Опубликовано в журнале Урал, номер 4, 2007
Максим Гареев — журналист, редактор. Живет в Екатеринбурге.
Честно говоря, про Витю Махотина можно написать столько, что Ленин со своими двумястами томами сочинений просто бы нервно бегал под лестницей и курил папироски одну за другой. Все началось, когда СССР готовился благополучно накрыться медным тазом.
Осенью 1989 года я вернулся из Ялты, где был в отпуске. Естественно, что совершать трудовой подвиг не было никакого желания. Поэтому я решил стать дезертиром трудового фронта и отправился в травмпункт, в 7-ю горбольницу на ул. Украинской, где получил справку на один день.
Удрученный предстоящим “непосильным, каторжным” трудом я ехал в автобусе, куда и зашел колоритный гражданин, похожий на вождя мирового пролетариата. В одной руке у него была сумка, в другой — фанерная афиша с несуразными человеками. Из ворота куртки выглядывало две головы — самого “Ленина” и мохнатого кота.
Будучи вежливым и культурным (кстати, еще и скромным) человеком, я уступил “Ленину” место. На что он меня спросил: “Кота себе возьмете?” — “Не, — говорю, — спасибо”. В общем, дело кончилось тем, что я поехал с Витей Махотиным прибивать афишу на забор рядом с музеем им. Свердлова. А оттуда минут через тридцать я попал на Ленина, 11.
Про Ленина, 11 каждый расскажет кучу баек. Лично меня порадовало открытие — что я тоже оказался “художником”. Не такой, конечно, пафосный, как Махотин или Витя Кабанов, но и я начал рисовать картинки.
Однажды, посмотрев мои картинки, Витя Махотин сказал: “Волчище! Ты — типичный примитивист”. Так я стал “примитивистом” и, видимо, единственным, кто не пил водку на Ленина, 11, так как в то время я вообще не пил и не курил. С подачи Махотина я тусовался и с “Картинником”, рисуя Б.У.Кашкину картинки.
Когда Витя Махотин переехал в музей-Башню, творческие бдения продолжались на Плотинке. Под сакральное “Что ж я маленький не сдох!” мне вручались деньги, чтобы я, как самый молодой, сбегал за водкой.
Первый раз я увидел Витю Махотина удивленным и вроде бы по- настоящему обрадованным, когда в его “башенный период” я женился. Как принято после ЗАГСа — надо было куда-то ехать. Мы поехали к Вите Махотину.
Всей толпой мы вломились в Башню, распугивая посетителей фрачно-венчальными нарядами. Витя сразу повел нас с женой на второй этаж, где торжественно вручил мегаподарки. Графику Виталия Воловича и свою картину “Олени”. Дальше было вручено знамя пионерской организации образца 1936 года. Про портрет товарища Ленина, подправленный Махотиным до своего лика, я даже и не говорю — эти портреты, наверняка есть почти у каждого автора этой книги.
Однажды я заикнулся Махотину, что начал делать малотиражные книжки (я тогда купил лазерный принтер и клепал по 50 — 100 штук под заказ). Незамедлительно Витя привел Сергея Алексеева, который хотел сделать свою книгу. Это был 1995 год. Вы будете смеяться, но работа над книгой продолжается до сих пор. Такое вот сакральное действо имени Вити Махотина (в 2006 году книгу выпустим точно, а то — скоро на пенсию).
За полгода до смерти Вити мы, как всегда, пили водку у него в Башне. И Витя стал всех приглашать на свои похороны. Все шутке обрадовались, прикупили еще водки и стали обсуждать похоронные дела. Кто-то спросил: “А кому деньги-то сдавать?” Витя, держа пластиковый стакан с водкой, сказал: “Деньги сдавайте Жене Ройзману. Он меня точно похоронит, не то что вы, волки!”…
В декабре 2002 года я сдавал очередной номер журнала “Выбирай”, где работал главным редактором. В редакцию пришел Сергей Алексеев: “Махотин умер”. Вот тогда-то, на похоронах, я в первый раз увидел Витю Махотина в костюме и галстуке.
Думаю, что, когда мы тоже попадем в Поднебесную, первое, что нам попадется на глаза, будет Махотин в костюме, с пластиковым стаканом в руке. Он посмотрит на нас и скажет: “Ну, где вы ходите? Вас только за смертью посылать!” А глаза будут такие же добрые-добрые, как в старом анекдоте.