Из записей 2006 года
Опубликовано в журнале Урал, номер 1, 2008
Сосед и сказки
Наш сосед по кухне десятилетиями не давал нам спать: носился (в киоск —из киоска), зажигал газ… Когда запах гари становился трудновыносим, я выходила на кухню. А навстречу летели из соседской кастрюли яйца, в воздухе взрываясь, как фейерверк: желток падал вниз, а белок мелкими частями вместе со скорлупой — мне в лицо…
Пожарных вызывали два раза, а сами спасали квартиру — без счету…
Когда кого-то из нас сосед встречает на кухне или в коридоре, то грозно спрашивает:
— Фамилия?!
А когда он приводит собутыльника, обычно вскоре начинается драка, и тогда мы закрываемся на ключ, чувствуя себя кроманьонцами среди неандертальцев…
И вот недавно мне Юра Фрейдин дал совет:
— Нина, а начните писать добрые сказки, и тогда — может быть — вокруг что-то изменится в лучшую сторону.
Я подумала: хороший совет (Слово ведь влияет: написал Гумилев, что пуля отлита, отлили — убили. А я буду писать что-то светлое, вот и светлее будет).
Этот разговор происходил в Москве, на вечере Наташи Горбаневской. И рядом стояла Людмила Улицкая. Она сказала:
— Как можно писателю что-то советовать — ведь он может писать только то, что пишется.
Я подумала: и она права! “Ветру, и орлу, и сердцу девы нет закона”… Начали же мы писать исторический роман, ну и что — на третьей странице князь Владимир закусывал помидорами (а сын пришел: ма, помидоры появились у нас 200 лет тому назад).
В общем, оба правы, так кто же более прав? Не найдя ответа, забыла я про этот разговор.
А в столице я познакомилась с Яном Шенкманом из “Независимой газеты” — дело было у Сережи Костырко в “Новом мире”. И вскоре Ян написал электронное письмо — предложил публиковать сказки с моими иллюстрациями.
Стали мы с мужем писать сказки. Они словно сами вдруг посыпались просто из нас или откуда-то из пространства возле нас… Одна за другой, десяток подряд!
И вот через три месяца заметили, что сосед наш не пьет. Чудо!!!
И месяц он не пьет, и второй. А такого НИКОГДА не было! Наш сосед мог терпеть — максимум — два часа, ну — три (редко). Один раз не пил сутки, потому что валялся в отключке, перепивши.
И тут-то мы вспомнили тот совет Юры начать писать сказки! Точно: мир вокруг нас переструктурировался!
— Теперь вы обречены писать добрые сказки! — сказал наш друг Запольских.
— Да мы что — мы только рады!
И вот тут-то сказки у нас перестают писаться, и все! Так же точно садимся за компьютер (то есть Слава садится, а я лежу на диване и читаю наброски, мы их обсуждаем). У нас сюжетов полно — самых сказочных, но тык-пык… не идет ничего! Слова деревянны.
— Он снова запьет? — печально вопрошаю я.
И сосед запивает. Только иногда уже печально смотрит на нас: мол, вы что — нисколько о моем здоровье не думаете, что ли?
И вот привозят внуков, а самый старший — пятилетний Саша — что-то прячет за спиной. Ну, думаю, сюрприз, рисунок какой-то, наверное.
— Саша, покажи!
Он — раз! — резко руку достал из-за спины, а она — в гипсе.
— Сломал руку! Господи Боже мой!
— Дедушка, знаешь, я боюсь рентгеновского снимка, я его на лоджии спрятал!
— А рука со снимка ночью стучит в окно, — начал дед (и сказка покатилась, но если б меня спросили: пусть рука у внука будет сломана и сказка написана или рука цела, но сказки нет… я бы — конечно — ответила:
— Пусть лучше сказки не будет, но рука внука останется целой!)
Мы все хорошие?
Я поехала навестить родителей. В плацкартном вагоне было шумно, да еще радио надрывалось:
— Любовь зарядила огни-пистолеты…
Мой верхний сосед — молодой таджик — присел рядом со мной, и я попросила его выключить радио. И тут стало слышно, как мужчина с бокового сиденья возмущался:
— … еще и таджиков понаехало!
— Пожалуйста, прошу вас: давайте не будем никого обижать — мы все люди ведь! — взмолилась я.
Сразу повисла такая тишина, что я испугалась. А ведь клялась мужу, что не буду ввязываться ни в какие споры, а только буду молчать. Тишина грозово продолжала висеть. Я осмотрелась. Так: силы — конечно — неравные. Мы с таджиком явно не отобьемся от мужчин на боковых сиденьях! У одного плечи от стенки до стенки купе (буквально), другой с такими кулаками! Напротив меня сидела шестнадцатилетняя девушка с “Мастером и Маргаритой” в руках, но в тонкой обложке! Если примет нашу сторону, тонкой обложкой не отбиться! Над нею кто на полке — забинтованный юноша! Даже если он примет нашу сторону, то не боец. Господи, помоги!
Наконец противник таджиков заговорил:
— Да я что… я ничего. У меня самого первая жена была еврейка, сын живет в Израиле, а вторая жена — грузинка, она идеальная, но единственный недостаток — усы начинают у нее пробиваться.
— Усы тоже красиво, — заметила я.
— Нет, усы — нет! Но сын красавец — чисто Грибоедов!
— Да, да, Грибоедов мне тоже кажется красавцем, — зачастила я.
— А главное — писал Грибоедов то, что было: алкаши так алкаши.
— А где у Грибоедова алкаши?
— Везде по России!
Слава Богу! Кажется, пронесло, и скандала не будет, подумала я.
А мужчины с боковых сидений продолжали сыпать истории об интернациональной дружбе.
— У меня соседи сдают комнату таджику, он на стройке работает. Как получка, так приезжает милиционер — половину пощипал. Я ему говорю: “Тебя сдает чисто прораб твой! Откуда бы милиционеру знать, когда деньги выдают!”
— А у нас хозяйка была армянка, платила всем хорошо, продала фирму русской женщине, та приехала и спросила, чьи машины. Ей отвечают: грузчиков. У грузчиков свои машины, она раз — снизила зарплаты!.. Хорошо, что я успел солярий купить — у меня псориаз, купил солярий-трехножку за сорок тысяч рублей.
Забинтованный тоже внес свою лепту:
— У меня друг — казах. Будь ты хоть трижды узкоглазым, если живешь в Новосибирске — тебе одно название “сибиряк”!
Только девушка отклонилась от темы и понесла учение Нарбекова в массы:
— Надо смело мечтать! Вот я представляю, что буду жить в особняке! Машина у меня будет — последней модели! И лет через пять я уже в купе поеду, а не так…
— А это еще надо посмотреть! — прервал ее мужчина, у которого плечи от стенки до стенки. — Вот с нами — на переднем пути — ехал узбек, потом оказалось, что он очень богат! Мы его спросили: так какого хрена ты ездишь в плацкарте! Он говорит: поговорить охота, а в купе не с кем — всего три человека…
Девушку это не остановило — она яростно продолжала ввинчивать в нас учение Нарбекова:
— Сейчас все миллионеры наши платят ему шесть процентов за то, что он научил их, как стать миллионерами…
— По-моему, это не очень хорошо, — робко заметила я. — Почему не отдать деньги инвалидам или сиротам?
