Скажите мне. Я же вам сказала.
Каренин молчит.
Л и д и я И в а н о в н а. Скажите мне.
К а р е н и н. Я не могу быть для вас… Я не могу любить вас.
Л и д и я И в а н о в н а. Ну вот, а обвиняли себя в малодушии. Я знаю, почему вы не можете… Я видела сегодня ее, и вас видела… Вы были хороши в своей любви к ней. Я видела вас. Я завидовала ей. Если б вы были с ней хороши так с самого вашего начала, то ничего бы не случилось. Поверьте мне.
Молчат.
Л и д и я И в а н о в н а. Надеюсь, наши дружеские отношения сохранятся?
К а р е н и н. Ничего не изменилось.
Л и д и я И в а н о в н а. Я могу и впредь быть вам помощницей?
К а р е н и н. Я буду только рад.
Л и д и я И в а н о в н а. Тогда, полагаю, это все, что я имела вам сказать.
К а р е н и н. Я могу пойти?
Л и д и я И в а н о в н а. Идите, мой друг.
Каренин, шатаясь, выходит в коридор, идет вдоль стенки. Останавливается перед комнатой Сережи. Стоит, прислушивается. Тихонько заходит.
Сережа лежит в темноте с открытыми глазами, разглядывает подаренное Анной яйцо. Оборачивается на Каренина.
С е р е ж а. Папа?
К а р е н и н (подходит). Да, я, Сережа. (Садится на кровать.) Что же ты тут делаешь без свечки?
С е р е ж а. Маму смотрю. (Показывает яйцо.
)К а р е н и н. И видно тебе без свечки?
С е р е ж а. Мне без свечки виднее. А где твое?
К а р е н и н. Мое? Мое здесь. (Вынимает из кармана яйцо.
)С е р е ж а. Покажи.
Каренин дает ему яйцо. Сережа сравнивает их.
К а р е н и н. А мы даже и в битки не поиграли.
С е р е ж а. Без мамы и не поиграли.
К а р е н и н. Давай сейчас и поиграем.
С е р е ж а. А можно мамиными играть?
К а р е н и н. А почему же нельзя? Она на то и дала.
С е р е ж а. Раз на то, тогда поиграем. (Отдает Каренину яйцо.
)К а р е н и н (выставляет его в руке). Ты вот и бей.
С е р е ж а. Почему же я?
К а р е н и н. Я ж старый совсем, не вижу ничего.
С е р е ж а. Совсем не видишь?
К а р е н и н. Совсем не вижу. Совсем старый.
Сережа смеется. Каренин тоже.
С е р е ж а. Вот я сейчас ударять буду.
К а р е н и н. Ударяй.
Сережа бьет, смотрит на свое яйцо. Каренин ощупывает свое.
К а р е н и н. Чья же взяла? Твоя взяла
— мое поломано.С е р е ж а. И мое поломано. Покажи-ка свое. (Каренин дает яйцо.) И вправду поломано…
К а р е н и н. Это, Сережа, значит
— победила дружба.С е р е ж а. Кого же победила?
К а р е н и н. Недружбу. Хочешь, я с тобою лягу?
С е р е ж а. Хочу.
(Двигается к стенке.)Каренин ложится рядом, Сережа укрывает его одеялом. Долго молча лежат.
К а р е н и н. Ты, Сережа, мне скажи… Ты с мамою больше хочешь жить или со мною?..
Пауза.
С е р е ж а. С двумя чтобы, хочу.
К а р е н и н. С двумя никак нельзя, Сережа.
С е р е ж а. Почему же?
К а р е н и н. Так Богу угодно.
С е р е ж а. Если он с двумя не хочет, то я и отвечать тогда не стану.
К а р е н и н. Можешь пока и не отвечать. Но потом, Сережа, надо будем мне сказать. Скажешь, Сережа? Потом… Скажешь мне, Сережа…
Сережа не отвечает. Каренин поворачивается к нему. Сережа спит.
***
В углу комнаты слышен странный металлический звук. Каренин оборачивается.
Там мужик с взъерошенною бородой, маленький и страшный.
Он копошится в каком-то мешке, гремит железом.
М у ж и к. Il faut le battre le fer, le broyer, le petrir… Il faut le battre le fer, le broyer, le petrir…
Каренин страшно кричит на него.
***
И просыпается. Выскакивает из постели. Сережа спит, положив руки под щеку. Каренин идет из комнаты, по коридору, вниз, на улицу, в ночь.
Картина 22
Дом Ландо. Спальня. Каренин стоит в дверях. За ним лакей. Ландо сидит на постели.
К а р е н и н. Прошу вас, сударь. Мне нужно знать…
Л а н д о. Чего же вы хотите знать?
К а р е н и н. Мне было известие.
Л а н д о. Я более не принимаю, я завтра уезжаю в Париж, вы, русские, уничтожили меня своими страстями. Там только просят лечить и сеанс с умершей болонкой, а тут нет ни одной счастливой семьи. Я так более не в силах.
К а р е н и н. Прошу вас…
Л а н д о. Зачем вам это?
К а р е н и н. Это необходимо. Прошу вас, сударь.
Л а н д о. Хорошо, идите в залу.
К а р е н и н. Благодарю вас, сударь.
Идут с лакеем по коридорам, лестницам, входят в ту самую залу,
где была их первая встреча.
