Опубликовано в журнале Урал, номер 10, 2006
Во времена былинные дореформенные бытовала в екатеринбургском Доме писателей (Писдоме) незыблемая традиция: издал книжонку — перво-наперво неси её в СП да надпиши: “Родному Союзу писателей…” — и далее на твоё усмотрение да сообразно творческому воображению. Там на специальную полочку водрузи и поглядывай потом украдкой всякий раз, когда снова забредёшь по какой-либо надобности.
Причём, если действительному члену писательского сообщества, особливо много издающемуся, позволялось славную традицию другой раз не уважить (но, может, оно даже и по умолчанию поощрялось, чтобы, значит, лишний раз души менее успешных не бередить да чёрную зависть не возжигать, ибо её хватало и хватает во все времена), то уж будущему (не факт, однако, далеко не факт!) члену Союза не поставить на полку свою многострадальную первую книжицу было абсолютно немыслимо. Хотя Союз тебе формально пока разве что двоюродный, ибо ты, в лучшем случае, ещё только “актив”.
Полка эта существует и поныне, а вот традиция, считай, едва теплится. Порой увидишь на ней новое поступление и умилишься, растрогаешься, но уже мгновение спустя сожмётся твоё сердце печалью ностальгической о невозвратном. Потому что стоять тебе на этой полке или не стоять — не значит теперь ничегошеньки. Потому что пространство довольно обширной комнаты плотно забито всевозможным литературно-полиграфическим продуктом самого разнообразного размера и достоинства, а также достоинства, да это количество следует ещё удвоить, поскольку писательских Союзов, если вдруг случайно не знает кто, уж давно два из одного вышло. И всё оно подписано, правда, не “родному Союзу”, а персонально, как правило, самым видным из нас, местному литературному начальству то есть. Которое, судя по нему, никакого особого бремени в этой связи не чует, хотя, казалось бы, должно. Ведь если “дарёному коню в зубы не смотрят”, то книжку, рождённую посредством ума и таланта (вне зависимости от количества того и другого), наоборот, дарят с тем, чтобы адресат не только непременно её прочёл с должным вниманием, но и сердечный комплимент отвесил при встрече, а ещё лучше письменно и даже многотиражно восхищение засвидетельствовал.
Однако если в этом вопиющем “пиршестве духа” добросовестно и ответственно соучаствовать, то не только самому некогда станет творить, но и на самую незатейливую жизнь времени не останется. Ибо читать столько способен лишь уникальный Андрей Немзер, который даже меня однажды читал, дай ему Бог здоровья, но он же вон где.
Однако начальству, вообще-то, и поделом. Оно ж то и дело устраивает семинары для творческой молоди, притом не в Екатеринбурге старается, а в иных городах-весях, где трепетное отношение к залётному литературному как бы Мастеру пока ещё чудом сохраняется. Оно устраивает, оно незрелой молоди голову морочит, да ни на чём чаще всего не основанным творческим амбициям потворствует — ему и ответные полиграфические гостинцы потреблять…
Меня на такие семинары тоже звали когда-то. Пару раз. Впрочем, не настойчиво. Более того, сразу же и говорилось: “Ну, ты, конечно, не поедешь…” Что на это можно ответить? Хотя я бы, скорей всего, и без подсказки ответил правильно. Поскольку не то чтоб халяву в принципе отвергаю, но водку пить физической возможности не имею. Ну, пожевал бы в охотку чего-нибудь этакого — а дальше? Самое же главное — щёки убедительно надувать не умею и учиться поздно. С умным видом наставлять ушлого да шибко грамотного семинариста, при этом явственно ощущая его, в лучшем случае, откровенно скептическое (а какое ещё?) отношение к собственным литературным достижениям наставника — оно мне надо?