В это время наш таджик выложил на столик упаковку киви и упаковку мандаринов — предложил угощаться. Также он полиэтиленовый мешок из-под белья повесил под стол — для мусора. Забинтованный (представился: Валерун) тут же достал две банки консервов. Я — бутерброды с сыром. А боковые — курицу и пиво. У девушки оказались с собой пряники и конфеты. Все познакомились, рассказали свои истории жизни. А когда надо было ложиться спать и девушка пожаловалась, что от окна дует, таджик принес второе одеяло и так завесил окно, что стало тепло…
Я достала записную книжку и решила записать пару историй.
— А вы писательница? — спросил тот, который с кулаками. — Ешкин свет! У вас тоже все про криминал, про все?
— Нет-нет! Я пишу о любви, о семье, о детях, о том, как люди предают друг друга, а потом они же спасают друг друга…
— Напишите, что у меня жена грузинка, а любовница украинка! И какие мы все хорошие люди! Вон с нами таджичонок едет — и тот хороший!
Похмелье
Сегодня еще чувствую себя не очень хорошо, потому что… Вчера выпила немного чилийского вина на дне рождения Сережи, а мне и столько нельзя.
Слава так хорошо спел шуточную песню про именинника — под народную (вместо “лапти мои” — кроссовки):
Ой да пригласили нас да сегодня да на день рождения —
Ой да на Сережино да веселие.
Ой да обрадовались мы, приосанились,
Ой да приобуться решили —
Лаптей не на нашли —
Кроссовки купили.
Припев:
Эх, кроссовки, кроссовки, кроссовки мои,
Адидасовые,
Прибамбасовые,
Носки вытянуты,
Шнурки выстираны!
Эгееееей!
Оформитель — он по горенке похаживает,
Интерьер-то свой прилаживает.
За что любим оформителя? —
За бутылку веселителя.
За что любим оформилу? —
За улыбку его милу.
А теперь скажу как другу —
Очень любим оформлюгу!
Оформитель вновь по горенке поплясывает
Глазенапами-то умными поглядывает:
“Как мне горенку украсить,
Чо-то в ней мне заколбасить!”
Ииииииииииииииии!
Все!
А я была в ссоре со Славой! А он так хорошо спел, что я захотела примириться с ним. Для быстроты появления хорошего настроения я и выпила чилийского вина…
— Кто придумает название для этого подарка (Игорь и Таня купили такое что-то… похожее на мышеловку или скелет инопланетного животного) — оказалось: подставка для бутылки (подбутыльник).
— Если вынешь подбутыльник, то возникнет собутыльник (Слава).
— А нам подарили яйцеварку, похожую на летающую тарелку (Таня).
— А нам еще в советские годы подарили яйцерезку, такую со струнами, и Антон исполнял соло на яйцерезке для гостей. Он тогда учился в музыкалке (Я).
— Это мясо — хамон — вялится на воздухе…
— Вы забыли добавить: на испанском воздухе.
— Давно ль по-испански вы начали есть? (Слава)
— Иракцы не выводили войска из Кувейта: они думали, что переговоры — это несерьезно. Вот если бы кто-нибудь на них заорал, что это последнее предупреждение (Игорь).
— Слава, а мы вас цитируем, когда пьем шампанское: “Это поцелуй ангела в горло” (Таня).
Я рассказала, что вписывала старые показания счетчика в графу “Старые” (магия слова или склероз) и платила все больше и больше. Когда мы это заметили, то обрадовались: вперед заплачено. То есть у склероза есть свои радости. Сережа сказал:
— Выпьем за то, чтоб склероз не дал забыть дружбу.
— Мне захотелось посмотреть, что они там делают, и я стал подниматься во время операции. А хирург как толкнет меня в лоб: “Лежать!” (Слава)
— Я полчаса говорил на экзамене, что говорил Ленина на 2 съезде РСДРП, а преподаватель мне: “Вы знаете — Ленина не было на 2 съезде”…
— Тост его был бессмысленным и беспощадным (о ком?).
— Я придумал первоапрельский флэшмоб: стоять с плакатом “У вас вся спина белая” (Слава).
— А Бердяев сказал…
— А Бердяев устарел! (Таня)
— Он, как Аристотель, не может устареть (Слава).
— Известно, что мы — Азиопа (Игорь?).
— Россия — в будущем будут гадать — это конкобежная федерациия или рок-группа (кто?).
— А Блок — который сигареты блоками продавал (Сережа?).
— Все китайцы, которые приедут сюда жить, будут русскими (Слава).
— Да, России не грозит исчезновение, так как Россия — это метафизическое понятие (Карповы?)
— Личность — это… (неразборчиво), а в Китае нет личностей (Слава).
— Я за Рублева пасть порву (Сережа?).
— А че лече для мачо далече? (Слава)
Написано: бр-тр, а о чем-почему — не понять уже. Слава говорит, что мои записи можно издать под названием “Бр-тр”.
Бесполезно печатать — ничего не могу разобрать. Пить меньше надо! Но зато помирилась со Славой, а это тоже дорогого стоит…
Послала записи Вере, она пишет:
“Нина, милая, если бы ты была постмодернист, то твои записи были бы готовый постмодернистский опус, со всеми их опечатками и потом просто с текстом, сходящим на нет: так и видно, как автор вдруг очень устал, уронил голову на руки, да и заснул… а, пропади все, мол, пропадом… Такой похмельный постмодернизм (может, оснуешь новое лит. направление?).
А главное, что ты со Славой помирилась! Вам, как разведчикам в тылу врага (а этот враг — жизнь ваша тяжелая бытовая) нельзя ссориться; куда ж вы порознь?”
И после этого мы со Славой — два разведчика — дали клятву друг другу захватить сегодня языка (рассказ) и переправиться с ним к своим (к тебе, читатель).
День Победы
Вчера я ходила на встречу с учителями школы, в которой 15 лет работала библиотекаршей.
И не виделась с ними я тоже 15 лет (уволилась во время перестройки, чтоб больше писать, писать).
Главный вывод: выжили только добрые! Все злые и жадные умерли, сошли с ума или давно не выходят из дома, настолько больны.
Они старше меня лет на 15—20, но совершенно не изменились! Удивительно!!!
У Г.Н. по-прежнему есть любовник (муж умер давно, когда я пришла работать в школу, она уже вдовела, сейчас ей далеко за 70, но стройна, хорошие духи, а живость, доброта — лицо сияет, все время мне шепчет: “Красавица ты наша!” А какая я красавица!).
Б. по-прежнему изысканно одета, словно сейчас из Парижа!
Но кое-что изменилось из-за эпохи перемен. Про умершего Т.У. говорят, что незаконно торговал лесом, поэтом так болеет. А Щ. сошла с ума, потому что зять стал олигархом, и сначала она просто всем говорила, что зять-то у нее — вон кто, а потом стала это говорить беспрерывно… А сама ведь все хотела дочку отдать замуж с большой выгодой! Ну и чем кончила?!
А Петрова, оказалось, была замужем за эстонцем, просто его родные в свое время бежали с родины, чтоб не выслали в Сибирь, взяли первую попавшуюся фамилию. А теперь требуют, чтоб сыновья Петровых взяли обратно эстонскую фамилию. И чтоб Александра звали Алексом, Елену — Хелен, а Марию — Марэ… Но пока еще ничего не изменили (думают).
