Опубликовано в журнале Урал, номер 11, 2006
Николай Васильевич Ганебных — родился в 1946 г. в г. Михайловске. Преподаватель информатики. Публиковался в журнале “Урал” и альманахах “Добряне” и “Складчина”. Лауреат конкурса “Грани таланта” (2004 г.). Автор книги стихов “Светлые ключи”.
***
Холодным стал без мамы дом.
А мама ходит за углом,
Стучит сухой ладошкой.
В мое стучит окошко:
— Достать из печки чугунок,
Нарезать тонко хлеба
Ты можешь сам теперь, сынок,
А мне присесть вот где бы?
Положит руки тяжело,
Подвинет табуретку.
Я сплю,
И ветер бьет в стекло,
Не умолкая, веткой.
Незабудки
Был месяц мрак на Аркаиме.
Изогнута как лук луна,
И сверху плотный белый иней
Наметил контуры окна.
Гудели кроны сосен глухо,
Все шло привычной чередой.
Шептала наговор старуха,
Плеснув на уголья водой.
— Идет беда, по всем приметам…
Разбила глиняный горшок.
Едва ли доживу до лета.
Тебя бы повидать, сынок!..
Мать извелась совсем в разлуке:
Сын ищет каменную соль,
А у нее ослабли руки,
А у нее на сердце боль.
Ей вспоминались злаки в поле,
Жевать хотелось дикий лук,
И чтобы хоть немного соли
Он дал бы ей из сильных рук.
Был месяц мрак на Аркаиме,
Когда пургой заносит след.
Она звала, но сына имя
К нам не дошло за тьмою лет.
Днем разыгрался ветер жуткий,
Пропали свет и голоса…
Сын летом встретит незабудки —
Ее незрячие глаза.
***
З. Дроновой
Идут минуты, льет вода с куста.
Как легкий дым, плывут и гаснут лица.
Ей холодно. Ей все как будто снится.
Перед стеклом сгустилась темнота.
Тот, за стеклом, он тоже одинок…
Как грустен он! И взор его недвижен!
Вот если б через мой шагнул порог!
Пожалуй, стоит подойти поближе…
Опомнилась:
— Нет, это манекен.
Бесстрастное, холодное созданье.
Так, значит, жить без всяких перемен?!
Да разве это жизнь?
Одно названье!
И вдруг его лицо
Все дрогнуло.
Кровь в жилах загудела!
Прижав к груди рукою пальтецо,
Она испуганно и радостно глядела.
Он — к ней шагнул,
Разбив рукой стекло!
Осколки брызнули с витрины магазина!
Ах, как тебе безмерно повезло!
Как повезло тебе сегодня, Зина!
***
Когда слова уйдут, и небо почернеет,
И в землю упадет, окаменев, душа,
Увидите, слова камней сильнее,
Хотя они — лишь след карандаша.
Ушел поэт, но вы откройте двери.
Скажите так:
— Вот он, хитрец каков!
Он здесь, он с нами,
Потому что верил
В переселенье вечное стихов.
***
Смех затаился у припухлых губ.
На лоб сползает прядь ячменной челки.
Веселый голос мужественно груб,
Веснушки разлетелись словно пчелки.
Горяч мальчишка, легок на подъем,
Как на колу болтается рубаха.
На подоконнике на этаже седьмом
Парнишка не испытывает страха.
И все-таки какой же тут прикол,
Сидеть на краешке, размахивать руками,
Чтобы девчонка, этот слабый пол,
В слезах бежала жаловаться маме?!
***
Ошибки первые любви,
Не к месту сказанное слово…
Как первые грехи, они
Не наказуемы сурово.
Ошибки юности просты,
И, что забавно, многократны.
Как мы безумно жгли мосты!
Как мы любили безоглядно!
Не ошибаться не дано!
Но вовсе не нужно прощенье
За легкий стук в её окно,
За ночь, пропахшую сиренью…
***
Била крыльями птица,
пытаясь взлететь,
Но воздух ее не поддерживал боле.
И молча грустило огромное поле,
В котором уже ей не жить и не петь.
Я плотно прижал ее оба крыла.
Я поднял к себе ее легкое тело.
Почуяв тепло, она вдруг замерла,
И птичья душа ее в небо взлетела.
Руками разгреб в поле чистый песок.
До этого пел. Но мой голос сорвался.
Перо положил на тетрадный листок,
А всплеск ее крыльев в ладонях остался.
Другу
В. Бараковских
Нет, не подводит еще память.
Я время помню, и парней,
С которыми, — недавно, да, ведь? —
На речке дергал окуней.
Вдруг вспомнится: “… во мгле холодной,
На нивах шум работ умолк,
С своей волчихою голодной
Выходит на дорогу волк…”
Все всколыхнет строка тугая:
Мы хлеба корочку жуем
И у прогнившего сарая
Сидим, спина к спине, вдвоем.
Скользят над нами струи ветра,
Льют звезды на макушки свет,
Мы говорим о жизни светлой,
Что ждет нас через сорок лет…
***
Вот она, справочка окаянная,
Ниже подпись моя покаянная.
— Да, я жил.
— Да, грешил,
Врать не буду.
Не к добру эта справочка,
К худу.
Согрешил.
Согрешу.
Не раскаюсь.
Может, крепко со зла обругаюсь
На скупую любовь.
На остуду.
Жил.
Грешил.
Бедовал.
Так и буду.