Ландо уже сидит на своем стуле. Лакей придерживает Каренина за плечо.
Л а к е й. Подойдите и дайте ему руку.
К а р е н и н. Я все знаю…
Лакей отпускает его и выходит. Каренин идет к Ландо уверенным шагом.
Вкладывает левую руку в ладонь Ландо.
Л а н д о (хватает пальцы). Моя любовь все делается страстнее и себялюбивее, а его все гаснет и гаснет, и вот отчего мы расходимся. И помочь этому нельзя. У меня все в нем одном, и я требую, чтоб он весь больше и больше отдавался мне. А он все больше и больше хочет уйти от меня. Мы именно шли навстречу до связи, а потом неудержимо расходимся в разные стороны. И изменить этого нельзя. Он говорит мне, что я бессмысленно ревнива, и я сама говорила себе, что я бессмысленно ревнива, но это неправда. Я не ревнива, а я недовольна. Но… Если б я могла быть чем-нибудь, кроме любовницы, страстно любящей одни его ласки, но я не могу и не хочу быть ничем другим. И я этим желанием возбуждаю в нем отвращение, а он во мне злобу, и это не может быть иначе. Если он, не любя меня, из долга будет добр, нежен ко мне, а того не будет, чего я хочу, да это хуже в тысячу раз даже, чем злоба! Это
— ад! А это-то и есть. Он уж давно не любит меня. А где кончается любовь, там начинается ненависть. Этих улиц я совсем не знаю. Горы какие-то и все дома, дома… И в домах все люди, люди… Сколько их, конца нет, и все ненавидят друг друга. Ну, пусть я придумаю себе то, чего я хочу, чтобы быть счастливой. Ну? Я получаю развод, Алексей Александрович отдает мне Сережу, и я выхожу замуж за Вронского. Ну, я получу развод и буду женой Вронского. Что же, люди перестанут так смотреть на меня, как они смотрели нынче? Нет. Сережа перестанет спрашивать или думать о моих двух мужьях? А между мною и Вронским какое же я придумаю новое чувство? Возможно ли какое-нибудь не счастье уже, а только не мученье? Нет и нет! Невозможно! Мы жизнью расходимся, и я делаю его несчастье, он мое, и переделать ни его, ни меня нельзя. Все попытки были сделаны, винт свинтился. Да, нищая с ребенком. Она думает, что жалко ее. Разве все мы не брошены на свет затем только, чтобы ненавидеть друг друга и потому мучать себя и других? Гимназисты идут, смеются. Сережа? Я тоже думала, что любила его, и умилялась над своею нежностью. А жила же я без него, променяла же его на другую любовь и не жаловалась на этот промен, пока удовлетворялась той любовью. Прикажете до Обираловки? Да. Да! Да! Да!Каренин видит теперь не залу, а железнодорожную станцию, полную уродливых, наглых и гадких людей.
Анна идет сквозь них. Ни один более человек не идет в том же направлении, что она.
Л а н д о. У Катерины Андреевны, все у нее, ma tante! Девочка
— и та изуродована и кривляется. Да, на чем я остановилась? На том, что я не могу придумать положения, в котором жизнь не была бы мученьем, что все мы созданы затем, чтобы мучаться, и что мы все знаем это и все придумываем средства, как бы обмануть себя. А когда видишь правду, что же делать? На то дан человеку разум, чтобы избавиться от того, что его беспокоит…Анна идет по перрону.
Л а н д о. Избавиться от того, что беспокоит. Да, очень беспокоит меня, и на то дан разум, чтоб избавиться, стало быть, надо избавиться. Отчего же не потушить свечу, когда смотреть больше не на что, когда гадко смотреть на все это? Но как? Зачем этот кондуктор пробежал по жердочке, зачем они кричат, эти молодые люди в том вагоне? Зачем они говорят, зачем они смеются? Все неправда, все ложь, все обман, все зло!..
На станцию въезжает товарный поезд.
Л а н д о. Настоящие… Настоящие… Настоящие… Боже мой, куда мне? Туда! Туда, на самую середину, и я накажу его и избавлюсь от всех и от себя.
Анна подходит к краю платформы, глядит на шпалы, присыпанные смешанным с углем песком. Поезд равняется с нею. Она снимает с руки красный мешочек.
Пригнувшись, шагает под поезд.
Л а н д о. Где я? Что я делаю? Зачем?
Ландо откидывает руку Каренина. Открывает глаза,
смотрит на Каренина влажными глазами.
Л а н д о. И свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей все то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла.
Каренин ничего не может сказать, даже эмоций нет на его лице.
Он молча разворачивается и идет из залы.
Уходит.
Эпилог
Дом Каренина. Каренин входит в переднюю.
К а р е н и н. Письма были ли?
Ш в е й ц а р. Ничего не было. Анну Алексевну привезли…
К а р е н и н. Что ли?
Скидывает на пол пальто. Поднимается в детскую, входит.
На кровати спит маленькая девочка.
Нянька сидит рядом.
К а р е н и н. Идите, я побуду.
Нянька выходит. Каренин садится на место няньки. Смотрит на девочку.
Долго смотрит.
К а р е н и н. Зачем же ты, Аня?
Встает на колени, кладет голову рядом с девочкой. И так засыпает.
Занавес