Мир школы тоже немного изменился. Дети давали концерт, в хоре они не стоят, как истуканы советского времени, а все время как бы пританцовывают (плечами, руками). Только один мальчик — он и был один на весь хор — с мечтательным видом трогал что-то в кармане брюк — сверху трогал — похоже, там маленькая шоколадка была. В последний выход хора я этого мальчика уже не нашла и догадалась, что он где-то уже ест вожделенную шоколадку…
В выступлениях профсоюзных лидерш дважды прозвучало: вы с нами во всех акциях протеста, и как бы плохо мы ни жили, мы все боремся за улучшение… Разве ранее могли бы сказать про какие-то акции протеста?! Или про то, что плохо живется пенсионерам! Свобода наросла какая-то все же. Когда меня попросили сказать тост, я об этом и сказала. Точнее, о том, что возможность говорить правду тоже дорого стоит…
Завроно говорила просторечно, по-человечески: мол, как говорят дети, самый взаправдишный тост давайте поднимем: за ветеранов (была одна всего уже в живых с нами)…
Александр Иванович в свои 85 еще спел “Бездельник, кто с нами не пьет” — громко!
Одна профсоюзная деятельница подошла ко мне и сказала, что ее невестка писала курсовую по моей прозе (тоже трогательно).
(9 мая 2006)
Как бросить пить
Пишу в 2 словах потрясающую историю, как отучиться пить! Даша вчера рассказала (пока Артемка мультики смотрел).
У коллеги ее дед сильно пил. И вот он заснул в подтяжках, а маленький внук отстегнул одну и стал тянуть. Тянет-потянет — аж вокруг стола почти полностью прошел… тут, конечно, подтяжка вырвалась и ударила деда в лоб со всею силой огромного натяжения. Он проснулся и решил, что этот удар боли — микроинсульт, испугался и не пьет с тех пор…
В защиту мужчин
Когда мужу сделали операцию по замене тазобедренного сустава и он начал ходить, случилась эта поразившая меня история.
Провожая меня из палаты, Слава на костылях по коридору больницы в первый раз дошел до холла, где я обычно переобуваюсь.
Там была большая очередь на консультацию к профессору. Пришли люди с больными суставами, но присесть им некуда. Очень мне стало больно за них, и я отвернулась к стене, чтобы не видеть эти все страдания (если уж помочь не могу).
То есть я переобуваюсь ко всем спиной и никого не провоцирую на общение.
Тем не менее к нам подходит мужчина на костылях и спрашивает у мужа, когда ему сделали операцию. Я понимаю: он что-то хочет важное нам сообщить — не зря же он подошел, не для светской беседы. И спрашиваю вежливо в свою очередь:
— А вам когда сделали операцию?
— А мне уже второй раз сделали. После первой операции искусственный сустав треснул…
Оказывается, этот человек ДАЧУ ПОСТРОИЛ после первой операции!
— Да вы что?! — воскликнула я. — Разве вам не сказали, что нужно беречь сустав?
— Сказали… но кто же будет все делать? Правда, мне внук помогал — десяти лет.
— Да-а, ба-альшая помощь от десятилетнего… (я не могла еще в себя прийти).
— Ну а времена-то сейчас какие — без картошки никуда! — продолжал мужчина на костылях. — У себя картошку выкопал — к теще спешу. И вот сустав треснул. Сейчас мне сделали вторую операцию.
Он — видимо — дал себе слово всех предупреждать-предостерегать, чтоб на его ошибке все учились! То есть в первый раз вел себя самоотверженно — дачу строил. Нынче снова — сквозь мою спину — прорывается к поступку (рассказать поучительную свою историю). И говорю:
— Я все поняла! Спасибо, что вы рассказали эту историю! Своему мужу я ни за что не позволю строить дачу.
Вот говорят, что российские мужики плохи! В лагеря к женам они якобы не ездили, затем спились все… Да ничего подобного! Вон какие есть! Вдруг я почувствовала, что не пропадет наша страна! Честно! И говорю я этому незнакомцу на костылях: — Вы знаете: я писательница! И все-то меня упрекают, что мужчины в моих рассказах не слишком хорошие. Но вот теперь я опишу вас, прямо из жизни — на костылях — пусть все увидят, что есть мужчины в России!
И тут он та-ак улыбнулся!!! Когда я пыталась эту улыбку описать своей подруге, она кивнула:
— Доброе слово и мужчине приятно!
Язвы эпиграмм
Проверяю уже билеты в Москву, а тут позвонила подруга: мол, юбилей у С. И я стала срочно отправлять электронное письмо, а Слава ругал в это время меня за то, что я еду, когда такое давление!
— Никогда еще ты так плохо не уезжала!
А я ему про то, что надо радости приносить (поздравлять).
И Слава разразился двустишьем:
“Всем радости я много в письмах приношу,
особенно когда над бездною вишу…”
Сила прессы
В вагоне фирменного поезда “Кама” лежит журнал. Я прочла интервью Хакамады. Вторая соседка разгадала кроссворд. Третья вырвала схему московского метро. А четвертая не растерялась и почистила ногти уголком обложки.
У Иверской
Привезла в Москву картины. Меня встретила редакционная машина.
— Если вам нужно куда-то, то мне велели отвезти, — сказал шофер.
— К Иверской бы мне! Когда муж был очень тяжелый после операции, я дала обет: отнести тысячу рублей.
Приехали к часовне. Я отдала деньги и, целуя изображение раны, стала просить:
— Иверская икона Божьей Матери, дай мне силы больше не давать обетов! Очень мала у меня пенсия!
Ну, и тут мне врезали за то, что торгуюсь! Выхожу: всюду заграждения, меня не пропускают к машине! Говорят, что шоферу сказали ехать на Никольскую. На Никольской его не нахожу, а денег на метро у меня нет! Я ведь должна получить гонорар…
Стою, слезы капают прямо на Красную площадь. А что делать? И вернулась я в часовню — извинилась и попросила на метро.
Приехала в редакцию, получила гонорар. И еще мой ангел Т. М. вручила мне лекарства для нас (заранее по электронке спросила, что нужно)! Какие люди вокруг!!! Н. С. подарил свою книгу, о которой я мечтала.
После этого машина повезла меня к Л. И слышу: кто-то зовет меня. Посмотрела в окно: из соседней иномарки машет мужчина: моя юбка широкая полощется на полдороги! Бог спас как-то! Спасибо тому мужчине!
Рассказываю Л., как я плакала утром на Красной площади.
— И твои слезы смешались со слезами стрельцов… — иронично сказала она.
И стало мне стыдно. Все живы, и нечего жаловаться…
Соавторство
Слава без меня закончил нашу сказку. Я ему говорю:
— Слушай, куда что девается? В жизни ты такой искрометный. Ты всего себя бросай в текст.
— Я бросаю, бросаю, а без тебя все, как на резинке, обратно возвращается, не прилипает к тексту.
Ну, если честно, так у меня-то тоже без мужа хуже получается.
Благодарность интернету
Мои читатели — учителя, преподаватели вузов — сейчас не могут покупать книги-журналы. Но появился интернет, и мне снова пишут — уже по электроночке.
Спор о Гайдаре
— Никогда не прощу Егору Тимуровичу, что он призвал стариков и детей к мэрии в 93-м году — моя мама, конечно, пошла…
— А я там был и считаю: эти лица и остановили кровь! Офицеры увидели, что есть они — человеческие лица, а не только озверевшие толпы красно-коричневых…
Прочла в собрании сочинений Аверинцева о Сартре
“Другие — это ад”. Так правду ада
ад исповедал…”
Все-таки мне больше нравится у Наташи Горбаневской:
“Другие — это ад,
Сказал известный гад”.