Скажете, всё не так обстоит? Ну да, а то я семинаристом по молодости не бывал! Ещё как бывал. Аж на двух всесоюзных мероприятиях да одном зональном (Урала и Западной Сибири) посчастливилось стишки декламировать под одобрительные ласковые взгляды руководства. Областные даже и не в счёт. И кто меня всегда наставлял? Да по большому счёту — Никто. Чтоб не перечислять пофамильно. Зато те, кого очень хотелось бы живьём поглядеть, меня не удостоили. И правильно сделали, пожалуй…
Тем не менее, повторимся, начальство особо изнурённым не смотрится. Следовательно, дарёными книжками манкирует. А мы, рядовые, тем более. Хотя, пожелай мы использовать чужие подарки по прямому назначению, которые ведь, что показательно, домой не уносятся, думается, никто б не стал возражать. Скорей — наоборот. И даже весьма наоборот…
Конечно, если серьёзно, так то, о чём идёт речь, процентов на девяносто семь — макулатура. И никакая светлая голова, несмотря на бешеное развитие информационных технологий, не придумала пока способ без каких-либо усилий взять да выловить в этой груде брошюрок и богато изданных фолиантов те самые оставшиеся три процента пусть не гениальной, но хотя бы просто годной продукции текущего литпроцесса. Сложнейшие технологии обогащения урановой руды давно существуют, даже ничтожные миллиграммы радия наловчился человек извлекать из многих тонн породы, а в нашем, с виду вовсе не хитром деле — попробуй. Но, может, упомянутый Немзер знает, да темнит? Хорошо б, однако вряд ли. Таким образом, даже некоторые особо застенчивые гении имеют реальный шанс навсегда остаться не узнанными остро нуждающимся в них человечеством. Поскольку субстанция, именуемая “текущей литературой”, неконсистентна, как никогда прежде.
В силу чего меня никогда особо не грела возможность издать книжонку за свой счёт (в смысле, конечно же, за счёт спонсора). А когда получалось тем не менее, так оно само собой получалось. Зато публикация в “Урале” всегда грела и до сих пор неизменно греет. И скудость гонорара — а где он нынче не скуден — значения не имеет. Публикация в “Урале”, это, разумеется, по нынешним временам тоже — “бутылка в океан”, но всё ж — не в стоячее болото сегодняшнего выморочного “самиздата”. Тот же Немзер — что-то я, кажись, на нём сегодня малость зациклился — где б ещё мой романишко прочитал? “Новый мир” бы откуда мою сермяжно-крылатую мысль для своего традиционного обзора однажды взял? (И, может, ещё когда возьмёт.)
А поглазеть на упомянутый “самиздат”, точнее, конечно, “самсебяиздат”, я б в Дом писателя экскурсии учащихся гимназий да лицеев с гуманитарным уклоном водил. Глядишь, удалось бы спасти от пустой растраты жизни парнишечку которого-нибудь либо девчонку…
Однако помимо книжек самопальных в наш писательский дом и другого рода литературно-полиграфический продукт поступает, по виду вплотную приближающийся к любимому мною и не только мною формату. (Тут “формат” употреблён как в старом традиционном, так и в новомодном смысле.) Альманахи региональные, а то и журналы. По замыслу — родные братья не только “Урала”, но и столичных “толстяков”. Притом на роль чьих бы то ни было младших братьев явно не согласные, что до сведения доводится ненавязчиво, но вполне отчётливо. К тому ж зачастую сорт бумаги и обложки выше. Более того, один из недавно попавших в руки даже в твёрдом переплёте.
И вот эти поступления я непременно беру домой почитать. Чтоб, значит, с чувством, с толком и т.п. Поскольку, уж признаюсь, более всего хочется одну свою любимую гипотезу подтвердить. Что мы, вопреки злостному и трепетно лелеемому заблуждению столичных снобов, в наших провинциях в среднем не чаще них лаптем щи хлебаем. Но ежели — чаще, то есть в этом деле особо изощрённая эстетика, чего, само собой, записному эстету, не имеющему почвы с корнями вкупе, понять не дано.
И вот как раз сейчас на моём столе — шесть штук альманахов: тюменский “Врата Сибири”, № 4 (9) за 2003 год и № 2 (16) за 2005-й; челябинский “Южный Урал”, № 2 (33) за 2002-й; нижневартовский “Зори Самотлора”, № 3 за 2004-й и № 4 за 2005-й; а также хантыманскийский “Эринтур”, № 10 за 2005 год (который в зелёном переплёте).
