Опубликовано в журнале Урал, номер 9, 2007
***
Кудри вьются, жмурятся
детские глаза.
Крепко спит, не будится
в пальцах стрекоза.
Хлебопеки-мальчики:
в мучке облака,
шарики-фонарчики —
нету потолка.
Сядь, игрушка-кошечка,
в желтый драндулет,
привези мне, крошечка,
Водный пистолет.
Вымою ботиночки,
смою соль с лица,
выйду на тропиночку —
прямо до крыльца…
Ангелочки-бабочки
выстроились в круг,
дуют в спички-палочки —
музыка вокруг.
***
Тело мое — лодка, лодочка-слеза,
а над головою — камень-бирюза.
Голубая змейка,
ясный малахит.
Мокрая скамейка
сломана стоит.
Был бы чистым снегом —
лег бы почивать.
Был листом бы белым —
школьнице в тетрадь.
Клеточка-линейка,
осень да зима.
Теплая постелька,
сердце — без ума.
Больно здесь любилось,
Ноет здесь висок.
Сердце распустилось:
каменный цветок.
***
Где спят мои глаза, когда я слышу
во сне стихи о лодке и слезе,
где руки теплые графитом пишут
по вертикали в снежной полосе листа,
и без того зачеркнутого клеткой,
линейкой, белизной ли, пустотой
ли, кляксой-меткой ли, плохой отметкой:
вставай-из-класса-вон-иди-домой.
Где спят мои глаза, лицом к метели,
и проводов, плывущих вдоль земли,
с которых птицы-ноты улетели,
где светят лишь фонарные нули…
Что слышат эти пальцы, кровь тугую
перебирая сердцем от любви
и до утра, где дождь бежит вслепую,
а соль ресницы ест, как ни реви.
С ума сойти. С плота ступить на мостик.
На убыль и на уголь от огня,
от чирка спички выброшенный хвостик —
фитиль меня.
Где спят мои глаза, шестые сутки
там мальчик в лодке дальше и светлей,
его охота, камыши и утки —
все солоней глазам.
Все — солоней…
***
Прощаю, попрощавшись,
прижавшись ко стеклу,
где иней сходит, сдавшись
подкожному теплу.
На тихом покрывале
седеющей зимы,
в нехоженом квартале
уснули тихо мы.
Под круглыми очами
ослепших фонарей,
закрытыми глазами,
сугробами теней —
два следа от полозьев.
И голубь голубей:
два света на морозе
слетаются с ветвей.
И взгляд и взгляд смерзают-
ся прямо на катке
до льдинки, и не тают
водой на языке.
На тихом покрывале,
на старый Новый год,
в нехоженом квартале
снежок идет, идет.
И промерцала спичкой,
как желтая стрела,
ночная электричка —
кого-то забрала.
***
Пальцы дрожат, вдыхая
сквозное тепло земли.
Соломинка золотая —
хлеба насущней для тли.
Зернышком помнит ветер,
камешек помнит ростком.
Колосья, босые дети,
Бег через поле в дом…
И жар у виска чуть влажный,
и небо, и хлеб в горсти.
Стихами, как шепот бумажный,
я тихо дышу: расти.
***
Возврата нет, от желтого недуга
глазам не уберечь цветущий гам,
зеленый свет на кромке полукруга,
теней и крон пустующий вигвам.
Каким лучом достать?
Глубоки воды, колодцы глаз, как звезды, далеки…
Плывут от них слезой два тихохода
и солью белят муки до муки.