Разное
Говорю Лине: мол, данные счетчика соседа по кухне я записываю на “Докторе Живаго” — иначе теряю. Она подумала и ответила так: “Он к деталям нормально относился”…
В поезде. Мужчина лет шестидесяти: “Раньше родители нам говорили: ладно, мы в войну настрадались, хоть вы поживете. А теперь мы детям что говорим: ладно, мы как-то жили, а вы-то как жить будете? Образование платное, здравоохранение платное, зарплаты-пенсии крошечные”.
Звонит Р. и говорит: “Вас беспокоят из ФСБ”! Все-таки такого юмора не могло быть при советской власти.
Болею, как никогда не болела. Почки — пью подряд четвертые антибиотики… А не так давно в соседнем букмагазине я дешево купила том писем Цветаевой. Она пишет про Пастернака: думала — умирать буду, его позову. А я кого позову? Спросила у Наденьки: придет ли К.на мои похороны, а она отвечает: он просто не узнает даже.
Сон: я с Сережей Костырко обсуждаю приглашение в Москву (кто же меня пригласил, наяву не знаю).
Валечка Полухина прислала вторую антологию, то есть ту же, но переизданную, там мои хокку на английском. Спасибо, дорогая моя Валечка, очень родная!
Сегодня Н. П. звонила и снова говорила, что стране нужен тоталитаризм… демократия, мол, только для такой маленькой страны, как Афины… Ну а США? — спросила я. “Ну, это совсем другое”. А что другое-то… те же люди, но не хотят тоталитаризма, как наши бывшие интеллигенты. Ох…
Слава с утра стал печь оладьи, а у меня от анбитиотиков печень и так сдала. Я говорю:
— Не буду есть жареное! И так печень криком кричит…
Он ответил:
— Печень криком кричит, надрывается,
а оладья молчит, ухмыляется…
Когда я узнала, что в “Фиесте” Хэм выдумал, что у главного героя не было мужского достоинства, была сильно разочарована. Слава говорит: “Какая ты жестокая! Неужели было бы лучше, если бы у него в самом деле не было пениса”.
В двухтомнике Седаковой прочла описание отпевания Вени Ерофеева. Я всегда, когда читаю про чье-то отпевание, думаю: хорошо бы меня отпели. Но потом представлю, сколько стоит машина, и мне сразу стыдно, где же девочки возьмут столько денег, и я говорю им: дома пусть батюшка почитает что нужно, это дешевле…
Каждый день с утра отключают тепло, и нервы горят, работать спокойно нельзя… Господи, помоги нам!!!
Сняла со сберкнижки последние 60 рублей, но не удержалась и купила за 10 рублей “Независимую” с нашей сказкой “Параллюли”. Еще месяц назад она стоила 8 руб.
…вот погладила юбку, собралась, остались какие-то минуты до отъезда на выступление — пишу. Выступать у студентов — это терять рабочий день, не напишешь ничего, уже нельзя сосредоточиться. Поэтому я так не люблю никуда выходить. Но деньги нужны, поэтому и иду.
Вчера получили письмо, что нужна срочно кровь ребенку — третья отрицательная. Всех подняли на ноги, нашли, но… оказалось, что это розыгрыш подростков из интернета… Как-то это все не очень хорошо с их стороны. Но — может — мы побыли сутки людьми, посочувствовали и хотели помочь… так что кто выиграл-то — мы же… Мне часто кажется, что от всего столько выигрыша! То сюжет, то настроение, то картина. То друг новый. То стихи.
Свитер Славы просвечивает, а я говорю: “Надевай на черную футболку, и не будет видно” (не сдаемся).
Вечером читала Лиснянскую в Знамени-1, как ее 3 суток держали чекисты в ванне с ледяной водой. Вот у меня всю ночь и болела голова.
Как я выступала университете. Мне выступать нельзя — всегда говорю много лишнего. В конце одна студентка спросила: как же вы такая оптимистка, если сами говорите, что полностью разочарованы во власти и возмущены цинизмом ее. Я ответила словами Люси Грузберг про концепт. Если концепт “слово” содержит противоположные смыслы (то слово лечит, то калечит, то вечно, то быстротечно), то концепт слова “жизнь” таков, что прекрасность всегда сильнее трагичности…
Я подарила студентам 20 картин. Если один (одна) не выбросит, то уже хороший результат (плюс триста рублей, которые мне дали за выступление).
Их интересовала “Любовь в резиновых перчатках”, так ли все было и пр. Я прототипов не выдаю ни за что.
Спросили: отделяет ли писатель творческое время от времени жизни (конечно, не отделяет); является ли юность лучшим временем в жизни (там были свои недостатки, в основном недостаток мудрости); когда лучше жилось писателю: в советское время или сейчас (раньше печатали редко, но платили хорошо, а теперь печатают чаще, но платят символически, хотя я за нынешнее время — лучше печататься больше, чем меньше, а деньги — дело не первое).
…Славу попросили перевести с иврита документы и заплатили 150 рублей. Он их мне вручил и попросил купить подсолнечное масло.
— А на остальные что?
— А на остальные что хочешь, ни в чем себе не отказывай!
Я ехала в автобусе и видела огромные рекламные плакаты: скромность умерла — искушение мехом (вкусом и т.д.). Я в ответ думала: нет, слухи о смерти скромности сильно преувеличены.
Приходила в гости Ф. Яркая речь.
— У него такое лицо, что кажется: вся комната до потолка в матюках…
Андрон Кончаловский слезу пустил на экране, подпер рукой лицо и говорит: жалко беспризорных детей. А у самого две толстых золотых печатки на пальцах.
Слава хлебнул вина и сказал: О! ТВ сразу поумнело.
Слава давно хочет кошку, но денег нет ее прокормить. Вчера он вызвал на экран помощника в виде кошки, и она ходит прямо по тексту записей. Мне это мешает, но попробую его уговорить убрать ее…
Вчера я к вечеру совсем расклеилась (спина), сосед еще напился и носился, стучал к нам ночью, кричал свое “Падлы, падлы!”.
Агния устраивается на работу. Начальник отдела кадров: “Как это так: мама писательница, папа преподает иврит, у вас много детей и у тебя такое имя?!”
Фамилии: Карабенюк, Пухонто.
Видела во сне, что с потолка льет, как у нас 20 лет лило. Проснулась от страха. Это гудел холодильник, наверное, от пустоты.
Висят всюду в Перми листовки, где призывают к борьбе против нелегальных иммигрантов. Называют их зверями, разжигают страсти! Эти листовки — на дорогой бумаге, скорей всего, их печатают не сами скинхеды, а кто-то, кто стоит за ними…
Была Асечка, принесла мед. Немножко помогает.
Говорят, что Д. ходил к замгубернатора, тот стоял к нему спиной и не соизволил повернуться: я вас не приглашал. Издательство лежит на боку, у нашего союза нет ни комнаты, ни счета — ничего…
Вчера были внуки. Ванечке скоро три, он спросил:
— Вы плакали без нас?
— Плакали, очень скучали.
— Успокоились?