Во главе каждого альманаха, само собой, главный редактор имеется. А дальше — у кого что. У одних — редакционная коллегия да редакционный совет, то есть полный комплект “институций”, у других — что-нибудь одно. Правда, корректора ни одно издание не имеет. Видимо, считается, что все — как авторы, так и труженики “институций” — сами грамотные. Ну-ну. Хотя от этой господствовавшей одно время иллюзии многие нынче уже отказались.
Из всех главных редакторов лишь один со всей определённостью уведомляет публику насчёт своего административного статуса, для чего полностью публикует десятилетней давности приказ председателя тамошнего Комитета по средствам массовой информации и полиграфии о принятии “на постоянную работу на контрактной основе переводом из окружного РТПЦ”. (ПЦ, очевидно, — “православная церковь”, а — РТ? Может, “радио-телевидение”?) Чтобы, видимо, кривотолки на корню исключить — солидный руководитель солидного органа, того как раз, что в твёрдом переплёте. Прочие же начальники альманахов об этом умалчивают. Не исключено, что вкалывают на общественных началах и, следовательно, хвастать “высокой оценкой трудов и заслуг” особо не приходится.
А вот следов редактуры, как и упомянутой ранее корректуры, при самом пристальном рассмотрении не обнаруживается. Несмотря на обширный список специалистов, участвующих в предприятии. Она, редактура, конечно, нынче в известном загоне, однако ежели намереваешься соответствовать, поелику возможно, некоей норме, то — изволь. Тем более что — не новичок уже, судя по порядковому номеру издания. Не обнаруживается также и признаков отбора, подобающего изданию, претендующему на солидность. Совсем наоборот — тут вам и творчество участников литобъединений, и сочинения литературно одарённых (что далеко не всегда — факт) детишек. Более того, в “Зорях Самотлора” сам шрифт явственно выдаёт стремление редакционной коллегии (гл. редактора, разумеется) нагнать объёму.
Ну, и тоже — “самсебяиздат”. Даже некогда основополагающий для альманахов принцип: не печатать ни в коем случае романов и повестей с продолжением, запросто нарушается. Поскольку, во-первых, в ход идёт иной, противоположный по смыслу принцип: если нельзя, но очень хочется, то можно; а во-вторых, распорядитель печатной площади, что бы ни декларировалось, с большинством потенциальных читателей альманаха знаком лично. И, стало быть, от чтения продолжений им никак не отвертеться.
Да и в целом характерна для всех без исключения нынешних альманахов какая-то явственная суетливость, спонтанность, хаотичность. Хотя иметь больший профессионализм уже, пожалуй, давно пора. Но словно бы на облаке живут, словно бы нет никакой возможности учиться у более опытных, сравнивать. Всякое лыко — в строку, а если удаётся обнаружить некую позицию, то это, увы, удручающее провинциальное самодовольство да самодостаточность. “Не лаптем щи хлебам”, и всё тут!
(Эх, братцы, я ведь и сам, навроде вас, “первый парень на деревне”, но почему-то данный социальный статус — подчас житейски весьма удобный, но подчас совсем наоборот — никогда амбиции мои особо не перегревал и чувство реальности не притуплял!)
Хотя, одновременно, и — по одному стишку от Г. Горбовского (Санкт- Петербург), Г. Иванова, В. Кострова, Л. Котюкова, С. Куняева, И. Ляпина (Москва), Дианы Кан (Новокуйбышевск). Это — “Эринтур”. И тоже по одному стишку от Лебедева-Кумача, К. Симонова, Юлии Друниной, А. Твардовского, Н. Майорова, А. Фатьянова по случаю юбилея Победы в “Зорях Самотлора”. (А что, местные поэты-фронтовики совсем не состоятельны?)
Данная особенность сугубо региональных альманахов, видимо, — некая как бы дань… Вот только — чему дань? Впрочем, на сей счёт давно наготовлено несколько расхожих сентенций, можно, думается, смело использовать любую. Но главное, конечно, — так вот ненавязчиво отмести всякое подозрение в упомянутой выше самодостаточности, обозначить свою региональную (отнюдь не провинциальную, Боже упаси!) делянку на цветущем поле российской словесности, широту продемонстрировать: вы-де нас игнорируете, а мы-то — ишь какие.