Позвонил Андрюша Пермяков, сказал, что занесет лекарства мне и какую-то особенную водку Славе. Я отдариться-то могу — картинами. А вот закусывать нечем — капуста одна, и та с привкусом газировки! Но лекарства так нужны, что говорю: приходите. И он рассказал историю про Б., у которого в каждом глазу — озерко мерзлого метана. Я напишу рассказ. Спасибо, дорогой друг! Очень дорогой! Жизнь такая щедрая!!
…прервалась — сходила на почту, в сберкассу и б-ку. На почте получала Миллер от Танечки, так меня обхамили, что я написала жалобу. Уже много-много лет не писала. Но довели. В сберкассе тоже обхамили, но я не написала… сначала я думала, что все озлоблены, т.к. в стране ужас, люди брошены, и вот — дошло до кипения… жить не хочется, когда хамят (честно)… Но нужно смиряться. Нина, смиряйся!
Сегодня выходила на рынок, грязь непролазная, само сочинилось хокку:
Такая грязь на улице,
что завидую ангелам.
Может, для того и грязь?
Слава говорит, что в четвертом измерении человек выглядит как ветвь (см в Евангелии: лоза).
Ура! Вчера я вымыла пол! Выздоравливаю, значит. И звоню маме — гордо сообщаю ей об этом. А мама отвечает, что побелила кухню! Мне под 60, я вымыла пол, ей под 80, но она впереди — и далеко!
Сегодня закончили новую сказку. Но мне так и не нравится последняя фраза. Слава предлагал неприличный конец, но — конечно — в порядке шутки (“тут и сказке конец, а кто не слушал, тому — п…ец”)…
По “Эху” слышала, что большие страны должны себя принижать, тогда они, как море, будут долго оставаться большими (все реки текут вниз). Мол, Россия себя возвышает, вот все вокруг и отвернулись…
Наверное, и большие писатели должны себя принижать, тогда все реки потекут и вольются…
Видела сон: я покупаю таблетки от головной боли в аптеке, дают что-то похожее на аевит, но написано “Солнцев”, и я во сне знаю, что это хорошо помогает… (А я перед сном думала: Рома Солнцев выпустит номер с нашими рассказами.)
А у нас сосед вчера напился-носился, плюс Агния пришла больная с работы и начала пить антибиотики… я пала духом. Ведь хотела искать договор в изд-вах столицы на книгу р-ов о любви (все вышли в журналах, обычно я потом их в книгу собирала), и вдруг думаю — для чего мне искать изд-во?
Как это вчера была цветущая душа у меня — полная сюжетов и желания писать, а сегодня — словно все там пусто…
Измерила температуру — 36 и 9. Видимо, я все-таки болею, поэтому так слаба и в упадке.
А сосед наш снова напился, привел собутыльника, нас унижал, лез в драку, я рыдала, Слава рвался дать сдачи, но сустав! Я умоляла не лезть… у меня температура, у Агнии тоже, в общем, не очень все…
17 апреля 2006 г. Чистый понедельник. Помолились, Слава прочел Евангелие. Господи, дай особо смиряться в эту неделю.
Добро — это особый ум, зло — это особый вид глупости.
Видели вчера передачу про Юза Алешковского. Кажется, что его душа — добрый лес без конца и края. Впервые в жизни Славе захотелось написать письмо — Юзу, но останавливает то, что ответ будет такой: молодой человек, не гоните х…ню.
Агния, несмотря на температуру, попросила Славу поучить ее ивриту. Теперь у нее другие планы: выучить языки, накопить денег и съездить к Благодатному огню.
А меня все зовут в гости (Катя, Люся), прогуляться (Таня, другая Люся). А я только всем про свою температуру. Люся: “Ты ведь дождешься, не будут тебя звать”. И я задумалась. Решила все-таки откликаться на предложения через силу, но не говорить, что через силу.
Слава склеил Агнии сапоги.
Видела по ТВ в ток-шоу: женщина-писательница пишет романы про убийства. Ее избили. Оказывается, ее муж заказал. Она с изумлением г-т: “Он это вычитал в моем романе, сам он такой глупый, что не мог бы придумать”. Нисколько не чувствует, что виновата. А ведь слово влияет.
Человеку мало делать что-то хорошо, ему надо делать что-то бездарно (хороший режиссер пишет плохие картины и т.д.).
Телефонный аппарат сломался. Пакеты полиэтиленовые стираю. Пастернака хотела поменять на детскую книгу внукам, но в Кругозоре новый хозяин… Такая нищета, что хоть волком вой. Слава:
— Дай мне передохнуть от проблем, не говори о них.
— Другой бы муж сказал: я тебе помогу решить хотя бы одну проблему, а ты…
И тут вдруг я увидела на лице Славы такое трагическое выражение! Обычно у него или веселое лицо, или такое — словно он вспоминает спряжение неправильных ивритских глаголов. Но вот так — по-человечески страдающее — в первый раз! И я пошла на кухню и написала его чудесный потрет — с таким лицом (на обратной стороне Дашиного “Папа — король фантастики”).
И хотя на улице снегодождь, я пошла в б-ку, настроение было хорошее настолько, видимо, от удачного портрета, что со мной заговорил мужчина у овощной палатки, хотя давно уж никто не проявлял особого внимания, а тут вдруг… Он поворачивал грушу фигуристую, напоминающую женскую попу:
— Эта вам нравится? (брал другую) Может, эта?
Очень эротично, я бы могла послушать его и в рассказ все, но… мне нужно было купить уцененных огурцов, и я ему грубо ответила, чтоб ушел… зато купила огурцов.
Лиснянская пишет, что спаслась от чекистов тем, что симулировала припадок (вспомнила князя Мышкина). А почему они боятся сумасшедших? Потому что те могут и глаза выцарапать. Но мы со Славой обсудили и поняли, что у нас не хватит нервов имитировать, будем так уж терпеть, молиться…
18 апреля. Сегодня молюсь и уповаю — Чистый Вторник. Вчера видела передачу про апостола Павла. Я и ранее про него видела разные передачи, но почему-то не знала, что — когда голову ему отрубили — она три раза ударилась о землю, и там забили источники.
Апостолы Петр и Павел потрясают меня своей судьбой и величиной — это для меня настолько дорогие святые, что я от одних имен их светлею вся внутри и снаружи! Господи, какие у Тебя были апостолы!!! Спасибо и за них тоже Тебе!!!
…меня осложнение после гриппа, снова пью антибиотики со вчерашнего
дня, еще и Агния-то опять заболела — пьет тоже очередные антибиотики и ходит на работу. Но идет Страстная неделя, и я молюсь, уповаю.
Нет денег поехать в четверг и причаститься. Но — может — бесплатно сходим в часовню рядом, там утром в четверг нет службы, но вечером постоим. И хотя Матушка всегда говорила мне, что в Великий Четверг Сам Христос причащает… нет денег.
Вчера я горячо молилась, чтоб Господь дал денег нам на дорогу в храм! И сегодня утром Ира Машинская вдруг написала, что вышлет (из Америки), но когда придут, еще не знаю. Все равно чудо, что она вдруг решила выслать.
И так цветет моя герань (мамина): в три этажа! Из цветка вдруг поднялся еще один этаж! А из него еще. Никогда такого не было. Всегда на Пасху мои цветы показывают нам чудеса. И это ТАК радует!!
Видела Н.Н. Вчера по ТВ. Он сказал, что соцопросы показывают: народ не хочет демократии. Почему-то никто не говорит: почему. То есть говорят надуманные глупости какие-то, даже не знаю, где их берут! Н.Н. вот сказал: кто не видел чужих ботинок, так наши — во какие хорошие! А дело совсем не в этом, а в том, что верхи воруют, пенсии такие, что прожить на них нельзя (да и зарплаты). Если в советское время могло повезти и умрешь не в лагере, то нынче с пенсией никак не повезет и надо мучиться без лекарств… Если бы нам нынче ангел мой Т.М. не присылала лекарства, мы бы уже умерли. Да-да, я не шучу.
А в МН написано, что на спектакле “Крутой маршрут” кто-то из зала крикнул:
— Простите нас!
Значит, нужна нашим людям свобода. Но не такая, которую власти исказили…
Написала я 3 картины. Одна хорошая…
Господи, дай мне передохнуть от стрессов! Прошу Тебя! То сосед, то болезнь, и пенсий ни на что не хватает, а сил нет совсем… так хотела в чистоте и свете прожить эту неделю Страстную, так хотела смиряться, но полдня лью слезы, и конца не предвидится… Боже мой! Боже Ты мой!!! Помоги мне! Я измучена.
19 апреля: Слава сегодня говорит: заплати мне отступные, и я уйду. А я где их возьму — у меня ни копейки нет. К тому же эту квартиру давал мне университет. А теперь вот подай мужу отступные… просто слов нет. Но я поплакала и выпила вина (мама вчера прислала). И стало легче. Буду жить одним днем-часом. Вот к 4 часам приедет Даша с продуктами (Миша разрешил ей из его сверхурочных потратить на нас 500 р). И с внуком! Потом я посмотрю на внука. На днях день рождения другого внука — Саши, я надеюсь его увидать.
Соня говорит: папа склеил столько обуви, почему ты этого не ценишь?
21 апр. 06 г. Страстная Пятница. Господи, дай провести этот день провести в смирении, молитве и хоть бы одно доброе дело сделать.
Вчера зять отремонтировал телефонный аппарат. Но главное — Даша сделала ценное замечание по “Роману воспитания”. Прочитав в очередной раз, она заметила, что хорошие — одна семья Ивановых, а остальные не очень. Я ночью думала и все-таки вспомнила, что Бася Абрамовна — почти идеальный герой, сам Лев Израилевич, Тата, Вера Любимовна… В общем, наберется. Но все равно нужно еще больше искать и находить хороших!
Вчера, в Великий Четверг, “Культура” показала “Культурную революцию”, посвященную сексуальной революции. Не могли выбрать другое время! Равнодушие ТВ к жизни нации просто оскорбляет.
Петр Вайль объявляет вчера (“Гений места”): Токио и Кобо Абэ, Париж и Александр Дюма… Слава: весь мир и Петр Вайль…
— Днем я бодрствую физически, а ночью — метафизически (Слава Сереже — по телефону).
Вчера НГ напечатала нашу сказку “Фиолетовая таблетка”.
Вчера Оля (Кондратий) прислала две посылки. Хорошие такие вещи, почти новые!
Когда камень шел, я представляла ночью, что три целебных источника апостола Павла бьет мне в спину и исцеляют, и это мне помогло все вынести.
22 апреля. Великая Суббота.
Я упорно планирую окончательно стать веселей и здоровей, внушаю себе это, но все равно слабость, встать не могу. Слава вчера сказал, что будут пролежни. Грубо, но — наверно — верное предупреждение… заканчивается Страстная Неделя, я так и не была в храме. Нет сил. Сегодня встала — глаза давит, а вечером день рождения внука Саши (Миша обещал, что увезет и привезет)… лучше до этого времени отлежаться.
Но жива. Я еще вчера придумала сюжет новой сказки. Я письма пишу.
Где-то внутри я еще жива.
Где-то очень внутри, конечно.
Видела позавчера потрясающий фильм о Менухине. Какое лицо! Какие руки! Иногда они — как ангелы — летали над скрипкой.
Славе говорю: нет сил в храм сходить.
— Бог всех любит, — отвечает он.
Я сразу заплакала. Словно я какой разбойник, но Бог все равно любит всех… а я просто болею, я не разбойник…
23 апреля. Христос Воскресе!!!!!!!!!!!!
Сосед сильно пьян второй день, но Пасха на него — видимо — действует! Вскрикивает сильно, но редко!!!
Вчера мы были на дне рождения внука Саши. Рука у Саши уже без гипса! Слава прочел стихи как раз на эту тему: Ах, какая грусть — рука у Саши хрусть… (а в конце: поздравляем, вскрикивая то и дело: чтоб больше ничего не хрустело!)
Именинник сам приготовил конкурсы: каждый тянул загадку — за отгадку свеча в виде пасхального яйца. “Весь из золота отлит — на соломинке стоит”.
— Олиграх! — сказал Антон (оказалось — колос).
— За то, чтоб загадки жизни мы разгадывали так же легко и успешно (Слава).
Сонечка принесла из своей группы рисунки детей своих (у нее шестилетки) — на тему “Моя воспитательница”. Она комментировала каждый рисунок:
— Здесь я выше домов…
Ну, дети же снизу смотрят.
— Здесь я в короне. А здесь — вылитый Хармс, рот набок. Видимо, на этого Диму я часто делаю так (изображает рот набок)… А вот Б. не умеет рисовать, но очень постарался.
— Это новый Хичкок растет! (Антон)
— Заметьте: я всюду в одежде с сердечками, хотя у меня вообще нет ничего с сердечками.
Подвыпившая Д. рассказала: после того, как муж дома не ночевал, всегда била его сковородкой по голове, вся сковородка в кочках после этого, а муж потом выпрямлял эти кочки, чтоб тут же яичницу поджарить…
— И все равно он вернулся ко мне теперь.
— Твоя сковородка оказалась всех мягче — у других чугунные были…
— А я сейчас как раз чугунную купила сковородку (Д).
— Ну, вот муж и перестал…
— Я для картошки — вкуснее жареная картошка (Д).
— И от гулянья хорошо.
— Чугунная сковородка — основа крепкой семьи (Антон?).
26 апр. 06 г. Господи, благослови! Помолились за всех, Слава прочел 2 главы Евангелия.
Славе приснилось, что он живет в Израиле. И якобы видит: арабы сидят в озере в жаркий день и кайфуют, а женам сказали, что пошли работу искать (с кем тут себя идентифицирует Славино подсознание?).
А я видела во сне, что иду по улице, кругом газоны, яркие цветы, и думаю: лет через десять вся Россия будет такая красивая. И тут же кто-то мне оставляет собаку на время, я с ней иду, она ласковая, в колени тычется, рыжая (в жизни я собак боюсь).
Пасхальный вечер с Андрейчиковыми и Шмидтами прошел волшебно.
У нас был сабельник на самогоне в большом количестве, гости принесли колбасу, пирог с налимом, тушеные мидии и маринованные лисички, похожие на мясо. Слава и Сережа, огромные мужики, все-таки к концу захмелели, а сухопарый немец Игорь Шмидт так и оставался на вид трезвым, только все загадочнее улыбался. Видимо, молдавские и эстонские генки в хромосомках уступают немецким…
На другой день Сережа звонил и говорил: голова тяжелая. А Слава отвечал, что у него посталкогольное изнурение. В общем, без разговора о похмелье ритуал как бы не завершен. Я же ничего не посмела выпить.