Между тем на завистливый (сам уж сознаюсь, потому что всё равно неизбежно уличат) взгляд со стороны что-либо специально демонстрировать, обозначать и доказывать вовсе не требуется. Достаточно лишь один аргумент в пользу творческой состоятельности Ханты-Мансийского, в частности, округа привести, который в “Эринтуре” не выпячивается особо, однако и не скрывается — с чего б. Их губернатор, оказывается, культуру чтит даже более самарского губернатора Строева, каждый год отслюнивает премиальными ровно столько, сколько в Москве получается по итогам состязания “Букер — открытая Россия”. Причём в Москве-то — один лауреат, чудом прорвавшийся сквозь частокол мыслимых и немыслимых интриг, а в Ханты-Мансийске — десять счастливчиков! И всё, по слухам, чинно да благородно, никакой типично столичной толкотни. Ибо: “Не волнуйтесь, товарищи, колбасы хватит всем! Но если кому нынче не достанется, на будущий год — гарантия…”
И это, ей-богу же, прекрасно. Потому что чем больше проплывёт мимо бездонного олигаршьего кармана, тем нам, народу, лучше. И за славой гоняться ни к чему, лучше стать выше неё, капризной да блудливой.
А вот о литературном качестве текстов, опубликованных в перечисленных альманахах, с определённостью могу сказать лишь одно: меня, при моей патологической неусидчивости да рассеянности, как-то ничего не зацепило. Хотя, вероятно, мне просто не повезло, и есть, могут быть в этом море разливанном добротные, талантливые произведения. Но отыскать их можно лишь случайно, как и в книжных отвалах екатеринбургского Писдома.
Зато всё, что касается личности каждого напечатанного автора, я не просто внимательно прочитал, но и, можно сказать, глубоко осмыслил. Наши, почти поголовно, русские и даже до сих пор советские люди. Самый милый моему сердцу контингент, с которым у меня идейных расхождений ровным счётом — никаких, который люблю, честное слово, как родной. Много лауреатов разных региональных премий, почти стопроцентно — члены Союза писателей. И, пожалуй, мы уже могли бы составить серьёзную конкуренцию большинству политических партий России, странно, почему нашим столичным вождям это в голову не приходит.
Но в среднем, увы, мы пишем хуже эстетов безродных. Они ж ремесло “тщательнeе” стремятся освоить, а мы всё больше на гражданское чувство да сердечную теплоту нажимаем, оригинальничать страшимся, обиду на весь свет лелеем-холим, зато досаду на самих себя гоним прочь. И проигрываем циничным конкурентам. Проигрываем, ей-богу. А надо пытаться выигрывать на их поле, по их правилам. Иначе выходит, что сами себе резервации создаём. Подчас, ничего не скажешь, довольно комфортные. Но всё же…
Да вот бы ещё Господь какое-нибудь специальное знамение нам сделал: сколько же Он таланту со Своего склада на душу населения отпускает? А то мне лично сдаётся, что такого количества литературно одарённых людей быть не может. Экология не выдержит. Кому-то, следовательно, надо себя любимого графоманом признать. Хотя последнее, пожалуй, уже за рамками даже всякой метафизики. И ещё сдаётся, что литературной периодики, разрешённой партией и правительством, было в былинные времена достаточно. Ну — почти. И то, чему не находилось места в периодике, обустраивалось в обязательной для всякого “структурного подразделения” стенной печати. В домашнем рукописном фонде имело шанс храниться сколь угодно долго в ожидании востребования. Причём эта надежда попасть когда-нибудь прямиком в пресловутую “мировую сокровищницу” была не более призрачной, чем у нынешних счастливых авторов региональных альманахов.
Вот так, между прочим, у меня часто выходит. “Ни вашим, ни нашим”, называется. Или, хуже того, — “и вашим, и нашим”. Натура, однако. Ничего, видать, не поделаешь.