Я отдарилась 2 картинами.
— Они не знают, как жить без циничного юмора Лема, с которым так легко дышалось! С каких пор цинизм как кислородная подушка?
— Скорая циническая помощь. Представляете? Приехали, все сломали… уехали…
Какой пирог! А у нас духовка перегорела, и Нина обрадовалась, что ничего не нужно печь. (А Слава хорошо меня знает.)
— Вы знаете, что уже открылся в Перми ресторан “Живаго”! Были мы там на поэтическом вечере Ракова. Кормят плохо, а “понтов”-то — горки альпийские эти!
— Но роман тоже плохой. А уж понтов-то в нем (я).
— Бутылка в виде Пастернака? Наливают из затылка (фантазии Славы о ресторане “Живаго”).
Правда, стихи у Ракова прекрасные оказались.
— Так и в романе стихи сверхпрекрасные!
Растворитель негатива — это водка.
— Устрицы, мидии — их ели только бедные.
В конце концов богатые все у бедных отберут. А начали так незаметно — с устриц.
— Когда я нечаянно заглянул в “Дом-2”, поймал себя на страшной мысли: ворваться и разогнать их электрошокером (Слава).
— Ты еще гуманист (Сережа).
Вчера звонила Аня из “Октября”, уточняла адрес. Пришлют гонорар. Я постеснялась спросить, сколько рублей. Уже скоро шестьдесят, а советское воспитание не отпускает.
Была по НТВ Школа злословия с Боровым, и он сказал, что демократия уже победила. Что в КГБ ранее был отдел “терроризм”, а сейчас “Борьба с террором”… так что скоро, мол, это будет не слова, а и на деле.
“Континент” вчера опубликовал 4 наших рассказа! Спасибо!
Вчера я звонила Лине, говорили про Лиснянскую: как ей казалось, что она выдала в чека… советская власть вбила в нас чувство вины. Лина ответила: это еще раньше началось, об этом есть у Салтыкова-Щедрина:
— Идет Иванушка-дурачок — будто бы ни в чем и не виноват…
Кибиров (Кара-барас) очень нам понравился в Новом мире-4! Особенно: рано утром на рассвете умиляются мышата! Мы тосты из Кибирова произносим: за то, чтоб умиляться рано утром на рассвете!
29 апр. Господи, благослови! Помолилась, Слава прочел вслух главу Евангелия.
Получили Континент с нашими рассказами, гонорар, 2 посылки от Т. М., и вчера еще Наби подарили корзину для белья! Господи, благодарим ТЕБЯ из двух наших сердец (трех — Агнии тоже, нет — из 5 — Даша и Соня тоже взяли вещи для малышей из посылки, говорят, что потрясающие)!!!!!!!!!!!!!!!!
Слава закончил гимнастику, сейчас будет читать Евангелие. Я напишу вечером, как мы посидели вчера с милыми Наби и Олей (они нагрянули внезапно и прекрасно).
Прочла в “Звезде”, что Керенский хотел войны до победы, потому что все сравнивал с Французской революцией. Там армия воодушевленно и победно прошла всю Европу, он думал, что и русская армия так же, хотя у нас не было даже танков.
То, что мы в своих клювиках в свои головы наносили по частям, хорошо бы в один учебник истории втиснуть.
— Если бы на месте Керенского был более волевой политик, то революционная магма вырвалась бы из-под земли в другом месте, допустим, в Америке, и принесла бы вообще бы неисчислимые беды. Потому что у них эта революция была бы технично высочайше оснащена. (Слава)
Меня спросили, с кем бы я выпил из философов? С Чаадаевым (Наби).
Я ответила: с Шестовым, а Слава бы — с Сократом.
Когда я рассказывала, как упала в обморок в очереди за маслом в СССР, поэтому для меня новое время лучше, Наби спросил:
— А за чем бы ты постояла сейчас в очереди?
— За дружбой (я).
— За оживлением души (Слава).
Начала рассказ “Эффект жука”.
2 мая. Господи, помоги мне! Вчера опять я начала пить антибиотики (суммамед). Почки совсем сдают… Спаси меня, Господи!!!!!!!!!!!
Слава еще лег в больницу, а я одна не могу — в депрессию так и сносит, но пью в большом кол-ве фламин и держусь.
3 мая. Сегодня чувствовала себя лучше, работала, затем меня навестила Люда Чудинова, и настроение было хорошее, но тут позвонил Л. и к слову сказал, чтоб я
не писала нового, а набила на компьютер старые р-зы, потому что “они
лучше”… Я ужасно расстроилась! Озноб начался. Но потом приехал Слава (его отпустили ночевать).
— Пушкину тоже говорили, что он исписался, — сказал Слава.
Я долго смеялась, но все же стало мне немного легче.
Но вспомнила, что Л. подарил сюжет рассказа “Дама, мэр и другие”. Спасибо!
Вдруг вот что поняла: да я же думала, что умираю! Совсем почки сдали! А тут сильно расстроилась, что Ленька сказал: не пиши. Значит, в подсознании я не считаю, что умираю!!! То есть я таким образом поняла, что буду жить, хочу жить!!!!!!!!!!!!!!! Ура!!
(сокращено 28 мая 2006г.)
Молитва моего внука (5 лет):
— Господи Боже мой! Мама так устает на работе — у нее нет сил с нами играть! Дай ей силы! Господи Боже мой! Папа так устает на работе — у него нет сил играть с нами! Дай ему силы! (и мама, и папа его на трех работах).
Только успела я записать это, как на голову пролилась еще одна история.
Пришла позировать мне дочь подруги. Она закончила филфак пединститута. Но учителям платят гроши, и работать она пошла в магазин. Зарплата в два раза выше в магазине, но… Капитализм у нас с нечеловеческим лицом. То есть работать нужно с 9 до 9, и всюду видеокамеры (стой и улыбайся, улыбайся). Девушка хрупкая, руки в кольцах серебряных — “цветаевских”. И к шести вечера она падает с ног, поэтому идет в туалет, закрывает крышку унитаза, садится на корточки, кладет локоть на крышку. Ну и рукой в “цветаевских” кольцах подпирает щеку. Спит целых 5 минут. И так каждый день!
Цветаевой, к счастью, в СССР не пришлось по двенадцать часов улыбаться и спать возле унитаза. Но чекисты арестовали сначала дочь, затем мужа, и в конце концов Марина Ивановна повесилась. Так что 5 минут возле унитаза — вполне цветочки, и между социализмом и капитализмом выбираем последний…
Хороши бы мы были
Был недавно вечер нашего союза (СРП).
Все жаловались: как плохо писателям живется (книги за своей счет, власти не поддерживают).
Я говорю:
— А хороши бы мы были, если б жили хорошо, когда народу трудно? Может, лучше так — вместе с народом? А то утром мы с мужем ходили в соцзащиту — писали заявление на лекарство для суставов (“Дона”). И нам отказали, и навидались мы там! Как бедно одеты пенсионеры и инвалиды! Эти плащи, купленные 30 лет тому назад, очки с помутневшими стеклами…
После меня поэт Ю. сказал:
— Нина всегда вот так — любит пасти народы… В советское время мы с Кальпиди зашли к ней за бидоном — пиво купить хотели. А она спросила, сколько мне лет. Мне было двадцать семь. “Лермонтов уже в могиле, а вы все по пиву ударяете”, — сказала Нина.
Ничего не пасти народы, думаю я. С писателя, с поэта просто спрос больше…
О пользе книг
Агния за завтраком говорит:
— Таня, которой я давно подарила твою книгу, мне сказала вчера: “Вот я как начала в книгу эту класть то 10 рублей, то 50, и жизнь стала налаживаться”…
— Нина, пиши книги — они так помогают людям! (Слава)
О пользе чисел
Мандельштам в письме слово “умоляю” подчеркнул 8 раз (просил сократить его текст).
Я жить не могу без стихов Мандельштама, КАЖДЫЙ день раскрываю его том, но ужаснулась этим 8 подчеркиваниям. Каким трудным человеком был Осип Эмильевич!
Ох, стоп, стоп, Нина! Ты сколько раз подчеркиваешь слова в молитве, что пишешь перед выходом из дома? По три раза три слова! Значит — 9 подчеркиваний КАЖДЫЙ день! И это — молитва Господу! Он что — без подчеркиваний не видит, о чем ты его просишь? Не даст по-Божески сходить на рынок, на почту и в сберкассу? Так кто труднее— ты или Мандельштам?
Господи, прости меня!
Головоломка
Купила для внуков книгу головоломок и загадок. Открыла, читаю вслух: 188 разделить на две части так, чтобы в каждой получилось сто. И говорю: никогда мне не решить это. Слава сразу:
— Проведи черту посредине, и получится вверху сто и внизу сто.
А когда я вышла замуж и мы приехали в гости, моя мама загадала нам головоломку. Я отгадала, а Слава нет. Прошла целая жизнь, и вот — все наоборот.
Читательница из Еката (Ебурга) написала, что хочет приехать в гости. А я ей отвечаю: лучше не нужно — не дай Бог, поссоримся. Она обиделась: еще никто с нею не поссорился за всю жизнь. Но я имела в виду, что из-за меня! Я же утром все равно сяду за комп, а она подумает: я плохо гостей принимаю.
Позвонила Марина Абашева. Ее аспирантка принесла главу по черновикам моим.
— Так ты по десять раз переписываешь! А мы думали, что все из жизни.
Вчера ездила на вечер Б. Он прислал машину. Шофер для начала спросил по мобильнику: “Это ваш дом — облезлый такой?”
Наш, конечно. Я подарила ему картину: букет на черном фоне…
Убило меня то, что все из моего поколения выглядят такими стариками! Особенно мужчины! Головы лысые, маленькие, горбики у всех почти! И это — победительные красавцы университета!! Значит, мы такие уже…
Был тот эстетский друг Б. (забыла фамилию), который всегда с галстуком-бабочкой, а нынче у него такие мешки под глазами, как на иконах, что я даже забыла посмотреть, в бабочке ли он… Я подарила ему самую свою прекрасную картину! Так всех жалко!
Я подарила Б. картину “Древо жизни”, так как он — живя в Москве — не зазнался, а помогает (нужны ли мне электронные адреса театров, нужна ли работа сыну подруги).
Со мной разговорился историк, фамилию которого я тоже не могу вспомнить. Но помню его процветающим: агентство модельное и пр. А после дефолта в 98-м разорился, пьет, работает сторожем. Но поцеловал ручку… Картину мою (букет сирени) бережно унес. Думаю: пропьет…
Е. (прототип из “Учителя иврита”) ездил в Питер к сыну, приехал с фонарем под глазом и на вопрос “как Питер” ответил: “Там настойка боярышника на 2 рубля дешевле!” (ее пьют). В Питере все по-прежнему: аптека, улица, фонарь…
Сосед с утра на кухне: здравствуй, Нина. Значит, попросит денег. Точно, попросил 5 рублей. Мол, к матери уедет. Но ехать — 6 рублей, а пакетик (пьют химию) — 5… Но дала, каждый раз глупая надежда — вдруг да уедет на день куда… но потом буду корить себя за то, что не даст нам спать — на наши же деньги… вот так глупо устроен человек (я).
И точно: напился, забегал, поставил чайник, заснул, чайник сгорел, ладно — мы дома, а если бы ушли… Когда же жизнь меня научит?!
Ирочка Машинская: эти стихи написаны честно, т.е. сами написались. Я так же: они честно не пишутся, я и не пытаюсь через силу.
Лаурочка, Аверкий — имена.
Надпись на стене: “Смерть прекрасна!” Но молодой ясень такими полукустами разросся, что закрыл эти буквы.
Всюду на стенах граффити: TWIM. А в одном месте по-английски расшифровка, что в переводе означает “Мир безумен”. Видно, пишут какие-то сектанты. Мир, в общем-то, разумен.
Вчера видели концерт, посвященный Окуджаве, но оператор мало показывал слушателей. А я смотрела-то ради лиц, любящих Окуджаву. Но когда показывал, то какие это светлые и умные лица! И руки у них такие интеллигентные, и жесты!
Хотела защемить дверь на газету, а в МН на обложке — Солженицын. И я взяла другой номер (не для защемления двери он!!!!!!!!!).
Пушкин сформировался, когда в России был подъем (разбили французов). А мы — во время оттепели (выпустили политзэков)… Поэтому у Пушкина сплин, хандра, у меня депрессии, но все равно побеждает оптимизм…
— Зачем этот бред: учитель — мол — нынче предоставляет образовательные услуги! Он же должен еще и личность воспитывать! А теперь что: в туалете кого-то избивают, а учителя не суются.
10 мая. Господи, благослови!! Помолилась со свечой от Гроба Господня.
Вчера написала Ахматову для Наташи Горбаневской. Не смогла остановиться и написала еще 11 Ахматовых. Слава приехал ночевать, я еще мазала, он все понял и сказал:
— А ты ляг — полежи, и это пройдет.
— Вряд ли.
— Но ты ведь не пробовала!
Китайцы что-то пели, лица такие одухотворенные, так бы каждого и расцеловал (на экране).
В Перми изобрели вакцину от рака (внутрикожно). Может, Россия все же не пропащая. Но в то же время деревья голые — без листьев (рядом с заводом моющих средств)…
Вчера шла на рынок, навстречу цыганка:
— Большие перемены ожидают — сглаз… иди сюда, я помогу. (А я не пошла, конечно).
Но вернулась домой — болит спина… И все же приняла гостей. Сначала — Сережу Копышко Ему нужно было 2 картины, я дала. Он же бесплатно фотографирует меня для всех обложек! Затем пришел Равиль с сестрой Асей. Мы посмотрели 1 серию Живаго — пока не понятно, хорошо или не очень…
— Сабельник — от “сабля”? Выпил, и голова с плеч? (Рубинштейн).
В Славиной больнице — вечер Окуджавы (сами хирурги проводят!)…
Звонил Сеня: он записал на магнитофон для меня голос Мандельштама (как он читает.) Какие у меня потрясающие друзья!!!
А я-то все сокращаю (через день) списки — за кого молиться. Мало сил, поэтому так… и надеюсь, что будут силы, снова расширю все списки.
13 мая. Я вчера ездила к Л. (на обед — по ее приглашению). И подумала, что не смогла бы писать, живя в такой красоте, как у нее! Все бы только ходила и любовалась (вот какая вазочка, вот какая статуэточка)…
— Мы складываемся на водку, чтоб на кого-то дисконтная карта получилась (и тут научились выживать, молодцы).
Продолжение следует